|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Показано: 1 — 20 из 819 Начало | Пред. |
Как помочь ребенку вернуться в школу после каникул?
Е.
А.
С. Выготского в практику образования детей с ограниченными возможностями здоровья в Польше
..
Работа включала психодиагностическое обследование и коррекционные мероприятия. Психодиагностическое обследование было направлено на измерение различных показателей сенсомоторных реакций с целью описания функционального состояния центральной нервной системы, а также включало оценку показателей памяти, внимания и мышления. Функциональные показатели центральной нервной системы у детей с неврозоподобными энурезом и энкопрезом были приближены к тем, что фиксировались у их здоровых…
В.
В.
В.
Данилова Ю.Ю.
С.
С.
Б.
Будыкин С.В.
Гаямова С.Ю.
Дворянчиков Н.В.
Милехин А.В.
Кратко излагаются основные положения теории социальных представлений, обсуждаются функции социальных представлений…
Дается определение понятия жизненной стратегии условно осужденного несовершеннолетнего. Раскрывается необходимость комплексного воздействия на личность осужденного с учетом различного рода условий и факторов. Подробно описываются методологические принципы организации психологической коррекционной работы. Обосновывается разработка и использование в образовательной сфере методологии субъектно-соучаствующего подхода. Наряду с…
А.
Б.
В.
| 1 2 3 4 5 | След. | Конецстатья в журнале «Классные родители»
В журнале «Классные родители» вышла наша с Маргаритой Оларь публикация — в журнальной версии называется «Зонтик для детей дождя». В электронной версии журнала ее нет пока. У меня есть неотредактированная версия, довольно сильно отличающаяся от журнального варианта. Думаю, что могу выложить ее здесь. Не судите строго — это должны были быть комментарии, прямая речь, а вышло — то, что вышло 🙂
Аутизм – диагноз, который последнее время модно обсуждать. В «желтой прессе» люди любят выступить с авторитетными заявлениями о том, что «да все они придумали, чтобы от армии откосить!», «лучше надо ребенка воспитывать!», «да при советском союзе об этих «аутистах» никто и не слыхивал!». Позвольте развеять эти обывательские мнения, чтобы с чистой совестью дальше говорить уже о настоящих проблемах:
Когда-то мир не знал и что такое СПИД.
Считаем ли мы на основании этого ВИЧ-инфицированных симулянтами? Или думаем о том, что они специально заразились – с корыстной целью? Или, представьте, что вы сломали ногу, а какой-нибудь недоучка будет лечить вас сильнодействующим успокоительным. По его логике, раз человек кричит – он, наверное, нервный? Вот и успокоим его. Срастется ли от этого нога правильно? Нет. С аутистами так же – не надо глушить успокоительным, надо искать проблему. И, поверьте, она всегда есть, и достаточно часто можно, найдя причину дискомфорта, помочь ребенку.
Раньше и врачи, и общество «не видели» аутистов? Или, все-таки, весь мир охватила эпидемия аутизма? Верно и то, и другое утверждение: и медицина не стоит на месте, врачи учатся и применяют все более точные средства для диагностики, но и количество людей, с диагнозом РАС увеличивается. По данным центров США по контролю и профилактике заболеваний, в Соединенных Штатах количество детей с расстройствами аутистического спектра резко возросло: в 2012 года уже один из 50 детей в возрасте от 6 до 17 имел одну из форм аутизма, а еще пять лет назад это был 1 ребенок из 88.
По данным ВОЗ, примерно 1% от всего населения земного шара – люди, страдающие аутизмом, а это составляет более 67 миллионов человек. В России такая статистика не существует, т.к. ничтожно малое количество врачей умеют правильно диагностировать расстройства аутистического спектра, и еще меньшие из них владеют современными мировыми методиками диагностики. К тому же, почти все они сосредоточены в Москве.
Но даже и в Москве получить диагноз и помощь – не воюя, не пробивая дорогу лбом сквозь стены — очень трудно. Я сама мама ребенка с таким диагнозом. О проблемах и сложностях знаю, увы, далеко не понаслышке, и занимаюсь ими не первый год. В нашей жизни были бесконечные походы по врачам, которые, с одной стороны говорили, что все плохо, но никак не могли сказать определенно – что именно плохо, где и почему. Эти мучительные поиски диагноза были на самом деле поисками адекватной помощи ребенку. И только к трем годам, наконец, один доктор неуверенно произнес это «роковое» слово – «аутизм». Но он ничего не смог сказать про то, что же теперь делать дальше, куда идти, как помогать ему, лечить, учить.
Кстати, правильнее будет говорить не «аутизм», а «расстройства аутистического спектра» — т.к. это комплекс нарушений развития, а не одно конкретное заболевание. И эти нарушения могут комбинироваться в разных сочетаниях и иметь разную степень выраженности. Поэтому дети «аутистического спектра» — тоже очень разные.
Миновав длинную и не имеющую никакого отношения к официальному пути цепочку, мы сумели буквально чудом, отстояв очередь, попасть в ЦПМССДиП на ул. Кашенкин луг. Сейчас почти все в Москве и за ее пределами знают, что именно там, и в филиале Центра на ул. Архитектора Власова специализируются именно на помощи детям с расстройствами аутистического спектра.
Мы с сыном были «клиентами» обоих отделений Центра – и на ул. Кашенкин луг, и на ул. Архитектора Власова. Именно специалисты Центра смогли наконец-то правильно поставить нам диагноз, а также предложить разнообразнейшие коррекционные занятия. Логопед, дефектолог, спорт.инструктор, специалисты по рисованию, лепке и даже плаванию – вот неполный перечень тех, кто помогал нам в освоении такого сложного для понимания ребенком-аутистом мира.
Затем, мы перепробовали несколько вариантов подготовки к школе, питали некоторые надежды на то, что он сумеет пойти в общеобразовательную. Но нет, чуда не случилось. А грамотных специалистов, которые могли бы организовать обучение аутиста в общеобразовательном классе, нам в наших мытарствах не встретилось. Так мы попали в подготовительный класс в школу при Центре на ул. Арх.Власова. Считаю это одной из главных удач в нашей жизни. Так сложилось, что для моего ребенка это оказалось идеальным местом для учебы. И в этом году нам посчастливилось окончить там первый класс по общеобразовательной программе. Этот учебный год не был для моего сына, и для меня безоблачным, но он был спокойным – потому что все проблемы, с которыми мы сталкивались в течение учебного года, решались гибко, спокойно, коллективно, с учетом наших потребностей, в режиме «максимального благоприятствования». Вообще, одно из главных достоинств нашей школы, ее козырь и секрет успешной помощи – это именно такая командная работа всех специалистов по оценке ситуации и выбору стратегии по КАЖДОМУ конкретному ребенку.
Но, кроме этого, конечно необходимо отметить и опыт сотрудников нашей школы и Центра, накопленный за долгие годы работы. Наш Центр и наша школа – уникальный комплекс, состоящий, прежде всего, из самых дефицитнейших специалистов. И его необходимо бережно сохранить, развивать и поддерживать.
Многие из тех детишек, кто попадает к нам в школу, не удержавшись в общеобразовательных, достаточно быстро «раскрываются» здесь, в дружелюбной атмосфере, где и к детям, и к родителям стараются относиться по замечательному коммунистическому принципу: «от каждого – по способностям, каждому – по потребностям». Здесь все идет – от потребностей ребенка, от его особенностей: от этого зависит и группирования детей по классам (численность которых 5-7 человек), и возможности индивидуальных занятий, и занятия, в зависимости от потребностей ребенка, с логопедом, с психологами, в коммуникативных группах, с нейропсихологами и многое другое. Мой сын, например, благодаря игровым коммуникативным группам, научился-таки соблюдать правила и начал играть с младшим братом.
А, ведь, как известно, понимание и соблюдение правил – это одно из слабых мест для аутистов.
Выпуск детей из нашей начальной школы происходит на протяжении всего процесса обучения. Дважды в год собираются консилиумы, на которых специалисты обсуждают достаточно ли «окреп» ребенок для попытки перехода в обычные общеобразовательные школы, и дают по результатам обсуждения свои заключения. Таким образом, первых классов набирается — три, к третьему классу их остается 2 класса в параллели, а четвертый – и вовсе уже один. Но есть еще дети на «индивидуальном обучении», которые включаются в класс медленно и сложно, есть дети, которые и к четвертому классу не смогли адаптироваться, и не готовы к переходу. И есть родители, страх которых перед тем, как пройдет включение их детей в другую образовательную среду уже основан на некотором неудачном опыте ли, на провалившихся попытках устроить ребенка хоть куда-то учиться ВМЕСТЕ с детьми, а не на надомное обучение, и т.д. и т.п. И их тоже надо учитывать – т.
к. основная нагрузка по обучению ребенка с РАС обычно ложится на самого родителя. А часто это всего один-единственный родитель – мама. Не секрет, что многие семьи с проблемными детишками распадаются. И вот мамы (реже – папы) остаются с проблемами один на один, вынужденно теряя еще и работу. Отдельно надо отметить сложности с дорогой: например, в оба филиала Центра родители возят детей не только со всей Москвы, но и со всех концов Подмосковья. Не от хорошей жизни, а потому, что больше нигде не сумели найти адекватной помощи, не нашли тех, кто знает как именно и чему нужно учить детей с РАС.
Не так давно – полтора года назад — наш Центр (и входящую в его состав школу) присоединили к Московскому Городскому Психолого-Педагогическому Университету (МГППУ). И я считаю, что Центру очень повезло. И у педагогов, и у наших детей появились новые перспективы. Я думаю, и для МГППУ этот стратегический шаг тоже может принести немало пользы. Если сейчас удачно соединить усилия многочисленных структур МГППУ, занимающихся проблемами аутистического спектра, то получится прекрасная единая научно-исследовательская площадка, которая может дать старт мощнейшим преобразованиям не только в жизни детей с РАС, но и поможет становлению государственного комплексного подхода к проблеме помощи детям и взрослым с аутистическими расстройствами, а это в свою очередь создаст позитивный прецедент для всех людей с ментальными расстройствами.
В МГППУ есть мощнейшие ресурсы, на базе которых можно провернуть настоящую революцию в аутизме в нашей стране.
В МГППУ есть несколько подразделений, с которыми мы, как родители, тоже хотели бы наладить более тесное сотрудничество. Я говорю об:
— Институте Инклюзивного Образования (который возглавляет Алехина С.В.),
— Институте нейрокогнитивных исследований (МЭГ-центром, который возглавляет Т.А. Строганова),
— Научно-образовательном центре «Нейробиологическая диагностика наследственных психических заболеваний детей и подростков» (которым руководит профессор Н.Л. Горбачевская).
— И непосредственно о самом МГППУ. Есть новые специальности, которым хорошо было бы начать обучать студентов. Я говорю о подготовке тьюторов и, например, АВА-терапистов – без тех и других никакая инклюзия, которая провозглашается новым законом об образовании, не возможна. В МГППУ как раз недавно проходила конференция, посвященная работе тьюторов с детьми с ОВЗ. И , если стандарты тьюторства уже не первый год обсуждаются, и близки к принятию и введению, то АВА-терапия пока куда сложнее внедряется в нашу российскую действительность.
Также на базе МГППУ можно было бы организовать масштабное обучение (в том числе и дистанционное – такая прекрасная возможность у университета есть) врачей-невропатологов, педиатров, психиатров, учителей начальной школы, дефектологов, логопедов и других специалистов, и даже родителей основам диагностики и основам работы с детьми с РАС. Самая главная сложность – в преодолении человеческого страха. А пугает людей – неизвестность. То, что нам непонятно – сначала страшно. Но чем больше мы знаем о том «как», «кто», «что» и «зачем» — тем меньше страха. И мне кажется, что основной акцент сейчас надо делать именно на обучении, обучении, обучении всех возможных специалистов. А Центр стал бы прекрасной базой для их стажировок и практики.
И снова позаимствую для нас коммунистический лозунг: «Кадры решают всё». Есть люди, которые могут, и люди, которые не могут учить и лечить детей с определенными сложностями, с любыми сложностями – им нужны и интересны только простые случаи. Но даже для тех, кто хочет заниматься нашими «сложными» и «неудобными» детьми – недостаточно только понимания, внимания и любви, хотя это очень-очень важные составляющие.
Если им вложить в руки еще и базовые основы знаний об аутизме и о том, как с аутистами надо работать – это было бы огромной помощью и этим добрым и хорошим людям, и детям с РАС, и, поверьте, их родителям.
Маргарита Оларь (политолог, публицист, общественный деятель) о роли общественного участия в реформировании системы образования: «Я считаю крайне важным участие родителей, общественников и экспертов в жизнедеятельности российской системы образования. Причем, это касается не только и не столько публичного обсуждения и оценок законов, принимаемых в сфере образования, сколько конкретного участия в решении острых локальных проблем. Примером такого участия может служить практика появления в школах Управляющих советов, которые формируются из числа родителей, педагогов, экспертов, и в компетенцию которых входит множество важных вопросов, касающихся жизнедеятельности того, или иного образовательного учреждения.
Что же касается Москвы, и создания условий для образования и коррекции детей с расстройством аутистического спектра, здесь также нужно отметить активную работу родителей и различных общественных организаций, экспертов (мне кажется нужно упомянуть здесь Л.
А. Мясникову), в направлении формирования системы помощи таким детям. В условиях, когда у государства пока нет понимания, что делать с детьми с РАС, такое понимание может уже быть у города. Так что Москва в этом смысле сейчас впереди: есть Центры, специализирующиеся на помощи детям с РАС, есть частные центры, внедряющие новейшие технологии – как отечественные, так и зарубежные, есть школы, которые уже больше десятка лет принимают таких детей и успешно обучают их, есть профессиональные училища».
Теперь о практической реализации, и, так сказать, первых шагах в светлое будущее: в рамках давно существующего на территории Центра «родительского клуба» перед летними каникулами состоялась лекция Т.А. Строгановой. Татьяна Александровна – великолепный лектор, умеющий доступно объяснять самые сложные вещи. А после лекции Татьяна Александровна предложила родителям принять участие в научных исследованиях. Это помогло бы и науке, и, возможно, непосредственно нашим детям. Конечно, согласились на такие исследования практически все родители.
Строганова – ученый с мировым именем, и делает то, что делает мало кто в мире. По ее мнению – именно в самом раннем возрасте (до полутора лет), при постановке диагноза, шансы помочь и адаптировать ребенка с РАС самые высокие. И, самое удивительное, она в шаге от возможности диагностирования детей прямо с трех месяцев жизни. Ведущиеся ею исследования были бы невероятно важны не только для нашей страны – это открытия мирового уровня. Хотелось бы так же просто и легко завязывать контакт и с другими подразделениями МГППУ, и сторонними организациями, обладающими передовым опытом.
В МГППУ есть и позитивный опыт сотрудничества в области самых передовых мировых технологий обучения аутистов: с фондом «Выход», который на базе нашего Центра «на Кашенкином лугу» и с помощью «Центра Проблем Аутизма» сделал первый в России подготовительный АВА-класс. Эта инициатива вызвала большой интерес в родительском сообществе, и подала надежду на расширение этого опыта многим людям. Основной проблемой остается катастрофическая нехватка специалистов.
Все, что делалось и делается в нашей стране действительно эффективного и полезного, а уж тем более применение зарубежного опыта, не выходит за рамки довольно узкого круга, и в массе – не находит своего пути к нуждающимся в современных образовательных услугах детям с РАС (а о взрослых я уж и вовсе молчу).
Наши дети нуждаются в сопровождаемом включении в детский коллектив – это лучшее, что можно сделать для их социализации. Но, на практике, такую инклюзию можно организовать всего в нескольких школах, которые можно пересчитать по пальцам даже в Москве. А если перешагнуть МКАД – там будет почти пустыня. Я не говорю о единичных проектах, построенных на энтузиазме родителей. Я говорю о системе. Системы – нет. И вот в построении такой системы большую роль мог бы сыграть Институт Инклюзивного Образования. Пока же конкретно наши ближайшие надежды связаны с построением дошкольного отделения, детского сада и средней школы – на базе и в теснейшем сотрудничестве с МГППУ. Надеемся мы развивать сотрудничество и с другими структурами и организациями, научившимися эффективно помогать детям с расстройствами аутистического спектра – такими как Центр Лечебной Педагогики, например.
В рамках этой статьи я не могу охватить всего комплекса проблем – последующего профессионального образования, сопровождаемого проживания и многого другого, чего у нас нет СИСТЕМНО. Единственное, что хотелось бы отметить – стараниями родителей, специалистов, а последнее время и государственных структур появилось несколько удачных рабочих моделей всего, что необходимо нашим детям и взрослым с РАС. Очень хотелось бы чтобы эта тенденция сохранилась.
Еще одна проблема, о которой нельзя не сказать – отсутствие общего и официального информационного пространства, где пересекались бы, с одной стороны, теоретические обобщенные знания о РАС, официальная информация от гос.структур, оказывающих помощь таким детям и взрослым и «фидбек» от родителей о реальной ситуации на этих «теоретических» и «официальных» площадках, об их актуальных нуждах и проблемах. Есть уже немало количество отличных интернет-ресурсов, сделанных энтузиастами, но чаще всего, они освещают только некоторую часть проблем. Есть прекрасный проект РИА Новости, который инициировала журналист Инна Финочка, и над которым они продолжают работать, есть раздел на сайте московского Департамента Образования, поддерживаемый Институтом Инклюзивного образования и посвященный инклюзии в Москве. Но этого мало. Даже в рамках того же МГППУ было бы очень важно собрать воедино на какой-то странице все самые актуальные материалы о том, что делает каждое подразделение МГППУ в рамках работы с РАС. И где было бы наглядно видно результаты не только теоретической – а именно прикладной работы, практический результат научных изысканий. Потому что когда простые люди, мамы и папы перерывают весь город и интернет в поисках хоть какого-нибудь места, где их ребенку могли бы помочь – на них обрушиваются тонны информации, порой очень интересной, но часто – требующий огромного количества времени на то, чтобы разобраться хоть в чем-то. Хотелось бы облегчить задачу тем, кто впервые сталкивается с проблемой, систематизировать и наметить какие-то общие пути, варианты, возможности – так сказать, нарисовать дорожную карту. Мы хотели бы сделать такой раздел на сайте МГППУ. И сделаем его, я надеюсь.
Многое в условиях нового закона об Образовании нам кажется сейчас пугающим. Наши классы – по определению должны быть малокомплектны. Поэтому нам придется в новых условиях выживать, приспосабливаться, искать совершенно новые, еще не хоженые пути. Вся тяжесть перемен может лечь на плечи родителей. Раз – и образование именно для наших детей рискует стать платным. Потому что огромной проблемой является отсутствие коэффициента для детей с РАС – а они нуждаются в особых образовательных условиях. Стандарты обучения для них прописаны и корифеем отечественной науки в этой области – О.С.Никольской, есть и глобальное исследование Института Инклюзивного Образования, по результатам которого написано методическое руководство, посвященное образованию детей с РАС, есть и ряд других исследований и подсчетов. Все они, разнясь между собой некоторыми деталями, говорят о том, что образование наших детей выживет только лишь, если на детей с РАС выделить коэффициент «5». Пока же, максимальный, который у нас вообще прописан – это 3, для «опорников». Пока именно они считались самыми «сложными». Но поверьте, создать условия для наших детей намного сложнее, адаптировать их во многих случаях тяжелее, чем детишек с синдромом Дауна, или, к примеру, с ДЦП. Поэтому даже «1,5» нас не спасет.
Другой частью этой же проблемы финансирования обучения детей с РАС является то, что могут получить инвалидность, дающую право на коэффициент хотя бы «1,5», могут, дай Бог, только 50% детей. Т.е. проблема есть, диагноз есть – а финансирования для создания специальных образовательных условий нет.
Маргарита Оларь (политолог, публицист, общественный деятель) о взаимоотношениях общества и государства в решении локальных и глобальных задач: «У Московского городского психолого-педагогического университета широчайшие возможности для того, чтобы стать флагманом в решении проблем аутизма, поскольку уже сейчас в школе при Центре университета успешно обучаются и корректируются дети с РАС, а сам университет готовит психологов-педагогов, и вполне может претендовать на то, чтобы стать ресурсным центром.
Но отсутствие законодательной базы, из которого логически вытекает отсутствие достаточного для детей с РАС финансирования, конечно, не позволяет таким школам или центрам нормально развиваться. И здесь перед родителями, общественниками, экспертами, да и городскими чиновниками тоже встает задача передавать запросы этих детей выше, и озвучивать их проблемы громче. Например, прошедшие 2 апреля в Общественной Палате слушания о «Проблемах лиц с расстройствами аутистического спектра (РАС) в Российской Федерации» были проведены при участии ректора МГППУ В.В.Рубцова и родителей, чьи дети учатся в начальной школе ЦПМССДиП МГППУ. Их понимание ситуации, и их потребности легли в основу Рекомендаций, разработанных ОП по итогам слушаний.
Я достаточно давно занимаюсь общественной работой и помощью малообеспеченным или нуждающимся людям, поэтому мне приходилось видеть очень тяжелые ситуации, страшные судьбы, безвыходные истории. Конечно, невозможно сравнивать, кому лучше, кому хуже, и кто больше нуждается. Но у меня нет пессимизма сейчас в отношении развития помощи детям с РАС — родители активно алармируют о существующих проблемах, у нас высококлассные педагоги, у нас масса общественных организаций, которые занимаются проблемами аутизма, и мне кажется, через год-два мы выйдем на решение этой проблемы государством. А пока что вот эти наши локальные наработки — это кирпичики в основание будущей системы помощи детям аутизмом».
Самое очевидное решение, которое пока представляется мне возможным – воспользоваться описанным в новом Законе об Образовании способом: решением органов местной власти присвоить таким классам\школам особый статус. А, следовательно – и выделить дополнительное финансирование. Придется привлекать к финансированию и некоммерческие организации, собирать пожертвования, искать спонсоров, оказывать платные услуги. Но государственная поддержка – это основа всего. Ведь сильное государство – это государство, где, прежде всего, защищают слабых.
Аутизм повлиял на весь дизайн этой революционной школы-интерната
Архитектура и дизайн
Каждая деталь новой международной школы Shrub Oak недалеко от Нью-Йорка — от окон до цвета стен — была создана с участием аутичных учеников
Фото: Предоставлено Международной школой Shrub Oak
Рене Маркус, архитектор и директор студии h3M Architects + Engineers, работала над рядом проектов школы и колледжа, но когда ее привлекли Чтобы спроектировать международную школу Shrub Oak International School, школу-интернат для аутичных подростков за пределами Нью-Йорка, она обнаружила, что ей нужно оценивать все, от окон до цвета стен, через другую призму.
«Даже освещение нужно тщательно продумать: некоторые балласты издают такой пронзительный гул, и дети могут быть настолько обеспокоены этой частотой, что не смогут работать», — говорит Маркус, который провел последние два и полтора года наблюдал за ремонтом бывшей семинарии площадью 400 000 квадратных футов в округе Вестчестер, которая занимает 127 акров.
Когда осенью этого года школа Shrub Oak впервые откроется для учащихся, она присоединится к растущему числу интернатных учреждений, предназначенных для детей и подростков, страдающих аутизмом (школа будет принимать учащихся в возрасте до 22 лет). Сегодня считается, что 1 из 68 детей имеет расстройство аутистического спектра. В то время как некоторые из них хорошо функционируют и хорошо учатся в общеобразовательных классах, другие требуют более специализированной среды и учебных программ.
В вестибюле есть аквариумы, мягкое ковровое покрытие и изогнутые сиденья, которые усиливают ощущение единения и замкнутости.
Фото: Предоставлено Международной школой Shrub Oak International School
Как объяснил доктор Гил Типпи, содиректор и глава клинической службы в Shrub Oak, дети, страдающие аутизмом, часто очень умны, но многие страдают от проблем с сенсорной обработкой, что может привести к стрессу и тревоге. , и путаница. Сенсорные трудности варьируются от фрагментарного и искаженного зрения, приводящего к дезориентации ярких цветов и узоров, до неспособности отфильтровывать фоновые шумы, так что гул обогревателя не позволяет сосредоточиться.
«Многие из них не могут понять сенсорные фрагменты, которые они получают, — говорит Типпи. «Одна из вещей, которая действительно отмечает способность делать хорошие вещи с этими детьми, — это иметь много свободного пространства, незагроможденного пространства. Мы хотим дать им время и пространство для обработки».
Ключевое значение при этом имеет кампус площадью 127 акров. Shrub Oak также будет включать в себя конный центр, пасеку, огороды, пешеходные тропы и крытый бассейн для терапевтического использования.
Сложность проектирования пространств для людей с аутизмом заключается в том, что нет двух одинаковых, говорит Кристи Гейнс, доцент кафедры дизайна Техасского технологического института и ведущий автор книги «9».0031 Дизайн для расстройств аутистического спектра . Даже у одного и того же человека может быть гипо- и гиперчувствительность — например, фиксация на тихих звуках, издаваемых механическими системами, и блокирование громких звуков, как у человека, зовущего его по имени.
В студенческих спальнях, подобных этой, подчеркивается цветовой контраст между потолком и стенами, и лучше избегать мерцающих флуоресцентных ламп.
Фото: Предоставлено Международной школой Shrub Oak International School
Но, по ее словам, несколько основных принципов широко применимы: например, цветовой контраст между стенами и полом помогает людям с пространственной дезориентацией; Двери с цветовой маркировкой (например, синие для ванных комнат) также полезны; и резких, прямых солнечных лучей и мерцающих флуоресцентных ламп лучше избегать.
Работая с клиническим персоналом школы, Маркус предпринял ряд шагов, чтобы учесть чувствительность прибывающих учеников. Среди основных целей было смягчить институциональное ощущение комплекса; Маркус сделал это, поставив порт-кошер перед зданием, чтобы уменьшить его масштаб, и заменив часть кирпичной кладки стеклянными навесными стенами.
«Мы хотели, чтобы он выглядел и ощущался как дом, и это было действительно сложной задачей, потому что это гигантское кирпичное здание», — говорит она.
Навес перед зданием снижает его масштаб, а кирпичная кладка местами заменена стеклянными навесными стенами.
Фото: предоставлено Международной школой Shrub Oak International School
Самый популярный
С этой целью ее фирма также добавила столярные изделия в вестибюль, аквариумы, мягкое ковровое покрытие и сиденья. В студенческой гостиной змеевидные диваны с высокими спинками позволят студентам испытать чувство единения и замкнутости. «Вы не слишком изолированы, но достаточно изолированы, чтобы чувствовать себя в безопасности», — говорит Маркус.
«В начальных школах и начальных школах любят яркие цвета», — говорит Маркус. «Но здесь мы хотели, чтобы он был успокаивающим, но не слишком скучным: приглушенные землистые тона, серо-коричневые и серые, мягкий синий».
Для глушения шагов в холле уложено моющееся ковровое покрытие Flotex с «войлочным» ощущением; центральный двор с тихой политикой поглотит дополнительный шум из коридоров и аудиторий.
Во время обучения в школе особое внимание уделялось цветам и текстурам: ничего слишком яркого или слишком блестящего, слишком гладкого или слишком грубого.
Фото: Предоставлено Международной школой Shrub Oak International School
«Поскольку здание было старее, возникли проблемы с его адаптацией, но я думаю, что они справились с этим прекрасно», — говорит Типпи.
Хотя существует ряд противоречащих друг другу теорий и мнений о том, как лучше всего создавать дизайн для людей с аутизмом, Гейнс отметил, что хороший дизайн, дружественный к аутистам, придерживается многих из тех же принципов, что и хороший дизайн в целом: элементы дизайна должны имеют смысл, что слишком бесцветное и пресное пространство так же плохо, как и чрезмерно возбуждающее, и что всегда полезно подумать о том, как пространство заставляет людей чувствовать себя.
В свою очередь, некоторые элементы, используемые в классах с аутичными учениками, начали мигрировать в мейнстрим — например, уголки, отделенные от основного класса, где перегруженный ученик может читать в одиночестве на погремушке.
«Они считают это преимуществом для всех в классе, — говорит Гейнс.
ИсследоватьАрхитектура + дизайнинновационный дизайн
ПодробнееExceptional Minds — некоммерческая академия и студия, обучающая молодых людей с аутизмом карьере в цифровом искусстве и анимации.
перейти к содержаниюHomemeteor2022-08-22T22:37:59+00:00
Вот уже почти десять лет наша школа помогает художникам с аутизмом начать карьеру в анимации и цифровом искусстве.
Узнать больше
ИЗМЕНИТЬ ЖИЗНЬ СТУДЕНТА
85% людей с аутизмом не имеют работы. Помогите нам разорвать цикл.
СЕЙЧАС ПОДДЕРЖИТЕ ПОМОЩЬ В ОБУЧЕНИИ
Exceptional Minds и ее партнеры строят будущее, в котором нейроразнообразные взгляды продвигают инклюзивную культуру найма в индустрии развлечений. Вот как:
Профессиональное обучение
Индивидуальное техническое обучение и подготовка к работе в растущих областях анимации и цифрового искусства.
Практический опыт
Опыт работы в наших домашних студиях; наставничество и стажировки в конкурентной индустрии развлечений.
Карьерное трудоустройство
Создание стабильной карьеры и инклюзивных рабочих мест в партнерстве с лидерами отрасли.
Присоединяйтесь к нашему сообществу
Введите адрес электронной почты, чтобы получать нашу рассылку MindShare .
Общайтесь с нами:
Посетите
Exceptional Minds
Как художник с аутизмом, вы можете приобрести навыки, необходимые для карьеры в индустрии развлечений.
Партнеры
Познакомьтесь с нашими художниками и
посмотрите их работы
Команда нашей студии в сотрудничестве с нашим партнером Mitsubishi Electric создала этот анимационный короткометражный фильм, посвященный таланту и творчеству художников самого широкого спектра.
ПОСМОТРЕТЬ ВИДЕО
О нас
Расширение прав и возможностей людей с аутизмом для достижения независимости через развитие карьеры.
УЗНАТЬ БОЛЬШЕ
Академия
- Соотношение учеников и учителей ниже 7:1
- градация 95%
- 1400+ участников, число которых продолжает расти
УЗНАТЬ БОЛЬШЕ
Студия
Выпускникам платят за работу в нашей студии. Завершено более 345 проектов, включая оскароносные фильмы.
УЗНАТЬ БОЛЬШЕ
Ваша поддержка
Каждый взнос обеспечивает жизненно важную поддержку для обучения и трудоустройства учащегося с аутизмом.
УЗНАТЬ БОЛЬШЕ
Диверсификация
на рабочем месте
Новые творческие голоса жизненно необходимы для развития расширенного и инклюзивного общества. Нанимайте нейроразнообразных талантов.
Exceptional Minds — это некоммерческая академия и студия постпродакшна для людей с аутизмом.
Наша трехлетняя программа полного дня, частные уроки, летние семинары и обучение в небольших группах готовят студентов к карьере в области анимации и визуальных эффектов.