Вопросы

 Организация здравоохранения.

Родители ребенка-инвалида обращаются в медицинскую организацию для заполнения направления на медико-социальную экспертизу.

2. Учреждение медико-социальной экспертизы (МСЭ).

Родители ребенка-инвалида обращаются в учреждение МСЭ с заявлением о внесении в ИПРА показаний для обеспечения конкретным товаром или услугой, предназначенными для социальной адаптации и интеграции в общество детей-инвалидов.

В учреждение МСЭ родители ребенка-инвалида представляют свидетельство о рождении (паспорт) ребенка, СНИЛС, справку об инвалидности, ИПРА ребенка-инвалида, имеющиеся медицинские документы (амбулаторную карту, выписки из медицинских учреждений и др.) и направление на медико-социальную экспертизу установленного образца.

После того, как учреждение МСЭ рассмотрит заявление, проведет освидетельствование и дополнит ИПРА сведениями о рекомендации приобретения необходимого товара  или услуги за счет средств материнского капитала, семья может их приобретать, сохраняя все полученные платежные документы.

Важно отметить, что индивидуальная программа реабилитации с включенными в нее товарами и услугами, приобретаемыми за счет средств материнского капитала, должна быть действительна на день приобретения товаров и услуг. Для этого утвержден новый раздел в ИПРА с внесением в него товаров и услуги, предназначенных для социальной адаптации и интеграции в общество детей инвалидов, расходы на которые можно компенсировать средствами материнского капитала.

3. Орган социальной защиты (орган, уполномоченный в сфере социального обслуживания).

Если приобретен товар (не услуга), семья должна обратиться в районное управление социальной защиты (орган, уполномоченный в сфере социального  обслуживания) для подтверждения наличия приобретенного товара. Не позднее 5 дней после обращения уполномоченное лицо этой организации приходит к семье домой и составляет акт проверки в соответствии с утвержденной формой. Затем семья получает акт проверки для представления в ПФР.

Социальный спектакль «Мама, я взрослая!» сыграли школьники Владивостока — Новости — События

Попробовать себя в роли актеров и найти пути решения возможного конфликта с родителями смогли учащиеся школы № 69. В среду, 29 сентября, здесь прошел социальный спектакль «Мама, я взрослая!» в рамках проекта «Форум-театр» Молодежного ресурсного центра (МРЦ).

Проблемы в общении с родителями не редкость у подростков. Найти способы решения этого конфликта – именно такая тема была выбрана для первой в новом учебном году театральной постановки МРЦ. Спектакль прошел в формате форум-театра.

«Форум-театр – это интерактивная форма спектаклей, которые поднимают острую социальную проблему, а возможность найти пути ее решения предоставляется зрителям. Сегодня мы выбрали тему, которая актуальна для многих подростков, – взаимоотношения с родителями»

, — отмечает куратор проекта, начальник отдела по организации работы с молодежью МРЦ Антон Шумейко.

Главный смысл форум-театра в том, что здесь нет сцены, разделяющей актеров и зрителей, и любой желающий может поучаствовать в происходящем. Поэтому сначала школьники вместе со специалистами Молодежного ресурсного центра разыграли свою версию спектакля, а затем предложили зрителям присоединиться и предложить свой вариант развития событий.

По сюжету девочка Вика считает себя взрослым человеком, который может сам принимать решения. При этом ее выбор — забросить учебу, поругаться с родителями и употреблять алкогольные напитки с друзьями. Ситуацию усугубляют ее одноклассники и парень, которые одобряют ее поведение и подталкивают к необдуманным поступкам. Родители для девочки не являются авторитетом – папа показывает свое безразличие, а мама, напротив, регулярно срывается на крик. В итоге девочка убегает из дома.

Ребята заменяли актеров и искали пути решения этой ситуации. Так коллективно они пришли к выводу, что родителям следует вести себя иначе: отцу следовало бы отвлечься от работы и уделить больше внимания дочери, а матери – поговорить с девочкой и выяснить причины ее поведения. Изменился сюжет и после замены «друзей» Вики, которые посоветовали ей помириться с родителями и не поддаваться своим эмоциям.

 

«Я очень люблю театр, участвую в школьных спектаклях и в будущем хочу поступить в театральное училище. Поэтому с радостью приняла участие в «Форум-театре МРЦ» и выступила в роли главной героини. Сам формат для меня – это что-то новое и интересное, здесь используются элементы импровизации, а для актера важно уметь подстроиться под разные сюжетные линии. Спектакль важен тем, что люди, которые попадают в схожие ситуации, могут взглянуть на себя со стороны и задуматься о своем поведении»

, — рассказывает учащаяся школы № 69 Алина Громук.

Отметим, что проект «Форум-театр МРЦ» реализуется на разных городских площадках для подростков старше 14 лет. В социальных спектаклях затрагиваются темы борьбы с пагубными привычками, буллинга среди одноклассников, взаимоотношений учеников, студентов и педагогов. Участие в проекте – бесплатное.

Оставить заявку на проведение интерактивного спектакля педагоги могут по телефону 222-22-48 или в Instagram Молодежного ресурсного центра @mrc_vladivostok.

Диана Лащенко (текст, фото), press@mrc-vlad. ru

как Ильназ Галявиев за восемь минут превратился в самого страшного убийцу

Объявление в телеграме

Первые сообщения в СМИ о ЧП в Казани в школе №175 появились сегодня в 9.49. Позже пользователи обнаружат телеграм-канал казанского стрелка Ильназа Галявиева, где в 8:57 он анонсировал расстрел «биомассы». Впрочем, объявление о будущем убийстве в соцсетях становится неотъемлемой частью для школьных шутингов. Достаточно вспомнить, керченского стрелка и его посты «Вконтакте» .

Пока Казань в ужасе пыталась понять происходящее, кровавое жертвоприношение состоялось. Восемь минут понадобилось «серой мыши», чтобы лишить жизни семерых детей и двух взрослых… А еще несколько десятков людей попали в больницу, и медики сейчас борются за их жизни… Спустя эти 8 минут Галявиев вышел с поднятыми руками и сдался полиции.

Лина Саримова

«На вид очень интеллигентные»

О Галявиеве известно немного, но достаточно, чтобы сделать первые выводы.

Родился Ильназ в день терактов в Нью-Йорке — 11 сентября 2001 года. Судя по рассказам знакомых, «герой» хвастался «красивыми цифрами» дня рождения.

Жил он во втором подъезде на последнем этаже 6-этажки на небольшой улочке Туганлык (это название можно перевести с татарского как «Родимые», «родство»).

Екатерина Аблаева

Сейчас попасть к Галявиевым невозможно. У подъезда оцепление и внутрь пускают только по паспортам. «На улице стояла трясущаяся мать, младшего брата также куда-то повезли. А матери сказали, сейчас будет обыскивать квартиру», — рассказывает корреспонденту Sntat одна из соседок. Другая добавляет: «Полная семья, мать и дети очень прилично одетые. На вид очень интеллигентные. Мальчик давно закончил школу» 

 «Что у него в голове, с кем он связался?»

Улица Туганлык — недалеко от злополучной школы №175, которую Галявиев закончил почти 4 года назад. Саму школу нельзя отнести к элитным, и она не избалована вниманием властей. Это обычная районная школа, в которую ходят жители микрорайона Азино-2. Отсюда и отзывы не всегда самые лестные.

Галявиева в 175-й запомнили, как нелюдимого, но не конфликтного парня. После этого он продолжил учиться в колледже ТИСБИ на айтишника. И тут он ничем не отметился и не запомнился.

Лина Саримова

«3,5 года [учился], с 1 января он перестал ходить [на занятия], 26 апреля его отчислили. Тихий, спокойный парень, всегда ко всем внимательный. Все айтишники – одиночки, а он – айтишник. У нас тут крыша едет. Кто мог подумать, что в этом тихом парне что-то внутри сидело? А сейчас он кричит «я всех ненавижу, — делиться один из сотрудников ТИСБИ. — Самый ужас, что сказать плохого о нем нечего. Что у него в голове, с кем он связался? Это внешне совершенно здравый парень. Была мысль первая, что, может, наркотики, но нет, он был совершенно нормальный человек, на занятия ходил…».

«Летом у меня начал пробуждаться монстр»

Но никто не мог даже подумать, что в «серой мыши» Галявиеве проснется «монстр». Монстр – это не литературный прием, а его прямая цитата из допроса в отделении полиции. Сегодня в сети появилось видео. Прикованный к решетке обезьянника молодой человек с голым торсом матерится и извивается.  

«Я родился богом, ***. Просто осознал я это не сразу, ***, месяца два назад, ***, а летом у меня начал пробуждаться монстр, ***. Я, ***, начал *** всех ненавидеть конкретно. И еще больше *** стал ненавидеть, ***», — это лишь отрывок того видео.

Далее он отказывается от своих родителей: «Я сам осознал, что я бог, ***. Я впервые рассказал своей маме, ***. У меня мамы нет, Наилю я ее просто называю, ***. Она мне не мать, ***. У меня нет родителей, нет ни мамы, ***. Я вас всех, ***, ненавижу, ***».

скрин-шот видео с сайта youtube.com

26 апреля Галявиева отчислили из колледжа «ТИСБИ» за неуспеваемость, а уже через два дня он получает лицензию на оружие. Его первым оружием станет самый недорогой дробовик Hatsan ESCORT, который будет приобретен в Йошкар-Оле. Этим же ружьем пользовался керченский стрелок Владислав Росляков…

«Сознание не нарушено.

Его хватило на план, на организацию»

Признаки психопаталогии у казанского стрелка Ильназа Галявиева заметил доцент кафедры педагогической психологии Института психологии и образования КФУ, кандидат психологических наук, Рамиль Гарифуллин.

«Уверен, что тогда, когда он будет давать показания, то логика и мышление ​ его будут носить ​ путаный и противоречивый характер. ​Вероятнее всего, всего Ильназ Г. эмоционально холодный и замкнутый тип, а не ​лабильный, склонный к сильным проявлениям эмоций в несвязанной с террором сфере, когда снимается обычно жесткий контроль над эмоциями при подготовке и осуществлении террористических актов. ​ Главная его характерная черта, вероятнее всего, крайняя противоречивость», — предположил психолог.

Он считает, что со стрелком никто не общался, и поэтому не удалось вовремя выявить шизоидные и аутические отклонения юноши.

tatar-inform

Отметил Гарифуллин и манию величия колумбайнера: «Именно она стала психологическим основанием эмоциональной холодности и тупости террориста, благодаря которым он совершил террористический акт».

 «Сознание не нарушено. Его хватило на план, на организацию», — добавил эксперт.

Он считает, что теракт в казанской школе не связан с исламским радикализмом, но проверить не симулирует ли стрелок психические отклонения нужно.

tatar-inform

«Необходимо признать, что эмоционально-волевая сфера молодежи деградирует, благодаря виртуализации и интернету. Поэтому растет​ тревожность школьников. А тревожного школьника трогать нельзя, иначе агрессия, и как следствие, желание к радикальным действиям, в частности, к террору. Прибавьте к этому манипуляторов, которые обрабатывают эту проблемную молодёжь. Эти манипуляторы разного толка: религиозного, политического, экономического», — обобщил Гарифуллин.

Читайте также:

Очереди сдать кровь. Казанцы откликнулись на трагедию в школе 175

8 минут безумия в Казани: что породило убийцу наших детей

«Она мечтала связать жизнь со школой»: КФУ скорбит о своей выпускнице Эльвире Игнатьевой

День скорби и памяти жертв “казанского монстра”: видеорепортаж

«Она была как ангел»: Казань простилась с убитой «казанским монстром» Эльвирой Игнатьевой

Трагедия в 175-й школе в лицах. Пять историй жертв «казанского монстра»

Томас Цетмайр: мама Бетховена постоянно говорила сыну, что он должен быть как Моцарт

Уроженец Зальцбурга, живущий сегодня в Берлине скрипач и дирижер Томас Цетмайр (ТЦ) впервые побывал в Екатеринбурге благодаря фестивалю Be@thoven, где выступил в обоих амплуа. Владимир Дудин (ВД) расспросил известного музыканта о том, чем ему интересен Бетховен.

ВД На протяжении своей долгой карьеры вы, полагаю, наигрались Бетховена. Есть желание исполнить его немного по-другому, открыть новые грани?

ТЦ Впервые я исполнил его Скрипичный концерт в шестнадцать лет и не оставляю на протяжении всей жизни. Переиграл и все симфонии. И должен сказать, что каждый раз, встречаясь с этой музыкой, я убеждаюсь, что нахожу в ней что-то новое. Но новые интерпретации – не приведи Господь! Я всего лишь хочу сделать достоянием общества то, что написано композитором. Мой великолепный друг Хайнц Холлигер, с которым я играл Скрипичный концерт, сказал мне однажды, что композитор записывает лишь десять  процентов от того, что потом прозвучит. Я этому, конечно, не верю. Мне кажется, я представляю звуковой образ произведения. Но прекрасно понимаю, что каждая нота в нем – это бесконечное количество возможностей. Задача исполнителя – найти то, что ему подходит. Меня всегда интересовали бетховенские темпы. В наше время каждый пытается их понять у Бетховена, а лет тридцать или даже больше назад его музыку играли более стандартно. Когда я готовил Скрипичный концерт, мне очень помогли комментарии Карла Черни, ученика Бетховена, исполнявшего его фортепианную музыку. Он записывал указания темпов, о которых ему говорил его учитель. Это были бесценные свидетельства. Я сделал для себя много открытий, сотрудничая с дирижером Франсом Брюггеном, моим любимым дирижером, возглавлявшим Оркестр XVIII века. Его звучание восхищало меня, давая понять, как это могло звучать в бетховенское время.

ВД Что Бетховен хотел сказать человечеству?

ТЦ Знаете, его мама все время говорила: «Ты должен стать таким, как Моцарт!» А что происходит, когда ребенку говорят об одном и том же? Человек восстает и делает что-то наперекор. И это невероятная драма, которая отчетливо слышна в каждой симфонии. Бетховен бесконечно восхищался Моцартом. Но когда говорят об одном и том же, это сравнимо с желанием разорвать оковы навязанного мнения, вырваться из них. К счастью, Бетховен смог выразить свою индивидуальность, не дал подавить ее.

ВД Для меня идеальными объектами для дискуссии о встрече двух стилей являются Двадцатый ре-минорный клавирный концерт Моцарта и Третий до-минорный Бетховена.

ТЦ А для меня – последняя часть Симфонии № 39 Моцарта, которая написана так, будто он предчувствовал, что скоро придет Бетховен. В ней многое звучит как у Бетховена. Когда я слушаю их музыку, возникает впечатление, что оба просто не могли не сочинять. Музыка была продолжением фанатичных порывов их души. Современники их, с одной стороны, ценили, с другой – совершенно не понимали, позволяли критику в их адрес. Во время Моцарта кто-то написал, что да, он одарен, он гений, но у него обнаруживаются ошибки в драматургии. Если это ошибки, то ошибки гения!

Текст: Владимир Дудин

«Мы семь лет прожили в федеральном розыске» Они приняли ислам и стали изгоями. Русские мусульмане — о жизни в России: Общество: Россия: Lenta.ru

Подавляющее число россиян исповедуют православие. При этом отношения православных и представителей другой религии не предполагаются — в РПЦ неизменно подчеркивают, что брак между представителями разных религиозных традиций не может быть удачным, умалчивая, что религию можно и поменять: по разным оценкам, от семи до десяти тысяч русских совершили переход из православия в ислам. Почему они стали мусульманами и как складывается их жизнь после обращения, «Ленте.ру» рассказали мастер ногтевого сервиса, бывший кассир супермаркета и предпринимательница, которую на почве принятия ислама лишили родительских прав.

Анастасия, 28 лет, мастер маникюра, Москва

Моя мама — русская, папа — татарин. Я выросла в семье, где царил матриархат: папа во всем слушал маму, под ее влиянием оставил свою веру в прошлом и даже не смог мне привить свой родной язык. Любые разговоры о татарских корнях у нас были под запретом.

До 18 лет я была атеисткой. Потом вышла замуж за мусульманина. Я любила его и видела, как для него это важно. Мне кажется, жена во всем должна следовать за мужем, и единая вера в семье — это правильно. Я приняла ислам, хотя он меня не заставлял — это был мой сознательный выбор.

Так как я выросла в православной семье, привычки к закрытой одежде у меня не выработалось. Я очень радуюсь, когда вижу в Москве девушек в хиджабах, очень уважаю их, хотя сама хиджаб не ношу — и потому, что мой иман (вера в истинность ислама — прим. «Ленты.ру») недостаточно силен, и потому, что это большая ответственность: если ты надела хиджаб, снимать его — очень большой грех. Муж долго отучал меня от коротких юбок, и со временем до меня дошло, что нужно больше закрываться, ведь я уже замужем, и мне неприятны взоры чужих мужчин. Осенью вместо шапки надеваю платок и длинную юбку, и люди на улице смотрят на меня совершенно по-другому.

Фото: Валерий Шарифулин / ТАСС

Когда я стала мусульманкой, поделилась этой новостью с бабушкой, потому что она татарка и тоже исповедует ислам. Она была рада. Но когда об этом узнала мама, она позвонила мне и кричала, что я больше не ее дочь, что я предала ее, потому что в детстве меня крестили.

Мы не разговаривали около года. До сих пор не в лучших отношениях: как я ни просила, мама продолжает поздравлять меня с православными праздниками и не понимает моего отказа от алкоголя за общим столом. Она не в состоянии понять, что я не пью не потому, что мой муж где-то рядом, а потому, что мой бог запрещает мне это делать.

На работе тоже никто не понимает моей религии. Мне очень нравится работать маникюрщицей, потому что я имею дело только с женщинами, и муж ценит это, но мне пришлось сменить несколько очень хороших салонов красоты из-за коллектива: я никогда не осуждаю людей, которые пьют, но меня осуждали за то, что я не пью на корпоративах. Всех моих коллег всегда интересовало, почему я отличаюсь от них. Они постоянно шутили, что я живу в гареме, а муж держит меня в рабстве и запрещает веселиться. Это такой бред!

Материалы по теме

00:02 — 8 июля 2018

Доходило до того, что когда все скидывались на алкоголь перед праздниками, а я — на сок, начинали возмущаться: «Ты что, нас не уважаешь?» Ну то есть «если ты не с нами — ты против нас». Пришлось уйти работать на дому. Но некоторые клиентки ведут себя так же, как бывшие коллеги: подкалывают, задают неприятные вопросы, навязывают свою позицию. Я не понимаю, почему людей вообще волнует то, что ты делаешь, во что веришь и кем являешься.

Я часто слышу, что все мусульмане — террористы, но это не так. Не мусульманская вера убивает людей. Терроризм не имеет отношения к религии, это чисто политические игры на жертвах людей. Далеко не все мусульмане радикальны. Мы с мужем вообще далеки от политики, стараемся туда не лезть. Сейчас у меня растет дочка. Девочка при замужестве должна пойти за мужем. Я рада, что в исламе детей насильно никто не крестит: если ребенок рождается в семье мусульман, то он без всяких обрядов автоматически становится мусульманином. Какую бы религию она ни выбрала, я отреагирую положительно: главное — чтобы была счастлива. Во всех религиях учат одному и тому же — добру.

Владислав, 30 лет, бывший кассир, Смоленск

В пятом классе я начал курить и панковать: мы играли во дворе на гитарах и выпивали. Бывало, что я пил и один, потому что меня мало прельщала компания быдловатых ребят, и меня часто останавливали менты. Как-то после ссоры кореш обещал мне ноги поломать. Он был уже не подростком, но его все еще ломало как личность. Однажды он якобы в шутку рассказал, что убил бомжа, но я своими глазами видел, как он избивал людей, и после новой волны агрессии с его стороны решил уехать. Это было в 2009 году.

Деньги на билет дала сестра. Я решил уехать в Москву, чтобы начать новую жизнь: мне надоел бесконечный панк-рок и анархия, я хотел почувствовать себя действительно свободным. Поселился у подруги сестры и начал работать кассиром в магазине «Пятерочка». Однако в столице моя жизнь не изменилась. Демоны, которые меня мучали, жили во мне самом, надо было меняться изнутри.

На работе я познакомился с таджиком. Я взял себе две банки пива и хотел угостить нового знакомого. Он отказался и сказал, что его бог запрещает ему пить. Ему было 15 лет, он работал по поддельным документам. Как-то раз он грузил мясо на витрину — все, кроме свинины. Администраторша сказала: «Эй, почему свинину не грузишь?» Он ответил: «Это харам (запрещенные действия в исламе — прим. «Ленты.ру»), я не буду». Я уважал его за то, что он соблюдает шариат (комплекс предписаний в исламе — прим. «Ленты.ру»). В бога я в принципе всегда верил, но мне была интересна другая культура. Он рассказал мне больше, и меня зацепило, что в исламе есть те же ангелы и пророки, что и в христианстве, почти те же заповеди. Он подарил мне книгу про ислам, потом предложил молиться вместе прямо в магазине. Перед этим он всегда снимал иконки со стен. Это бесило одну из администраторш, как-то раз она не выдержала: сама их сняла и заявила, будто он их украл. Началась травля, его уволили. Я ушел сам.

В воскресенье 18 октября 2009 года я пошел в мечеть на проспекте Мира. Я не планировал принимать ислам. Но когда ты видишь, что вот — истина, ты либо принимаешь ее, либо нет. «Выпиваешь» ее — и она меняет твою жизнь, подобно дистиллированной воде. Я произнес шахаду при свидетелях. Мне предложили взять имя Абуллах, я согласился. Один брат мне подарил диск с нашидами, другой — коврик для молитвы и духи. Я опасался, что они прикалываются, а после этого мероприятия вообще убьют меня. Но это были мысли от Сатаны. Из мечети я вышел очищенным, я спасся. Вкус алкоголя и сигарет мне стал противен.

О том, что я принял ислам, семье (моя родня — это мама и две старшие сестры) сказал не сразу, хотел подготовить. Мама спросила, не собираюсь ли я что-то взрывать, но в то же время обрадовалась, что я бросил пить и курить. Одна сестра испугалась, другая обозвала дураком и не восприняла мое решение всерьез, мы с ней больше не общаемся. Обе назвали меня предателем родины и Христа. Бабушка, когда увидела, что я делаю азан (призыв к обязательной молитве — прим. «Ленты.ру»), вообще сказала: «Так, все, на мои похороны не приходи».

Материалы по теме

00:21 — 13 декабря 2017

Когда я приезжал в Смоленск, старые знакомые спрашивали: «Ты теперь будешь славян ненавидеть?» Местные там злые, они цеплялись ко мне на улице из-за бороды и афганской шапки. Однажды меня не пустили в православную церковь рядом с автовокзалом за литературой. Тетки стали стеной и не давали пройти. В другой раз я пришел туда помолиться, потому что на улице была зима — темно, холодно, страшно. Впустили всех, кроме меня. Пришлось молиться в сугробе.

В 2013 году я начал вести паблик «Ислам в Смоленске» во «ВКонтакте», посвященный русским мусульманам. Я искал подписчиков сам, среди них были кавказцы и индусы, которые учились в местной медицинской академии. Всего человек 60. Я сам спасся и хотел помочь другим: сначала просто писал, где можно провести намаз; потом написал про необходимость возведения мечети, скинул ссылку на сайт, где татарский имам (в исламе духовное лицо, которое заведует мечетью — прим. «Ленты.ру») рассказывал, как пытался построить мечеть в Смоленске, предлагал восемь мест и каждый раз получал отказ. Это могло быть связано с тем, что патриарх Кирилл раньше был митрополитом Смоленским и Калининградским, и ему приписывают такие слова, что якобы на земле патриарха никогда не будет ни буддистской молельни, ни католического храма. Я суфий (течение в исламе, одно из основных направлений классической мусульманской философии — прим. «Ленты.ру»), и мне просто хотелось, чтобы отношение к исламской вере в Смоленске стало спокойнее, чем было на тот момент. Но оказалось, что если ты не занимаешься политикой, то политика занимается тобой.

Фото: Валерий Шарифулин / ТАСС

Один мой знакомый, юрист по образованию, отправил мне в личные сообщения картинку, на которой была изображена голова свиньи, а в ее пасти лежал Коран. Я поругался с ним. Он пожаловался своим знакомым из органов, после этого ко мне домой начали ходить люди из ФСБ. Летом, когда я был у мамы, на джипе серебристого цвета с правым рулем приехал сотрудник органов, представился каким-то там полковником — сейчас уже не помню, и предложил поговорить либо дома, либо в отделе. Я выбрал второй вариант, чтобы не пугать маму. Он был чрезмерно вежливым и учтивым, старался казаться доброжелательным и просил понять, что «рано или поздно все равно должны были прийти, раз ты принял ислам», но я все равно чувствовал страх. В конце беседы он попросил не говорить лишнего и пообещал, что мы еще встретимся, а мечеть они «сами построят, если потребуется». Я со страху сразу удалил тот паблик.

Однако визиты по моему домашнему адресу продолжились, хотя я по большей части жил в Москве. Приезжали то в форме, то в штатском и гнули свою линию. Однажды заглянули гаишники со словами: «Тут неподалеку машину угнали, не дадите ваш паспорт посмотреть? А кто с вами еще живет?» Посмотрели документы, уехали. Я понимал, что могут посадить буквально ни за что, как Айдара Хабибуллина (директор издательской группы «Сад», задержанный по подозрению в экстремизме — прим. «Ленты.ру»), просто подкинув в сумку гранату или патроны.

Материалы по теме

00:00 — 17 марта 2018

В Москве прежние знакомые тоже отвернулись от меня. Подруга сестры испугалась, когда я принял ислам, и мне пришлось искать другой ночлег. Я снимал квартиру с таджиками, с которыми проводил много времени, ночевал на стройках. Но мне хотелось общаться и с русскими, перестать быть чужим для всех, потому что русский мусульманин становится чужим и для других русских, и для этнических мусульман. Начал искать русских мусульман в интернете.

Через паблик «Русь правоверная» я познакомился с ребятами из НОРМ (Национальная организация русских мусульман — прим. «Ленты.ру»), которые занимались просвещением новообращенных, а не вербовкой, и пытались минимизировать риски, чтобы неофиты не попадали в радикальные группировки. Этот паблик потух, когда организация распалась: в преддверии Олимпиады в Сочи их начали активно прессовать. Я тоже стал получать угрозы в соцсетях. В ноябре 2013 года мне принесли повестку в суд, где было указано, что я прохожу свидетелем по делу одного моего знакомого об экстремизме. Мне ее принес какой-то очень злобный мент, буквально кинул мне ее в лицо и сказал: «На, распишись». Знакомые сказали, что в таких мутных случаях ты сначала свидетель, потом подозреваемый, потом — обвиняемый.

На суд я не пошел — уехал в Египет. Через несколько месяцев, уже в 2014 году, ко мне приехала жена. Она тоже русская, приняла ислам в 2012 году. Мы не были расписаны официально и жили по шариату, тем не менее как-то раз ее допрашивали на границе, где ее муж и не собирается ли он что-то взрывать. Хорошо, что мы тогда покинули Россию, потому что в то время начали сажать членов НОРМ. Угрозы в соцсетях продолжились. В эмиграции я начал вести паблик «Русские мусульмане поймут», создал его на Рамадан (месяц обязательного для мусульман поста — прим. «Ленты.ру»), потому что НОРМ распалась, и ее члены уже не могли заниматься публичным просвещением. Он оказался достаточно успешным, многие именно через него приняли ислам и укрепились в этой вере, за что неоднократно меня благодарили. Но сейчас я его не веду и вообще прекратил всякую деятельность в интернете. Страшно.

Сейчас я живу в Турции. Тут много русских мусульман. Ехать больше некуда: в странах СНГ могут выдать по запросу, в Грузии работы нет… А тут я продаю духи у мечети и путешествую автостопом. Я выучил язык и объездил половину турецких городов. Турки добрые и отзывчивые, всегда помогают мне. Но все-таки мне одиноко: мы с женой разошлись, я живу один. Ко всему прочему, у меня нет турецкого паспорта и проблемы с визой. Скучаю по России, но вернуться уже не смогу.

Светлана, 34 года, Москва, предпринимательница

С 15 лет я жила самостоятельной жизнью. Пила, курила, гуляла, употребляла наркотики — легкие и тяжелые. Сначала появилась наркотическая зависимость, потом алкогольная. У меня была депрессия из-за того, что мама меня бросила, я даже пыталась покончить с собой. Она сказала, что выходит замуж, и ушла. Звонила раз в месяц. Мы с братом остались одни, он жил на пенсию по инвалидности. С первым мужем мне приходилось воровать магнитолы из машин и продавать их на рынке, чтобы были деньги на еду. Мы поженились, когда мне было 16, а ему 19, потому что я забеременела. После родов развелись, а в 2010 году он разбился на мотоцикле.

Когда я была ребенком, я верила в бога, в то, что он управляет нашей жизнью. Но когда я приходила в православную церковь, не могла понять, почему там столько икон, и почему все молятся кому угодно, кроме него. Я стояла со свечкой и хотела молиться богу, а мне говорили, к какой иконе подходить и чего просить. Это меня сильно смущало. В 18 лет я узнала от знакомых об исламе. Мне рассказали, что там поклоняются одному богу, а пророк Мухаммед — его раб и посланник. Я поняла, что это и есть истина: ислам — это религия от всевышнего, и все его законы универсальны для всех времен, хоть эта вера и воспринимается обществом как нечто дикое.

Обряд проходил в мечети. Это был очень серьезный шаг, к которому я готовилась несколько месяцев, много читала и об исламе, и о христианстве: для меня принять какие-либо законы и ограничения было не так просто. По натуре я была бунтаркой, и если бы ислам оказался ошибкой, это было бы фиаско. В день принятия ислама я увидела полностью покрытую женщину: она была в платке и в длинном платье. Я уже много знала об исламе, но почему-то обязательное ношение хиджаба для женщин прошло мимо меня. Я посмотрела на эту женщину, и она мне показалась самой красивой на свете. Я такой красоты не видела никогда в жизни! Мне казалось, что от нее исходил какой-то божественный свет. Сама я надела хиджаб в тот же день. У меня ничего подходящего не было, я еле-еле нашла какую-то водолазку и платок в своих вещах. Было лето, температура около 35 градусов, но, приняв ислам, я приняла его весь.

Фото: Елена Афонина / ТАСС

Ко мне на улице привязалась какая-то бабулька со словами: «Что ты так оделась? Детей пугаешь! Такая страшная!» Сама она была очень сильно накрашена. Я упорно игнорировала ее высказывания, и она отстала. Потом в очереди в метро ко мне подошел пьяный мужчина и, глядя мне в глаза, говорил: «Что ты закуталась? У тебя же глаза голубые!»

Из-за этого могут и напасть. Одну мою знакомую, этническую мусульманку, несколько лет назад очень сильно избили. Это сделали скины в метро: один держал, другие били кастетом и ногами по лицу и телу. Ее одежду разорвали и бросили на рельсы, а ее оставили в таком состоянии. Никто из прохожих не вступился. Она пролежала в коме четыре дня и долго восстанавливалась. До сих пор она страдает от головных болей и не может скрыть шрамы на лице.

Материалы по теме

00:04 — 18 августа 2016

Через полгода после того, как я стала мусульманкой, знакомые свели меня с будущим мужем, он оказался выходцем из Таджикистана. Я искала русского, потому что однажды таксист-таджик рассказал мне всякие гадости про то, что их мужчины пьют водку и развлекаются с девушками, и мне не хотелось принимать чужие обычаи. Но за него я была согласна выйти замуж в первый же день. На свидание он приехал в какой-то нелепой кепке и кроссовках, и я сначала подумала, что это вообще абориген какой-то, но потом оказалось, что он очень начитанный и интересный: учился в Москве, окончил здесь Финансовую академию. До свадьбы мы виделись три раза. С ним у меня родился второй ребенок.

Маме не нравилось, что я стала мусульманкой. От своего мужа, бывшего чиновника, она переняла националистические воззрения и веру в то, что есть люди высшей и низшей расы. Моего мужа она считала представителем низшей. Бабушкой она была никакой: ограничивалась только критикой воспитания наших детей, хотя знала, что они живут в достатке, хорошо питаются, ходят в школу, развиваются наравне со всеми. До того момента, как младшему сыну исполнилось два года, она не могла выучить, как его зовут: Имран или Имрам. Но старшего иногда брала на дачу и хотела воспитать его сама, потому что мы с братом «не удались»: я — мусульманка, он — инвалид. Она решила воспитать себе нового ребенка. Лишение меня родительских прав стало ее идеей фикс.

Фото: Илья Наймушин / Reuters

Она воспользовалась тем фактом, что я приняла ислам. Сначала настроила против меня старшего брата, у которого есть проблемы с психикой. Хотя мы с мужем его кормили, поскольку на одну пенсию по инвалидности он прожить бы не смог, маме удалось убедить его в том, что я якобы мучаю ее. Потом она написала на меня жалобу в органы опеки: что мои дети якобы ходят голодные, не развиваются, не гуляют, сутками сидят дома с приезжими нянями, не ходят в школу, а все развлечения им запрещены. Это был ужас, потому что с 18 лет я только и делала, что зарабатывала деньги (у меня бизнес по продаже сумок), лишь бы они не испытывали нужды, и с утра до вечера бегала с ними по развивающим центрам. Потом мама написала заявление в ФСБ, что я якобы состою в экстремистских группировках. Вскоре мне позвонили из психдиспансера и пригласили на освидетельствование. Но муж моей мамы был очень влиятельным чиновником, ему было под силу фальсифицировать медицинское заключение, и я отказалась идти туда. Мы с мужем пошли на консультацию к юристу, он сказал, что шансов никаких.

Материалы по теме

00:01 — 11 февраля 2018

Единственный выход я увидела в том, чтобы уехать с детьми в другую страну — Египет. Там у меня начался токсикоз — оказалось, что я беременна двойней. Я была в полнейшей растерянности. В мое отсутствие мама добилась того, что меня лишили родительских прав и обязали выплачивать алименты в размере 50 процентов от моих доходов. На суде она говорила, что я религиозная фанатичка и экстремистка, что я заставляю детей молиться и поститься; против меня выступил врач, который приглашал меня пройти освидетельствование, и якобы на основании телефонного звонка смог заключить, что я психически нездорова; выступила и моя нянечка, этническая мусульманка. Я думаю, что ей заплатили, потому что после суда выяснилось, что у нее диагностировали рак груди, а моя мама обеспечила ей полное лечение. В итоге семь лет мы прожили за границей, находясь в международном и федеральном розыске. Все это время мы искали адвокатов.

Год назад я вернулась с детьми в Россию. К этому времени мы нашли адвоката, который согласился за адекватные деньги взяться за дело. Мы хотели обжаловать решение суда в связи с ложными показаниями, но срок обжалования истек. Тогда мы подали заявление о восстановлении в родительских правах. Органы опеки были на нашей стороне: провели проверки в квартире, пообщались с детьми, написали положительное заключение и выступили в качестве ответчика — этого оказалось достаточно. Заседание длилось около трех минут.

Мама так и не признала свою неправоту. Если бы она сама была мусульманкой, то не стала бы так мучить меня, потому что эта религия воспитывает в человеке положительные качества. В своем кругу ее очень уважают и считают святым человеком — она прекрасный гинеколог, очень хороший врач. Но никто не знает, на что она способна в отношении своих близких.

Комментарий социолога Анастасии Погонцевой, авторки исследования «Влияние религиозной конверсии на трансформацию социальной идентичности на примере перехода христиан в ислам»

Американский психолог Ли Киркпатрик считает, что на религиозный выбор человека влияют отношения с матерью в раннем школьном возрасте. Он опросил несколько сотен людей разных конфессий и выяснил: те, кто в детстве был любимчиком матери, не склонны к смене вероисповедания. Те же, чьи отношения с матерью были прохладными, обращались в другую религию в 44 процентах случаев.

Я провела больше десятка глубинных интервью с новообращенными россиянами, перешедшими в ислам из христианства. Гипотеза состояла в том, что религиозное обращение — это длительный процесс трансформации личности с изменением системы ценностей и самоидентификации. Этот тезис подтвердился: новообращенные мусульмане действительно начали осознавать себя как часть коллективной идеи. Вера и соблюдение обрядов у них вышли на первое место по значимости.

Любопытно, что все они заявили: до вступления в исламскую общину они воспринимали себя как верующих, и особую роль в их обращении сыграло христианское видение мира. Оно сформировало начальное религиозное сознание и стало основанием для восприятия себя через призму религии. Они начинали сравнивать христианство и ислам, таким образом запуская психологическую модель «кризис-поиск» и принимая на себя новую систему верований. Эмоциональный фон, который сопровождал их в переходе от одной религии к другой, можно описать как тревожность, неопределенность, сомнение в себе и страх. В исламе их привлекли рационализм, единобожие, неизменность и традиционность, универсальность и то, какая роль отводится женщине.

Фото: Сергей Бобылев / ТАСС

Есть и интеллектуальный аспект перехода в другую религию: участники исследования признались, что увлеклись исламской литературой, а после принятия ислама их интерес к специальным религиозным и философским текстам увеличивается в несколько раз. Как правило, респонденты склонны считать случившийся с ними религиозный поворот вмешательством высших сил. Нередко от неофитов можно услышать такие объяснения, как «озарение», «осенило», «почувствовала желание», «услышала голос». После того как новообращенный мусульманин произнес обет приверженности новой вере, он стремится активнее вовлечься в жизнь исламского сообщества, одновременно ослабив связи с бывшими товарищами, немусульманами. Как правило, друзья и знакомые относятся к выбору неофита более терпимо, чем родители и родственники.

В российском обществе зачастую формируется отрицательный образ ислама. Негативную окраску «мусульманскому вопросу» придают постоянные упоминания о международном исламском терроризме, взрывах домов и в московском метро, другие трагические случаи, а также использование характерных фраз: «Станет ли Россия мусульманской страной?», «Русские девушки в планах ваххабитов» и так далее. Чтобы понять, почему в мусульманской среде появляются экстремистские настроения и откуда растут ноги у радикального ислама, важно в деталях изучить, как окружение помогает ответить верующему на вопрос «кто я?».

В жизни мусульманина огромную роль играет умма — религиозная община, к которой он принадлежит. Верующий правоверный мусульманин всегда знает, как ему вести хозяйство, общаться с людьми, вести себя в той или иной ситуации. Религиозная жизнь мусульманина строится на соблюдении «пяти столпов ислама», а повседневность зависит от предписаний, которые содержатся в Сунне (мусульманское священное предание, излагающее примеры жизни исламского пророка Мухаммада как образец и руководство для каждого верующего — прим. «Ленты.ру»). Религиозная система как бы дает неофиту новый язык, с помощью которого он может осмыслить значимость своих поступков. Переход в другую веру помогает человеку дистанцироваться от того культурного контекста, в котором расцветает его личный кризис.

*** Обратная связь с отделом «Общество»: Если вы стали свидетелем важного события, у вас есть новость, вопросы или идея для материала, напишите на этот адрес: [email protected]

Жанна Ярутич: Самая богатая женщина: мама 13 детей из Брестской области о семье и отношении к жизни

В Беларуси началась Неделя матери. Брестская область безоговорочно удерживает пальму первенства самой многодетной в стране. Таких семей в регионе почти 24 тыс. Подавляющее большинство из них (78%) воспитывают троих детей. Но есть и рекордсмены. Например, в Ивацевичском районе живет самая большая в области семья, в которой 14 детей. В Пинске супруги воспитывают 13 сыновей и дочерей. В Ивановском и Лунинецком районах живут семьи, которые растят по 12 детей, в Брестском и Пинском — по 11. Замыкают этот рейтинг семьи из Ивановского, Каменецкого и Столинского районов, воспитывающие по 10 детей. Корреспонденту БЕЛТА удалось побеседовать с одной из мам из списка самых-самых. Вместе с мужем Анатолием 40-летняя пинчанка Жанна Ярутич растит 13 ребятишек. Их младшей дочери нет еще и месяца.

— Сначала хочу поздравить вашу семью с рождением младшей дочери. Как решили назвать малышку?

— Спасибо большое. Дочка появилась на свет 22 сентября. С именем еще не определились. Дети предлагают назвать Мариной или Ириной. Думаем.

— Вы мечтали о такой большой семье или так распорядилась судьба?

— Нас у мамы было пятеро. Мне казалось, что мало, в детстве не хватало общения. Поэтому мечтала, что в моей семье будет больше детей. Вообще хотела не меньше семи, а получилось, что в два раза превзошла свою мечту.

— Можете поделиться историей своей семьи?

— Отучившись в Пинском медицинском колледже, работала фельдшером в Молодельчицком фельдшерско-акушерском пункте. Недалеко жил мой будущий муж Анатолий. Время от времени на работу приходилось добираться попутным транспортом, иногда и он меня подвозил. Мы знали друг друга и раньше, но тогда познакомились поближе.

Я работала и параллельно заочно училась в Полесском государственном университете. Учеба легко давалась, получалось совмещать с семьей. Плюс помогали мама и сестра. Оканчивала вуз, будучи мамой двоих детей. Можно сказать, третий был на подходе.

— Некоторые женщины говорят, что чем в семье больше детей, тем с ними легче, чем с одним или двумя. Согласитесь с этим мнением?

— Соглашусь. Мне сложнее всего было, наверное, с пятью-шестью детьми. Они все были маленькими, всем нужна была мама. Когда подросли, сами стали няньками. Им интересно: хотят подержать маленького ребенка на руках, могут даже поспорить, кто его будет катать в коляске. Поэтому сейчас мне намного проще и легче того времени, когда детей у нас было меньше.

— А расскажите, пожалуйста, о своих детях. Чем ребята увлекаются?

— Нашему самому старшему сыну Рувиму уже 17 лет. Он учится в Пинском аграрно-техническом колледже. Ему нравится, учится на права, открывает разные категории. Александр сейчас в десятом классе. Он пока не определился с будущей профессией. Время покажет. Анастасия ходит в девятый класс. Ей многое нравится: она хорошо учится, увлекается шитьем, кулинарией — всесторонне развитый ребенок. Младше нее Даниил, увлекается музыкой. Кстати, старшие мальчики играют на баяне.

Вячеслав отлично учится в школе, очень любит читать книги. Мне кажется, что он перечитал все, что только можно было. Сын играет на валторне и скрипке. Десятилетняя Анна тоже хорошо учится в школе, играет на скрипке и фортепиано. Она у нас очень ответственная девочка, староста в классе. Юлия — второклассница. Она мечтает научиться играть на фортепиано. В следующем году пойдет в музыкальную школу. Наталья в сентябре пошла в первый класс. Очень шустрая, везде успевает: и детей нянчить, и коленки себе разбить. Но проблем с ней нет, не вредничает. Ну и совсем еще малыши Анатолий, Павел, Ольга, Вениамин и самая младшая дочка.

Дети у нас самостоятельные. Считаем, что маленькие — пока не пошли в школу и в первом классе. Потом — взрослые. Они должны учиться сами за собой ухаживать, заниматься уроками. Старшие помогают младшим. Конечно, если у меня есть возможность, тоже помогаю с уроками. Но в основном они стараются справляться самостоятельно.

Дети увлекаются музыкой, ходят в воскресную школу, любят читать, не зависают в телефонах. Младшие обожают играть в школу, у них мечта стать учителем. Дома они ее реализуют на тех, кого сумеют собрать. Благо детей в семье много.

— Интересно, как начинается утро в такой большой семье?

— Наверное, будни и выходные почти не отличаются друг от друга. Дети рано просыпаются. Даже в воскресенье не спят долго. Позавтракаем — и каждый расходится по своим делам. Кто идет гулять, кто учиться, у всех есть занятия.

Думаю, у многих возникнет вопрос о финансах. Да, семья у нас большая. Мы научились жить так, чтобы нам хватало, грамотно распределяем деньги. Учим этому и детей, прививаем им любовь к труду. Старшие дети подрабатывают летом. Например, в этом году собирали голубику, зарабатывали сами на свои «хотелки».

— Кстати, у вашего супруга редкая и необычная для горожанина профессия. Он работает пчеловодом…

— Детство мужа прошло в деревне. Пчел разводил его дедушка. В молодости он тоже начал заниматься, а потом это переросло в серьезное увлечение. Количество пчелосемей постепенно увеличивалось. В это время в лесхозе искали пчеловода. Кто-то посоветовал обратиться к Анатолию. Его приняли, он дополнительно отучился по этой специальности. Мужу нравится работа, хотя она и нелегкая, на мой взгляд. Весной, летом, осенью — постоянно пропадает на пасеке.

— Наверное, у него остается не так много времени на помощь по дому?

— Если он дома, конечно, помогает. Хозяйством в основном занимается муж, старшие мальчики помогают. У нас частный дом, держим двух поросят, курочек, в деревне садим картошку. Я же занимаюсь домом, на участке у меня есть небольшой огородик.

— Понимаю, что в череде семейных забот очень сложно выкроить время на себя любимую. Все же получается?

— Если захочу отдохнуть, могу себе это позволить. Старшие дети помогут, с пониманием относятся. Когда устаю, в доме тишина и никто не тревожит. В это время мне никто не дозвонится, дети не поднимут трубку и не позовут к телефону. В воскресенье у меня выходной.

У меня есть хобби — музыка. Играю на фортепиано и на скрипке, иногда — на гитаре, баяне. Классическая музыка успокаивает. Прививаю и детям любовь к классике.

— А как отдыхаете всей семьей?

— Если честно, то отдыхать всем вместе особо не получается. Чтобы куда-то выехать семьей, нужна большая машина. В основном каждый отдыхает по отдельности так, как получается. Кто-то проводит время у бабушки, кто-то — с друзьями.

— Завершая беседу, не могу не спросить: что считаете своим самым большим богатством?

— Для меня это дети. Ради них я живу!

БЕЛТА.-0-

нужно много любви и терпения, чтобы преодолеть все трудности. Истории. События. Благотворительный фонд «Волонтеры в помощь детям-сиротам».

Светлана, мама четырнадцати приемных детей, рассказывает о своей большой и дружной семье.

Взять приемного ребёнка мне предложил муж. У нас это второй брак, и общих детей нет. Я была ошарашена и сказала: «Давай подумаем, всё взвесим». Через полгода мы вернулись к этому разговору. Муж сказал: «Я всё взвесил. И даже нашёл ШПР».

Школу приемных родителей мы оканчивали в Ново-Петровском детском доме (ныне закрыт – прим.), откуда потом забрали большинство наших детей. Школа нам очень понравилась, и мы до сих пор поддерживаем отношения со специалистами.

Всего в нашей семье четырнадцать приемных детей. Четверых мы уже выпустили, но они по-прежнему много времени проводят с нами. В нашей семье дети разных возрастов; самым старшим скоро восемнадцать лет, а самой младшей в декабре исполнится четыре годика.

Впервые мы взяли ребёнка в 2013 году. Мы его не искали; когда я получала заключение, мне сказали: «Светлана Валерьевна, есть мальчуган, сходите, посмотрите». Так мы познакомились с Данилой, которому тогда было 8 лет.

Перед первой встречей я очень волновалась, хотя за плечами большой родительский опыт – сама воспитала двоих детей. Естественно, мы накупили много игрушек и поехали знакомиться. Встреча прошла хорошо, и мы взяли Данилу на гостевой режим – как раз было лето.

Где-то через месяц Даня мне говорит: «Вот у нас всё хорошо, всё есть, а в детском доме столько детей ждут, когда их заберут домой, в семью. У меня там есть хороший друг, мы с ним с первых дней дружим». Это был Виталик.

После того, как оформили опеку над Даней, месяца через полтора поехали знакомиться с Виталькой. У Виталика есть сестра Диана, мы забрали их вместе.

На тот момент, когда мы их забирали, Виталику было 8 лет, а Диане 10. Они уже были в семье, так же, как и большинство наших детей. Адаптация проходила тяжело: весь травматичный опыт, тяжёлые истории прошлого начали выходить наружу. Было много проблем с поведением; у детей обострились хронические заболевания, Диана до сих пор часто болеет.

В то время не было службы сопровождения, вместо неё была опека. Честно говоря, с опекой нам очень повезло, они всегда меня поддерживали, я никогда не боялась прийти к ним и обсудить ту или иную проблему. Я приходила в опеку и плакала.

Сложный период продолжался года полтора. Ребята были настоящей бандой, всё делали в сговоре. Виталик тихий, а Данька и Диана –  огонь, очень вспыльчивые. Меня часто вызывали в школу, но я всегда была на их стороне.

С Дианой у нас сложно выстраивались отношения на протяжении всего времени. Она очень ждала своего папу, которого не знала, всё время говорила: «У меня такой папа…». Потом у неё как-то всё затихало. Она много раз хотела уйти, потом плакала, просила прощения. Это продолжалось довольно долго.

Однажды поздно вечером, когда все уже легли спать, я пекла пирожки, и ко мне пришла Диана. Потихоньку, слово за слово, она начала раскрываться. Мы очень «бурно» поговорили, даже поплакали вместе. После этого наши отношения постепенно улучшились.

Сейчас Диане 18 лет, она успешно окончила школу и учится на втором курсе в колледже МЧС. Ей выделили квартиру, которую мы как следует обставили, но уходить от нас она пока не собирается (смеётся).

Потом к нам пришла Лера, подружка Дианы. Лера по характеру очень спокойная, и период адаптации у нас с ней прошёл тихо. Так получилось, что эти трое (Данька, Виталик и Диана) хулиганили, а Лера их «строила». И её слушались, хотя она младше Дианы.

В школу они пошли вместе с Дианой. У них всё время спрашивали: «Как же вы сёстры, у вас же фамилии разные?». А они отвечали: «Мама-то у нас одна, а папы разные!». Вообще у нас все дети так отвечают. Так что я много-много раз была замужем (смеётся).

Леру также возвращали повторно в детский дом из семьи, правда, по её желанию. Её хотела усыновить американская семья; взяли на гостевое пребывание, но потом вернули. Мне она позже сказала: «Я чувствовала, что ты где-то есть».

С Лерой всегда было просто – она целеустремленная, знает, чего хочет. Ещё в седьмом классе она сказала, что хочет быть врачом. Сейчас она учится на втором курсе медицинского колледжа и хочет стать косметологом. Как-то она мне сказала: «Мама, я сделаю так, что ты у меня всегда будешь молодая».

В то время я ещё занималась бизнесом; но работу пришлось на время оставить, так как я много времени уделяла детям. Было очень тяжело. Тогда же мы поняли, что в нашей квартире места всем уже не хватает. Я всегда разговариваю с ребятами как со взрослыми. Я сказала им: «Для того, чтобы взять Леру, нам нужно снять другую квартиру». Такие большие квартиры найти сложно, но у нас получилось. Ребята активно участвовали в ремонте, помогали в расстановке мебели.

Вместе с Лерой к нам пришли её сестра Настя и брат Женя. В тот момент сильной привязанности между ними и Лерой не было, так как их разделили в раннем детстве – Насте и Жене нужна была коррекционная школа, а Лере обычная. Когда подросли, стали вместе гулять, появились общие интересы.

Тот период был достаточно сложным. Очень помогли (и сейчас помогают) мои старшие сыновья от первого брака. Без них было бы очень тяжело. Они также окончили ШПР и много времени проводят с детьми. Думаю, в силу возраста им легко найти общий язык с подростками. Девочки тянутся к снохам – у них свои разговоры, секретики. А мальчики к сыновьям – за советами, за поддержкой.

Папа у нас очень мягкий. Помню, когда дети ещё были помладше, они всё время на нём висли. Так уж заведено в нашей семье – папа добрый и мягкий, а я строгая, «заправляю парадом».

Сейчас, так как нас много, мы снимаем большой дом на 700 кв.м. В нем у каждого есть свой уголок. Мальчики живут по два-три человека, как им хочется, девочки постарше – отдельно, малыши вместе. По дому дела тоже делают вместе: убираются, готовят. В доме у каждого есть свой участок, за который он отвечает, и они сдают друг другу дежурство – у них даже график есть.

Своим детям я всегда говорю: «Меня не нужно любить, меня нужно уважать. Я вам никогда не заменю мать. Как бы я ни старалась, как бы я вас ни любила, но у вас у всех есть мамы, и никуда от них не деться. С хорошими ли историями, с плохими, но они есть». 

Их мамы всегда живут в нашей жизни. Мы знаем, что мама делала в прошлом году, что делает в этом; у кого-то из детей мама умерла – мы ездили на могилку. Знаем истории и говорим о прошлом.

С кровными родственниками детей бывают разные истории. Мы приняли в семью Толика, когда он уже был подростком. Он в раннем детстве был в детском доме, потом его оттуда забрала бабушка и в подростковом возрасте вернула его обратно. Ещё у него есть старший брат, но он в семью не пошёл, так как до выпуска совсем немного оставалось.

Мы его забирали из реабилитационного центра. Много всего, конечно, было: Толика чуть не поставили на учёт, были проблемы с алкоголем, курением. Он не хотел учиться, ничего не хотел делать: «Не хочу, не буду, я не обязан, я устал». Но, глядя на остальных ребят, он постепенно втянулся в нашу жизнь, отношения стали налаживаться.

Толик поддерживает отношения со своей бабушкой. Она живет в другом городе. Толик регулярно ездил к ней – полол грядки, помогал по дому; я ездила вместе с ним, покупали ей продукты. Всё вроде бы было хорошо. А потом бабушка начала требовать у Толика деньги: «Ты мне должен, я тебя кормила».

Толик и сейчас с бабушкой общается. Они с ним часто созваниваются, но в гости к ней он ездит редко. Вся семья сейчас занята большим делом – строим  свой большой дом, чтобы всем места хватало.

Потом у нас появились Валя и Лида, брат и сестра. Их вообще шестеро, но с нами проживают двое. Их отношения я всегда ставлю в пример: у них очень крепкие родственные связи. Они общаются и с мамой, которая лишена родительских прав, и со старшей сестрой, и с другой сестрой, которая в ПНИ.

Старшему, Вале, уже больше восемнадцати лет. Он часто бывает у нас. У него достаточно тяжелый диагноз, и его хотели поместить в ПНИ, но я его отвоевала. С Лидой тоже всё не просто – у неё шизофрения. В подростковом возрасте, конечно, много всего бывает, но мы со всем справляемся. Остальные дети относятся к ним хорошо, заботятся. Девочки следят и за Лидой, и за Валей.

Следующими к нам в семью пришли брат и сестра – Мелания и Егор. Мы их забирали из реабилитационного центра, где они пробыли долгое время. Это был печальный опыт, забирали детей с боем. В центре детей настраивали против нас, говорили, что за ними придет мама. И они, конечно, ждали свою маму, боялись, что их «чужая тётка» заберёт. Помню, когда забирали их, они сильно плакали, но как только сели в машину, сразу успокоились.

Мы сразу поехали в магазин, купили много всего: одежду, обувь, игрушки и так приехали домой. Мелании на тот момент было семь лет, и она практически не умела писать. Мы ходили к психологу, учились заново. Сейчас она ходит в школу, хорошистка. Учит английский язык. А Егорка ходит в детский сад.

Однажды мы узнали, что мама Дани (первого мальчика, которого мы приняли в семью), родила ещё одного ребёнка. Он очень расстроился, сказал, что в таких условиях она (сестрёнка) умрёт. Сначала мы не планировали брать Карину к нам – думали, может быть, всё наладится. Но потом мне позвонили из опеки: «Светлана Валерьевна, вы родили». Мы за один день собрали все вещи – коляску, кроватку. Её изъяли, и я легла с ней в больницу.

У нас сразу все Карину полюбили. Когда приехали из больницы, все дети собрались на неё посмотреть, и говорят мне: «Мама, она такая голодная, у неё глаза голодные». На тот момент она не знала, что такое молоко и каша. Муж, когда увидел, как она собирает крошки, заплакал.

Когда мы её забрали, ей был год. Через полгода мы лежали с Кариной больнице, и ей поставили несколько тяжёлых диагнозов – микроцефалия мозга, атрофия глазного нерва, эпилепсия. Мне говорили: «Откажись, она будет растением». Муж сказал однозначно: «Я тебя не виню, но уйду вместе с ней». Он первый её полюбил.

Сейчас Карине уже четыре года, она видит, ходит, разговаривает. Конечно, было тяжело, были бессонные ночи, она практически не спала. Но мы справляемся, все помогают, и она любимый ребёнок.

Друзья и родственники, честно говоря, нас не понимали. У нас всегда всё было, мы были материально обеспечены, могли много путешествовать. Сейчас с этим, конечно, сложнее, но летом мы всей семьёй ездим отдыхать.

Знакомые иногда говорили: «Ой, а вас ещё кто-то в гости приглашает?». Первый раз, когда мы все вместе приехали на юбилей к родственникам, все от нас тихонечко отодвинулись и смотрят. А мои дети взяли вилки и ножи и начали есть. Все очень удивились – наверное, думали, что сейчас руками есть будут, детдомовские же. 

Вообще, всегда, когда мы куда-то все вместе ездим, мне говорят: «Мы никогда не думали, что дети из детского дома могут быть такими воспитанными».

Дети после прихода к нам в семью очень изменились. У них изменился мир, они стали увереннее в себе, обрели «почву под ногами». Они мне часто говорят: «Мам, ты крутая». А я им говорю: «Раз я крутая, значит и вы у меня крутые».

Будущим приемным родителям мне бы хотелось сказать: неважно – кровные дети или приемные, в них всё равно вкладываешь много сил. И если встали на путь родительства, должны понимать – лёгких путей нет. Нужно много любви и терпения, чтобы преодолеть все трудности, которые обязательно будут.

Решение принять ребенка в семью должно быть продуманным и взвешенным, родители должны правильно оценивать свои силы. Все эти воздушные замки, которые родители порой себе рисуют, – их не будет. Вы родители, вы должны этот замок сами строить, и в этом замке должны жить ваши дети. Вот я свой замок строю (смеётся).

Текст: Наталья Шкурова

---

Напоминаем, что наш фонд проводит общий курс подготовки приемных родителей. Обучение стартует в начале 2019 года. Вы можете подать заявку уже сейчас по почте [email protected]. Повторение курса «Семья в поддержку» планируется весной 2019 года.

Подписывайтесь на страницу ШПР в фейсбуке, чтобы следить за анонсами.

врач, карикатурист, мама | Открытый форум по инфекционным болезням

В эпизоде ​​26 ^-го подкаста OFID главный редактор OFID Пол Сакс, доктор медицины, берет интервью у медицинского карикатуриста и начальника отделения больничной медицины в госпитале Mount Sinai West, Грейс Фаррис, доктора медицины. Пара обсуждает, как она нашла свое увлечение искусством и медициной, и все слишком реальные проблемы, которые она воплощает в своих мультфильмах .

Это доктор.Пол Сакс. Я главный редактор Open Form Infectious Diseases и добро пожаловать на подкаст OFID. И как напоминание, это O-F-I-D, а не «Oh fid». Я здесь сегодня с доктором Грейс Фаррис, главврачом госпиталя больницы Mount Sinai West в Нью-Йорке и без преувеличения блестящим художником-карикатуристом.

Я впервые узнал о ее работе вскоре после публикации исследования POET, которое все мы, ботаники, занимающиеся инфекционными заболеваниями, признаем «частичным пероральным или внутривенным лечением эндокардита антибиотиками».«Я читал это исследование. Я видел его краткое изложение во многих местах, но никогда не было так лаконично, графически и увлекательно, как она сделала с простой карикатурой (рис. 1), которую, как мне казалось, она, должно быть, набросала во время или после дневного клуба.

Рисунок 1.

Исследование ПОЭТА, Грейс Фаррис, доктор медицины. Воспроизведено с разрешения.

Рисунок 1.

Исследование ПОЭТА, Грейс Фаррис, доктор медицины. Воспроизведено с разрешения.

Казалось, карикатуриста из Нью-Йорка Роз Чест скрестили с медицинским иллюстратором Фрэнком Неттером.Это было блестяще. С тех пор я был большим поклонником ее работы, которая регулярно публикуется в Annals of Internal Medicine и в других местах. Грейс, добро пожаловать и спасибо, что присоединились к нам.

Спасибо, Пол. Это было такое хорошее вступление.

Что ж, это заслужено.

Спасибо. «Испытание поэта», один из моих коллег вел дневник, и я иллюстрировал в основном его слайды. Он рецензент клуба ведущих журналов.

Как ему повезло, что в его журнальном клубе есть кто-то вроде тебя.Всегда интересно услышать, как люди начинали заниматься медициной. Какая у вас история?

Я заинтересовался этим очень рано, когда учился в старшей школе. Я много работал волонтером в больнице в Остине, откуда я родом. Я подал заявление на одну из этих восьмилетних медицинских программ, когда учился в старшей школе. Я вошел и почувствовал, что был самым удачливым человеком, потому что у меня много интересов. Я хотел выучить много языков и заняться искусством в колледже, и это дало мне возможность делать все.Так что это было здорово.

Вы упомянули ст. Когда вы начали рисовать карикатуры и правильное ли это слово? Я имею в виду, есть ли предпочтительная терминология для тех рисунков, которые вы делаете?

Думаю, карикатура — это правильно. Некоторые люди тоже говорят, что иллюстрировать. Я делал это вечно — все детство. Затем, в колледже, я ежедневно писал в газету комикс, который был действительно ужасен.

Полагаю, это можно найти в Интернете?

Думаю, да, но найти его непросто.Я хотел разместить один на своем веб-сайте, и мне пришлось просмотреть множество из них, прежде чем я нашел тот, который, по моему мнению, был в некоторой степени приемлемым, но был автобиографичным.

Итак, я определенно начал использовать тот же аватар, что и сейчас. Но все это было связано с моей личной жизнью в колледже, а у меня действительно не было личной жизни. Это действительно ни о чем.

Ну, все, что делается в колледже, автобиографично. Не правда ли?

Именно потому, что на данный момент у вас не так уж много опыта.

Вы сказали, что в детстве всегда рисовали. Был ли кто-то в вашей семье, друг или артист, который повлиял на вас или который втянул вас в это?

Да, моя мама — художница, а у меня есть тетя, профессиональная художница. А еще у меня есть замечательная тетя, иллюстратор по медицине. У меня есть один из ее журналов о ее средней школе, которую она окончила в 1918 году, то есть более ста лет назад. Но ее общие тесты по химии были почти идентичны моим школьным заданиям по химии.

Завораживающе.

Итак, после того, как я подписался на вас в Твиттере — и мы вернемся к этому позже, — я заметил, что в стране врачей есть сообщество художников и карикатуристов. Расскажите нам немного об этом сообществе и тех людях, которые в нем участвуют. Это называется «графическая медицина»?

Плохой доктор, , настоящее имя которого Ян Уильямс, он врач из Великобритании, он ввел термин «графическая медицина». Он и несколько других сформировали группу графической медицины, и они начали встречаться около 10 лет назад.

Они использовали графическую медицину для описания любого вида использования комиксов или последовательного искусства в различных сферах здравоохранения. Это прекрасное сообщество, потому что не только врачи, но и медсестры, социальные работники, терапевты, пациенты и лица, осуществляющие уход, создают комиксы о своем опыте. В академических кругах много людей, изучающих комиксы и изучающих, как комиксы описывают здравоохранение. Это очень междисциплинарно.

Я только что посетил последнюю конференцию, она каждый год носит тематический характер.В этом году это было вокруг квирга / запросов графической медицины и размышлений о том, кто участвует в создании комиксов, а кто не может участвовать, какие голоса не представлены. Это интересное сообщество.

Как долго длилась эта встреча и где она проходила?

Три дня, и это произошло в этом году в Великобритании. Полагаю, он обычно чередуется между Северной Америкой и Европой. В прошлом году это было в Вермонте. В следующем году это будет в Торонто.

Я могу представить, что презентации PowerPoint на той встрече были довольно интересными.

Ах да. Так что в прошлом году больше внимания уделялось тому, как люди создают комиксы. А в этом году это было больше теории и столько интересных перспектив. У них была целая панель о материнстве в комиксах, и это то, что меня действительно заинтересовало.

Безусловно. Я собирался рассказать об этом немного позже, но заголовок вашей колонки в Annals of Internal Medicine — «Доктор. Мама.» И я заметил, что многие из ваших карикатур как в Annals of Internal Medicine , так и в других, посвящены пересечению между тем, чтобы быть матерью и врачом.

Между прочим, одним из моих самых любимых было ваше описание того, как пациенты переходят от того, что говорят вам, что вы слишком молоды, чтобы быть врачом, и что вы слишком молоды, чтобы быть матерью, а затем перестают говорить что-либо вообще. И затем на последней части мультфильма вы говорите: «Я действительно, должно быть, старею». Это просто потрясающе. Можете ли вы сказать мне, почему эта тема так важна для вашей работы?

Ну, я стал госпиталистом около восьми лет назад, а моему старшему сыну сейчас семь с половиной лет.Итак, после резидентуры, почти всю мою карьеру я был врачом и мамой. Был очень и очень короткий период, когда у меня не было ребенка. Это интересно, я пытался думать о пересечениях, и, будучи врачом, по крайней мере, для меня, как наиболее удовлетворительная версия того, чтобы быть врачом, вы действительно должны быть очень самоотверженными.

Когда вы говорите о врачах, занимающихся идентификацией, которые невероятно заботливы и уделяют так много времени, я думаю, что одни из лучших моих госпиталистических опытов были, когда я задерживаюсь допоздна и действительно вкладываю 110 процентов в координацию чего-либо или ведение сложных дискуссий.Итак, чтобы перейти от этой идентичности к материнству, в котором вы также пытаетесь быть бескорыстным, у вас нет времени для себя. Просто непонятно, где это.

Практически исчезает. Как вы, наверное, знаете, я замужем за доктором, и она просто потрясающая — чего она смогла добиться, взяв на себя основную ответственность за воспитание наших двоих детей. Я имею в виду, что участвовал, но, как и большинство пар, я думаю, что у нее это получалось лучше, она взяла на себя ответственность за этот процесс, а также работала полный рабочий день.Так что это действительно необычно.

И пойдет ли она на большие раунды или на те ранние встречи?

Ну, именно поэтому так много из того, что вы пишете, находит отклик, потому что каждый раз, когда меня приглашают на встречу в 7 часов утра или встречу, которая проходит, скажем, в 5:30, я вспоминаю те времена, когда у нас были маленькие дети. дома, и каждая из этих встреч для нас обоих была огромным испытанием. И я не знаю, действительно ли люди это ценят.

Да. У меня встреча, которая проходит в 7:45 раз в месяц, и каждый раз, когда наступает эта дата, даже если она повторяется, это как будто мир останавливается.Это похоже на то, что мы должны изменить то, что мы собираемся делать.

Я бы хотел пойти на грандиозные туры и принять участие в этих мероприятиях по профессиональному развитию, но в то же время я хочу водить своих детей в школу. В этом аспекте это определенно привилегия, но это чувство желания сделать точную копию себя и оказаться в двух местах одновременно.

Именно так. Одна из моих любимых коллег, а она блестящий врач-терапевт, не может приходить на одну из наших еженедельных клинических конференций.И она в основном сказала: «Когда у меня родился третий ребенок, я поняла, что больше не могу ходить». Мне было грустно, но я полностью понимаю. И в своих мультфильмах вы очень красиво описываете это напряжение для работающих матерей.

Итак, я вернусь на секунду к социальным сетям. Я обнаружил твою работу в Твиттере. Я признаю это и уже сказал вам, что это было краткое изложение Исследования Поэта. Я так понимаю, что социальные сети очень важны для распространения вашей работы и ее распространения, и мне интересно, как вы взращиваете их, не позволяя им управлять всей вашей жизнью.

Ах да. И я также хотел бы услышать вашу историю происхождения в Твиттере, потому что я почти уверен, что нашел ваш подкаст в конце 2017 года? Это было тогда?

О, это продолжается вечно.

Хорошо.

Шучу.

Да, я думаю, что нашел его где-то в 2017 году, и я уверен, через Twitter. Я уверен, что кто-то ретвитнул его, но сейчас я гораздо больше инвестирую в Instagram.

Да, конечно.

Потому что изображения в Instagram так легко смотреть и легко их готовить.MedTwitter для меня стал действительно прекрасным способом перейти от того, когда я работал в Бостоне и у меня была эта действительно богатая академическая группа, частью которой я был, и переехать в Нью-Йорк, где я чувствовал себя сбитым с толку в совершенно другой обстановке. И это помогло мне почувствовать, что я все еще на связи, и понять, что нового или о чем спорят люди. Это дает мне чувство общности.

Совершенно верно. У меня был аккаунт в Твиттере, наверное, шесть или семь лет, и я в основном понятия не имел, что это такое и почему люди вообще обращают на это внимание.И это просто казалось местом, где люди могут выставлять себя дураками и ввязываться в ужасные споры и интернет-склоки.

Итак, я остался в стороне. И затем, в конце концов, человеком, который убедил меня попытаться вернуться к этому, был кто-то, с кем я работаю на сайте The New England Journal of Medicine Journal Watch. И она сказала: «Вы знаете, это отличное место, чтобы узнать о других аспектах медицины, а не только о вашей собственной, а также узнать больше о вашем аспекте медицины.

И затем она сказала: «Это хороший способ продвигать свою работу». И вот что меня захватило. Мне это показалось очень интересным, и люди моего поколения часто сопротивляются, но в конечном итоге большинство из нас находят это полезным. Instagram, кстати, идеально подходит для вашей среды. Я согласен.

У меня есть еще пара вопросов, если можно. Я просматривал ваш веб-сайт, и кое-что в вашем резюме привлекло мое внимание, а именно, что вы год проработали научным сотрудником по биоэтике.На что был похож этот опыт и чему он вас научил?

Это была прекрасная возможность, которую я использовал одновременно с моей работой в больнице. Это замечательное товарищество, потому что оно создано для людей, выполняющих клиническую работу, но иногда его принимают журналисты или юристы.

Что касается меня, то я занимался медицинской этикой в ​​Бет Исраэль [Медицинский центр диакониссы], где я находился, потому что у нас была программа связи, где мы ежеквартально проводили некоторые обсуждения этики.Я хотел лучше разбираться в медицинской этике. Это определенно дало мне это.

Я закончил работу над комиксом для своего последнего проекта, это было примерно в то время, когда я изучал создание комиксов. Мой босс посоветовал мне принять участие в новом разделе «Анналов» — разделе графической медицины. Это было примерно в то же время.

Эта стипендия познакомила меня со всей идеей микроэтики, которая меня до сих пор действительно интересует, а не великаном: «Вы не должны тянуть за вилку?» вопросов.Но мелкие вопросы, которые действительно вызывают много морального беспокойства. Когда я сейчас обсуждаю с нашей группой кейсы по этике, мне нравится исследовать именно такие, потому что они очень серые.

Микроэтика, конечно для этого врача, вы не говорите о микробах или микроорганизмах.

Я уверен, что в микроэтике есть микробы.

Вероятно, есть, но когда вы говорите «микроэтика», вы имеете в виду вещи, которых нет в этом гиганте: «Что бы вы сделали, у вас есть терапия, которая может спасти жизнь, и она доступна только для одного человека, и она нужна более чем одному человеку? ” Что такое вопрос микроэтики?

Ну, некоторые из вопросов связаны с тем, что когда вы собираетесь дать согласие кому-то на переливание крови, что именно вы ему скажете?

В социальных сетях есть много примеров, например, какую часть истории вы можете рассказать о встрече с пациентом в Интернете? Много серых зон.Я думаю, что интересно слышать рассуждения людей, особенно в социальных сетях.

Около пяти или шести лет назад я проводил занятия по микроэтике и социальным сетям. Многие ответы сейчас были бы совсем другими, потому что в то время все говорили: «О, доктора не должны появляться в социальных сетях. Если у вас нет чего-то, о чем вам действительно нужно рассказать людям, нет причин иметь право голоса. Люди не должны быть политически активными ». Я думаю, многое из этого изменилось.

Одна вещь, в которой я хочу отдать вам должное, заключается в том, что один из способов, которым врачи могут действительно плохо себя вести в социальных сетях, — это раскрытие конфиденциальной информации о пациентах.Это абсолютное нет; это невозможно. То, как вы изображаете пациентов в своих мультфильмах, действительно гениально и вполне человечно.

Я хотел сделать вам комплимент, потому что я смотрю на эти рисунки, которые вы делаете, и распознаю пациентов как пациентов, о которых потенциально я мог бы позаботиться в больнице, но они, очевидно, не являются отдельными людьми. Таким образом, вы не нарушаете их конфиденциальность, изображая изображение пациента. Вы делаете прекрасную работу.Так хорошо сделано.

О, спасибо. Есть повторяющийся персонаж с фиолетовыми волосами.

Хорошо. Есть много персонажей, которые напоминают мне, как я уже упоминал ранее, персонажей Роз Чест. Поскольку я считаю, что она великолепна, то, говоря, что похоже, что она повлияла на вас, это еще один комплимент.

У меня есть еще пара вопросов, если можно. Вы госпиталист, и это относительно новая специальность. Как вы в итоге выбрали это поле?

Когда я был резидентом, у меня было много замечательных наставников, и они, вероятно, внесли большой вклад.Мне все еще кажется, что я только что закончил ординатуру, но этого не произошло.

Ну, у вас есть дети, и это кнопка быстрой перемотки вперед в вашей жизни. Верно?

Именно так. Один из моих наставников, у нас был случай, я думаю, это мог быть случай ВСВИ (воспалительного синдрома восстановления иммунитета) — есть идентификационная информация.

Спасибо.

Да. Мы говорили об управлении этим, и присутствующие сказали: «Грейс, как бы вы справились с этим?» Я сказал: «Ну, я всего лишь PGY-1.Я никогда раньше не видел такого случая ». Он сказал: «О, я участник PGY-10, и раньше я не видел такого случая». И я подумал: «Боже мой, теперь я как PGY-10. Я уже здесь.»

Итак, у меня есть отличные наставники, и мне нравятся все аспекты больничной медицины, особенно те части, которыми, я думаю, большинство людей не хотят заниматься. Мне нравится социальный аспект. Не то чтобы я люблю больницы, но я не против того, чтобы быть в больнице, и я нахожу в ней элемент микрокосма, в котором у каждого есть своя роль, чтобы быть действительно интересным.Мне нравится большое разнообразие случаев, которые мы наблюдаем, особенно некоторые из более сложных ситуаций, которые, я думаю, могут быть полезными. Я не уверен, что это правильное слово.

Все врачи, работающие по удостоверению личности, работают в больницах. Мы одна из немногих специальностей, где многие из нас занимаются и тем, и другим. Мы занимаемся как стационарной, так и амбулаторной медициной. Одна из вещей, которые Атул Гаванде [доктор медицины, магистр здравоохранения] сказал о радостях работы в больнице, — это невероятное разнообразие людей — не только как пациентов, но и как людей, работающих там.Это действительно замечательно, когда вы идете по коридору в городской больнице и просто видите разнообразие лиц. Это очень, очень полезно.

А теперь в Нью-Йорке, умножьте это на миллион. Это действительно интересно. Тогда я думаю, что другая часть — это раунды. Мне всегда нравились туры и преподавательский аспект. Это действительно приятно.

Однозначно. Итак, я врач-терапевт, и вы разговариваете с кучей врачей-удостоверений личности, между прочим, я должен сказать, что многие из слушателей — фармацевты, медсестры и другие клиницисты.Что вы можете посоветовать нам, когда мы взаимодействуем с вашими бригадами, возглавляемыми госпиталистами?

У нас есть фармацевт, удостоверяющий личность, который руководит нашей программой управления антибиотиками. Я считаю, что они действительно полезны, поэтому я надеюсь, что они знают, насколько я считаю их бесценными.

Да. Они великолепны, и я воспеваю им дифирамбы при каждой возможности. Спасибо, что снова предоставили мне возможность.

Ах да. Я думаю, что их дополнительные глаза действительно хороши. Иногда к нам приезжает фармацевт, который проводит презентации новых программ, которые они запускают, и обучение, которое они проводят для нашей группы, также очень полезно.

Как насчет ID врачей? Есть какие-нибудь советы для нас?

Ну, я не знаю, что у меня есть особые советы для врачей ID. Мне приятно говорить лицом к лицу. Так что обычно я пытаюсь связаться с ними лично, потому что я определенно думаю, что культура и темп вещей так сильно изменились, что теперь у вас могут быть все эти консультанты, но вы не разговариваете со многими из них лично. , так что это очень плохо.

Их присутствие ощущается в электронной медицинской карте, но не обязательно при личной встрече.На самом деле это очень важный момент.

Грейс, я хочу поблагодарить вас за то, что присоединились ко мне сегодня на этом подкасте. Напоминаю, что это Пол Сакс, и я разговаривал с доктором Грейс Фаррис, карикатуристом, выдающимся специалистом по графической медицине и главой больничной медицины в Mount Sinai West в Нью-Йорке. Огромное спасибо.

Спасибо, Пол.

© Автор (ы) 2019. Опубликовано Oxford University Press от имени Общества инфекционных болезней Америки.

Это статья в открытом доступе, распространяемая в соответствии с условиями лицензии Creative Commons Attribution-NonCommercial-NoDerivs (http://creativecommons.org/licenses/by-nc-nd/4.0/), которая разрешает некоммерческое воспроизведение и распространение. работы на любом носителе при условии, что оригинальная работа не была изменена или преобразована каким-либо образом, и что произведение правильно процитировано. По вопросам коммерческого повторного использования обращайтесь по адресу [email protected].

Как получить бесплатную поездку в Дисней

Если ваши знания парков Диснея могут помочь даже Микки Маусу, у The Walt Disney Company есть идеальное место для вас.

В среду Дисней начинает свой 12-й ежегодный поиск экспертов, которые войдут в свою Группу мам парков Диснея. Панель, состоящая из 40 поклонников Диснея (несмотря на название, концерт открыт для всех, кто старше 18 лет, среди других требований), служит онлайн-ресурсом и форумом вопросов и ответов для людей, планирующих отпуск Диснея. Для выполнения этой работы участников дискуссии просят заполнять от 10 до 20 письменных ответов в неделю, и они должны специализироваться на курорте Уолта Диснея во Флориде, Диснейленде в Калифорнии, мероприятиях Диснея, клубе каникул Диснея или круизной линии Диснея.

Хотя должность не оплачивается, в обмен на участие Дисней предоставляет участникам дискуссии (и до трех гостей) бесплатную поездку в курорт Уолта Диснея по их выбору.

Цель панели Disney — помочь посетителям спланировать свой отпуск в Disney. Практически любой вопрос по этой теме — это честная игра, и участники дискуссии должны быть готовы даже к самым конкретным вопросам, касающимся всего: от ресторанов до тех, в которых персонажи раздают автографы.

Эксперты недавно ответили на такие вопросы, как: Раздает ли персонаж Молния МакКуин из «Тачки» автографы? Сколько стоят кабинки для переодевания в отеле Диснейленд? А какой будет трафик в аквапарках Диснея в пасхальную неделю?

«Моя страсть к созданию грандиозных фильмов о Диснеях привела меня к Диснеевскому парку мам», — говорит Джерри М., один из отцов Диснея в группе, который добавляет, что «коллективный опыт участников и наш разнообразный опыт» делают панель «такой информативной».

Учитывая специфику вопросов, Disney серьезно относится к поиску участников дискуссии: трехэтапный процесс подачи заявки включает в себя серию вопросов с короткими ответами, отправку видео и телефонное интервью, а требования к участникам включают посещение Мира Уолта Диснея. Курорт или Диснейленд не реже одного раза в последние 12 месяцев, или если вы подаете заявку на членство в Disney Cruise Line или Disney Vacation Club Panelist, необходимо, чтобы вы взяли этот отпуск в течение последних 24 месяцев.

Если выбрано, у любителей Disney также должно быть достаточно времени, чтобы посвятить себя распространению своего опыта Disney; 10–20 письменных ответов в неделю занимают около 20 минут на вопрос, а в конце ноября в Курорте Уолта Диснея проходят обязательные тренинги. Члены комиссии служат в течение одного года, а затем их приглашают вернуться в качестве участников панели выпускников, но от них не требуется повторного прохождения процесса подачи заявки.

Заявки на участие в группе мам Disney Parks на 2019 год будут приниматься начиная с сентября.5 и пройдут до 12 сентября.

Не пропустите: Этот управляемый суперкар Bugatti Chiron в натуральную величину построен полностью из Lego — взгляните

Понравилась эта история? Подпишитесь на CNBC Сделайте это на YouTube!

Слезы мамы-подростка О.Г.: Маки срывается после того, как узнал, что произошло во время первого сеанса терапии Бентли

Бентли в частном порядке признался Маки и Тейлору, что он не хочет видеть Райана, если дуэт отца и сына не пойдет на сеансы терапии вместе.И во время сегодняшнего эпизода Teen Mom OG терапевт посоветовал матери троих детей сначала уйти самостоятельно, чтобы Бентли мог чувствовать себя «полностью комфортно» в этой новой среде, прежде чем сделать этот шаг со своим отцом.

Перед первым визитом Маки посоветовала своему старшему сыну открыться на этом закрытом форуме и «быть уязвимой».

«Я люблю тебя, я горжусь тобой», — заявила Маки, высаживая Бентли во время неснятого визита.

Бентли не хотел обсуждать темы, затронутые в терапии, перед камерой, но Маки действительно говорила с терапевтом по телефону (с Тейлором рядом с ней) о сеансах. Терапевт показал, что Бентли еще не был готов разговаривать с Райаном в такой обстановке, и больше индивидуальных сеансов было бы лучшим способом продолжить.

«Меня больше всего беспокоит то, что он, кажется, чувствует, что отец пренебрегает им; ему трудно понять, что с этим делать», — сказали Маки.«Ребенку трудно почувствовать, что он должен научить своего отца быть отцом, потому что это не его работа».

Маки согласилась с терапевтом, что потребности Бентли не были удовлетворены Райаном, и после телефонного звонка она сломалась.

«Я злюсь», — признался Маки. «Я просто никогда не хотел употреблять слова« пренебрежение »и« Бентли »в одном предложении».

Тейлор заверила Маки, что она «отличная мать» и что она сделала все, что могла для своего сына.

«И ты тоже», — предложил Маки. «Но есть дыра, которую может заполнить только один человек. Есть боль, которую я никогда не смогу исправить для [Bentley]. Я просто хотел бы нести ее вместо этого».

Будет ли Райан в конечном итоге посещать терапию с Бентли? Или Бентли продолжит выступать один, без отца? Продолжайте смотреть Teen Mom OG каждый вторник в 8 / 7c.

Мама малыша, госпитализированного с RSV, предупреждает о респираторном вирусе

В течение примерно недели семья Ли передавала насекомых, и у всех были боли в горле и кашель, похожий на крупозный.

Когда у 13-месячного Никсона поднялась температура, его мама, Жаклин Ли, сказала, что отвела его к педиатру, который решил, что он просто простудился.

Сначала его болезнь казалась легкой, только легкий кашель, а на следующий день температура снизилась. Несколько дней прошли без происшествий. Но в прошлый понедельник утром, когда Ли проверила мальчика, она забеспокоилась. Он был вялым, и краска сошла с его лица.

«Он просто выглядел жалко», — сказал СЕГОДНЯ 40-летний Ли из Джексонвилл-Бич, Флорида.«Я подумал:« Я отведу его к врачу, если он не начнет двигаться », и когда я проверил его, он вообще не двигался».

Семья Ли делится опытом сына Никсона с RVS, чтобы предупредить других, что вирус может иметь опасные для жизни осложнения. Courtesy / Lee Family

Никсон родился на 27 неделе и провел 119 дней в отделении интенсивной терапии новорожденных. Еще несколько недель назад он все еще использовал кислород по ночам. То, как Никсон выглядел на прошлой неделе, напомнило Ли о том, когда у него был слишком низкий уровень кислорода.

«Вы могли слышать бульканье в его горле из-за всей жидкости, которая была в его легких», — объяснила она.

Она срочно доставила его в отделение неотложной помощи, и врачи подтвердили ее подозрение. У Никсона вирусная инфекция, называемая RSV, респираторно-синцитиальный вирус, которая обычно распространяется с октября по апрель каждого года. По данным Центров по контролю и профилактике заболеваний, почти каждый ребенок заражается RSV в возрасте до 2 лет, и в большинстве случаев это легкое заболевание.

Похожее

Но для некоторых детей, таких как Никсон, это опасно.CDC сообщает, что для детей младше 1 года RSV является причиной номер один бронхиолита, инфекции дыхательных путей и пневмонии.

Более недели он находился в отделении интенсивной терапии детской больницы Вольфсона в Джексонвилле, штат Флорида, привязанный к аппарату ЭКМО, который помогает его телу перекачивать кровь и доставлять кислород.

«Он все еще в критическом состоянии, поэтому они все еще наблюдают за ним», — сказал Ли. «Его кровяное давление было более стабильным».

Несмотря на то, что Никсон провел 119 дней в отделении интенсивной терапии, он всегда вел себя мило и терпеливо.Мальчик проведет в больнице еще несколько недель, поскольку врачи лечат его от тяжелого случая RSV. Courtesy / Lee Family

Как мама пятерых детей, из которых Никсон является самым младшим, Ли слышала о RSV раньше. Хотя она знала, что у некоторых детей может быть более тяжелый случай, поскольку Никсон была госпитализирована с вирусом, она хочет поделиться своей историей, чтобы помочь другим узнать о рисках.

«Я надеюсь, что люди будут больше осведомлены о распространении RSV, и это не то же самое, что ужасный кашель или небольшая простуда», — сказала она.«Если это RSV, это может быть опасно для жизни».

Эксперты не уверены, почему некоторые дети так серьезно заболевают RSV, сказал доктор Мобин Ратор, руководитель отдела детских инфекционных болезней и иммунологии в Wolfson.

«Это почти обряд посвящения, когда дети заражаются этой инфекцией», — сказал он СЕГОДНЯ. «Мы не знаем, почему одни дети намного хуже других. У некоторых детей, у которых могут быть сопутствующие заболевания, оно может быть более тяжелым ».

Часто действует как простуда, то есть риновирус, или грипп.Врачи могут диагностировать RSV только с помощью соответствующих тестов, поэтому Ратор рекомендует родителям отвести своих детей к врачу, когда у них проявляются такие симптомы.

Связанные

«Неважно, что это за вирус, — сказал Ратхор. — Если ребенок нездоров, вам нужно обратиться за медицинской помощью. Иногда эти дети очень быстро заболевают ».

Семья Ли надеется, что информация о Никсоне поможет другим лучше понять RSV. С любезного разрешения / Lee Family

Вакцинация от гриппа для детей также может помочь в диагностике.Поскольку грипп и RSV возникают примерно в одно и то же время года, если ребенок был вакцинирован от гриппа, врачи, лечащие больного ребенка, обычно могут исключить это, сказал Ратхор.

Он также призывает больных оставаться дома и соблюдать правила гигиены, например мыть руки и кашлять в локоть.

Когда дети действительно заболевают RSV, лечение представляет собой просто контролируемую поддерживающую терапию, потому что не существует специальных методов лечения вируса. Детям, госпитализированным с RSV, дают жидкости и любую помощь, необходимую для дыхания.

«От этого нет лечения», — сказал Ратхор. «Это одна из тех болезней, от которых было бы здорово, если бы у нас была вакцина. Ты же знаешь, что так много детей получат это ».

Никсону, скорее всего, потребуется еще несколько недель в больнице.

Ли надеется, что другие узнают больше о правилах гигиены во время сезона простуды и гриппа, чтобы защитить других.

«Это страшно», — сказал Ли. «Только осторожнее мыть руки».

ВИЧ-положительная беременная мама высказывается

Этот блог впервые появился в Национальном журнале 9 мая 2014 г.

Фортуната Касеге, 39 лет, живет в Нью-Йорке со своей 17-летней дочерью.Она является послом Детского фонда борьбы со СПИДом Элизабет Глейзер (EGPAF), помогая поддерживать миссию организации по обеспечению того, чтобы ни один ребенок не жил со СПИДом или не умирал от него.

Касеге — часть одной из самых быстрорастущих и высокообразованных групп иммигрантов в стране — мигрантов с африканского континента. Она также женщина, живущая с ВИЧ. Касеге планирует этим летом родить вторую, ВИЧ-отрицательную дочь.

Незадолго до Дня матери Касеге поделилась с The Next America своим собственным опытом ВИЧ-положительной матери и тем, что инфицированные люди должны знать о своих репродуктивных возможностях.

Спустя почти шесть месяцев моей второй беременности мне часто задают один и тот же вопрос: «Вы живете с ВИЧ и беременны. Разве вас не беспокоит, что ваш ребенок родится со СПИДом?»

К счастью, ответ — очень уверенное «нет».

Но так было не всегда. Я узнала, что живу с ВИЧ в 1997 году, когда была почти на шестом месяце беременности своей первой дочерью. Новости были ужасающими.Я приехала в Хьюстон, штат Техас, со своим новым мужем и новой надеждой на будущее. Вскоре последний ушел.

Моя родная страна Танзания была в эпицентре эпидемии СПИДа в Африке. К 1997 году почти 9 процентов всего населения страны было инфицировано ВИЧ / СПИДом, что соответствует критериям ООН для «высокого» бремени болезней. Я видел, как жизнь друзей изменилась почти в мгновение ока. В Дар-эс-Саламе, крупнейшем городе страны и месте, которое я раньше называл своим домом, ВИЧ-положительный диагноз сделал человека неприкасаемым.Люди запирались в своих домах и просто истощались из-за своего стыда и страха. Я была уверена, что меня и моего ребенка ждет та же участь.

Я был напуган.

В то время врачи в Соединенных Штатах только недавно начали назначать азидотимидин, известный как AZT, чтобы предотвратить передачу вируса беременным женщинам, живущим с ВИЧ, своим детям. Сначала я был настроен очень скептически. В Танзании многие врачи и медсестры пытались утешить пациентов, говоря им, что лекарства могут помочь им прожить дольше, но все они неизбежно умерли от СПИДа или связанных с ним осложнений.Я думал, что мои медсестры и врачи в Соединенных Штатах просто делают то же самое.

Одно было ясно. В 1997 году услуги по профилактике передачи инфекции от матери ребенку, часто называемые ППМР, были еще новостью. Даже мои собственные медицинские работники в Соединенных Штатах очень мало знали о ВИЧ / СПИДе и о том, как предотвратить передачу вируса от матерей своим младенцам.

Один врач спросил о моем сексуальном анамнезе. Она казалась шокированной, узнав, что в моей жизни было всего два партнера, включая мужа, хотя для заражения ВИЧ достаточно одного полового контакта.Затем, когда я готовилась к родам, студентка-медик, которая наблюдала за моим случаем, чтобы узнать больше о ППМР, спросила меня, чувствую ли я себя виноватой из-за того, что я ВИЧ-инфицирована и у меня есть ребенок.

Я действительно чувствовал себя виноватым. Я не знала своего статуса, когда забеременела. В то время мой диагноз был для меня совершенно новым. Я не знал, что сказать и как реагировать.

Только когда моя дочь Флорида родилась свободной от ВИЧ, я наконец понял, что мне не нужно поддаваться страху и отчаянию.Я мог выбрать бой, несмотря на тот факт, что мои врачи говорили мне, что я, вероятно, не доживу до десятого дня рождения Флориды.

Я боялся кому-либо рассказать о своем статусе. Я даже держал это в секрете от родителей, пока Флориде не исполнилось почти шесть месяцев. Я не хотел, чтобы мои родители беспокоились о том, что я умру от СПИДа вдали от дома.

Мы с мужем также держали в секрете мой статус от наших друзей в Хьюстоне. Мы избегали вопросов о том, почему мне приходилось так часто ходить к врачу или почему я плохо себя чувствую.Я чувствовал себя очень изолированным и очень одиноким.

Но знание того, что Флорида здорова, вдохновило и воодушевило меня. Я хотел дожить до того, как она вырастет, поэтому взял на себя обязательство оставаться здоровым. Я придерживаюсь лечения, правильно питаюсь, занимаюсь спортом и регулярно посещаю врача.

Но одних лекарств недостаточно, чтобы сохранить жизнь кому-либо. Вам нужна эмоциональная поддержка, комфорт и любовь. Я понял, что хочу передать это другим людям, живущим с ВИЧ. Вот почему я записался на тренинг по адвокации в связи с ВИЧ, чтобы стать наставником и преподавателем сообщества.Позже я стала послом Детского фонда борьбы со СПИДом Элизабет Глейзер.

Я работал над улучшением понимания общественностью проблемы ВИЧ / СПИДа в педиатрии, но в то же время я сталкивался с трудностями дома. В конце концов, мой муж бросил меня, потому что хотел иметь еще детей. Несмотря на то, что во Флориде не было ВИЧ, он не верил, что у него может быть будущее с нами. Меня, молодую женщину, мучила такая возможность. Я тоже думала, что у меня больше нет шансов родить еще одного ребенка.

Я получил огромное удовлетворение, воспитывая Флориду, и от моей роли адвоката и консультанта, но я не мог отказаться от своей мечты иметь еще одного ребенка — брата и сестру для моей дочери и еще одного ребенка, которого я буду любить. Сегодня, после почти десяти лет самоанализа и поиска, у меня есть подходящий партнер, который отправится со мной в это путешествие.

Жду дочку в июле. Как и любая гордая будущая мать, я вела хронику своей беременности на Facebook и получила так много сообщений поддержки и волнения.В 1997 году мне было бы стыдно поделиться своей историей, но сегодня я горжусь тем, что говорю, горжусь тем, что я новое лицо ВИЧ.

Я также продолжаю сталкиваться с вопросами, растерянными взглядами и искренним беспокойством со стороны многих людей, не знающих фактов. Я твердо верю, что мы должны это изменить. Мы так много узнали об этой эпидемии с момента моей первой беременности в 1997 году. У людей, живущих с ВИЧ, теперь есть много вариантов, когда дело доходит до решения создать семью. ВИЧ-позитивные и ВИЧ-дискордантные пары — отношения, которые включают одного ВИЧ-положительного и одного ВИЧ-отрицательного партнера — могут усыновлять, использовать донорство спермы или яйцеклеток или другие вспомогательные репродуктивные технологии и даже родить ребенка «старомодным способом». .»Что бы они ни выбрали, важно то, что теперь у них есть выбор.

Самая большая разница между моей первой беременностью и второй в том, что сегодня мне не страшно. На этот раз я знаю, что мой ребенок будет здоровым, потому что я привержен этому делу и имею доступ к надлежащей медицинской помощи. Детский ВИЧ можно предотвратить, и я здесь сегодня как доказательство того, что любой человек, живущий с ВИЧ, может иметь семью.

Возможно, что еще более важно, педиатрический ВИЧ практически ликвидирован в Европе и Северной Америке.По данным Объединенной программы Организации Объединенных Наций по ВИЧ / СПИДу, в 2012 году менее 200 детей, живущих в Соединенных Штатах, были инфицированы ВИЧ. Однако во всем мире 700 младенцев заражаются ВИЧ каждый божий день, потому что их мамы не имеют доступа к спасающим жизнь услугам по ППМР. Почти все дети, недавно инфицированные ВИЧ, заражаются вирусом от своих мам во время беременности, родов или при грудном вскармливании. Вот почему я работаю с Детским фондом СПИДа Элизабет Глейзер.Я хочу, чтобы число детей, инфицированных ВИЧ, во всем мире сократилось до нуля.

Детский фонд борьбы со СПИДом Элизабет Глейзер, его партнеры и другие организации помогают миллионам женщин во всем мире получить доступ к инструментам планирования семьи и лекарствам, которые им необходимы, чтобы гарантировать, что ни один ребенок не родится со СПИДом. Я сделала личный выбор завести еще одного ребенка, и я хочу, чтобы другие знали, что то, что, несомненно, было смертным приговором для матери и ребенка менее двух десятилетий назад, изменилось.У нас есть выбор. Наши мечты стать матерями могут сбыться.

Фортуната Касеге является послом Фонда помощи детям Элизабет Глейзер (EGPAF).

.