Разное

Моралист это человек: Моралист | это… Что такое Моралист?

кто это такой и как его распознать

Моралист – это личность, рьяно исповедующая и пропагандирующая нормы морали, включающие как принципы поведения, так и отношение к определённым событиям. Значение слова моралист происходит от морали, как негласного принципа поведения общества, но в контексте поведения личности больше относится к другим и выражается в нравоучениях, подсказках как необходимо поступить или оценивании чужого поведения относительно соблюдения этих негласных правил.

Этичность в высказываниях и даже творчестве, благонравие (во многом перекликается со следованием духовным нормам) и деятельная добродетель являются основными принципами порядочности. Истинный моралист будет их придерживаться независимо от того окружён он знакомыми или первыми встречными, придёт за это наказание или выгода и того же требует от всех остальных, встречающихся на его пути. Если смотреть только на эту идеальную классическую позицию, то моралист заслуживает только уважения, любви и признания, а данная черта считается позитивной, но поскольку это всё же поведенческий паттерн, то встречаются ситуации ложной морали.

Часто позиция наставничества, жёсткая регламентация норм поведения заставляет человека всё больше поучать других, требовать неукоснительного соблюдения всех правил – это выглядит как нотации, безумное стремление подогнать всех к идеальному образу. Кроме того, что такая деспотичная позиция довольно плохо сказывается на окружающих, именно такие нетерпимые к чужим промахам люди сами далеки от идеала, а соблюдение красивых принципов только требуют, чтобы получить собственную выгоду.

Кто это такой

Разобраться, кто такой моралист, чтобы не полагать, что это исключительный добродетель, живущий по принципам морали, можно обращаясь не столько к энциклопедическим определениям, сколько к жизненным ситуациям. В бытовом обращении данное понятие имеет скорее негативный, саркастичный оттенок, ведь моралисты строги в своих проповедях только к окружающим. Многочисленные примеры того, как священники учат не грешить, а снимая рясу, нарушают многие законы, а также каждодневные замечания родителей о неприемлемости мата, когда сами ругаются, заставляют задуматься о том, насколько правомерны нравоучения таких людей.

Морализаторство точно относится к негативным проявлениям личностных качеств. Чем чаще человек позволяет себе такое поведение, тем больше оно закрепляется и делает любое общение невыносимым. Сам моралист эгоистичен и когда рассказывает другим о том, как следует жить, претендует чуть ли не роль бога, наделяя себя величием, властью и ставя отдельно от всех остальных. Такая повелительная позиция позволяет моралисту прощать себе некоторые проступки, становящиеся все более существенными, при этом жестоко наказывать и не прощать никакой малейшей слабости другим.

Ещё одна негативная сторона морализаторства в том, что все люди становятся одинаковыми, на них накладывается долженствование жить одними правилами, слиться в серую массу, где нет оправдания другому поведению. Моралисту неинтересны оправдания и причины, они не утруждаются узнать детали ситуации и мотивы человека, способные перевернуть всё.

Моралисты абсолютизируют все этические нормы, что приводит к недобросовестному их использованию, часто даже во вред, прикрываясь благими намерениями. Такие известные моралисты, как Сократ и Толстой категоричны в своих позициях, а те, кто следует их постулатам ещё страшнее, поскольку перестают учитывать контекст ситуации и изменении всех норм в течение многих веков.

То, что было морально при царском или тоталитарном режиме аморально при демократическом строе, убийство с целью защиты или с целью грабежа также может быть совершенно различно оценено. Но жесткость установок рассматривает только факт, без учёта сопутствующих моментов.

Личностные изменения, сопутствующие морализаторству включают в себя постоянные воспоминания о прошлом в прекрасном свете и презентацию того времени, как эталонного. Моралистам свойственна стереотипность мышления, они не могут поменять своих установок, выйти за грани вложенного ранее, не способны мыслить широко и развиваться. В эмоциональном плане характерна нетерпимость, склонность к аффективным реакциям в случае несовпадения происходящего с их картиной мира. Косность установок вместе с такой импульсивностью рождает революционеров, борцов за правду кровавым путём, тех, чьи идеи могут включать тезисы об уничтожении всех по какому-то одному признаку.

Важный момент, что истинные моральные ценности, существующие внутри человека нет необходимости проповедовать, повторять, вдалбливать или заставлять исполнять. Тот, кому недопустимо врать, не будет этого делать, точно также ему не придёт в голову кого-то этому учить, поскольку честность является определяющим моментом и изначально подразумевающимся. Так выходит, что тот, кто действительно действует этически, про это не кричит, а просто так живёт, тот же, кто постоянно добивается от других соответствия, занят только ими и очень далёк от такого совершенства сам.

Как его распознать

Распознать моралиста и отличить его от человека, живущего по моральным принципам можно по тому, что у него критически не хватает времени на собственную жизнь и развитие. Там царит разруха, периодически случаются критические ситуации, но вместо решения своей судьбы и проблем, обращения внимания на свои психические процессы, человек полностью сосредоточен на окружающих – он спасает весь мир, проповедуя как жить. Естественно виновниками его неудач и критических ситуаций становится не он, при этом самому что-то менять оказывается сложно, потому что постоянный выбор стоит в сторону того, чтобы переделать других.

Очень вероятно, что в анамнезе у моралиста очень неприглядные периоды собственной жизни – алкоголизм, наркомания, места лишения свободы, измены, разврат. И больше всего он будет осуждать людей именно за то, что делал сам. Так работает замещение и попытка возвыситься, показать, что он смог это прекратить и теперь находится на ступеньку выше всех окружающих людей. Своё поведение часто объясняют тем, что на них снизошло озарение, просветление или божья благодать – всё что угодно, что будет их делать избранными. Единственное чего в них нет, это терпения и понимания к таким же людям, с таким же проступками, как у них. Вместо действенной помощи они только унижают и поучают, тогда, как моральные люди предлагают поддержку, подбадривают, пытаются понять и найти решение.

Делавшие кучу абортов будут читать лекции о нравственном сексуальном поведении, лентяи будут попрекать того, кто присел на минуту передохнуть, приезжие сразу после получения прописки начинают критиковать таких же приезжих. По тому, что именно порицает человек легко считать его проступки.

Речь человека отличается стереотипностью и лозунгами, даже можно найти ту литературу или передачу, откуда они были взяты и теперь транслируются. У них нет своего внутреннего мира и убеждений, поэтому любая критика или даже вопрос относительно сказанного вместо рассуждений вызывает яркую эмоциональную реакцию, скандал, обвинения, с целью отстоять свою позицию единственно доступным способом.

Если прислушаться к речи такого человека и потом сравнить с поступками и ожиданиями, то можно заметить, что ему ценнее процесс учения других, чем реальные изменения. Те, кто смог подстроиться и каким-то чудом начал оправдывать все ожидания моралисту становится неинтересен и он ищет нового не очень морального по его критериям человека, чтобы насаживать своё мнение ему. Так может происходить бесконечно, пока не закончатся все люди, а потом можно заново пересматривать ошибки других более тщательно или ужесточать нормы.

Моралист не будет доволен никогда, потому что стремится только к внешнему совершенству, игнорируя внутренние изменения, понятие того, что есть отступления от тоталитаризма.

Идея жизни по полной морали утопична, фиксирована на других, поэтому является вечным двигателем для борьбы и повышения собственной значимости.

Автор: Практический психолог Ведмеш Н.А.

Спикер Медико-психологического центра «ПсихоМед»

Свободный философ Пятигорский

«Моралист» – одна из самых сомнительных профессий в этом мире. Таковым обычно называют человека, раздающего направо и налево моральные оценки, изрекающего моральные сентенции, человека, который точно знает, что хорошо с этической точки зрения, а что плохо. Более того, морализм такого моралиста претендует на тотальный характер – любое, даже самое мелкое и отвлеченное происшествие становится объектом для вынесения приговора. Моралист несносен, зануден, скучен, он раздражает – и совершенно справедливо. Ведь он никогда не ответит на простой вопрос: а кто ты такой, чтобы раздавать моральные оценки? Почему ты берешь на себя смелость судить с моральной точки зрения? Откуда ты извлек складной пьедестал, взгромоздившись на который, ты возносишься над человеческим стадом? В конце концов, кто вообще дал тебе право пасти народы?

На этом любой разговор с моралистом заканчивается. Он обиженно негодует и указывает тебе на твои собственные преступления и просчеты в этической сфере – а это значит, что ты и все остальное делаешь неверно. Мол, если совесть твоя нечиста, то даже налитый тобой стакан пива будет этически сомнителен. В ответ вы укажете моралисту на ряд его собственных моральных просчетов (если не хуже). Вот, собственно, и все. Моралист добился своего – он превратил вас в свое подобие. Моралистов в мире стало на одного больше.

Вышеописанный морализм есть ханжество, вышеописанный моралист – ханжа. Он комичен, он нелеп, он – за которым, к примеру, в прошлом (а то и в настоящем) водятся сомнительные похождения – непременно примется негодовать по поводу какой-нибудь голой античной статуи или ню на картине. Все это знакомо – типичный комплекс видавшей виды содержанки, впавший на старости лет в благочестие; примеров таковых – миллионы. В то же время, комизм ханжи (не худшей, кстати, разновидности моралиста) часто маскирует исходящую от него опасность. Ханжа не только портит жизнь окружающим – те, кто с ним сталкиваются, сами превращаются в моралистов низкого пошиба.

С ханжами не сражаться надо, а просто не замечать – они благополучно сами помрут от желтухи, вызванной систематическим разлитием желчи.

Но все это не отменяет очевидной истины – существует другой, настоящий морализм. Он не раздает советов, он не выносит вердиктов; истинный моралист – философ, конечно –

анализирует происходящее вокруг него с этической точки зрения. Еще раз – не судит, а анализирует. Более того, он прекрасно понимает ограниченность самой морали – система этических представлений его собственного общества (и любых иных, попадающих в поле его внимания) исторически ограниченна. Для неверующего моралиста нет Абсолютной Морали – с тем большим уважением и любопытством он относится к разным неабсолютным системам. От крайнего релятивизма его – повторю, моралиста, находящегося за пределами любой из религий – спасает странное, сложно определяемое получувство-полупредставление, которое, за неимением лучшего, можно было бы назвать «антропологической солидарностью». То есть солидарностью с любым представителем рода человеческого; на более высоком уровне можно даже говорить о солидарности с любым живым существом на планете – но здесь мы, странным образом, возвращаемся к религиозным системам, вроде некоторых школ индуизма и буддизма.

Моральных философов (не «философов-моралистов, а именно так, чтобы избежать образа строгого старого кабинетного мыслителя, раздраженно покрикивающего в окно на все, что попадается ему на глаза, что-то типа Болконского-отца) было не так уж много, хотя, если вдуматься, к таковым можно отнести многих из тех, кто никогда не претендовал на такое звание. Кант (так ли?). Витгенштейн. Лидия Гинзбург. Фуко (как ни странно). Но были и такие, чья мысль определялась прежде всего потребностью этического анализа – а если мы говорим о западных философах, то еще и потребностью исторического анализа. Моральные представления, их механизмы и воздействие на человеческое поведение представлены в их трудах в своем историческом развертывании; в противном случае «моральная философия» превращается в морализаторство.

Пятигорский ни в коей мере не был моральным философом – тем интереснее его размышления о стопроцентном представителе этого вида, Альбере Камю. Камю, на самом деле, ни о чем больше не писал – все его тексты, в каком бы жанре они ни были созданы, всегда об одном. Камю анализирует мир как этическую систему (или набор этических систем), в рамках которой перед отдельным человеком есть выбор – либо действовать согласно правилу, либо бунтовать. И то, и другое абсурдно, считает Камю – и здесь исходная точка и финал его философии.

Александр Пятигорский, 2006

Все знают фразу, с которой начинается третий абзац «Мифа о Сизифе»: «Есть лишь одна по-настоящему серьезная философская проблема – проблема самоубийства». Перед нами этическая мысль атеиста, доведенная до своего крайнего логического предела. Если Бога нет, если нас после смерти ждет ничто (или грамматически лучше сказать «нас ничего и никто не ждет»?), то в чем тогда смысл жизни (уж простите за детский вопрос)? Зачем жить, если мы все равно умрем навсегда? «Решить, стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить, – значит ответить на фундаментальный вопрос философии.

Все остальное – имеет ли мир три измерения, руководствуется ли разум девятью или двенадцатью категориями – второстепенно», – пишет Камю. Первая философская книга алжирского провинциала в Париже посвящена исключительно индивидуальным импликациям этого нехитрого, но сокрушительного тезиса. Вторая – «Бунтующий человек» (Пятигорский в этой беседе называет ее «Восставший человек» – разночтенье, вполне объяснимое тем, что в СССР это сочинение Камю, в отличие от прочих, было строго запрещено, соответственно, установленного варианта перевода названия на русский в 1977-м году еще не было) – имеет дело с этическим анализом общественных, политических и идеологических последствий абсурдности человеческого существования. И здесь сразу возникает слово «преступление»; первая же фраза «Бунтующего человека» звучит так: «Есть преступления, внушенные страстью, и преступления, продиктованные бесстрастной логикой». Камю занимает здесь второй род преступлений; он прослеживает «бесстрастную логику» от уровня индивидуума до идеологического – производя по ходу бесстрастный, максимально объективный анализ.
И от этой объективности все еще гораздо страшнее. Лучше бы автор метал громы и молнии.

Ну а в двадцатом веке, особенно глядя из самой его середины («Бунтующий человек» издан в 1950 году), с преступлениями, страшными, леденящими кровь, поражающими воображение, бесстрастными все было в порядке. Редко когда человечество с таким азартом истребляло себя; редко когда оно с таким бесстрастием взирало на сам процесс. Конечно, и до того были убийства, истязания, уничтожались целые народы, страны и даже цивилизации. Но до прошлого столетия массовые убийства были убийством «другого», как бы «нечеловека»; к тому же, важнейшую роль в подобном коллективном насилии всегда играла религия. Грешников и иноверцев уничтожали как бы даже из сочувствия к ним – и доставляя, тем самым, удовольствие и радость своему Богу. Бесстрастия на массовом уровне не наблюдалось. Оно появилось значительно позже, когда религию сменили идеологии, а жертву перестали лишать человеческого статуса. Нацисты называли евреев и цыган «недочеловеками», но не «нечеловеками».

Большевики истребляли «социально-враждебные элементы», отделяя социополитический статус от человеческой сущности; Сталин уничтожал «врагов народа» именно как плохих людей, которые мешают хорошим людям поступать как надо. Ни в одном из перечисленных случаев двадцатого века (и ни в одном из остальных, включая хиросимскую бомбардировку или колониальные/постколониальные геноциды) человеческая природа уничтожаемых ни в коей мере не была препятствием для их уничтожения; просто уничтожители имели свою собственную иерархию ценностей, в которой человеческая природа находилась гораздо ниже иных свойств и характеристик. А это уже не что иное, как этическая система. И Камю в «Бунтующем человеке» разбирается с подобными системами. В этой, увы немного подзабытой, книге есть множество тончайших наблюдений, например, такое: «…Гитлер и его режим не могли обходиться без врагов. Эти взбесившиеся денди нуждались в противниках, чтобы выявить свою суть; они обретали форму только в ожесточенной борьбе, которая привела их к гибели. Евреи, франкмасоны, плутократы, англосаксы, скотоподобные славяне – все эти образы врага один за другим мелькали в их пропаганде и истории, чтобы не дать сникнуть слепой силе, толкавшей их в пропасть». Здесь очень точно обозначена неожиданная мысль (первым ее высказал, кажется, Борхес в рассказе “Deutsches requiem”, написанном за четыре года до публикации «Бунтующего человека»): нацизм со всеми его ужасами и преступлениями был лишь реализацией коллективной тяги к самоубийству, самоуничтожению. Уничтожая других, Гитлер как бы оправдывал стремление к полному саморазрушению той нации, воплощением которой он себя самозванно объявил. Сталин, истребляющий командный состав собственной армии перед неминуемой войной, – еще один милый пример того же. Ну а что до стремления к самоубийству, об этом Камю исчерпывающе написал в первой своей книге.

Вторая беседа Пятигорского об Альбере Камю сфокусирована на той части «Бунтующего человека», где речь идет о нацизме и особенно русском коммунизме. Это не удивительно, учитывая год выпуска передачи и ее предполагаемую аудиторию. Удивительно другое: с 1977 года прошло уже почти сорок лет, а актуальность подобного разговора не исчезла. Убийство десятков миллионов людей как оправдывали, так и оправдывают – причем, чаще всего люди, упрекающие других в нравственных огрехах и нарушениях устоев морали. Абсурд продолжается, но уже в духе не Альбера Камю, а в логике последнего прозаического текста Хармса «Реабилитация», написанного 10 июня 1941 года: «Меня обвиняют в кровожадности, говорят, что я пил кровь, но это неверно: я подлизывал кровяные лужи и пятна — это естественная потребность человека уничтожить следы своего, хотя бы и пустяшного, преступления. А также я не насиловал Елизавету Антоновну. Во-первых, она уже не была девушкой, а во-вторых, я имел дело с трупом, и ей жаловаться не приходится. Что из того, что она вот-вот должна была родить? Я и вытащил ребенка. А то, что он вообще не жилец был на этом свете, в этом уж не моя вина. Не я оторвал ему голову, причиной тому была его тонкая шея. Он был создан не для жизни сей. Это верно, что я сапогом размазал по полу их собачку. Но это уж цинизм — обвинять меня в убийстве собаки, когда тут рядом, можно сказать, уничтожены три человеческие жизни. Ребенка я не считаю. Ну хорошо: во всем этом (я могу согласиться) можно усмотреть некоторую жестокость с моей стороны. Но считать преступлением то, что я сел и испражнился на свои жертвы, — это уже, извините, абсурд. Испражняться — потребность естественная, а, следовательно, и отнюдь не преступная. Таким образом, я понимаю опасения моего защитника, но все же надеюсь на полное оправдание».

Embed share

Александр Пятигорский. Философия XX века. «Восставший человек» Альбера Камю

by Радио Свобода

No media source currently available

0:00 0:14:42 0:00

Беседа Александра Моисеевича Пятигорского о «Бунтующем человеке» Альбера Камю вышла в эфир Радио Свобода 12 августа 1977 года.

Проект «Свободный философ Пятигорский» готовится совместно с Фондом Александра Пятигорского. Благодарим руководство Фонда и лично Людмилу Пятигорскую за сотрудничество. Напоминаю, этот проект был бы невозможен без архивиста «Свободы» Ольги Широковой; она соавтор всего начинания. Бессменный редактор рубрики (и автор некоторых текстов) – Ольга Серебряная. Постоянная заглавная фотография рубрики сделана Петром Серебряным в лондонской квартире А.М. Пятигорского в 2006 году.

Все выпуски доступны здесь

Моралистское определение и значение — Merriam-Webster

моралист ˈmȯr-ə-list 

ˈmär-

1

: тот, кто ведет нравственный образ жизни

2

: философ или писатель, занимающийся моральными принципами и проблемами

3

: тот, кто занимается регулированием морали других

Синонимы

8
  • 26 9
  • Миссис Гранди
  • милая нелли
  • скромница
  • пуританин
  • wowser [ главным образом австралийский ]
  • Просмотреть все синонимы и антонимы в тезаурусе 

    Примеры предложений

    небольшая группа из моралистов по всей стране пытались добиться запрета песен на радио

    Недавние примеры в Интернете Он всегда был моралистом , озабоченным нашими обязательствами друг перед другом; теперь продолжающиеся и интенсивные дебаты о демократии и ее угрозах еще больше разоблачили это. — Марк Афитакис, Washington Post , 21 октября 2022 г. Парню из Риверхеда тоже вроде моралист , высоко аналитический правдолюб на финансовых рынках. — Шон Талли, , Fortune , 23 марта 2022 г. Лев Толстой, великий русский патриот и несгибаемый моралист , написавший «Войну и мир», презирал бы Путина или молился за его заблудшую душу, или и то, и другое. — Тарик Сирил Амар, , время , 4 марта 2022 г. Результат немного похож на чтение остросюжетного романа, пересказанного викторианской девяткой.0047 Моралист : Основная история та же, но большинство увлекательных деталей скрыто. — Адам Роу, WSJ , 14 января 2022 г. Будучи еще более яростным моралистом , ее работа продолжает доводить до сознания, что войны гораздо реже ведутся на почве идеализма, чем на почве цинизма и жадности. — Джудит Макрелл, WSJ , 17 декабря 2021 г. Свифт был моралист в сердечных делах, и как только кто-то подорвал ее доверие, все ставки были сняты. — Кэрри Баттан, The New Yorker , 17 ноября 2021 г. Но его довод звучал так трезво, так насмешливо, что многие его современники восприняли его как истинную позицию великого моралиста и осудили его как дикаря. — Шон Талли, , Fortune , 29 октября 2021 г. Если да, то 9Мировоззрение моралиста 0047 было, если не сказать больше, гибким. — Эндрю Статтафорд, WSJ , 24 октября 2021 г. Узнать больше

    Эти примеры предложений автоматически выбираются из различных онлайн-источников новостей, чтобы отразить текущее использование слова «моралист». Мнения, выраженные в примерах, не отражают точку зрения Merriam-Webster или ее редакторов. Отправьте нам отзыв.

    История слов

    Первое известное использование

    около 1586 года, в значении, определенном во втором смысле

    Путешественник во времени

    Первое известное использование моралиста было около 1586 г.

    Посмотреть другие слова того же года

    Словарные статьи рядом с

    моралист

    морализм

    моралист

    моралистический

    Посмотреть другие записи поблизости

    Процитировать эту запись «Моралист».

    Словарь Merriam-Webster.com , Merriam-Webster, https://www.merriam-webster.com/dictionary/moralist. По состоянию на 20 февраля 2023 г.

    Копия цитирования

    Детское определение

    Моралист

    существительное

    моралист ˈmȯr-ə-ləst 

    ˈmär-

    1

    : человек, который ведет моральную жизнь

    2

    : человек, который преподает, изучает или указывает на мораль

    3

    9: человек, который является моральным занимается регулированием нравственности других

    Еще от Merriam-Webster о

    моралист

    Нглиш: Перевод моралист для говорящих на испанском языке

    Последнее обновление: — Обновлены примеры предложений

    Подпишитесь на крупнейший словарь Америки и получите тысячи дополнительных определений и расширенный поиск без рекламы!

    Merriam-Webster без сокращений

    Моралист Определение и значение | Dictionary.com

    • Основные определения
    • Викторина
    • Примеры
    • Британский

    Показывает уровень сложности слова.

    [ mawr-uh-list, mor- ]

    / ˈmɔr ə lɪst, ˈmɒr- /

    Сохранить это слово!

    См. синонимы для: моралистический на Thesaurus.com

    Показывает уровень оценки в зависимости от сложности слова.


    сущ.

    человек, который учит или прививает мораль.

    философ, занимающийся принципами морали.

    человек, практикующий нравственность.

    лицо, занимающееся регулированием нравов других лиц, например путем введения цензуры.

    ВИКТОРИНА

    ТЫ ПРОШЕШЬ ИЛИ НАТЯНУСЬ НА ЭТИ ВОПРОСЫ ПО ГРАММАТИКЕ?

    Плавно переходите к этим распространенным грамматическим ошибкам, которые ставят многих людей в тупик. Удачи!

    Вопрос 1 из 7

    Заполните пропуск: Я не могу понять, что _____ подарил мне этот подарок.

    Происхождение моралиста

    Впервые записано в 1615–1625 гг.; моральный + -ист

    ДРУГИЕ СЛОВА ОТ слова моралист

    моральный, прилагательноеморальный, истинный, наречие, наречие, ти, моралист, существительное, прилагательное, ти, мор, а · истический · прилагательное

    над·моралистический, прилагательноепсевдо·моралистический, прилагательноеква·си-моралистический, прилагательноеква·си-моралистический·и·ти· кал·ли, наречиесем·и·моралистический, прилагательноене·моралистический, прилагательное

    Слова рядом моралист

    моральный кодекс, моральный компас, мораль, моральный риск, морализм, моралист, мораль , моральная игра, морализировать, морально, моральное большинство

    Dictionary. com Unabridged Основано на словаре Random House Unabridged Dictionary, © Random House, Inc., 2023

    Как использовать слово «моралист» в предложении

    • Никсон-прагматик назначил экспертов по реабилитации наркозависимых, а не антинаркотических моралистов, вести свою борьбу.

      Сегодня «Войне с наркотиками» исполняется 50 лет. Пришло время помириться.|Дэвид Фарбер|17 июня 2021 г.|Washington Post

    • Между светским моралистом и идеологом есть более мягкая, более человечная середина, которую занимает Сойинка.

      Выдающийся лауреат Нобелевской премии из Нигерии рассказывает об увлекательной жизни|Чимаманда Адичи|9 августа 2014 г.|DAILY BEAST

    • Только после терактов 11 сентября кто-то — Буш всегда был скрытым моралистом — сделал шаг вперед.

      Назначенный посол ООН Лучшие журналистские хиты Саманты Пауэр|Кейтлин Диксон|6 июня 2013|DAILY BEAST

    • В понедельник Крист попытался сыграть моралиста, заявив: «Когда люди лгут и воруют, за это приходится платить ».

      Грязь и скандал в Солнечном штате Республиканская партия|Джон Авлон|12 февраля 2013 г.|DAILY BEAST

    • Как и в их политике, когда дело доходит до процесса, Ромни против Санторума — это борьба между технократом и моралистом.

      Технократ и моралист Уходят на второй план|Предвыборный оракул|12 марта 2012|DAILY BEAST

    • Те, кто живет хламовой журналистикой, провозглашает мой моралист, умрут от хламовой журналистики.

      Как британские таблоиды сбились с пути|Говард Джейкобсон|22 июля 2011|DAILY BEAST

    • Критик-моралист останавливается перед огромным множеством всего социального мира, цивилизованного и дикого.

      Табак; Его история, разновидности, культура, производство и торговля|E. Р. Биллингс.

    • Он был не диалектиком, а моралистом, и как таковой занимает высшую позицию среди всех старых искателей истины.

      Свет маяка истории, Том I|Джон Лорд

    • Конечно, самый строгий моралист признал бы, что я был освобожден от своих обязательств!

      Papers from Overlook-House|Casper Almore

    • Но в сущности он всегда был моралистом, чьей задачей было найти практичное, популярное и эффективное правило поведения.

    Добавить комментарий

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *