«Английские стихи в творчестве К. Чуковского и С. Маршака»

Английские стихи в творчестве К.Чуковского и С.Маршака

Содержание

Введение

Глава 1. «Сборник английских стихов «Nursery Rhymes».

1. Сборник английских стихов «Nursery Rhymes».
2. Английские стихи и русские поэты

Глава 2. «Анализ английских стихотворений в творчестве С. Маршака и К. Чуковского»

2.1. Сравнительный анализ переводов детских английских стихотворений К. Чуковского и С. Маршака

2.2. Собственный перевод

Заключение

Список литературы

 

Введение

Мир английской литературы для детей удивителен. Нам знакомо множество прекрасных книг. Среди них особое место занимает книга английских детских стихов «Nursery Rhymes». В этой книге собраны и бережно хранятся сотни песенок, считалок, рифмовок, поговорок, стишков и сказок.

Английская поэзия для детей издавна привлекала к себе внимание выдающихся русских поэтов-переводчиков. Среди них — Самуил Яковлевич Маршак и Корней Иванович Чуковский. Творчество данных поэтов знакомо мне с детства, поэтому я решила выбрать данную тему.

Цель моей работы: изучить и проанализировать английские детские стихотворения в творчестве двух русских поэтов-переводчиков.

1. Сборник английских стихов «Nursery Rhymes».

 В Англии книга «Nursery Rhymes» известна  первую очередь как сборник  фольклорных произведений, на которых выросло не одно поколение носителей английского языка. В данный сборник могут входить авторские стихи и песни, которые приобрели такую известность и популярность, что стали, фактически, народными и «потеряли» автора. Так произошло, например, с песней Энн и Джейн Тейлор «Звезда», один из куплетов которой стал незаменимой и известной каждому колыбельной:

Twinkle, twinkle, little star,
How I wonder what you are.
Up above the world so high,
Like a diamond in the sky.

Среди стихотворений много считалок, которые помогут усвоить счет на английском языке:

One, two, three, four, five,

Once I caught a fish alive,

Six, seven, eight, nine, ten,

Then I let him go again.

Широко представлены в данной книге  и пальчиковые игры. Как правило, пальчиковые игры сопровождаются рифмованными историями или сказками. Так, например, одной из самых известных потешек для пальчиковой игры является «Pat-a-cake»:

Pat-a-cake, pat-a-cake, baker’s man,

Bake me a cake as fast as you can;

Pat it and prick it, and mark it with B,

And put it in the oven for baby and me.

В сборнике «Nursery Rhymes» можно найти короткие юмористические стихотворения. Эти шутливые пятистишья, основанные на обыгрывании бессмыслицы, называются лимериками. Классический лимерик строится по схеме ААВВА, то есть рифмуются первая, вторая и пятая строки, и соответственно – третья и четвертая. С точки зрения сюжетной линии, шутливое стихотворение традиционно включает описание эксцентрических действий героя, проживающего в том или ином месте, и реакции на его действия кого-либо из окружающих. Детское начало лимериков – простота, непосредственность, шутливый смысл, игровой импульс. Например:

There was an old person of Fife,  (A)

Who was greatly disgusted with life;  (A)

They sang him a ballad,  (B)

And fed him a salad,  (B)

Which cured that old person of Fife.  (A)

Как известно, первые публикации сборника английских детских стихотворений «Nursery Rhymes» появились в Англии в нач.18 века. Однако некоторые исследователи утверждают, что такие стихотворения как «To market, to market» и «Cock a doodle doo» были популярны среди англичан в середине 16 века. Одному из самых известных стихотворений о трех котятах более четырехсот лет:

What are you doing,
my little kittens?
We are going to town,
To get us some mittens.
What, mittens for kittens!
Do kittens wear mittens?
Who ever saw little kittens
With mittens?

Сборник «Nursery Rhymes»  пользуется неизменной популярностью среди детей англоязычных стран. Он ежегодно переиздается, имеет статус детской классики. Переводом сборника на русский язык занимались С. Маршак и К.Чуковский, которые и познакомили наших детей с Робином Бобином, с Джеком, который построил дом, Шалтаем Болтаем и многими другими.  

2. Английские стихи и русские поэты.

Корней Иванович Чуковский (настоящее имя Николай Васильевич Корнейчуков) известен как поэт, публицист, литературный критик, переводчик, писатель, журналист. Корней Иванович родился в Одессе в 1882 году. С юношеских лет вел трудовую жизнь, много читал, изучил самостоятельно английский и французский языки. В 1901 начал печататься в газете «Одесские новости», в качестве корреспондента которой был в 1903 направлен в Лондон. Целый год жил в Англии, изучал английскую литературу.  Позже он стал одним из ведущих переводчиков с английского языка, исследователем английского фольклора, переводчиком детских английских песенок.  Многие исследователи творчества Корнея Ивановича отмечают, что его переводы из английской детской поэзии это виртуозная обработка стихотворных текстов для детей, для которых в первую очередь характерна близость к народному творчеству. Фольклорное начало его стихов сказывается в их ритмической основе, в прибауточной, частушечной стилистике, в деталях и приемах. Сюжетная линия его переводов, как впрочем и его оригинальных произведений, выстраивается не без влияния английской детской поэзии, в основе которой лежит нонсенс (чепуха, бессмыслица). Стихотоворения «Барабек», «Скрюченная песня», «Котауси и мауси», которые переводил К. Чуковский, яркий пример  жанра нонсенса, который так любим англоязычными читателями за его абсурдность, за мир «вверх тормашками».

Six little mice sat down to spin; Pussy passed by and she peeped in. What are doing, my little men? Weaving coats for gentlemen. Shall I come in and cut off your threads? No, no, Mistress Pussy, you’d bite off our heads. Oh, no, I’ll not: I’ll help you to spin. That may be so, but you don’t come in.

Котауси и мауси. Жила-была мышка Мауси И вдруг увидала Котауси. У Котауси злые глазауси И злые-презлые зубауси. Подбежала Котауси к Мауси И замахала хвостауси: «Ах, Мауси, Мауси, Мауси, Подойди ко мне, милая Мауси, Я спою тебе песенку, Мауси, Чудесную песенку, Мауси!» Но ответила умная Мауси: «Ты меня не обманешь, Котауси! Вижу злые твои глазауси И злые-презлые зубауси!» Так ответила умная Мауси- И скорее бегом от Котауси.

Переводы из английской детской поэзии стали важнейшей и неотъемлемой частью творчества другого русского поэта и переводчика – Самуила Яковлевича Маршака. Самуил Яковлевич родился 22 октября 1887 года в Воронеже. Раннее детство и школьные годы провел в городке Острогожске под Воронежем. В гимназии учитель словесности привил любовь к классической поэзии, поощрял первые литературные опыты будущего поэта. В 1912 для завершения образования Маршак уехал учиться в Англию. Студент факультета искусств, он изучал английскую поэзию. Во время каникул он много путешествовал по стране, слушал английские народные песни. Живя в Великобритании, Маршак заинтересовался детским фольклором. Особое внимание  поэт уделял переводу стихотворений, которые напоминали скороговорки, считалки, дразнилки, потешки, загадки. В своих переводах поэт сохранял все своеобразие оригинала с его четкими рифмами, занимательным сюжетом, яркими образами. Воссоздать на русском языке эти трудно поддающиеся переводу английские стихи, песни, прибаутки, помогло Маршаку его давнее знакомство с русским детским фольклором. Подтверждением тому является высказывание К. Чуковского: “… И я понял, что Маршак потому-то и одержал такую блистательную победу над английским фольклором, что верным оружием в этой, казалось бы, неравной борьбе послужил ему, как это ни странно звучит, наш русский — тульский, рязанский, московский — фольклор. Сохраняя в неприкосновенности английские краски, Маршак, так сказать, проецировал в своих переводах наши русские считалки, загадки, перевертыши, потешки, дразнилки. Оттого-то переведенные им «Nursery Rhymes» так легко и свободно вошли в обиход наших советских ребят и стали бытовать в их среде наряду с их родными «ладушками». Советские Наташи и Вовы полюбили их той же любовью, какой спокон веку их любят заморские Дженни и Джоны. Много нужно было такта и вкуса и тончайшей словесной культуры, чтобы с таким артистизмом, сочетая эти оба фольклора, соблюсти самую строгую грань между ними…”

К самым известным переводам Самуила Яковлевича Маршака можно отнести стихотворения «Дом, который построил Джек», «Робин — Боббин». «Барашек», «Шалтай-Болтай»

Humpty-Dumpty Humpty-Dumpty sat on a wall, Humpty-Dumpty had a great fall; All the king’s horses and all the King’s men Couldn’t put Humpty together again.

Шалтай-Болтай Шалтай-болтай Сидел на стене. Шалтай-Болтай Свалился во сне. Вся королевская конница, Вся королевская рать Не может Шалтая, Не может Болтая, Шалтая-Болтая, Болтая-Шалтая, Шалтая-Болтая собрать!

Переводы из английской детской        поэзии, которая наиболее полно представлена в книге “Nursery Rhymes”, стали важнейшей частью творчества Корнея Чуковского и Самуила Маршака. Их переводы в равной степени были ориентированы на фольклор. Народные произведения помогли советским переводчикам создать русские стихи, которые воспринимаются как оригинальные произведения, звучат по-русски и в то же время остаются английскими стихами.  Такие поэтические переводы К. Чуковского и С. Маршака принадлежат к любимым произведениям миллионов взрослых и детей и по праву считаются достоянием классической детской литературы.

2.1. Сравнительный анализ переводов детских английских стихотворений К. Чуковского и С. Маршака.

Несмотря на то, что в переводческой практике К. Чуковского и С. Маршака есть общие черты, необходимо отметить, что между их «английскими» стихами есть разница не только в свойственной каждому собственной интонации или стилистической предпочтительности, но и, прежде всего, в выборе вида и жанра перевода. Разные переводческие задачи особенно видны, если сравнить подходы Чуковского и Маршака к детской песенке “Robin the Bobbin”:

Robin The Bobbin Robin the Bobbin, The big-bellied Ben, He ate more meat Than fourscore men; He ate a cow, He ate a calf, He ate a butcher And a half. He ate a church, He ate a steeple, He ate a priest And all the people! A cow and a calf, An ox and a half, A church and a steeple, And all good people, And yet he complained That his stomach wasn’t full.

Робин-Боббин Кое-как Подкрепился Натощак: Съел теленка Утром рано, Двух овечек и барана, Съел корову Целиком И прилавок С мясником, Сотню жаворонков в тесте И коня с телегой вместе, Пять церквей и колоколен Да еще и не доволен! (перевод С.Маршака)

Барабек (как нужно дразнить обжору) Робин Боббин Барабек Скушал сорок человек, И корову, и быка, И кривого мясника. И телегу, и дугу, И метлу, и кочергу. Скушал церковь, скушал дом, И кузницу с кузнецом, А потом и говорит: «У меня живот болит». ( перевод К. Чуковского)

В оригинале стихотворение — веселое, комичное, с иронической интонацией. Главный герой – “Robin the Bobbin, the big bellied man”, который съел много всякой живности: “a cow” (корову), “a calf” (теленка), “a butcher and a half” (полтора мясника), “a church” (церковь), “a steeple” (колокольню), “a priest and all the people” (священника и всех прихожан).  Английский «Робин — Боббин»- великан и обжора, который съедает и людей, а в конце стихотворения: “And yet he complained that his stomach wasn’t full” (И жаловался, что живот недостаточно полон). В оригинале преобладает ироничное описание главного героя. Для английского стихотворения характерны также забавные повторения и веселые рифмы: “a calf”- “a butcher and a half”, “a steeple” – “and all the people”.

В переводе Маршака главного героя зовут Робин-Боббин. Герой Маршака – добродушный великан и обжора, который съел «теленка», «двух овечек и барана», «корову», «прилавок с мясником», «сотню жаворонков», «коня с телегой», «пять церквей и колоколен».  Маршак воспроизвел ироническое описание героя песни, немного смягчив его образ тем, что он не людоед. Кроме того, переводчик вместо строчки “a butcher and a half” сочинил строчку «и прилавок с мясником», добавил «сотню жаворонков в тесте», увеличил число церквей и колоколен до пяти, а главное придумал последнюю строчку «да еще и не доволен», которой нет в оригинале.

Главный герой в переводе Чуковского это Робин Боббин Барабек. Барабек, как и герой оригинала, съел людей – «скушал сорок человек», а также «корову, быка, кривого мясника, телегу, дугу, метлу, кочергу». Чуковский воспроизвел в своем переводе веселые рифмы: «Барабек – человек, дом – с кузнецом, говорит- живот болит» и забавные повторы: «телегу, дугу, метлу, кочергу». Также Чуковский нашел близкую к оригиналу концовку – «У меня живот болит». Ироническая интонация перевода подчеркивается тем, что это – дразнилка (как нужно дразнить обжору).

 Таким образом, перевод английского стихотворения у Маршака приобретает вид песенки о добродушном великане Робине – Боббине,  а у Чуковского – дразнилки про обжору Барабека.

Нас также заинтересовало английское стихотворение “The Crooked Man”, которое было переведено на русский язык как К.Чуковским, так и С. Маршаком. 

There was a crooked man, and he walked a crooked mile, He found a crooked sixpence against a crooked stile; He bought a crooked cat, which caught a crooked mouse, And they lived together in a little crooked house.

Жил-был человечек кривой на мосту. Прошел он однажды кривую версту. И вдруг на пути меж камней мостовой Нашел потускневший полтинник кривой Купил за полтинник кривую он кошку, А кошка кривую нашла ему мышку. И так они жили втроем понемножку, Покуда не рухнул кривой их домишко. (перевод С.Маршака)

Скрюченная песня Жил на свете человек, Скрюченные ножки, И гулял он целый век По скрюченной дорожке. А за скрюченной рекой В скрюченном домишке Жили летом и зимой Скрюченные мышки. И стояли у ворот Скрюченные елки, Там гуляли без забот Скрюченные волки. И была у них одна Скрюченная кошка, И мяукала она, Сидя у окошка. А за скрюченным мотом Скрюченная баба По болоту босиком Прыгала, как жаба. И была в руке у ней Скрюченная палка, И летела вслед за ней Скрюченная галка. (перевод К.Чуковского)

Оригиналу стихотворения соответствует  ироническая интонация с элементами комичного. Главный герой подлинника — “The Crooked Man” (кривой человек), который  прошел кривую милю («he walked a crooked mile»), нашел кривую монету («he found a crooked sixpense»), купил кривую кошку («he bought a crooked cat»), которая поймала кривую мышку («which caught a crooked mouse») и все они жили в кривом домике («lived in a little crooked house»). Юмористический эффект стихотворения подчеркивается повторением слова “crooked” (кривой, изогнутый, искривленный). Среди стилистических средств можно выделить повторы: “he walked” (он прошел),  “he found”(он нашел), “he bought”(он купил), эпитеты: “a crooked man” (кривой человек), “a crooked mile” (кривая миля), “a crooked stile (кривая мостовая). Таким образом стихотворение описывает нам необычного человека, который думает не так, как все, делает не то, что остальные, и живет не так, как живут многие.

Маршак переводит стихотворение, сохраняя ироническую интонацию. Его главный герой  — это «человечек кривой», который «прошел кривую версту», «нашел полтинник кривой», «купил кривую кошку», та «нашла ему мышку», так они жили в «кривом их домишке». С юмором относится Маршак к главному герою, используя при этом слово «человечек» (шутл.) Стилистические повторы, как и в оригинале стихотворения, дополняют этот комический образ – «человечек кривой», «кривую версту», «полтинник кривой», «кривая кошка», «кривой их домишко». Маршак в свойственной ему манере смягчает образ главного героя, а использование слов “Жил — был” (сказочная формула), покуда (разг. ), понемножку (разг.), домишко (разг.) сближает это стихотворение с фольклором и делает похожим его перевод на народную песню — потешку.

У Чуковского все немного иначе. Его перевод «Скрюченная песня» состоит из шести куплетов. Вариант главного героя у Чуковского – «человек, скрюченные ножки», который «гулял целый век по скрюченной дорожке». Чуковский воспроизводит в своем переводе ироническую интонацию подлинника, используя эпитеты «скрюченной рекой», «скрюченные мышки», «скрюченные елки», «скрюченные волки», «скрюченная кошка», «скрюченная баба», «скрюченная галка». Разными способами переводчик подчеркивает, что его текст это песня:  то  повторами «А за скрюченной рекой», «А за скрюченным мостом», « И стояли у ворот», «И была у них одна», « И была в руке у ней», то веселыми рифмами    (человек — век, домишке — мышки, одна — она, мостом — босиком), и, наконец, разговорными и просторечными словами (дорожка, домишко, баба).

Сравнив и проанализировав два перевода, мы пришли к выводу о том, что каждому переводчику свойственна собственная интонация, стилистическая предпочтительность, а главное – вид и жанр перевода. Для Маршака характерна точность описания персонажей и полное ритмическое соответствие стиху оригинала. Чуковский же создавал собственные песни как – будто по мотивам английских стихотворений, не теряя при этом живых и точных интонаций персонажей.

2.2. Собственная попытка перевода

В процессе работы над темой, знакомства с книгой английских стихотворений, изучения творчества русских переводчиков, у меня все больше возникало желание применить все полученные знания на практике, примерив на себя роль поэта – переводчика. Для проведения эксперимента оказалось интересным взять детское стихотворение «The Crooкed Man», о котором уже упоминалось выше. Я попыталась создать поэтический текст, который, может быть, не стал равен оригиналу, но хотя бы приблизился к нему.

Жил человек кривой,

А в чем суть?

Что прошел он однажды

Кривой путь.

За свой полтинник кривой

На пути мостовой

Кривую купил он кошку.

А кошка поймала мышку,

И так они жили

Втроем понемножку

В кривеньком их домишке.

Заключение.

В процессе работы над данной темой мы пришли к выводу о том, что книга английских стихов «Nursery Rhymes», которая так популярна в англоязычных странах, занимает особое место в творчестве двух русских поэтов и переводчиков – Корнея Чуковского и Самуила Маршака. Их поэтические переводы полны симпатии к  английскому и русскому языкам, их поэзии,  фольклору. На русском языке они смогли создать произведения, которые звучат по-русски, но остаются английскими стихами. Переводы Чуковского и Маршака из английской детской поэзии стали достоянием классической детской литературы.

Проведенный нами сравнительный анализ показал, что между переводами Чуковского и Маршака много общего, но есть разница в их интонации, стилистической направленности, в выборе вида перевода. Мне показалось также интересным выполнить собственный перевод английского стихотворения, тем самым закрепив полученные знания в процессе работы над данной темой.

Список литературы

1. Маршак С. Я. Сочинения в четырех томах. Стихи, сказки, песни. – М.: Государственное издательство художественной литературы, 1957.
2. Чуковский К. Собр.соч.: в 15т.Т.2.: М., 2001.
3. Mother Goose Rhymes, Moscow, Raduga Publishers, 1988.
4. http://s-marshak.ru/articles/ginzburg.
5. Chukfamily.ru/Kornei/Prosa/Oxford.
6. Материалы сайта Wikipedia

Детское : Детские стихи : Часть третья : Корней Чуковский : читать онлайн

Часть третья

1

Милая девочка Лялечка!
С куклой гуляла она
И на Таврической улице
Вдруг увидала Слона.

Боже, какое страшилище!
Ляля бежит и кричит.
Глядь, перед ней из-под мостика
Высунул голову Кит.

Лялечка плачет и пятится,
Лялечка маму зовет…
А в подворотне на лавочке
Страшный сидит Бегемот.

Змеи, шакалы и буйволы
Всюду шипят и рычат.
Бедная, бедная Лялечка!
Беги без оглядки назад!

Лялечка лезет на дерево,
Куклу прижала к груди.
Бедная, бедная Лялечка!

Что это там впереди?

Гадкое чучело-чудище
Скалит клыкастую пасть,
Тянется, тянется к Лялечке,
Лялечку хочет украсть.

Лялечка прыгнула с дерева,
Чудище прыгнуло к ней,
Сцапало бедную Лялечку
И убежало скорей.

А на Таврической улице
Мамочка Лялечку ждет:
— Где моя милая Лялечка?
Что же она не идет?

2

Дикая Горилла
Лялю утащила
И по тротуару
Побежала вскачь.

Выше, выше, выше,
Вот она на крыше,
На седьмом этаже
Прыгает, как мяч.

На трубу вспорхнула,
Сажи зачерпнула,
Вымазала Лялю,

Села на карниз.

Села, задремала,
Лялю покачала
И с ужасным криком
Кинулася вниз.

3

Закрывайте окна, закрывайте двери,
Полезайте поскорее под кровать,
Потому что злые, яростные звери
Вас хотят на части, на части разорвать!

Кто, дрожа от страха, спрятался в чулане,
Кто в собачьей будке, кто на чердаке…
Папа схоронился в старом чемодане,
Дядя под диваном, тетя в сундуке.

4

      Где найдется такой
      Богатырь удалой,
Что побьет крокодилово полчище?

      Кто из лютых когтей
      Разъяренных зверей
Нашу бедную Лялечку вызволит?

      Где же вы, удальцы,
      Молодцы-храбрецы?
Что же вы, словно тр

усы, попрятались?

      Выходите скорей,
      Прогоните зверей,
Защитите несчастную Лялечку!

      Все сидят, и молчат,
      И, как зайцы, дрожат,
И на улицу носа не высунут!

      Лишь один гражданин
      Не бежит, не дрожит —
Это доблестный Ваня Васильчиков.

      Он ни львов, ни слонов,
      Ни лихих кабанов
Не боится, конечно, ни капельки!

5

Они рычат, они визжат,
Они сгубить его хотят,
Но Ваня смело к ним идет
И пистолетик достает.

Пиф-паф! — и яростный Шакал
Быстрее лани ускакал.

Пиф-паф! — и Буйвол наутек,

За ним в испуге Носорог.

Пиф-паф! — и сам Гиппопотам
Бежит за ними по пятам.

И скоро дикая орда
Вдали исчезла без следа.

Он победитель! Он герой!
Он снова спас свой край родной.

И вновь из каждого двора
К нему доносится «ура».

И вновь веселый Петроград
Ему подносит шоколад.

Но где же Ляля? Ляли нет!
От девочки пропал и след!

Что, если жадный Крокодил
Ее схватил и проглотил?

6

Кинулся Ваня за злыми зверями:
— Звери, отдайте мне Лялю назад! —
Бешено звери сверкают глазами,
      Лялю отдать не хотят.

— Как же ты смеешь, — вскричала Тигрица, —

К нам приходить за сестрою твоей,
Если моя дорогая сестрица
В клетке томится у вас, у людей!

Нет, ты разбей эти гадкие клетки,
Где на потеху двуногих ребят
Наши родные мохнатые детки,
Словно в тюрьме, за решеткой сидят!

В каждом зверинце железные двери
Ты распахни для плененных зверей,
Чтобы оттуда несчастные звери
Выйти на волю могли поскорей!

Если любимые наши ребята
К нам возвратятся в родную семью,
Если из плена вернутся тигрята,
Львята с лисятами и медвежата —
Мы отдадим тебе Лялю твою.

7

Но тут из каждого двора
Сбежалась к Ване детвора:

— Веди нас, Ваня, на врага,
Нам не страшны его рога!

И грянул бой! Война! Война!
И вот уж Ляля спасена.

8

И вскричал Ванюша:
— Радуйтеся, звери!
Вашему народу
Я даю свободу,
Свободу я даю!

Я клетки поломаю,
Я цепи разбросаю,
Железные решетки
Навеки разобью!

Живите в Петрограде,
В уюте и прохладе,
Но только, бога ради,
Не ешьте никого:

Ни пташки, ни котенка,
Ни малого ребенка,
Ни Лялечкиной мамы,
Ни папы моего!

Да будет пища ваша —
Лишь чай, да простокваша,
Да гречневая каша,
И больше ничего.

(Тут голос раздался Кокоши:

— А можно мне кушать калоши? —
Но Ваня ответил: — Ни-ни,
Боже тебя сохрани.)

— Ходите по бульварам,
По лавкам и базарам,
Гуляйте где хотите,
Никто вам не мешай!

Живите вместе с нами,
И будемте друзьями:
Довольно мы сражались
И крови пролили!

Мы ружья поломаем,
Мы пули закопаем,
А вы себе спилите
Копыта и рога!

Быки и носороги,
Слоны и осьминоги,
Обнимемте друг друга,
Пойдемте танцевать!

9

И наступила тогда благодать:
Некого больше лягать и бодать.

Смело навстречу иди Носорогу —
Он и букашке уступит дорогу.

Вежлив и кроток теперь Носорог:
Где его прежний пугающий рог?

Вон по бульвару гуляет Тигрица —
Ляля ни капли ее не боится:

Что же бояться, когда у зверей
Нету теперь ни рогов, ни когтей!

Ваня верхом на Пантеру садится
И, торжествуя, по улице мчится.

Или возьмет оседлает Орла
И в поднебесье летит как стрела.

Звери Ванюшу так ласково любят,
Звери балуют его и голубят.

Волки Ванюше пекут пироги,
Кролики чистят ему сапоги.

По вечерам быстроглазая Серна
Ване и Ляле читает Жюль Верна,

А по ночам молодой Бегемот
Им колыбельные песни поет.