Инфраструктура

анимация

Wi-Fi на территории

парковка

дискотека/ночной клуб

тренажерный зал

площадка для барбекю

Джакузи

Бар/Ресторан

еще

Бассейн

открытый

крытый

подогреваемый

Тип гостиницы

база отдыха

пансионат

Дети принимаются с

лет

Водоём

оборудованный

рыбалка

Прокат

велосипеды

лыжи / коньки

квадроциклы / снегоходы

Количество комнат

2-комнатный

3-комнатный

4-комнатный

По популярностиЦена убывает

На карте

Селигер

«Селигер для Вас» коттеджи

20-50 метров

Узнать цены

На карте

Селигер

«Ладья» база отдыха

10 Рейтинг
Алеан

Отзывы: 2

Узнать цены

На карте

Селигер

«Селигерское Заплавье» база отдыха

8. 2 Рейтинг
Алеан

Отзывы: 4

Узнать цены

На карте

Селигер

«Сокол» пансионат

8.8 Рейтинг
Алеан

Отзывы: 6

Узнать цены

На карте

Селигер

«Боровое» туристический комплекс

Узнать цены

На карте

Селигер

«Рыбацкая деревня» туристический комплекс

Узнать цены

На карте

Селигер

«Дивный мир Хижина» загородный отель

Отзывы: 1

Узнать цены

Средняя цена
2 350 р.

На карте

Тверь

«Селигер Палас» отель

Узнать цены

На карте

Селигер

«Старый Сиг» база отдыха

Узнать цены

Селигер привлекает путешественников чарующими пейзажами, невероятно красивыми и чистыми озерами и шикарными условиями для активного туризма и разнообразных развлечений на лоне живописной природы. Отдохнуть на Селигере с детьми будет замечательной идеей для семьи, поскольку здесь можно эффективно укрепить иммунитет и оздоровиться. Благодаря чистому воздуху, насыщенному фитонцидами и ароматами соснового бора, в санаториях курортного региона достигают потрясающих результатов в лечении хронических заболеваний дыхательных путей и нервной системы. Здесь с успехом проходят реабилитацию после тяжелых травм и заболеваний, а детки, страдающие ДЦП, неврозами и другими недугами существенно облегчают свою состояние.

Летний отдых на Селигере с детьми считается самым комфортным и богатым на развлечения. Погодка в эту пору способствует солнечным ваннам и закаливанию, длительным прогулкам и водным процедурам в озерах. Водичка под лучами летнего солнца прогревается до +25, а на пляжах детей ждет масса водных развлечений. Здесь можно прокатиться на катамаране или лодке, развлечься на надувных горках или заняться спортивными играми. На территории баз отдыха и пансионатов есть спортивные площадки с турниками, детские игровые комплексы и качели для самых маленьких. Зимой на Селигер приезжают с детьми для занятий лыжным спортом и прогулок по заснеженным лесам, ведь именно в эту пору воздух настолько свежий и чистый, что оказывает поразительный тонизирующий эффект на организм.

На Селигере отдохнуть с детьми можно в комфортабельных отелях, уютных пансионатах, лечебных санаториях и базах отдыха, где вам предложат высококачественный сервис и приятные цены. А туроператор Алеан организует ваш отдых и досуг.

Родительская и детская терапия — Стив Селигер, LMFT

У меня есть многолетний опыт помощи родителям в решении проблем воспитания, приемных родителей, воспитания детей после развода, воспитания детей с проблемами психического здоровья или злоупотребления психоактивными веществами, а также воспитания в одиночку. Я работал с детьми и их семьями в моем личном кабинете, в учреждениях интернатного типа, с частичным уходом, в учебных заведениях и в больницах.

С детьми до 14 лет я обычно работаю напрямую с родителями. С детьми старшего возраста (от 14 лет и старше) я по-прежнему преимущественно работаю с родителями и при необходимости вовлекаю детей в терапию. Я брачный и семейный терапевт, а не детский психолог. Моя роль состоит в том, чтобы обучать и расширять возможности взрослых для совместной работы и эффективного воспитания детей, а не помогать детям с их индивидуальными эмоциональными/поведенческими проблемами. Если у детей любого возраста возникают серьезные проблемы с психическим здоровьем/эмоциональные проблемы, которые выходят за рамки эффективного воспитания, я с удовольствием проведу оценку и направлю к наиболее подходящему детскому специалисту.

Я учу родителей иметь здоровые границы, понимать, как устанавливать ограничения без споров и борьбы за власть, а также иметь разумные ожидания с учетом стадии развития их ребенка. Я учу родителей поддерживать друг друга и учиться на каждом эпизоде ​​воспитания. Кроме того, я помогаю родителям учить своих детей самоуважению, нести ответственность за себя, быть социально/эмоционально осведомленными и разумными по отношению к другим. На каждом этапе развития дети добиваются наилучших результатов, когда у них есть возможность делать для себя столько, на что они способны, а родители поддерживают и направляют их в областях, которые выходят за рамки их нынешних возможностей. Я ярый сторонник домашней обстановки, которая учит детей быть ответственными и уважительными членами семьи. Роль родителей состоит в том, чтобы подать хороший пример такого поведения и научиться эффективному воспитанию детей.

• Демонстрация четкого и уважительного общения
• Избегание споров и борьбы за власть
• Установление четких и реалистичных ожиданий
• Будьте последовательны, когда узнаете, что работает
• Быть гибким, когда что-то не работает
• Поддержка (не подрыв) другого родителя (при наличии второго родителя)
• Готовность позволить детям бороться, а иногда и терпеть неудачи
• Сосредоточение гораздо больше на том, чтобы настроить ребенка на успех и признать его, чем на том, чтобы поймать его за чем-то неправильным и наказать его

Связанные ресурсы

Общение, доверие и уважение

Мой Билль о правах (парафраз Вирджинии Сатир «Пять свобод») Я заявляю о своем праве видеть то, что вижу, слышать то, что слышу, и помнить то, что помню. Я заявляю о своем праве говорить то, что вижу, говорить то, что слышал, и говорить то, что помню. Никто не имеет права…

читать далее

Общение, Терапия для пар

«Тот, кто вас злит, побеждает вас» — Элизабет Кенни  Нереалистично и не по-человечески ожидать, что мы не будем испытывать гнев. Гнев — это старая и глубоко укоренившаяся реакция на предполагаемую угрозу. Однако то, что мы делаем со своим гневом, отличает болтовню…

подробнее

Общение, терапия для пар

Ограничения имеют смысл только в свете последовательных здоровых соглашений. Обсуждая здоровые соглашения, я объяснил, как важно относиться друг к другу с достоинством и уважением, независимо от темы. Эти соглашения гарантируют, что, как бы трудно ни было…

читать дальше

Стрый: Воспоминания выжившего ребенка

Будучи четырехлетним ребенком в начале немецкой оккупации, я не имел четких или систематических воспоминаний о этот ранний период моей жизни, почти семьдесят лет назад. Моя память фрагментарна. Я могу вспомнить только отдельные события, как отдельные бусинки в невидимой нити времени. Лучше всего я помню лица людей в гетто, а в нашем подвале прячутся, особенно их взгляд печали и отчаяния.

Авторы мемуаров о Холокосте часто мотивируют свою обязанность свидетельствовать. Будучи маленьким ребенком с я испытал ограниченное понимание событий, я не чувствую себя квалифицированным, чтобы быть свидетелем. Примо Леви писал: «Мы выжившие не являются истинными свидетелями. Истинные свидетели, владеющие невыразимой истиной, суть (sommersu), утонувшие, мертвые, (disparu) исчезнувшие». Я считаю, что наш взгляд на Холокост должен сосредоточиться на жертвах столько, сколько на выживших. Моя главная цель при написании этих мемуаров – увековечить моих убитых бабушек и дедушек и двоюродных братьев, а также еврейскую общину нашего родного города. Я также хочу признать и увековечить память наших польских спасителей Казика Старко и Романа Калиновского

Я родился в июле 1937 года в Стрые, городе с населением 35 000 человек, в 40 милях к югу от Львова, на юго-востоке Польши. Семья моего отца была довольно зажиточной, ей принадлежала самая большая мукомольная мельница в городе, а также многоквартирный дом. где мои родители, бабушка и дедушка, тетя и дядя жили в трех просторных квартирах. В младенчестве у меня была мокрота медсестра, молодая украинка, как это было принято в более зажиточных семьях.

г. Стрый находился в Галиции, части Польши, которая была провинцией Австро-Венгерской империи, пока Польша не вернула себе свою независимость в 1918 после Первой мировой войны. Население города было поровну разделено между евреями, поляками и украинцы. Также было небольшое количество этнических немцев и рома. В сельской местности подавляющее большинство крестьяне были украинцами.

Мой дед по отцовской линии, Лейб Селигер, был последователем Зева Жаботински, основателя ревизионистского сионизма, воинствующее националистическое движение, выступавшее за еврейское поселение в Палестине по обе стороны реки Иордан. После Приход к власти нацистского режима в Германии в 1933 года, Жаботинский, талантливый многоязычный оратор, путешествовал по Европе, призывая к иммиграции в Палестину, предрекая европейским евреям великую катастрофу в ближайшем будущем.

Мой отец Самуил, работавший на дедушкиной мельнице счетоводом, имел воинственный характер. Он был изгнан из гимназию (среднюю школу) за участие в неоднократных драках с польскими студентами, которые провоцировали его антисемитскими высказываниями. Комментарии. Мой дедушка по материнской линии, Джоэл Браунер, работал продавцом в чешской компании по производству фарфора и путешествовал. на всей территории Польши, Венгрии и Чехословакии. Моя мать, Амалия, была дизайнером и портнихой. Она была привлекательная женщина с темными волосами и мрачной манерой поведения. Три ее младших брата Феликс, Адольф и Исадор были коммунистов и часто арестовывались полицией, особенно в конце апреля каждого года, чтобы помешать им участие в ежегодном первомайском параде.

Когда в сентябре 1939 года началась война, город Стрый, расположенный на востоке Польши, был оккупирован Советской армией. Дедушкина мельница и доходный дом перешли в собственность государства, а отец был назначен управляющим мельница, и семья, уже не состоятельная, смогла выжить. Все изменилось в начале июля 1941 г., когда Русские бежали, а немцы вошли в город. Местные украинцы встретили их как освободителей и воздвигли арка на главной площади с надписью «Добро пожаловать, мы выложим вам дорогу в Москву еврейскими черепами».

Через несколько месяцев нас перевели в самую бедную часть города, которая была окружена колючей проволокой и баррикады и превратились в гетто. Моим родителям вместе с тетей и двоюродным братом выделили одну маленькую спальню в убогая квартира. Отца, чтобы получить карточку на продукты, призвали на каторгу. Мы должны продать или обменять некоторые из наших вещей на еду. К счастью, из-за того, что мой отец свободно говорил по-немецки и по-украински, он был нанят в качестве переводчика немецким офицером, отвечающим за рабочих, и получил дополнительный продовольственный паек. так мы смогли предотвратить голод, от которого страдали многие жители гетто.

Помню, как-то во двор нашего дома в гетто зашел милиционер с немецкой овчаркой, по глупости пытался погладить собаку только для того, чтобы быть укушенным в лицо, к счастью, только поверхностно. Я был с тех пор боится больших собак. Я также помню женщину, жившую по соседству с несколькими маленькими детьми, чьи мужа недавно убили, он ушел с немецким полицейским и вернулся с хлебом. Быть только пяти лет, я тогда не знал, что ей нужно делать, чтобы добывать хлеб для своих детей. Своеобразное событие произошло в квартире гетто, которую мы делили с тремя другими семьями. Они провели sance, они сидели за столом и задавал определенные вопросы; таинственно ножка стола выстукивала ответ; единственный вопрос, который я помню было, когда нас освободят, а ответ был 31 день.

Периодически, каждые несколько недель была «акция», внезапный облава жителей гетто солдатами и полицией, которые затем либо вели в близлежащий Голоботовский лес и там расстреливали, либо на вокзал и их погрузили в товарные поезда, которые доставили их в лагерь смерти Белжец за несколько сотен миль. Когда акция закончилась через день или два, оставшимся евреям дали пожить еще немного. Многие тысячи Евреев свозили в гетто немцы из других городов, из области, а также издалека. Мой отец познакомился с австрийским евреем, бывшим владельцем крупнейшего универмага Вены, который со своей Жена-христианка была депортирована в Стрыйское гетто и находилась в состоянии шока. Всего 30 000 человек. были погребены в гетто.

Во время облавы нам удалось спрятаться в подвале нашей квартиры за скрытой стеной. Мой отец поняли, что нам нужно бежать из гетто, чтобы выжить. Он и еще один человек, мистер Моргенштерн, связались с Поляк по имени Казик Старко, дом которого находился недалеко от гетто. Сын-подросток г-на Старко был умирали от туберкулеза, а единственное доступное лекарство приходилось импортировать из-за границы, и дорогая. Он согласился спрятать наши семьи в обмен на оплату золотом или долларами. тайник был построенный в подвале его дома. Отец хранил мешки с едой, водяной насос и газовые магистрали. были подключены Моргенштерном. Еще несколько человек были проинформированы о местонахождении подвала. миссис Старко подумала, что ее муж сошёл с ума, рискнув своей жизнью, чтобы спрятать евреев, и в гневе оставила мужа, чтобы жить с ней мать.

Среди ночи нас с двоюродным братом разбудили и положили в большую корзину под кучу одежды, мои родители, тетя и еще один человек, одетый как украинские крестьяне, вынесли корзину из гетто. Мы миновали украинского охранника, который, к счастью, был пьян и не пытался нас остановить, полагая, что мы просто мародеры помогают себе одежду из только что освобожденных еврейских квартир. Он сказал шутливым голосом, что куда были отправлены эти parszywy zhidy (грязные жиды), им уже не нужна была бы их одежда.

Подвал-тайник, наш бункер, вмещал в общей сложности тридцать пять человек, включая нас. Бункер должен был стать нашим домом более двух лет. Это был сырой длинный подвал с низкими потолками, тусклым газовым светом, песчаным полом, двухъярусными кроватями вдоль стены и другие кровати, занимающие почти всю площадь пола. Мои родители, моя тетя, мой двоюродный брат и я спали в одной низкой двуспальная кровать, с ног до головы. Я до сих пор помню затхлый едкий запах пота, так как мы не могли искупаться. я все еще вижу уродливые серые крысы; их десятки снуют по полу. Я помню особенно пугающую крысу с розовые пустулы по всему телу. К сожалению, крысы также съели почти половину запасенных нами мешков с едой. затем их пришлось подвешивать к потолку, чтобы держать их подальше от них. Однажды один из мужчин так разозлился на им, что он схватил дубинку и убил одного.

Я смутно помню частые приступы голода. Мы спали днем ​​и бодрствовали ночью для дополнительной безопасности. Каждые 12 часов ели какой-нибудь бульон или кашу, иногда с хлебом. За последний год еды стало больше скудно, порции стали меньше и многие падали в обморок от голода. Я помню грустное уныние моего кузена Стэна лицо. Он почти не разговаривал, только просил у матери еще еды и часто плакал из-за того, что голоден. Он всегда спал, прижавшись к матери. Будучи на два года старше, он лучше меня осознавал наше шаткое положение и наверное испугался. Однажды расположенная в углу уборная переполнилась, и вонь стала почти невыносимой. Несколько мужчин вырыли еще одну глубокую яму, и запах утих до своего обычного уровня.

Из-за нашего тесного заключения было условлено, что супружеские пары будут воздерживаться от отношений. Однако одна пара настояла на сексе, и нам пришлось терпеть шум их занятий любовью. Многие люди гневно кричали на их неоднократно останавливали, но они были грубыми, бесчувственными людьми и отказывались.

Я помню, как один из старших мальчиков учил меня арифметике, используя камни на песчаном полу. Я помню, как играл на песчаный пол маленькой прихожей подвала, в которой никого не было. Мой двоюродный брат и я играли в игру с нить, где мы пальцами образовывали различные фигуры, звезду, паука, матрац и переносили их назад и вперед. Других игрушек у нас не было. Мне очень нравилось, что это маленькое пространство остается в одиночестве. еще в комнате, так как другого личного пространства у меня не было.

Я помню дымоход в центре подвала, который был нашим единственным источником вентиляции, а также нашим каналом. для доставки еды. Мистер Старко раз в неделю сбрасывал корзину с едой в дымоход с крыши. мистера Старко сосед, Роман Калиновский встретил его однажды на улице и предположил, что он прячет евреев из-за количества еды, которую он носил домой, и предложил помочь, купив для нас еду, чтобы уменьшить подозрения в отношении него. Г-н. Калиновский не просил денег, а просто хотел помочь.

Моя мать сказала мне много лет спустя (в возрасте 92 лет), что я сказал ей, что хотел бы быть птицей, чтобы я мог летать на улице и увидеть небо. Когда она спросила меня, оставлю ли я ее, я ответил, что прилечу обратно и принесу много еды. для нас.

Очевидно, мы больше не могли платить господину Старко. Обитатели бункера были вынуждены сдать оставшиеся ценные вещи, которые у них были. Мои тетя и мать отказались от своих золотых обручальных колец, а другие люди отдали все украшения, которые они имел. Затем мой отец и еще один человек начали обыскивать всех в поисках каких-либо ценностей, которые могли быть спрятаны. Первоначально ничего не было найдено, но самое старое существо в бункере, бездетная вдова лет шестидесяти, действовала. подозрительно и был насильно раздет и обыскан. Из ее тела была извлечена 500-долларовая американская купюра. полость (что эквивалентно примерно 20 000 долларов на сегодняшний день).

Инцидент, который я наиболее отчетливо помню, произошел время спустя. Нас разбудил шум немецких солдат с лаем собак всего в нескольких шагах от дома. Один из соседи сообщили, что там прячутся евреи. Я помню, как моя мать и тетя плакали. Некоторые люди были молиться. Несколько мужчин готовились проглотить яд и приготовили стаканы с водой. Затем мы услышали крики и кричит. Немцы обнаружили еврейскую семью, которая пряталась с детьми в дровяном сарае возле дома. Моя мать узнала плачущий голос своей бывшей соседки и старой школьной подруги. Мы слышали, как их избивали, и обвязан колючей проволокой. Немцы ушли, не ища больше, и мы были спасены.

Моя мать рассказала мне много лет спустя, что когда она плакала, ей было видение, с которым говорил ее отец ее, и сказал ей, что мы выживем, потому что в подвале было 35 человек. Семь детей за 7 дней недели. Десять мужчин за 10 заповедей и восемнадцать женщин, буквы на иврите ?? (жизнь). К сожалению, г-н Старко был ранен осколком во время бомбардировки и убит, когда сбрасывал еду. дымоход для нас, за день до того, как мы были освобождены Красной армией 8 августа 1944.

К этому времени мы все истощены. Что еще более угрожающе, несколько человек были больны тифом, в том числе моя тетя, которая настолько слаба, что ее пришлось выносить из подвала на носилках. Волосы моей матери поседели преждевременно во время нашего заключения, и она страдала от частых болей в животе. Яркое летнее солнце ослепляло более чем через 2 часа. лет в подвале. Один из русских солдат дал нам одеяла, потому что наша одежда сгнила в сырости подвал и были в лохмотьях. Из этих тяжелых армейских одеял мама шила нам с двоюродным братом штаны и куртки.

Я пошла в школу в 7 лет. Поскольку учителями в школе были русские, а не поляки, мне пришлось учить кириллицу, а также внушали о великих достижениях коммунизма и нашего великого лидера Иосифа Сталина. Однажды наш Учитель повел нас на городскую площадь, где была установлена ​​виселица. Шестеро украинских нацистских коллаборационистов были захвачены русскими и повешены на глазах. Я помню, что один из этих мужчин был высоким и худым, с ампутированная нога. Моя мать была очень расстроена в школе, но не могла жаловаться, опасаясь расправы со стороны коммунистов. органы власти.

В мае 1945 года война окончательно закончилась. Мой отец пригласил к нам нескольких советских солдат. домой праздновать. Принесли несколько бутылок водки. Один офицер дал мне рюмку водки и заметил, что Поскольку мне было почти восемь лет, я был достаточно взрослым, чтобы выпить и выпить за нашего славного лидера Иосифа Сталина и Великая победа над немецко-фашистскими войсками. Моя мать выхватила стакан, к его ужасу.

Советский Союз аннексировал восточную Польшу после войны. Мы переехали в Бытом, город на западе Польши, недалеко от Немецкая граница, чтобы избежать Советов. Все уцелевшие евреи также покинули Стрый. Я посещал местный польский государственной школе, но другие ученики неоднократно дразнили его и называли грязным евреем. Через несколько месяцев мой отец получил письмо от польской партизанской организации с угрозой смерти еврею Селигеру. Мы бежали в лагерь для перемещенных лиц под Мюнхеном, Германия, под названием Фелдафинг, который был организован американскими оккупационными войсками. армия для укрытия оставшихся в живых евреев. Около 1500 выживших евреев были убиты своими польскими соседями. после их освобождения из лагерей и тайников между 1944 и 1946.

Мой отец был смог связаться с двумя своими двоюродными братьями в Нью-Йорке, которые прислали нам деньги на наш проезд, и в июле 1946 года мы путешествовали на поездом в порт Бремена, а затем сел на американский военный корабль. Мы спали на узких двухъярусных кроватях, по три в камера без окон ниже ватерлинии, и большую часть времени страдали морской болезнью из-за волнения на море. После На 11 день плавания мы прибыли в Нью-Йорк. На следующий день мой отец прочитал в еврейской газете, что более 80 Евреи были убиты в Кельце, Польша, 4 и 5 июля 19 г.46, пока мы были в море.

Написание этого мемуары не были для меня ни катарсисом, ни мерой закрытия, поскольку Холокост не поддается закрытию. Мой опыт сделал меня пессимистом. Меня пугает бесконечная человеческая способность к невыразимой жестокости и жестокости. зло, как неоднократно демонстрировалось за шесть десятилетий после окончания Холокоста в Руанде, Дарфуре, Боснии, и в других местах. Ни разума, ни веры недостаточно, чтобы остановить нас от пожирания друг друга.