4. Искусство как средство общения

Главная страница Банковское дело Государственное управление Культурология Журналистика Международная экономика Менеджмент Туризм Философия История экономики Этика и эстетика

4. Искусство как средство общения   Традиционное представление об искусстве как о познания жизни и средстве эстетического воспитания должно быть дополнено осознанием его роли в общении между людьми, поколениями, народами и нациями. Жизнь каждого отдельного человека в значительной степени ограничена приделами реальных возможностей общения, потенциалом той социальной сферы, в которой он растет и действует. Искусство предоставляет возможность компенсировать недостатки реальных форм общения, давая личности дополнительные средства общения.   Особенности художественного общения прямо связаны со спецификой искусства как формы познания и отражения действительности. Эта специфика состоит в том, что искусство, во- первых, воспроизводит мир в конкретных, индивидуализированных чувственных образах, во- вторых, несет на себе отпечаток индивидуальности автора, следовательно, в процессе восприятия художественного произведения возможно общение, как с его героями, так и с художником, создавшим данное произведение. Конечно, такое общение глубоко индивидуализировано, так как преломляется сквозь призму личного, индивидуального опыта, стиля жизни человека. Наряду с театром, литература и кино являются такими видами искусства, которые наиболее широко и полно воспроизводят сложность и многообразие общественных связей личности и позволяют ей социально адаптироваться. Здесь преимущественно осуществляется общение с идеями художественных произведений, с тем социальным пространством и временем, в котором они действуют. Именно в процессе общения с этими видами искусства происходит примерка социальных ролей и их образа жизни каждым читателем и зрителем. В несколько иной форме общение осуществляется при чтении поэзии и восприятии музыки. Здесь это происходит как обмен богатством чувствования, многообразием идей, эмоций и состояний.   Восприятие музыки — особый труд: отсутствует прямая подсказка воображению, опорой служит фантазия, ассоциативность мышления, развитая эмоциональность. С этим связана еще одна уникальная особенность музыкального искусства — оно удовлетворяет потребность в самообщении в условиях уединения.   Доступность и всеобщность языка искусства разрушает национальные, социальные, временные границы между людьми. В общении через искусство нет надобности в переводчике, посреднике. Его язык понятен всем людям и народам. При этом язык искусства исключительно богат — в нем закодировано гораздо больше содержания, смысла, оценок чувств, чем в других формах общения. Не случайно искусство первым разрушает предубеждения одного народа к другому, Даже в условиях идеологического противостояния, социального антагонизма искусство обеспечивает общение между народами. Ода способствует не разрушению, а созиданию социального и культурного общения. Поскольку искусство является практически- духовной формой деятельности, то и форма художественного общения аналогична. Хотя, с одной стороны, общение здесь осуществляется через духовное образование — художественный образ, с другой же стороны — характер переживания является непосредственно-практическим.

Статья «Искусство как система коммуникаций»

«Искусство как система коммуникаций»

Выполнил: Барышева Т.В.

Содержание

Введение………………………………………………………………………3

1. Сущность и теории коммуникации…………………………………….5

2. Искусство и его коммуникативная функция…………………………9

3. Язык искусства как средство коммуникации………………………..17

Заключение…………………………………………………………………. .23

Литература……………………………………………………………………25

Введение

Актуальность темы обусловлена тем, что в современных условиях резко изменилось отношение к коммуникации. Коммуникация входит сегодня в повседневную жизнь в новом и широком смысле этого слова, связанном с термином «коммуникация», но не тождественным ему. Наряду с ранее существовавшими и ставшими классическими средствами коммуникации возникли и распространяются средства массовой коммуникации, способные вовлекать в коммуникативный процесс широчайшую аудиторию

Благодаря масс-медиа за последние десятилетия возникло новое культурное пространство — мир слова, звука и изображения, — оказывающее огромное влияние на общественное сознание.

Помимо этого, на рубеже XX и XXI веков произошло событие в сфере коммуникаций, не уступающее изобретению печатного станка Гутенберга и видоизменившее главные черты человеческой ментальности, в результате которых человек из области обжитого, узнаваемого, поддающегося чувственному восприятию «реального» осуществил переход в область виртуального «нереального», не поддающегося описанию с помощью привычных понятий, восприятий, суждений. Этим событием стало превращение с середины 90-х годов Интернета в средство массовой коммуникации.

Проблемам коммуникативной функции искусства посвящен широкий круг исследований. В философской литературе второй половины XX века резко возросло внимание к проблемам диалога как основы творческого мышления. В.С. Библер, опираясь на труды М.М. Бахтина, продолжил его исследования на новом витке спирали человеческой цивилизации. Наиболее глубоко и всесторонне проблема общения и коммуникативной функции искусства исследована в трудах М. С. Кагана.

В эстетике коммуникативная функция искусства исследовалась в трудах Ю. Б. Борева, А. Я. Зися, А. Лилова.

Цель данной работы – раскрыть особенности искусства как системы коммуникации.

Задачи:

• выявить сущность и особенности теорий коммуникации;

• раскрыть коммуникативную функцию искусства;

• охарактеризовать язык искусства как средство коммуникации.

1. Сущность и теории коммуникации

Коммуникация (от лат. communicatio — сообщение, передача) — в широком смысле передача сообщения, сообщение¹. Понятие «коммуникация» близко многим другим родственным по смыслу определениям: общение, отношение, связь, общность. Более того, некоторые из них, например, «коммуникацию» и «общение», в толковых словарях определяют одно через другое, да и философы придерживаются такого же мнения.

Так, например, в Философской энциклопедии общее значение понятия «коммуникация» определяется как специфическая форма социального общения, заключающаяся в передаче информации в социальной деятельности и социальных отношениях людей»².

Понятие «коммуникация — смысловой и идеально-содержательный аспект социального взаимодействия. Действия, «сознательно ориентированные на их смысловое восприятие, называют коммуникативными.

Основная функция коммуникации — достижение социальной общности при сохранении индивидуальности каждого ее элемента»³

«Коммуникация» вошла в содержание многих дисциплин, таких, как история и теория науки, современные теории управления организациями, философия, информатика, психология, социология и культурная антропология

На Западе становление теории коммуникации происходило в несколько этапов. После второй мировой войны возник подход, который рассматривал коммуникацию как передачу информации в качестве линейного, однонаправленного процесса, необходимыми составляющими которого являются источник информации, сообщение, получатель информации, канал передачи и шум (модель коммуникации Шеннона и Вивера, модель информационной трансмиссии). Человеческий фактор на этом этапе не учитывался

4.

На следующем этапе развития (50-60 гг. XX века) «коммуникация» под мощным влиянием психологии начинает рассматриваться в человеческом аспекте (антрополог Грегори Бейтсон, калифорнийская группа исследователей, во главе с психотерапевтом Полем Вацлавиком). Возникает дисциплина «межличностная коммуникация». Коммуникация рассматривается теперь не просто как передача — прием информации, а как взаимодействие, создание некой общности, взаимопонимания между участниками. В коммуникативном взаимодействии становятся необходимыми обратная связь, наложение сфер личного опыта, в результате которых происходит генерирование смысла.

Следующий этап в становлении теории коммуникации, включающий и настоящее время, определяется как «социальные подходы к коммуникации». Коммуникация рассматривается как социальный процесс трансактивного, а не интерактивного характера. Трансактивность коммуникаций заключается в том, что они бесконечны, безграничны и проходят через время и пространство, включаяя в себя прошлое (пережитый опыт), настоящее (конкретную ситуацию общения )и будущее (проецируемое общение).

Коммуникация – не просто процесс обмена информацией, это процесс «создания некой общности, в котором мы осмысливаем информацию и соотносим наши смыслы со смыслами наших коммуникативных партнеров, создавая, таким образом, определенную степень взаимопонимания»⁵.

Коммуникация у человека протекает в основном в рамках двух основных каналах: вербального и визуального. Именно в этой области чувств у человека оказались бо­лее совершенные порождающие и анализирующие аппа­раты⁶.

Вербальная коммуникация строится на лексически выделенных единицах, соответствующих реалиям мира. Это приводит к большому числу единиц словаря, из ко­торых складывается бесконечное число сообщений. Визу­альная коммуникация не обладает подобным набором за­ранее установленных единиц. Отсутствие элементарных единиц делает более универсальным процесс восприятия визуальной коммуникации, поскольку не требует предва­рительного знания списка единиц для понимания сооб­щения.

Когда работа с информацией/знаниями стала одной из производительных сил общества, появились страны (типа Японии), которые строят свое экономическое благополу­чие в значительной степени используя эту сферу. Иные интересы экономики извлекают другие типы инфрас­труктур.

Конец двадцатого века вывел процессы коммуникации на новый уровень, когда в них в значительной степени оказались заинтересованными государства и в военной области. Речь идет о феномене информационных войн (операций). Впервые на эту тему заговорил Э. Тоффлер в своей теории типологии войн. Войны аграрного периода велись за территории, войны индустриального периода — за средства производства. Войны информационного века будут вестись за средства обработки и порождения ин­формации/знаний

Итак, можно сделать выводы.

Коммуникация — в широком смысле передача сообщения, сообщение.

Становление теории коммуникации происходило в несколько этапов. Первоначально коммуникацию рассматривали как передачу информации в качестве линейного, однонаправленного процесса.

В настоящее время коммуникация определяется как специфическая форма социального общения в социальной деятельности и социальных отношениях людей.

Коммуникация рассматривается не просто как передача — прием информации, а как взаимодействие, создание некой общности, взаимопонимания между участниками.

2. Искусство и его коммуникативная функция

Иску́cство — образное осмысление действительности; «процесс или итог выражения внутреннего или внешнего мира творца в художественном образе»⁷ Художник выражает эмоции. Эта мысль знакома любому художнику и вообще всякому, кто хоть немного знаком с искусством ⁸.

В масштабах всего общества искусство — особый способ познания и отражения действительности, одна из форм общественного сознания и часть духовной культуры, как человека, так и всего человечества, многообразный результат творческой деятельности всех поколений⁹.

Понятие искусства крайне широко — оно может проявляться как чрезвычайно развитое мастерство в какой-то определённой области. Долгое время искусством считался вид культурной деятельности, удовлетворяющий любовь человека к прекрасному. C древнейших времен «искусство рассматривалось как вид высочайшего мастерства в любой почти области. Человек, воспринимающий произведение искусства (зритель, слушатель) должен был воспринять, понять произведение искусства, восхититься и насладиться им»¹⁰

Вместе с эволюцией социальных эстетических норм и оценок искусством получила право называться любая деятельность, направленная на создание эстетически-выразительных форм.

В масштабах всего общества, искусство — особый способ познания и отражения действительности, одна из форм художественной деятельности общественного сознания и часть духовной культуры как человека, так и всего человечества, многообразный результат творческой деятельности всех поколений. Это тезис был сделан представителями философской школы романтизма в XVIII – XIX веках. Действительно, «произведения искусства особым образом моделируют конкретные фрагменты жизни, через чувство сопереживания дают возможность пережить некоторые жизненные ситуации, не пережив их в личной жизни – но, тем не менее, сделав это частью как бы своего жизненного опыта»¹¹.

В наиболее общем смысле искусством называют мастерство, продукт которого доставляет эстетическое удовольствие. Таким образом, критерием искусства является способность вызывать отклик у других людей.

Таким образом, искусство – это творчество, направленное таким образом, что оно отражает интересующее не только самого автора, но и других людей. Еще Н.Г. Чернышевский писал, что именно общеинтересное в жизни — содержание искусства. Исторически и национально обусловленное художественное сознание выражает общечеловеческое. И это позволяет великим творениям, преодолев историческую и национальную ограниченность их создателей, сохранять свою ценность в веках и прорываться к сознанию людей новой эпохи, имеющих иные ценностные ориентации. Прекрасное – непременное качество истинного произведения искусства. Осваивая мир и его явления по законам красоты, художник неизбежно оценивает их с точки зрения значения человечества. Общечеловеческое начало лежит в фундаменте художественного творчества, для которого естественны национальная природа, гуманизм и интернационализм.¹²

Постепенно пришло понимание того, что «искусство также есть и особый вид коммуникации. Считалось, что произведение искусства передает эмоцию его создателя зрителю или слушателю. Лев Толстой определял искусство как способ непрямой коммуникации между людьми»¹³.

Искусство, бесспорно, осуществляет связь между передающим и принимающим (то, что в известных случаях оба они могут совместиться в одном лице, не меняет дела, подобно тому как человек, разговаривающий сам с собой, соединяет в себе говорящего и слушающего)¹⁴ .

Словарь по эстетике раскрывает понятие художественной коммуникации как «функционирование искусства в обществе, в процессе которого оно выступает как специфическая эстетическая деятельность и средство общения»¹⁵.

Художественная коммуникация характеризуется как своеобразный диалог между автором и читателем, слушателем или зрителем, опосредуемый произведением искусства. При этом, «каждое звено взаимодействия (автор, его произведение, аудитория) рассматривается неизбежно в единстве с двумя другими. То есть в коммуникацию включается как активные компоненты само произведение и воспринимающая его аудитория»¹⁶.

Автор вкладывает в художественный текст свое видение и понимание окружающего мира и событий. Читатель, в свою очередь, субъективно воспринимает текст, так как является, во-первых, представителем конкретной социокультурной эпохи, а, во-вторых, представляет собой индивидуальность и потому воспринимает и истолковывает художественный текст субъективно, через призму личностного взгляда на жизнь. Исходя из этого, Х.-Г. Гадамер рассматривает автора и реципиента в качестве активных субъектов взаимодействия, а процесс художественного восприятия — как акт сотворчества и сотрудничества.

Ю.Б.Борев в своих работах отмечает, что главная функция искусства заключается в «способности организовывать межличностные контакты, взаимопонимание, в возможности диалога реципиента и автора, в передаче и восприятии общечеловечески значимой информации и культурных ценностей»¹⁷.

Иными словами, процесс художественного восприятия носит коммуникативно — творческий характер и немыслим без активного участия зрителя или читателя, которые не пассивно отражают объективные форму и содержание произведения, созданного автором, а активно взаимодействуют с ним, интерпретируют его, осуществляя своего рода сотрудничество c автором.

Сущность художественного восприятия состоит в том, что оно творчески завершает работу, начатую художником, и вступает во взаимодействие с образами произведения, что придает художественной коммуникации ярко выраженный диалогический характер. При этом очень важно, что «художественная информация не посылается от художника к зрителю, а рождается в процессе общения, будучи плодом их совместной творческой активности. Художественная коммуникация является свободным и активным сопереживанием, соразмышлением, которое лишь направляется автором в желаемое для него русло»¹⁸.

В своей работе » Эстетика» Гегель указывает на то, что созерцатель картины с самого начала как бы соучаствует включаясь в нее, и художественное произведение существует только для этого устойчивого момента субъекта. Выдающийся философ считал, что любое произведение искусства представляет собой диалог с каждым находящимся перед ним человеком. Диалог этот носит удвоенный характер. С одной стороны, зритель, читатель, слушатель в процессе художественного восприятия ведет диалог с образами героев произведений, вживаясь в ситуацию, сочувствуя героям, общаясь с ними. С другой стороны, через диалог с образами художественного произведения мы общаемся с их создателем. В процессе этого общения мы соразмышляем и сопереживаем вместе с автором, чувствуя при этом искренность и адресованность мыслей и чувств автора, обращенных как бы индивидуально к каждому из нас и мы, в свою очередь, отвечаем ему тем же.

Говоря о коммуникативных особенностях искусства, следует при этом отметить специфичность подобного диалога, которая заключается в том, что читатель, зритель, слушатель всегда обладают определенной свободой выбора того или иного произведения искусства. Данный выбор носит субъективный характер, обусловленный рядом устойчивых и временно действующих факторов. К первой группе факторов можно отнести жизненный, художественный и общекультурный опыт человека. Временно действующими факторами могут выступать настроение, физическое и психическое состояние человека на момент художественного восприятия.

Рассматривая коммуникативную функцию искусства, выдающийся отечественный философ М.С. Каган отмечает, что оно «не только бесконечно углубляет наше понимание реального человеческого общения, но и беспредельно разнообразит его сферу»¹⁹.

Важные особенности коммуникаций в искусстве:

1. Произведение искусства достаточно легко может быть понято. Зачастую (пусть и не во всем объеме) неподготовленным человеком.

2. Произведение искусства способно передавать огромный объем информации за короткое время.

3. Сам процесс коммуникации, как правило, сопровождается положительными эмоциями у участников коммуникативного акта.

4. Воспринимающий произведение искусства человек не только испытывает удовольствие (назовем это таким простым словом), но и готов с теми же чувствами повторить еще и еще этот акт же коммуникации. А это тоже очень важно.

Выделение и описание коммуникативной функции искусства в трудах А. Я. Зися, А. Лилова опиралось на его сопоставление с языком — основным средством общения людей. Так, по мнению вышеперечисленных авторов, коммуникативная функция искусства — это способность устанавливать контакты между человеческими индивидами и коллективами, служить одним из наиболее активных и эффективных средств общения между людьми, поколениями и народами. Искусство — не только созидатель и носитель разнообразной эстетической и другой информации, но и чрезвычайно активный и эффективный способ передачи этой информации, своеобразная форма социальных контактов и социального взаимодействия.

В этом смысле коммуникативная функция искусства выполняет роль специфического «языка», посредством которого воплощаются и передаются определенные идеи, чувства, отношения и т. д. Другими словами, коммуникативная функция искусства — это исторически оформившаяся знаково-символическая система, посредством которой фиксируются, выражаются, сохраняются и становятся всеобщим достоянием результаты эстетически-художественного постижения и преобразования действительности.

Кроме того, в коммуникативной функции искусства отражается и воспроизводится интеллектуально-эмоциональная природа творческого процесса. Результат воплощения различных интеллектуальных и духовных способностей художника — художественное произведение и зашифрованная в нем информация не могут восприниматься реципиентом иначе, как через творческое разворачивание его интеллектуальных и духовных способностей. Поэтому контакт с произведением искусства является одновременно его созерцанием, переживанием, пониманием, творческим воссозданием в воображении, личностной интерпретацией и наслаждением, радостью от успешного осуществления всех этих действий²⁰.

Именно диалогический характер постижения человеком искусства принципиально отличает его от изучения научных знаний — или технических проектов, процессов, монологических по своей природе, т. е. предполагающих усвоение передаваемой информации, а не ее порождение совместными усилиями отправителя и получателя, превращающихся в партнеров единого действия.

Рассмотрение коммуникативной функции искусства как философско-эстетической проблемы и определение ее фундаментальных особенностей позволяет соотнести ее с обобщением тех представлений, которые накапливались в смежных областях знаний — в психологии и педагогике. Исследования в этих областях связывают коммуникативную функцию искусства с системой образов, которые находятся в определенных взаимоотношениях. Внешние отношения этих образов связывают их не только с их создателями, но и со зрителями, слушателями, читателями, для духовного воздействия на которых они, эти образы, и создаются. Так выявляется связь произведения искусства с художественным восприятием. Отсюда возникла потребность рассмотреть означенную категорию в пределах комплекса перечисленных наук²¹.

Так, с точки зрения психолога А. А. Леоньева, искусство есть развитие личности, а не просто носитель какой-то информации, и поэтому оно должно быть понятным. Для этого необходима коммуникативная функция искусства. Анализируя коммуникативную функцию искусства, А. А. Леонтьев отмечает²², что коммуникативность искусства особенно ясно видна со «стороны» коммуникатора. Поскольку, как и во всяком общении, в общении с искусством происходит процесс «перемены ролей», процесс моделирования коммуникативно значимых особенностей личности реципиента.. Иными словами, следует ориентировать произведение на читателя, слушателя, зрителя таким образом, чтобы сделать его понятным и доступным, что, в свою очередь, обеспечит взаимопонимание художника и зрителя.

Это взаимопонимание в искусстве является своего рода полигоном для развития эмоционально-волевых, этических и других сторон личности. Мы учимся чувствовать, хотеть, «относится» к другим людям — через искусство. Оно — то, на чем мы учимся быть людьми. Соответственно, воспитательное значение коммуникативной функции искусства заключается в его художественном воздействии на человека.

Анализ коммуникативной функции искусства позволяет установить, что для восприятия искусства необходимо понимать, прежде всего, его специфический образный язык. На это и направлена коммуникативная функция искусства, специфика которой заключается в направленности на общение через искусство и всеобщности языка искусства. Поскольку его язык исключительно богат — в нем закодировано гораздо больше содер- жания, смысла, оценок, чувств, чем во многих других формах общения.

Можно сделать следующие выводы.

Коммуникативная функция искусства — это осуществление интеллектуально-эмоциональной творческой связи автора и реципиента, передача последнему художественной информации, содержащей определенное отношение к миру, художественную концепцию, устойчивые ценностные ориентации.

Опосредствующим звеном этой передачи художественной информации от автора к читателю является художественное произведение, а в исполнительских искусствах (музыка), еще и исполнитель.

Исторический, групповой и личностный опыт реципиента вступает в столь активное взаимодействие с художественным текстом, что это взаимодействие становится диалогом текста и реципиента.

Коммуникативная функция искусства осуществляется через понимание смысла художественного произведения, возникающее в результате прочтения его реципиентом в контексте истории, социальной реальности, художественной культуры, общественного мира

3. Язык искусства как средство коммуникации

Два типа информации – «что сообщается» и «как сообщается» – усваиваются соответственно на «дохудожественном» и «художественном» уровнях. Безусловно, информация на уровне кода, как менее доступная, считывается позже, чем информация на уровне сообщения. Аналогичная ситуация складывается при восприятии любого эстетического объекта²³.

Рассмотрение произведения искусства как эстетического сообщения, участвующего в процессе коммуникации, и имеющего структуру, подобную языковой, отражает семиотический подход, развиваемый структуралистами²⁴. Согласно такому подходу все явления культуры рассматриваются как знаковые системы. Язык, по определению Лотмана, «упорядоченная коммуникативная (служащая для передачи информации) знаковая система»²⁵. Ее характерной чертой является наличие кода, то есть системы вероятностей, которая накладывается на равновероятность исходной системы, ограничивая ее, и давая возможность коммуникации²⁶.

Другими словами, язык искусства – это средство коммуникации, благодаря которому произведение искусства и его автор «общаются» с читателем, слушателем, зрителем.

На каждом историческом этапе система функционирования искусства представляет определенную иерархию средств коммуникации.

Взаимодействия различных средств коммуникации в каждый период истории функционирования искусства представляют особый интерес. Если до появления письменности структуру коммуникации определяли устные средства, то с появлением письменности коммуникативные установки культуры изменяются. Например, в Греции книжник, собиратель книг не имел того ореола, который имел поэт, оратор. Свидетельством этому может служить и предпочтение устному слову у Сократа. Когда книга внедрится в культуру и начнет определять коммуникацию, устное общение будет составлять ее существенный элемент. Оттеснение традиционного средства коммуникации новым средством коммуникации станет закономерностью истории коммуникации. Поэтому утверждающаяся с помощью нового СК культура на первых этапах подвергается критике со стороны представителей традиционной коммуникации. Оппозиция между традиционными и новыми средствами коммуникации приводит и к оппозиции коммуникативных общностей по принципу «мы» и «они»²⁷.

В эпоху Возрождения возрос авторитет письменного, а затем и печатного слова. Любопытно проследить, как это новшество зафиксировала, например, философия. Так, у М. Монтеня можно найти критические рассуждения о людях, признающих исключительно печатное слово и почитающих лишь тех, о ком можно прочесть. Его замечание можно признать свидетельством новой «волны» неприятия письменной и печатной коммуникации в истории культуры. «Когда говоришь «я прочел», кажется, что это звучит более веско, чем «я слышал»²⁸. В размышлениях Монтеня находит отражение сложившаяся в эпоху Возрождения иерархия средств коммуникации, выдвинувшая книгопечатание на ведущую роль.

В недавней истории функционирования искусства можно найти периоды, которые определялись устными формами коммуникации. Так, в начале XIX века ведущим средством коммуникации в России был салон, который использовал формы устной коммуникации, сложившиеся в дворянской культуре на протяжении XVIII века. Традиции устного общения, возникшие в начальный период становления дворянского сословия, нашли свое выражение в салоне, а затем – в театре (когда салон окажется тесен для публики начала XIX века и исчезнет под воздействием массового журнала).

Начиная с эпохи Возрождения формируется общность нового типа, основанием для образования которой уже не является непосредственный контакт людей. Она появляется в результате возникновения печатного станка, распространения книги и перестает подчиняться контролю со стороны церкви. Отличаясь от традиционных общностей, возникшая на основе печатной книги общность может рассматриваться в качестве модели для последующих общностей, связанных с возникновением технических СК.

Другим следствием распространения печатной книги является возможность общения в пределах не только одного, но и нескольких поколений. А это общение способно безгранично раздвигать временные рамки взаимодействий людей.

Это заметил в свое время и очень тонко обозначил Л. П. Карсавин, когда писал, что «всякая культура взаимодействует (и всегда несовершенно, но несовершенно она и раскрывается) не только с «предшествующими» и «одновременными», а и с «последующими», живет не только в прошлом и «преимущественно своем» настоящем и в будущем»²⁹.

По мнению М. С. Кагана, термин «коммуникация » позволяет преодолеть указанную «ограниченность» термина «общение», т. к. коммуникация включает в себя взаимную связь не только непосредственно существующих поколений, но и всех когда-либо живших на земле. Иными словами, данный термин дает возможность характеризовать его как прямую и непосредственную связь. Это как раз органично важнейшей особенности коммуникативной функции искусства, которая делает приобщающихся к нему людей «очевидцами» и даже «участниками» событий любых эпох³⁰.

Автор «проецирует своим произведением будущего читателя, читатель «вычитывает» в этом произведении прошлого, уже ушедшего из жизни или ушедшего в другую комнату автора»³¹.

Личностное начало, согласно распространенному мнению, становится неотъемлемым признаком культуры в эпоху Возрождения. Когда автор, следуя своему воображению, входил в противоречие с ценностными ориентациями традиционной территориальной общности, с помощью книги, распространяемой в разных странах, он находил своих почитателей необязательно в пределах своей территориальной общности. Если такой общности не находилось, печатная книга могла формировать чисто духовную общность. Именно печатная книга во многом позволила включить в процессы коммуникации личностные пласты общественной психологии, которые до того не имели средств выражения и как бы не существовали.

Благодаря средствам коммуникации и вопреки различным барьерам, противодействующим превращению личностных вариантов развития в варианты функционирования, эти личностные варианты получают бóльшую возможность включиться в систему функционирования искусства и воздействовать на формирование культурных ценностей. «Средства коммуникации формируют систему функционирования искусства, устраняют препятствия для отбора, тиражирования и распространения художественных ценностей тем, что фиксируют их и способствуют их сохранению»³².

Печатная книга способствовала общению людей самых разных поколений и культур. Подобно фотографии, которая позднее окажется средством фиксации видимого облика определенной эпохи, подобно фонографии, которая станет фиксацией ее звукового облика, книгопечатание оказалось средством фиксации характерных для той или иной эпохи идей, представлений, образов, которые фиксируются, сохраняются и потому могут быть воспринятыми в последующую эпоху.

Противоречие между развитием и функционированием искусства книга преодолевает во времени. Она фиксирует личностные варианты развития искусства, даже если в период их фиксации в них нет потребности и они отторгаются публикой. Вопрос о несходстве развития и функционирования искусства печатная книга переводит в плоскость больших длительностей истории. Она формирует коммуникативную общность не только в пространстве, но и во времени, фиксируя и транслируя в другие поколения и культуры те личностные проявления развития искусства, которые не могли стать вариантами его функционирования. Благодаря печатной книге время культуры как время больших длительностей оказалось существенным признаком системы функционирования искусства.

Характерная для любой культуры оппозиционность зрелищных и литературных пластов проявляется в культуре ХХ века следующим образом. Многие явления искусства свидетельствуют о тенденции представить внутреннюю сущность явления, нейтрализуя зрелищные эффекты. В то же время зрелище берет на себя роль посредника в отношениях личности с литературой, наследницей «литературоцентристской» эпохи. Более того, система показа становится системой коммуникации для системы рассказа, поскольку литература все больше начинает входить в сознание людей посредством киноэкранизаций, театральных ин-сценировок, телевизионных версий.

Мощный потенциал технических средств коммуникации, предоставляющих возможность для выражения недоступных естественному восприятию проявлений бытия, способствовал изменению отношений между содержанием и внешней формой его выражения. Если система показа в ХХ веке стала ведущей (а практика театра, кино и ТВ это подтверждает), то это могло произойти, как можно предположить, лишь в том случае, если то, что называют видимым, оказалось способным осуществлять функции выражения сущности невидимого, внутреннего содержания культуры.

Чем объясняется потребность в новых зрелищных средствах коммуникации? Она связана с общественной психологией и психологией культуры ХХ века. Идея единства человечества выходит за рамки ее осознания отдельными людьми, она становится массовой реальностью. Независимо от степени осознанности происходящих процессов самим человеком его психология получает «планетарное» измерение. Это ощущение собственного существования в контексте жизни планеты все больше превращает человека в зрителя. Превращение человека в зрителя – существенный процесс последних веков, связанный с формированием его «планетарного» сознания. Этот процесс способствовал возникновению радикальных средств массовой коммуникации и нарастанию процессов массовизации в целом. Планетарные ориентации новой культуры ощутили, например, футуристы. Когда К. И. Чуковский отмечал у В. В. Маяковского страсть к нагромождению событий, происходящих в разных местах планеты одновременно, он указывал тем самым на способность поэта выражать «планетарное» сознание человека. С точки зрения теории информации на природу семиотических структур, сложность структуры коррелирует со сложностью передаваемой при ее помощи информации. Усложнение характера информации неизбежно приводит и к усложнению используемой для ее передачи семиотической системы³³

Итак, можно сделать следующий вывод.

Каждое новое средство коммуникации было вызвано потребностью общества в новой коммуникативной общности, связанной с новым вариантом развития личности и соответственно с новыми культурными ценностями.

«Лидерство» какого-либо средства коммуникации из арсенала искусства (печатной книги или одной из зрелищных систем) связано с тем, что на данном этапе оно в большей степени способно соответствовать взаимоотношениям искусства и публики.

Структура и иерархия средств коммуникации является результатом отбора наиболее целесообразных средств для функционирования искусства на том или ином этапе его развития.

Таким образом, социологическая сущность функционирования искусства предстает в своем коммуникативном выражении.

.

Заключение

Коммуникация — в широком смысле передача сообщения, сообщение.

Становление теории коммуникации происходило в несколько этапов. Первоначально коммуникацию рассматривали как передачу информации в качестве линейного, однонаправленного процесса.

В настоящее время коммуникация определяется как специфическая форма социального общения в социальной деятельности и социальных отношениях людей.

Коммуникация рассматривается не просто как передача — прием информации, а как взаимодействие, создание некой общности, взаимопонимания между участниками.

Коммуникативная функция искусства — это осуществление интеллектуально-эмоциональной творческой связи автора и реципиента, передача последнему художественной информации, содержащей определенное отношение к миру, художественную концепцию, устойчивые ценностные ориентации.

Опосредствующим звеном этой передачи художественной информации от автора к читателю является художественное произведение, а в исполнительских искусствах (музыка), еще и исполнитель.

Исторический, групповой и личностный опыт реципиента вступает в столь активное взаимодействие с художественным текстом, что это взаимодействие становится диалогом текста и реципиента.

Коммуникативная функция искусства осуществляется через понимание смысла художественного произведения, возникающее в результате прочтения его реципиентом в контексте истории, социальной реальности, художественной культуры, общественного

Каждое новое средство коммуникации было вызвано потребностью общества в новой коммуникативной общности, связанной с новым вариантом развития личности и соответственно с новыми культурными ценностями.

«Лидерство» какого-либо средства коммуникации из арсенала искусства (печатной книги или одной из зрелищных систем) связано с тем, что на данном этапе оно в большей степени способно соответствовать взаимоотношениям искусства и публики.

Структура и иерархия средств коммуникации является результатом отбора наиболее целесообразных средств для функционирования искусства на том или ином этапе его развития.

Таким образом, социологическая сущность функционирования искусства предстает в своем коммуникативном выражении.

Литература

1. Агарева М. В. Коммуникативная функция искусства как философско-эстетическая и психологопедагогическая проблема // Материалы международных педагогических чтений / http://wecomm.ru/structure/?idstucture=92

2. Алиева Н.З. Постнеклассическое естественнонаучное образование: концептуальные и философские основания. –М:Академия Естествознания, 2008.

3. Борев Ю.Б. Эстетика. – М.: Высшая школа, 2002.

4. Библер В. С. От наукоучения — к логике культуры. Два философских введения в двадцать первый век. — М., 1991.

5. Каган М. С. Системный подход и гуманитарное знание. Избр. статьи. — СПб, 1991.

6. Котова Л.Н. Об особенностях диалога «автор-адресат» в нарративе // Вестник КАСУ №2 , 2007. – С. 16.

7. Карева Н. А. Восприятие цвета в произведениях изобразительного искусства. – М., 2005.

8. Колингвуд Р. Принципы искусства. Пер. с англ. А. Г. Раскина под ред. Е. И. Стафьевой // . М.: «Языки русской культуры», 1999.

9. Лотман Ю.М. Структура художественного текста //
   Лотман Ю.М. Об искусстве. – СПб., 1998.

10. Матьяш О.И. Что такое коммуникация и нужно ли нам коммуникативное образование // Теория коммуникации и прикладная коммуникация. Вестник Российской коммуникативной ассоциации, вып. 2 / Под общей редакцией И.Н. Розиной. — Ростов на Дону, 2004..

11. Монтень М.. Избранное. – М., 1979.

12. Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.

13. Постмодернизм. Энциклопедия. Сост. и науч. ред. А.А.Грицанов, М.А.Можейко. Минск: Интерпрессервис; Книжный Дом, 2001. 1040 с. http://www.infoliolib.info/philos/postmod/dialog.html.

14. Почепцов Г. Теория Коммуникации. – М.:Ваклер, 2001

15. Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.

16. Хренов Н. А. Публика в фокусе истории и теории коммуникации // Историческая психология и социология истории., №1, 2010.

17. Чернецова Е. Мировое искусство. Энциклопедический словарь. – М.: Вече, 2005.

18. Эстетика. Словарь. – Т.1-4. — М., 1995.

19. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. — М.: ТОО ТК «Петрополис», 1998.

.

1 Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004. –С.164.

2 Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001. –С. 179.

3 Постмодернизм. Энциклопедия. Сост. и науч. ред. А.А.Грицанов, М.А.Можейко. Минск: Интерпрессервис; Книжный Дом, 2001./ http://www.infoliolib.info/philos/postmod/dialog.html.

5 Матьяш О.И. Что такое коммуникация и нужно ли нам коммуникативное образование // Теория коммуникации и прикладная коммуникация. Вестник Российской коммуникативной ассоциации, вып. 2 / Под общей редакцией И.Н. Розиной. — Ростов на Дону, 2004. — C. 103.

6 Почепцов Г. Теория Коммуникации. – М.:Ваклер, 2001. — С. 31

7 Чернецова Е. Мировое искусство. Энциклопедический словарь. – М.: Вече, 2005. – С.83

8 Колингвуд Р. Принципы искусства. Пер. с англ. А. Г. Раскина под ред. Е. И. Стафьевой //

. М.: «Языки русской культуры», 1999. – С. 110.

9 Чернецова Е. Мировое искусство. Энциклопедический словарь– М.: Вече, 2005. – С.84.

11 Рыков В. В. Коммуникативные технологии искусства в информатике / [email protected]

12 Борев Ю.Б. Эстетика. – М.: Высшая школа, 2002. –С. 218.

13 Рыков В. В. Коммуникативные технологии искусства в информатике / [email protected]

14 Лотман Ю.М. Структура художественного текста //
Лотман Ю.М. Об искусстве. – СПб., 1998. – С. 14.

15 Эстетика. Словарь. – Т.1-4. — М., 1995. – С.154.

16 Речевая коммуникация как способ межсубъектного взаимодействия. – Ростов-на-Дону: ЮФУ, 2001. – С. 7.

17 Борев Ю.Б. Эстетика. – М.: Высшая школа, 2002. –С. 207.

18 Рыков В. В. Коммуникативные технологии искусства в информатике / [email protected]

19 Каган М. С. Системный подход и гуманитарное знание. Избр. статьи. — СПб, 1991. –С. 27.

20 Агарева М. В. Коммуникативная функция искусства как философско-эстетическая и психологопедагогическая проблема // Материалы международных педагогических чтений / http://wecomm.ru/structure/?idstucture=92

21 Агарева М. В. Коммуникативная функция искусства как философско-эстетическая и психологопедагогическая проблема // Материалы международных педагогических чтений / http://wecomm.ru/structure/?idstucture=92

25 Лотман Ю. Семиотика кино и проблемы киноэстетики. — Татлин: Эсти Раамат, 1973. — С.12.

26 Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. — М.: ТОО ТК «Петрополис», 1998.-С. 43.

28 Монтень М.. Избранное. – М., 1979. – С. 279

29 Карсавин Л. П. Философия истории. — М., 1993. – С. 165.

30 Каган М. С. Системный подход и гуманитарное знание. Избр. статьи. — СПб, 1991. – С. 29.

31 Библер В. С. От наукоучения — к логике культуры. Два философских введения в двадцать первый век. — М., 1991. -С. 296.

Презентация «Искусство общения»

Тема : Искусство общения

Ничего не обходится нам так дёшево и не ценится так дорого, как вежливость. М.Сервантес

Что же такое общение?

ОБЩЕНИЕ

Сложный, многоплановый процесс установления и развития контактов между людьми, порождаемый потребностями в совместной деятельности и включающий в себя обмен информацией, выработку единой стратегии взаимодействия, восприятие и понимание другого человека;

Как вы думаете, без чего невозможна беседа?

А что такое беседа?

• Беседа – это разговор на одну тему. Настоящая беседа напоминает игру в мяч. Брошенную кем-то реплику надо умело подхватить и ловко отпарировать.

Примерные правила общения:

 

• — внимательность к говорящему;
• — доверие друг к другу;
• — недопустимость насмешек;
• — не выносить обсуждение за пределы разговора;
• — право каждого на свое мнение.

• В Древней Руси в XII веке князь Владимир Мономах в «Поучении детям» советовал вести беседу так: «При старших молчать, мудрых слушать, без лукавого умысла беседовать, побольше вдумываться, неистовствовать словам, не осуждать речью, не много смеяться». 

• Императрица Екатерина II заставляла придворных соблюдать правила «эрмитажного устава». Один из параграфов призывал «говорить уверенно и не очень громко, дабы у прочих там находящихся уши и голова не заболели».

Что значит общаться правильно?

• Это значит — учись общаться так, чтобы не только не вызывать у окружающих неприязни, но и быть приятным и нужным. Быть лидером, обладать харизмой и внутренним обаянием, всего этого невозможно достичь, не научившись общаться по правилам.
• «По правилам» — это, конечно, жесткое слово, но оно довольно верно отражает суть искусства общения. Ты — человек среди людей и живешь в обществе, наполненном стереотипами.
• Стереотипы — это иногда не так уж и плохо. В частности там, где дело касается общения. Общепринятые правила поведения, которые помогают человеку устанавливать полноценные контакты с миром, — это и есть этикет.

 

Правила общения от мистера Карнеги:

• «Улыбайтесь!»
• «Учитесь слушать!»
• «Уступайте!» 

• В народной среде были распространены неписаные, но очень устойчивые правила жизненного поведения, которые веками складывались в быту и находили свое отражение в сказках, песнях, пословицах и поговорках. Это глубокие, мудрые нравственные правила. Уважение к «отцу-батюшке» и «родной матушке», бережное и любовное отношение к «красным девицам», трудолюбие и гостеприимство, скромность и мужество, любовь к родине.
•  

А как  может происходить общение?

• Общение через Интернет
• деловое общение
• общение просто так
• общение через письма
• общение по телефону

Почему люди  ссорятся  между собой?

• Ссоры часто возникают в ситуациях, когда кто-то из партнеров начинает общение со слов, препятствующих положительному общению. 

Способом общения является язык. Задумывались ли вы над тем, что означает слово «язык»?

• Один человек говорит, другой слушает и понимает его. Вы читаете книгу, газету, журнал и понимаете, что написано. С помощью слов, устно или письменно, человек выражает свои мысли, передает их другим. И это происходит благодаря языку.
•  

«В человеке все должно быть прекрасно: и лицо, и душа, и одежда, и мысли».

А.П. Чехов.

Какие чувства вызывают у вас эти картины?

ПОМНИТЕ:

попробуйте не наступить, а уступить;

не захватить, а отдать;

не кулак показать, а протянуть ладонь;

не спрятать, а поделится;

не кричать, а выслушать;

не разорвать, а склеить

 

Какое ты выберешь общение, зависит только от тебя. И ты должен помнить,

общение – это сложное искусство. Порой, общение приносит нам не только радости, но и сложности. 

Конец

СРЕДСТВА ОБЩЕНИЯ

НЕРЕЧЕВЫЕ:

РЕЧЕВЫЕ:

• ПОЗА
• ЖЕСТЫ
• МИМИКА
• ВЗГЛЯД

• РЕЧЬ
• ИНТОНАЦИЯ
• ТЕМП РЕЧИ
• ТЕМБР ГОЛОСА

Коммуникабельность — способность человека

к коммуникации, установлению контактов

и связей.

Коммуникабельность – готовность и умение легко устанавливать, поддерживать и сохранять позитивные контакты в общении и взаимодействии с окружающими.

Преимущества коммуникабельности

Коммуникабельность открывает пусть – к достижению успеха.

Коммуникабельность даёт освобождение – от замкнутости, комплексов, непонятости.

Коммуникабельность даёт независимость – от обстоятельств; в любых обстоятельствах коммуникабельный человек сумеет достичь понимания с окружающими.

Коммуникабельность даёт радость – от общения с самыми разными людьми.

Коммуникабельность даёт возможности – и для самореализации, и для поиска поддержки извне.

Коммуникабельность помогает адаптации – в социуме.

Как достичь коммуникабельности

Семейное воспитание. Родители, радушно принимающие гостей, показывающие детям пример дружелюбия и открытости – таким образом воспитывают в детях коммуникабельность.

Интерес к людям. Только искренне интересуясь окружающими, стараясь понять их желания, надежды, страхи – возможно развить в себе коммуникабельность.

Общение.

Общаясь с разными людьми, человек «тренирует» свою коммуникабельность.

Расширение кругозора.

Чтение, образование – все, что расширяет кругозор, — придает человеку уверенности и, как следствие, помогает развитию коммуникабельности.

«Основные правила общения»

• 1 группа: выработать правила речевого поведения для говорящего;
• 2 группа: выработать правила поведения для слушающего;
• 3 группа: выяснить, какими должны быть жесты, мимика, поза участников диалога;
• 4 группа: составить набор «волшебных слов».

Правила речевого поведения для слушающего

• Внимательно слушай собеседника, не перебивай его.
• Уважительно, доброжелательно, терпеливо относись к говорящему.
• Ставь в центр внимания говорящего и его интересы.
• Вовремя оценивай речь собеседника.

Словарь «волшебных слов»

Приветствие : Добрый день. Доброе утро. Добрый вечер. Здравствуйте. Приветствую вас. Привет, я рад тебя видеть! Сколько лет, сколько зим!

Прощание : До свидания. До скорого свидания. Пока! Увидимся.

Просьба : Прошу тебя (вас), … Пожалуйста. Будь добр, … Будьте так любезны, … Если тебе не трудно, … Если можешь, …

Благодарность : Спасибо! Благодарю! Большое спасибо!

Извинение: Извините. Простите, пожалуйста.

Вежливый отказ : Я бы с удовольствием, но… Я бы охотно, но… Я бы с радостью, но… Мне бы очень хотелось , но… Жаль, но…

Раппорт, или Искусство наводить мосты

Представьте, что вас просит об одолжении кто-то, кто вам нравится. Скорее всего, вам будет приятно оказать ему услугу. А если вас попросит об одолжении человек, к которому вы равнодушны? Не факт, что вы броситесь ему помогать. Если вы услышите совет от уважаемого вами человека, то вы будете благодарны ему за внимание и прислушаетесь к его словам. А если вас начнет поучать кто-то вам несимпатичный, то вы или просто проигнорируете его слова, или с раздражением отмахнетесь от непрошеных советов.

В чем разница? В отношении. Как писал Ли Якокка в своей книге «Карьера менеджера», умение обходиться с людьми – это ключ к успеху. Сам Ли Якокка, будучи известным в мировом бизнесе топ-менеджером, активно изучал психологию. Успешные люди умеют строить межличностные отношения, основанные на взаимном доверии и понимании. Такие отношения психологи называют термином «раппорт» (фр. rapport, от rapporter — возвращать, приносить обратно). Если раппорт уставлен, люди общаются спокойно и позитивно, быстрее находят точки соприкосновения и легче приходят к компромиссу.

Известно, что нам всем проще и комфортнее общаться с такими, как мы. «Чужаки», непохожие на нас, нам интересны, но они нас пугают, мы им инстинктивно не доверяем и не можем расслабиться в их присутствии. Во многих компаниях существует свой дресс-код, свой офисный сленг: это способствует сближению и созданию атмосферы «кругом все свои».

Сближение и «подстройка» осуществляются на разных уровнях восприятия. Согласно исследованиям американского психолога Альберта Мейерабиана успех коммуникации зависит на 7% от слов, на 38% – от тембра голоса и на 55% — от языка тела и жестов. Таким образом, невербальное общение – это неотъемлемая часть классического общения людей между собой. Существует несколько способов передачи невербальной информации. Оптико-кинестетический способ включает в себя использование мимики, движений рук при разговоре (жесты), позу и движения человека. Паралингвистический способ передачи информации связан с физиологией человеческого голоса: тональностью, диапазоном, громкостью, интонацией. К экстралинвистическому способу невербального общения относится темп речи, наличие или отсутствие пауз, вздохи, смех. Еще одним методом невербального общения является зрительный контакт.

При визуальном контакте значение имеют частота пересечения взглядов собеседников, длительность периода, когда люди смотрят прямо в глаза друг другу, попытки поймать взгляд или избежать его. Когда человек смущается, он часто опускает глаза вниз, если он испуган или обманывает собеседника, то отводит взгляд в сторону, а когда собеседники приятны друг другу, они смотрят друг на друга, как минимум, половину времени из всего процесса общения. Блуждающий взгляд означает, что собеседнику скучно. Что касается «первого взгляда», мне понравилось правило, про которое я недавно прочитала: «При первом контакте посмотрите собеседнику в глаза, не мимо, а прямо в глаза, и достаточно долго, чтобы запомнить цвет глаз, потом можно отвести взгляд».

Опытные переговорщики обращают внимание на позу, жесты, голос, темп речи, уровень энергии собеседника. Лучшая поза для успешного диалога – «открытая»: лицом друг к другу, руки не скрещены на груди. Рекомендуется пользоваться приемом «отзеркаливания»: если собеседник сидит прямо, нужно тоже выпрямить спину, если собеседник говорит быстро, не стоит тянуть слова, если собеседник жестикулирует, не нужно держать руки по швам, иначе собеседники не «совпадут» по темпу и энергии, и мозг пошлет сигнал «это чужой!».

Большинство людей любят говорить о себе, но для установления раппорта нужно друг друга слушать и слышать: использовать парафраз, задавать уточняющие вопросы, повторять любимые слова и словосочетания собеседника. «Я вижу, что… Моя точка зрения состоит в том, что… Это видно… Я Вас слышу… Для меня это было, как звонок… Я чувствую…» – такие обороты речи могут рассказать вам о том, как собеседник воспринимает мир и дать подсказку, каким образом он лучше всего воспримет информацию. На первый взгляд все кажется довольно простым. Но это совсем не просто следить не только за тем, как выглядит, двигается, что говорит ваш собеседник, и при этом повторять его движения и поддерживать диалог.

Следующими этапами установления раппорта являются подстройки к образу мышления, интересам, ценностям, опыту. Здесь помогают эрудиция, любознательность и наличие хобби, позволяющие поддерживать беседу на темы, релевантные для людей, с которыми нужно выстраивать отношения. И при этом важно не забывать о своей собственной индивидуальности и своих ценностях. Во-первых, чтобы уважать себя, а во-вторых, потому что «чужаки» хотя и опасны, но все-таки интересны. Установление раппорта – это и естественный, почти бессознательный процесс, и искусство, и навык.

Иногда люди говорят: это же манипуляция? Я так не думаю. Все зависит от того, чего мы хотим. Если мы сознательно воздействуем на чувства другого человека, преследуя исключительно свои скрытые цели, это манипуляция. Если мы ищем точки соприкосновения и хотим показать, что «мы одной крови – ты и я», то это так же естественно, как говорить по-английски с англичанином или как использовать язык глухих с глухими… К тому же установление раппорта – это всегда двусторонний процесс.

Достаточно ли такой «подстройки» для установления эффективных долгосрочных отношений? Нет, недостаточно. Можно улыбаться, смотреть в глаза, «отзеркаливать» жесты, поддерживать разговор на разные интересные темы, но если коммуникация не подкрепляется искренним интересом и уважением к человеку, а также реальными делами, то полного успеха добиться невозможно.

Однажды у меня случился конфликт с человеком, который был значительно выше меня по своему статусу. Мы не понравились друг другу с самого начала, нас раздражало друг в друге буквально все, мы еле разговаривали. Когда его назначили моим прямым начальником, мой бывший босс, получивший повышение, спросил, что я буду делать – может быть, поеду на секондмент в другую страну? Я не хотела уезжать и сказала, что  буду работать с новым боссом.

Это было нелегко. Для начала я решила найти в нем сильные стороны, за которые я смогла бы его уважать. Я внимательно наблюдала за ним, слушала его, говорила о нем с коллегами, которые работали в его команде, и в результате увидела в нем массу положительных качеств: стратегический ум, умение мгновенно перерабатывать огромные массивы данных и делать точные выводы, невероятную работоспособность, широту интересов, обаяние, эмоциональность и ранимость, скрытую за внешней брутальностью. Я выполняла все, что он просил, и все, что не просил, если я считала, что ему это могло бы понадобиться. Я постоянно думала, как сделать его жизнь проще, легче и веселее. Сначала он нейтрально принимал мою помощь, потом стал сам обращаться ко мне, потом начал советоваться со мной по всем важным вопросам. В конце мы очень подружились и до сих пор общаемся, хотя он мне уже давно не начальник… Когда я вспоминаю, как мы перешли от вражды к дружбе, я отдаю себе отчет, что я много работала, чтобы стать ему полезной, но все-таки самое главное  – я изменила свое к нему отношение, и он не мог этого не почувствовать. «Не переживайте, если Вам кто-то не нравится, – сказал мне как-то один тренер на одном из семинаров, – в 99% случаях Вы ему тоже не нравитесь. Но зато если почувствуете к кому-то искреннюю симпатию, то, скорее всего, это тоже будет взаимно».

«Манифеста» в Петербурге: искусство на фоне войны

• Александр Кан
• обозреватель по вопросам культуры<br> Русской службы Би-би-си

28 июня 2014

Обновлено 6 июля 2014

«Да, нам говорили, что нужно перенести «Манифесту» на Украину. Но Эрмитаж находится не на Украине. Он находится здесь, в Санкт-Петербурге».

Острый конфликт и напряженное противостояние не только с соседней Украиной, но и со всем западным миром, в котором оказалась замешана на протяжении почти всего нынешнего года Россия, неизбежно внес политический контекст во все в последние месяцы подготовки открывшейся 28 июня в Петербурге художественной биеннале «Манифеста-10». И сдержанный ответ главного куратора проекта Каспара Кенига на неизбежно прозвучавший на пресс-конференции перед открытием вопрос отражал тот тяжелый выбор, перед которым стояли организаторы биеннале.

Впервые в России

«Манифеста» — кочующая биеннале. Идея ее зародилась в Голландии в начале 90-х годов, в пору тектонических сдвигов на карте Европы. Крах железного занавеса создал новые политические и культурные реалии. «Исследование психологических и географических границ, пролегающих в современной Европе, и создание динамичной платформы для культурного обмена между различными ее регионами» — так сами организаторы определяют главную задачу своего детища.

За 20 лет «Манифеста» побывала в Испании, Голландии, Италии, Словении, Германии и других странах Европы и превратилась, наряду с Венецианской биеннале и кассельской «Документой», в один из наиболее значимых художественных форумов современной Европы.

Отмечающееся в этом году 250-летие Эрмитажа и создание несколько лет назад Отдела современного искусства в переданном главному музею России и полностью реконструированном здании Главного штаба напротив Зимнего дворца стали поводом провести юбилейную «Манифесту-10» именно в Санкт-Петербурге.

Автор фото, Manifesta

Подпись к фото,

Слева направо: куратор «Манифесты-10» Каспер Кениг, директор Госдуарственного Эрмитажа Михаил Пиотровский, директор фонда «Манифеста» Хедвиг Фейен

Петербургская «Манифеста» должна не только отдать должное знаменитому музею, но и поддержать его активно развивающуюся в последние годы программу по освоению современного искусства, приобщить к новейшим течениям петербургскую и российскую публику и включить в широкий европейский контекст самых интересных и остро мыслящих российских художников.

Бойкот или не бойкот

Вторгнувшаяся как всегда не вовремя в искусство политика чуть было не сорвала эти планы. Сначала, как и с Сочинской олимпиадой, протесты и призывы о бойкоте шли в связи с ущемлением прав российского ЛГБТ-сообщества. Ну а с февраля, с переходом украинского кризиса в фазу острого геополитического противостояния, казалось, что петербургская «Манифеста» обречена. Некоторые участники, в частности, базирующаяся в Берлине, но состоящая главным образом из российских художников группа политического искусства «Что делать?», устами своего руководителя Дмитрия Виленского объявила о бойкоте «Манифесты».

Однако еще в конце апреля на презентации в Лондоне и директор «Эрмитажа», и куратор «Манифесты» подтвердили, что «Манифеста» в Петербурге пройдет. Неприятие бойкота Михаилом Пиотровским совершенно очевидно и естественно, но интересно, что обосновывал он его не столько с позиций государственного чиновника, директора музея, сколько с позиций самого современного искусства, в его и без того сложных отношениях с этим самым государством.

«Я считаю, что это полная глупость, — заявил в интервью Би-би-си Пиотровский. – Бойкот «Манифесты» только ухудшит положение современного искусства в России. Государству российскому «Манифеста» совершенно не нужна. Там наверху лишь вздохнут с облегчением: «Устроил тут непонятно что, еще неизвестно, что из этого получится», — примерно с таким отношением мне приходится сталкиваться».

«В России, — продолжает Михаил Пиотровский, — сейчас очень сильны консервативные, изоляционистские тенденции, и многие были бы только рады, если бы «Манифесту» бойкотировали. Тогда никаких скандалов бы точно не было, и все враги нового искусства чувствовали бы себя победителями».

Политическое содержание

Сторонники бойкота оказались в меньшинстве и в результате наказали скорее сами себя. Что, впрочем, нисколько не снизило политический накал ни самой «Манифесты», ни происходящих вокруг нее событий. На пресс-конференции перед открытием Каспар Кениг показал журналистам переданный ему украинской художницей Алевтиной Кахидзе пакет из-под шоколадных конфет, производимых предприятиями «шоколадного короля», а теперь президента Украины Петра Порошенко. В российских магазинах таких конфет больше нет.

Автор фото, Boris Mikhailov

Подпись к фото,

Борис Михайлов. Из серии «Театр военных действий. Акт второй. Тайм-аут». Экспозиции на «Манифеста-10»

«В 1945 году, — вспоминает Каспар Кениг, — американский журнал Time спросил видных ученых, философов и деятелей культуры: что, по их мнению, нужно сделать, чтобы избежать повторения ужасов только завершившейся тогда Второй мировой войны. И эмигрировавший в Америку, скрываясь от преследования нацистов, немецкий композитор Арнольд Шенберг, сказал: «Люди, страны всего мира должны заниматься бизнесом, торговать друг с другом. Тогда они не будут воевать».

«Искусство, — продолжил Кениг, — тоже бизнес, это тоже средство общения людей между собой, которое может предотвратить войну».

«Когда говорят пушки, музы молчат» — эта старая пословица давно утратила силу. Музы не молчат никогда, и современное искусство мгновенно и остро реагирует на политические события и уж тем более на войну. Легендарный фотохудожник Борис Михайлов, прославившийся остросоциальными портретами бомжей своего родного Харькова, вдруг обратился к прямой политике и показал на «Манифесте» серию фотографий с киевского Майдана. Художник остается художником, и в некоторых работах Михайлов манипулирует формой, композицией, цветом, но большинство из них (я даже не решался произнести это казавшееся недостойным для художника слово) – почти репортажные.

«А они и есть репортажные, — неожиданно легко согласился со мной Михайлов. — Репортажные, но не политические. Потому что там есть всё. Есть и бомжи, и богатые люди, и разные типы знамен. Есть там и боль, и как у Сальвадора Дали – предчувствие гражданской войны».

Игра с местом

Ставшие музейными галереями залы здания Главного штаба отданы участникам главной программы «Манифесты-10».

В огромный, сохранивший классические формы здания и превращенный в залитый естественным светом атриум немец Томас Хиршхорн умело вписал инсталляцию из деталей то ли только что снесенного, то ли, наоборот, строящегося дома. Этот «искусственный» мусор одновременно и контрастирует с архитектурой, и дополняет ее, подчеркивая свежесть недавно отреставрированного нового музея.

Кажется, что искусство пока лишь робко осваивает сохранившее мощь бывшего военного комплекса пространство. Оно как бы играет с местом экспозиции: размещенные под неожиданным углом гигантские мониторы с видеозаписью недавней «живой инсталляции» здесь же на Дворцовой площади москвички Елены Ковылиной или инсталляция Йозефа Бойса, состоящая из стеллажей с товарами из универмагов ГДР.

Автор фото, Elena Kovylina. Still from the Video of her Performance Equality. 2009

Подпись к фото,

Елена Ковылина. Кадр из видеозаписи перформанса «Равенство», 2009

Новиков и Монро

Российское искусство в главной программе представляют два художника: обоих уже нет в живых, что несколько противоречит букве «современности» «Манифесты». Но лишь букве.

Основатель движений «Новые художники» и «Новая Академия» Тимур Новиков по-прежнему, и спустя 12 лет после смерти, остается катализатором актуальной художественной жизни Петербурга, а его ученик и последователь, долго казавшийся всего лишь бесшабашным плейбоем-трансвеститом Владислав Мамышев-Монро за минувший после его смерти год утвердился как большой и серьезный художник.

Его зал на «Манифесте» — лишь прелюдия к большой ретроспективной выставке Монро, открывшейся в параллельной программе «Манифесты» в Новом музее на Васильевском острове.

Автор фото, Vladislav MamyshevMonroe. Tragic Love. 1993. Black white photo handcolored. Collection of Elena Selina XL Gallery

Подпись к фото,

Владислав Мамышев-Монро. Из серии «Несчастная любовь». 1993. Ч/б фото, авторская раскраска. Коллекция Елены Селиной-XL Gallery

На лестницах и улицах

Как и на Эдинбургском фестивале, где некогда «параллельный» Фриндж перекрыл своими масштабами и изобретательностью программу «официального» фестиваля, в Петербурге параллельная программа явно превосходит главную.

Центр ее – здание бывшего Кадетского корпуса, в советские годы военной Академии транспорта и тыла на Университетской набережной. Огромное здание с бесчисленными лестницами, залами, коридорами, от которых отходят крохотные комнатки, заполнено искусством – где-то вторичным, где-то претенциозным, где-то тонким и умным – но всегда живым и интересным.

А еще «Манифеста» выплескивается в город – все лето на улицах, площадях и парках Петербурга будет твориться художественная жизнь.

Ораторское искусство

Рогачев С. А. 

ЮСС — 06/3,5 

НАУЧНОЕ СООБЩЕНИЕ 

«Ораторское искусство». 
 

Дар слова — одна из величайших способностей человека, возвышающая его над миром  всего живого и делающая собственно человеком. Жизнь людей не мыслима  без языка, без речи. Слово — это  средство общения между людьми, способ обмена информацией, инструмент воздействия на сознание и поступки другого человека. Владение словом ценится очень высоко. Это способность является составной частью общей культуры человека, его образованности. Для интеллигентного человека, отмечал А. П. Чехов, дурно говорить должно бы считать таким же неприличием, как не уметь читать и писать. 

С древнейших времен люди стремились понять, в чем секрет воздействия живого слова, врожденный ли это дар или результат длительного кропотливого обучения и самообразования. Ответ на эти и другие вопросы дает риторика — наука о законах подготовки и произношения публичной речи. Авторитет этой науки в древности, ее влияние на жизнь общества и государства были столь велики, что риторику называли «искусством управлять умами» (Платон) и ставили в один ряд с искусством полководца, с эпосом и музыкой. Тогда же родилось и другое название этой науки — «ораторское искусство». 

Выражение «ораторское  искусство» латинского происхождения (от. лат. оrare — говорить), оно имеет несколько значений. Под ораторским искусством прежде всего понимается высокая степень мастерства публичного выступления, качественная характеристика ораторской речи, искусство владения живым убеждающим словом. Это искусство построения и публичного произнесения речи с целью оказания желаемого воздействия на аудиторию. Синонимом ораторского искусства в русском языке является слово — «красноречие». Так М. В. Ломоносов в своем труде «Краткое руководство к красноречию» писал: «Красноречие есть искусство о всякой данной материи красно говорить и тем преклонять других к своему об оной мнению». Аристотель в своей «Риторике» писал, что все люди некоторым образом причастны риторике, «так как всем в известной мере приходится как разбирать, так и поддерживать какое-нибудь мнение, как оправдываться, так и обвинять». 

Каждый человек  заинтересован в том, чтобы уметь  говорить правильно и хорошо, поскольку  это дает возможность устанавливать  и поддерживать добрые отношения  с другими людьми: в семье, в школе, на работе, в общественной жизни, помогает добиться успеха в самых разнообразных сферах. Наверное, нет таких профессий, где искусное владение словом не пригодилось бы. Но в некоторых сферах человеческой деятельности оно становиться просто необходимым, является обязательным условием эффективной работы. Юрист, руководитель организации, менеджер, политик, преподаватель, социальный работник, проповедник должны овладеть искусством речи. Так как им постоянно приходиться общаться с людьми: беседовать, консультировать, выступать публично, наставлять и т.д. Для того чтобы произнести публично речь, мало знать, что сказать, надо еще знать, как сказать, надо представлять особенности ораторской речи, учитывать множество факторов, влияющих на оратора и на слушателей, владеть техникой говорения. 

Перед человеком, готовящимся выступать публично, всегда встает ряд вопросов. 

Общие вопросы: 

· Для кого выступать? 

· Что хочу сказать? 

· Зачем хочу это сказать? 

Частные вопросы: 

· Как сказать  правильно? 

· Как сказать понятно? 

· Как сказать  интересно? 

· Как сказать  убедительно? 

На эти вопросы  и дает ответ наука риторика (ораторское искусство). Главным центральным  понятием риторика является оратор — человек, произносящий публичную речь. Люди, к которым обращены его слова, составляют аудиторию публичной речи. Публичная речь — это особая форма речевой деятельности в условиях непосредственного общения, речь, адресованная определенной аудитории. 

Когда оратор говорит  перед аудиторией, им, как правило, движут два желания: 

· Поделиться своей  мыслью с аудиторией; 

· Передать аудитории, испытываемые им чувства. 

Сочетание мысли  и чувства, рационального и эмоционального аспектов речи дают разнообразие жанров ораторского искусства: 

· Социально-политический; 

· Деловой; 

· Дипломатический; 

· Социально-бытовой; 

· Академический; 

· Судебный; 

· Военный; 

· Церковный. 

У каждого жанра  своя специфика, она ориентирована  на определенную ситуацию общения. Внутри каждого жанра выделяют виды речей. Например, в социально-политическом — политический доклад, политический обзор, митинговая речь; в академическом — лекция, научное сообщение; в социально-бытовом — поздравительная речь, застольная речь (тост). 

Для того чтобы  оратору успешно выступить перед  аудиторией ему необходимо правильно  и качественно подготовиться. 

Этапы подготовки и проведения публичного выступления:

left»> Докоммуникативная Коммуникативная Постсткоммуникативная  
 

фаза фаза фаза 
 
 
 
 

репетиция 
 
 
 

Таким образом, если проанализировать все этапы  подготовки и проведения устного  публичного выступления можно установить, что для успешного публичного выступления оратору необходимо привлекать данные различных наук, опираться на их категории и законы, пользоваться на практике методологическими правилами, применять широкий диапазон умений и навыков. 

На этапе подготовки речи главенствующая роль принадлежит  логике, использование законоꔰ лотор‾ѹ необходимо в процессе подбора и отбора фактического материала, разработки плана и композиции выступления, формулировки тезиса, обеспечения доказательности и аргументированности речи.  

Другой существенный аспект — языковая культура оратора, умение из всех богатств родного языка выбрать именно те средства речевого воздействия, которые обеспечат эффективность, доходчивость и выразительность выступления. 

Хорошо продуманная, тщательно отредактированная, стилистически  выверенная речь в живой аудитории должна быть столь же хорошо произнесена. Этот существенный элемент ораторского мастерства называется техника речи, отточить которую можно только в практике выступлений. 

Так же оратору  должны быть присуща высокая психолого-педагогическая культура, это поможет оратору преодолеть возможные недостатки своего характера, развить необходимые свойства собственной личности, психологические качества, которые нужны для работы с аудиторией. 

Таким образом, в основной перечень наук, с которыми тесно связано ораторское искусство, входят прежде всего философские науки (логика, этика, эстетика), а также языкознание, психология, педагогика, актерское мастерство. 

Для того чтобы  стать хорошим оратором, надо приложить  немало труда и самое главное  это практическая ораторская деятельность. 

Основные практические советы начинающему оратору: 
 

1. Выступать  только тогда, когда есть что  сказать и когда вы уверены  в общественной значимости предмета  речи. 

2. Речь должна  быть ограничена предметом обсуждения  и опираться на строго проверенные и отобранные факты. 

3. Стиль и  язык выступления должны соответствовать  аудитории и цели речи. 

4. Чаще надо  использовать слова, которые подчеркивают  уважительное отношение к аудитории. 

5. Не злоупотреблять  терминами. 

6. Для успешного установления контакта с аудиторией необходимо: 

— найти со  слушателями общие интересы; 

— относиться  к аудитории дружески; 

— не проявлять  высокомерия. 

7. Говорить громко, внятно, отчетливо, выразительно, но  не повышать голоса без необходимости. 

8. Овладевать навыками самоконтроля и самообладания. Не допускать в речи негативных эмоций по отношению к слушателям, а позитивные эмоции проявлять в полной мере. 

9. Не превышать  общепринятого (110 — 120 слов в минуту) темпа речи, если только это  не специальный эффект. 

10. Речь должна  быть эмоциональной, напряженной,  надо внушать слушателям свои  идеи, стремиться к тому, чтобы  они не только слушали слова,  но и переживали определенные  чувства. 

11. Ни на секунду  не утрачивать контакт с аудиторией, ловить реакцию слушателей. Не говорить без адреса. Мимика должна быть умеренной, спокойной и доброжелательной, а жесты скупыми, точными и выразительными. 

Общая культура оратора, его индивидуальность, способности, самовоспитание и постоянное самообразование, работа над повышением своего культурного уровня — таковы необходимые условия ораторской деятельности. 

Библиографические источники: 

1. Н. А. Михайличенко. Риторика: Учебное пособие. М.: Новая  школа, 1994. 

2. Л. А. Введенская, Л. Г. Павлова, Е.Ю. Кашаева.  Русский язык и культура речи: Справочное пособие. Ростов — на — Дону: Феникс, 2002. 

3. Н. М. Почикаева.  Основы ораторского искусства  и культуры речи: Учебное пособие.  Ростов — на — Дону: Феникс, 2003.

Об искусстве общения | Православие и мир

Древние греки называли человека «существом общественным». Человек реализуется как личность не сам по себе, но в общении с другими людьми. Читая Евангелие, мы можем заметить, что Христос учил людей прежде всего тому, как относиться друг к другу: большинство Его наставлений посвящено именно этому. Каждый из нас находится в общении с разными людьми — родственниками, сослуживцами, друзьями. Есть люди, с которыми нам хочется общаться, а есть те, общение с которыми нас тяготит.

 

Общение — это искусство, которым мы либо владеем, либо не владеем, либо владеем не в полной мере. И от того, насколько мы искусны в общении, насколько умеем или не умеем строить свои отношения с людьми, насколько мы внимательны к людям, зависит очень многое в жизни каждого из нас. Сегодня я хотел бы поговорить с вами о некоторых весьма простых вещах, относящихся к искусству общения, о которых, может быть, и вовсе не стоило бы говорить, если бы мы о них не забывали так часто именно потому, что они настолько очевидны.

В общении человек должен быть абсолютно правдивым перед людьми и перед самим собой. Это первый и основной ключ к искусству общения. Как только в нашем общении с кем-либо появляется фальшь, как только мы надеваем маску, как только начинаем говорить человеку не то, что мы чувствуем, но то, что, нам кажется, он должен от нас услышать, как только мы становимся в позу — общение сразу же обесценивается: та встреча между двумя сердцами, между двумя душами, которая могла бы произойти, если бы наше общение было искренним и правдивым, не происходит. Надо стараться быть самими собой во всех ситуациях.

Случается видеть человека, который разговаривает с людьми так, будто стоит на театральной сцене. Бывает даже, что священнослужитель, вполне нормальный и здравый в обычном общении, выйдя на амвон, превращается в актера, начинает говорить с какими-то искусственными интонациями, подбирать искусственные слова, идущие не от сердца. Многие из нас оказываются в ситуациях, когда приходится говорить, что называется, с кафедры. Но очень важно, чтобы наличие большой аудитории не заставляло нас актерствовать. Будьте всегда и везде самими собой — это первый и ключевой момент.

Второй момент. Общение предполагает способность собеседников слышать друг друга. Мы часто общаемся с людьми лишь потому, что нам нужно выговориться, и тогда диалог превращается в монолог. Более того, мы нередко общаемся с людьми как бы и не ожидая от них ответа: нам кажется, что самое важное — успеть высказаться самим. Мне часто приходится встречаться с людьми, которых интересуют исключительно они сами, их собственный мир, из которого они, как из скорлупы, не могут выбраться. Такие люди встречаются с вами только для того, чтобы вам что-то рассказать, но не для того, чтобы услышать ваш ответ. Они настолько переполнены своими собственными чувствами, эмоциями, мыслями, переживаниями, что говорят только с самими собой, подобно глухарям, которые, токуя, не слышат, что происходит вокруг. Даже если вы скажете что-нибудь таким людям, они часто слышат совсем не то, что вы имели ввиду, так как не способны воспринять ничего, кроме самих себя.

Третий момент. Когда мы общаемся с человеком, надеясь получить от него ответ на наши вопрошания или реакцию на сказанное нами, мы должны быть готовы к тому, что услышим от него не то, что хотели бы услышать. Нужно уметь воспринимать позицию собеседника, относиться к ней с максимальным вниманием. Общаясь с людьми, нужно помнить, что каждый человек — существо свободное, он имеет право на свои мысли, чувства, взгляды, на свою жизненную позицию. Вступая в общение с человеком, мы не должны стремиться во что бы то ни стало склонить его к нашему видению и пониманию. У каждого человека есть свой собственный жизненный опыт, своя жизненная позиция, которые нужно уважать.

Очень важно в общении с людьми избегать многословия. Нужно учиться выражать мысль сжато и емко. Весь подготовительный процесс должен происходить у нас внутри: не следует обдумывать мысли вслух. Если мы научимся сначала думать, а потом говорить (как это просто и как это сложно!), тогда количество произносимых слов будет более или менее соответствовать количеству стоящих за ними мыслей. Тяжело и скучно бывает слушать людей, у которых количество слов во много раз превышает необходимость, так что крупицы смысла приходится выискивать в кучах словесного мусора. Надо учиться выражать мысли адекватно и не прибегать к тому, что Набоков называл «сорными словами», «бедными родственниками настоящих слов, произносимыми для того, чтобы заполнить пустоту».

Вспомним, как говорил Христос. Увидев учеников и народ, Он взошел на гору и сказал: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное». Никаких вступительных слов, никаких пояснений. Проповедь начинается с самой сердцевины, с самого существа дела. И это относится к любой притче, ко всякому слову Христа. Мы не найдем здесь ни одного лишнего слова, — ни одного слова, которое можно было бы изъять без ущерба для смысла. Христос — величайший пример того, как надо распоряжаться словом. Слово — это не просто звук. За каждым словом должно что-то стоять, оно должно иметь вес, смысл, силу. «Слово ваше да будет с солью», — говорил Христос. Итак, воспользуемся временем Великого поста, чтобы научиться поменьше говорить и побольше думать.

Общаясь с людьми, важно учитывать и особенности собеседника — его культурный уровень, возраст, пол и т. д. Невозможно общаться одинаково с людьми разных культур. Общение с людьми иной культуры, — это особое искусство, которому тоже нужно учиться. Многие воспринимают собственную культуру так, будто она должна распространяться на все человечество. И, встречаясь с иной культурой, испытывают «культурный шок», когда вдруг замечают, что люди реагируют на их слова и действия иначе, чем это происходит в привычной для них культурной среде.

Приведу пример из собственной жизни. Когда я преподавал в духовной семинарии на Аляске, моими учениками были в основном местные жители, эскимосы. Однажды один из них пришел ко мне на урок, я с ним беседовал, что-то ему объяснял, после чего он сказал мне: «Спасибо, до свидания», — встал и ушел. Естественно, я подумал, что чем-то его обидел, потому что люди просто так не встают и не уходят ни с того, ни с сего. Однако очень скоро я обнаружил, что и другие студенты ведут себя точно так же в подобных ситуациях. Если эскимос говорит «спасибо», значит, он благодарен, а сказав «до свидания», тотчас уходит. Вот и все.

В нашей культуре дело обстоит иначе. Мы никогда не говорим «спасибо» один раз. Представим себе следующую ситуацию. Вы просили кого-то одолжить вам денег, вам деньги дали. Вы их берете, говорите «спасибо» и уходите. Возможно ли такое? Нет, конечно же вы скажете: «Огромное Вам спасибо». Это первое «спасибо». «Я вам очень признателен» — второе «спасибо». «Я не знаю, что бы я делал, если бы не Вы» — это третье «спасибо» и т. д.

Мы никогда не говорим «до свидания» один раз. Просидев несколько часов в гостях и почувствовав, что пора уходить, мы смотрим на часы и говорим: «Поздновато». Это наше первое «до свидания». Потом мы говорим о том, что посидели бы еще, да ехать домой далеко — это второе «до свидания». Потом мы говорим: «Очень было приятно с Вами провести этот вечер». Это уже третье «до свидания». И мы не уйдем из этого дома, пока не скажем «до свидания» по крайней мере десять раз — каждый раз в разной форме.

То, что я сказал в начале беседы, — о недопустимости фальши и необходимости для каждого человека быть самим собой — относится к общению на всех уровнях. Естественно, что мы по-разному общаемся с нашими начальниками и подчиненными. В общении с начальниками нельзя опускаться до того, чтобы вести себя как известный персонаж в рассказе Чехова «Толстый и тонкий». Но и с подчиненными нельзя вести себя, как барин с прислугой. Вообще на нашем жизненном пути могут встретиться люди богатые и влиятельные, а могут — бедные и незначительные. Нельзя забывать, что каждый из этих людей создан по образу Божию. И каждый из них — вне зависимости от социального положения и места в табели о рангах — заслуживает нашего почтения и уважения.

Особое искусство — общение с детьми. Здесь тоже недопустима фальшь. Есть люди, которые, увидев ребенка, совершенно меняются, с ними происходит нечто необъяснимое: на лице появляется какая-то противоестественная гримаса, они начинают использовать особый — якобы детский — лексикон. Не думаю, чтобы детям это нравилось. Помню, мне в детстве всегда претило, когда со мной общались в таком духе. Уверен, что с детьми, как и со взрослыми, можно общаться серьезно и глубоко.

Особого внимания требует общение с больным человеком. Больной чаще всего хочет услышать от нас слова утешения и поддержки. Но нельзя лгать больному, нельзя, например, пытаться сделать вид, что ничего страшного не происходит, когда человек лежит на смертном одре. Тяжело больной человек ловит не только слова — он обращает внимание на выражение глаз, на интонацию. И всякую фальшь он сразу же почувствует.

Мы часто думаем, что, когда мы начинаем актерствовать, фальшивить и лгать, то со стороны это не заметно. На самом же деле всякий собеседник сразу же чувствует неискренность. Если это человек деликатный, он сделает вид, что ничего не заметил, и мы можем остаться при убеждении, что роль сыграна нами с полным успехом. Но это будет большим заблуждением. Всякое актерство всегда заметно, и всякая фальшь всегда слышна.

Общение может быть полезным, нейтральным и вредным.

Общение полезно, если оно к чему-то ведет, если в нем есть положительная динамика, если оно бывает взаимно обогащающим или, по крайней мере, если одна сторона питается от другой. Такое общение может быть полезным и с духовной точки зрения, и в чисто человеческом плане.

Но бывает общение бесполезное и даже вредное. Вредное общение — то, у которого отрицательная динамика, которое наносит вред или обеим сторонам, или одной из сторон. Как поступать в этом случае? Можно пытаться общение бесполезное или вредное сделать полезным, то есть перестроить его, переориентировать таким образом, чтобы оно приносило добрые плоды. Если же этого не получается, если мы видим, что общение с человеком не приносит ничего, кроме вреда и ему, и нам, то иногда полезнее разорвать общение, чем продолжать его. Впрочем, нередко бесполезное или вредное общение происходит между людьми, которые в силу разных обстоятельств не могут разойтись, — например, между членами семьи, проживающими в одной квартире, или сотрудниками, сидящими в одном рабочем кабинете, и т. д. В таком случае это надо воспринимать как испытание, посланное нам Богом, как трудную задачу, которую необходимо решать.

Итак, общение может быть вынужденным или добровольным. Оно, кроме того, может быть поверхностным или глубоким. На это последнее я хотел бы обратить ваше внимание.

Бывает, что люди в течение многих лет встречаются, обсуждают погоду, политику, новости, но при этом их общение остается на поверхности. Такие люди могут, зная друг друга двадцать — тридцать лет, оставаться абсолютно чужими друг другу. В общении с людьми нужно стремиться к тому, чтобы не оставаться на поверхности, но выходить на глубину. Для этого есть немало способов, например, общаться с человеком один на один. Общение в группе, особенно большой, редко бывает по-настоящему глубоким. Но, разговаривая с глазу на глаз, мы сможем услышать и разглядеть в собеседнике то, что обычно бывает скрыто.

Иногда мы боимся глубокого общения. Нам кажется, что при таком общении мы можем слишком раскрыться, зайти слишком далеко, что собеседник может разбить скорлупу нашего эгоцентризма, эгоизма, в которой нам бывает так уютно и тепло. Не надо бояться риска, который заключает в себе глубокое общение. Не надо бояться, что мы потеряем что-то, поделившись этим с человеком: отдавая, мы никогда ничего не теряем. Не надо бояться, если в общении с другим человеком будут затронуты какие-то сокровенные струны, поставлены болезненные вопросы. Всякое общение, начавшись на поверхности, может постепенно сойти в глубины. Оно может перерасти в подлинную встречу двух людей. В то же время общение, которое начиналось на глубине, имеет потенциал постепенного «всплытия на поверхность». Очень важно следить за динамикой общения — меняется ли что-то от встречи к встрече, от разговора к разговору, узнаем ли мы человека глубже, начинает ли он лучше понимать нас, или мы продолжаем оставаться чужими друг другу.

Современная цивилизация предоставляет человеку разнообразные средства общения, такие как почта, телефон и электронная почта. Общение по телефону требует особой чуткости. Далеко не все из того, что обсуждается при личной встрече, можно сказать по телефону. Но телефон и не предназначен для продолжительных задушевных бесед. Мы на протяжении многих лет жили в уникальной ситуации, когда телефонный разговор между людьми, живущими в одном городе, был бесплатным. Видимо, скоро положение изменится, а вместе с этим уйдет в прошлое словосочетание, которое существует только в русском языке, — «висеть на телефоне». Людям на Западе такая роскошь недоступна — каждая минута разговора стоит денег. Когда мы звоним кому-то, нужно учитывать, что совсем не всегда наш абонент настроен на разговор. Телефонным звонком мы врываемся в чью-то жизнь. Наш собеседник может в этот момент оказаться совершенно не готовым к общению — он может быть занят чем-то другим. И не нужно обижаться, если он быстро «свернул» разговор. Надо понимать, что телефон создан только для того, чтобы договориться о встрече или решить какие-то неотложные вопросы. Но если мы хотим общаться с человеком серьезно и глубоко, нужна личная встреча.

Электронная почта становится все более распространенным средством общения. Оно тоже требует определенных навыков. В электронных письмах люди нередко бывают чрезмерно краткими, почти грубыми. Поэтому между людьми, которые общаются по электронной почте, нередко возникают недоразумения, так как человеку кажется, что ему ответили не очень вежливо или недостаточно подробно. Нужно все это учитывать и помнить, что электронная почта не может заменить личное общение.

Что же касается обычной почты, то это, как известно, одна из древнейших форм общения. Эпистолярный жанр — особое искусство, которому нужно учиться. Святитель Григорий Богослов в этом смысле может служить для нас образцом. Каждое его письмо было небольшим произведением искусства. В одном из писем он рассуждает о том, как надо писать письма. Письмо, говорит он, не должно быть слишком длинным или слишком коротким, не должно быть слишком витиеватым или содержать только обрубки фраз; письмо должно быть глубоким по содержанию и изящным по форме.

Если возможно, старайтесь, чтобы каждое ваше письмо содержало что-то конкретное. В письмах, как и в личном разговоре, не следует говорить общие, ничего не значащие слова. Вспоминаю одного своего знакомого, который посылал мне письма примерно такого содержания: «Вы сейчас находитесь во Франции, там, наверное, лето, там, наверное, тепло, наверное, цветут деревья», — и так далее. То есть человек в письме ко мне рассказывал мне то, что, как он предполагал, происходило у меня. При этом он ничего не рассказывал о себе. Конечно, ответить на такое письмо было для меня достаточно затруднительно, потому что писать ему, что «да, действительно, здесь все цветет» было бы странно. А другой человек в тех же примерно ситуациях писал мне очень коротко, но из его лаконичных писем я узнавал все, что с ним происходит. Я мог отвечать ему столь же коротко или более пространно, но это был ответ по существу. Всякий раз, садясь за письмо, мы должны задуматься о том, для чего мы пишем, какого ответа ожидаем. Письмо не должно быть просто набором ничего не значащих слов.

Если в письме содержится вопрос, мы должны ответить на него, а не посылать человеку отписку. В известном рассказе Чехова говорится: «Письма, в котором денег ты просил, я не получал». Если у нас в письме попросили денег, мы должны либо ответить, что дадим деньги, либо что не дадим. Попытка же сделать вид, что письма не было, будет той самой фальшью, которая недопустима в общении с людьми.

Об искусстве общения можно говорить много, это тема неисчерпаемая. Общение с каждым человеком неповторимо. Не существует шаблонов, по которым можно было бы строить свое общение со всеми людьми.

Все, о чем я говорил сегодня, вы, конечно, знаете. Мне просто хотелось напомнить об этом в дни Великого поста, потому что это время, когда мы анализируем свою жизнь, всматриваемся в себя и в других людей. Это время, когда мы можем исправить ошибки. Многие вещи представляются нам обыденными и понятными, но, когда мы сталкиваемся с ними, мы вновь и вновь падаем в те же самые ямы, совершаем одни и те же ошибки. Будем помнить о том, что необходимо постоянно работать над собой, чтобы во всех отношениях быть на высоте и отвечать нашему высокому христианскому призванию.

Вопросы и ответы

— Если динамика общения отрицательная, то как лучше — поговорить, поставить точки над «i» или разойтись?

— Думаю, что возможно и то и другое. Но в некоторых случаях объясниться с человеком невозможно: накопилось слишком много того, что будет препятствовать поговорить с ним начистоту. И иногда приходится просто отходить, прекращать общение.

— А как быть, если расстаться не удается?

— Если вы чувствуете, что не можете расстаться с человеком без ущерба либо для себя, либо для него, попробуйте переориентировать общение с ним на что-то позитивное. Это непросто и требует немалых усилий. Нельзя пускать общение с человеком на самотек, а уж тем более — под откос.

— Что такое «вредное общение»?

— Приведу конкретные примеры. Ваш собеседник общается с вами для того, чтобы склонить вас к совместному распитию спиртных напитков. Или склоняет к наркотикам. Или вы видите, что человек заражен какими-то ложными учениями и пытается вам их внушить, а вы начинаете этому поддаваться. Вы начинаете с ним спорить, но он не слушает. Он имеет право думать именно так, но у него нет права вам это навязывать. Может быть, человек внушает вам какие-то ошибочные взгляды и действует, как гипнотизер, которому вы бессильны противостоять. Если общение складывается подобным образом, лучше разорвать отношения с этим человеком.

— Сколько времени нужно, чтобы общение стало глубоким?

— Иногда пять минут, а иногда много лет. Когда я говорю о краткости и о многословии, то имею в виду не время, которое вы потратите на общение, а качество общения. Вы можете говорить с человеком несколько часов, но это время окажется проведенным впустую. А можете поговорить десять минут, но сказать ему то, что перевернет всю его жизнь. Вспомните: встречи Христа с людьми были, как правило, очень краткими, так же как и Его притчи. Он умел за один миг в корне изменить жизнь человека. Вот пример: рыбак на озере ловит рыбу. Иисус проходит мимо и говорит: «Вставай, бросай лодку, сети, забудь об отце и матери, пойдем со Мной». И человек тотчас все бросает и идет за Ним. Разумеется, мы не можем ожидать, что наше слово будет столь же эффективным, каким было слово Христа. Но мы должны заботиться о том, чтобы наше слово всегда что-то в себе несло, не было пустым звуком.

— Всегда ли разговор на серьезные темы может быть плодотворным?

— Есть культуры, в которых вообще не принято говорить на серьезные, глубокие темы. У нас принято. Почитайте Достоевского: «русские мальчики», которые впервые видят друг друга, всю ночь напролет обсуждают ключевые вопросы — о бытии Бога, о судьбах мира и т. д. Любовь к разговорам на серьезные темы — наша национальная особенность. Но при этом нужно помнить, что подобного рода разговоры далеко не всегда ведут к реальным результатам. Мы часто говорим об очень серьезных вещах, а потом расходимся ни с чем. Сама по себе склонность человека к обсуждению серьезных и важных тем — еще не гарантия того, что общение с ним будет продуктивным и плодотворным. На какие бы темы мы ни говорили, нужно заботиться прежде всего о том, чтобы общение имело какой-то результат.

— Есть люди, которые очень много говорят, их трудно остановить. Как поступать в подобных случаях?

— Бывает, что человеку просто нужно выговориться, нужно, чтобы его выслушали. В таких случаях не следует смотреть на часы. Другое дело — когда человек говорит просто потому, что он по природе болтун, говорит, не замечая, что собеседник его не слушает, что он ему в тягость. Я где-то читал рассказ об одном английском поэте, который имел обыкновение, разговаривая с человеком, брать его за пуговицу и закрывать глаза, чтобы быть уверенным, что собеседник здесь, но в то же время, чтобы возможная реакция собеседника никак не воспрепятствовала ходу его собственных мыслей. Так вот, один человек, который очень спешил, оказавшись в такой ситуации, отрезал пуговицу и ушел. Когда он через час проходил мимо, он увидел, что поэт все еще вдохновенно разглагольствует, держа в руке пуговицу. Известен рассказ, вполне достоверный, об одном архиерее, который так долго проповедовал, что его паства этого не выдерживала. Проповедь архиерея начиналась при полном храме, но постепенно прихожане один за другим уходили, и в конце концов архиерей оставался один. Тогда сторож подходил к нему и говорил, что, мол, владыка, пока кончать, надо закрывать храм. Беда, если мы будем хоть чуточку похожи на того поэта или на этого архиерея.

Источник: Вы — свет миру. М., 2003 г.

Искусство как форма коммуникации — Видео и стенограмма урока

Как люди общаются через искусство?

Общение через искусство можно достичь разными способами, не полагаясь на слова. Иногда они очевидны, как праздничный образ политического лидера. Но в других случаях произведения искусства общаются через элементы, которые вы можете сначала не заметить, такие как выбор цветов, композиция (основная форма и то, как элементы соотносятся друг с другом) или то, как формы либо соединяются, либо разделяются.

Искусство часто исследует общие идеи или темы, некоторые из которых более очевидны, чем другие, и искусство часто размышляет о временном периоде, в котором оно было создано, будь то заявление поддержки или реакция на что-то. Чтобы прояснить эти моменты, давайте рассмотрим три примера из разных периодов времени.

Эжен Делакруа

Французский художник Картина Эжена Делакруа Свобода, ведущая народ , впервые выставленная в 1831 году, посвящена восстанию в Париже 27-29 июля 1830 года, когда последний бурбонский король Франции был свергнут и заменен Людовиком Филипп, герцог Орлеанский.Картина изображает текущее событие, но также очень символично.

Женщина с обнаженной грудью в образе богини шагает сквозь смерть и хаос, уверенно подняв руку, размахивая трехцветным флагом. Она — аллегория , фигура, символизирующая абстрактную идею (в данном случае свободу). А по бокам от нее стоят фигуры, которые представляют простых людей (мальчик, размахивающий пистолетами, солдат и ученый в цилиндре).

Картина Делакруа рассказывает о событии, которое привело к политическим изменениям.Как вы думаете, на какой стороне он был? У художника есть точка зрения, и не нужно читать подробное описание, чтобы понять, что Свобода победила. На всей картине повторяющееся использование красного, синего и белого перекликается с цветами поднятого флага как символа победы.

Эдвард Мунк

В этом изображении нет ничего праздничного или жизнеутверждающего, нет аллегорических фигур, шагающих сквозь хаос, чтобы внести ясность. Норвежский художник Эдвард Мунк создал эту картину, чтобы отразить собственное беспокойство после того, как услышал крик во время прогулки с друзьями.В его кружащихся темно-оранжевых и темно-синих тонах, диагональном оттеснении перил на отдаленный фон и призрачной бледности широко раскрытых глаз центральной фигуры он, кажется, передает стихийный страх. Вам даже не нужно знать, что он называется The Scream . Это одно из самых сильных заявлений об отчуждении в искусстве конца 19 — начала 20 века.

Барбара Крюгер

И, как более современный пример, художница Барбара Крюгер создала изображения, которые используют графику, цвет и слова для выражения идей.В одном из примеров 1989 года, который не имеет названия, на нем крупным шрифтом написан текст, гласящий: «Ваше тело — это поле битвы». Вы можете найти примеры этого произведения в Интернете и в учебниках по истории искусства. Выделенный смелой палитрой красного, черного и белого, он изображает женское лицо, разделенное на положительные и отрицательные стороны, представляя две противостоящие стороны в борьбе за права женщин и текущие проблемы сексизма. Опыт Крюгер в графическом дизайне очевиден в том, как она использует смелые изображения и цвета, чтобы выразить свое мнение.

Изображение Крюгера в высшей степени личное, поскольку это искусство о женщинах и их правах, созданное женщиной, но также очень конфронтационное и политическое — оно не сопровождается объяснением, которое связывает его с проблемой прав женщин, прав на аборт и политика, но суть безошибочно ясна.

Краткое содержание урока

На протяжении всей истории люди использовали искусство для общения, не полагаясь на слова. Искусство может выражать политические идеи, укреплять религию или передавать глубоко личные мысли.Ранним примером является византийская мозаика в базилике Сан-Витале в Италии, которая связывает римское правление и религию.

Искусство общается по-разному, в том числе через символы или аллегорию , в которой фигура обозначает абстрактную идею. Например, на картине Эжена Делакруа Свобода, ведущая народ шагающая женщина олицетворяет понятие свободы. Эдвард Мунк в своей картине Крик , комментирует страх и отчуждение с помощью глубоких завихрений цвета и элементов композиции, таких как сильные диагональные линии.А в безымянной работе Барбары Крюгер художник использует несколько слов и изображений, чтобы передать личное и политическое заявление о правах женщин.

Визуальное средство общения

Выражение в области искусства — это всегда общение.

— Мартин Фосс (философ и профессор) категорически заявляет:

На протяжении веков и незапамятных времен искусство сохранялось, даже если динсати исчезли, а деревни превратились в города.Правители утвердились, и их помнят из-за того, что их династия оставила после себя через их картины, фрески, а также их архитектуру. Пытаясь рассказать будущим поколениям и поколениям о том, что они считали важным, и о своем правлении. Искусство было важным источником того же. Даже сегодня выбор искусства как общения продолжается.

Живя с врожденной потребностью в общении и самовыражении, люди всегда творчески выдавали свои эмоции.А искусство дает огромные возможности тем, кто выбирает его как средство. Это дает свободу управлять своим воображением и выражать или исповедовать то, что вы чувствуете. Искусство передает не только эмоции, но также время и эпоху, которые прошли или могут наступить, ощущение места, обычаи и обычаи места и многое другое, чего, возможно, не хватает слов.

Каждый организм выживает, потому что он может общаться и выражать себя со своим собственным или другим видом.Искусство направляет свое выражение через цвета, материалы, текст и т. Д. И свобода выбора из этих каналов помогает художнику лучше передать. Выражение через искусство также считается терапевтическим, и многие психиатры и психологи рассматривают «Арт-терапию» как один из способов исцеления и помощи людям, страдающим психическими заболеваниями, такими как депрессия, шизофрения и т. Д. Жесты рук, координация движений, используемых при создании искусства, и цвета вместе становятся лечебными по своей природе в процессе творчества.Интригующее использование текстур, цветов и материалов, а также их интересные манипуляции для выявления внутренних мыслей и эмоций помогают человеку преодолеть запреты, которые он может удерживать при выражении через другие средства.

Локус того, что выражается, находится в самом выразительном объекте, а не за ним в намерениях художника или за его пределами в реакциях зрителя.

Эдвард К. Кейси

Искусство как способ общения

Искусство как способ общения

Искусство как способ общения

Леннокс Грей

---

Это эссе впервые появилось в журнале The Communication of Ideas , ed.Лайман Брайсон. Нью-Йорк: Cooper Square Publishers, Inc., 1964, стр. 119–42.

---

В те дни, когда такие имена, как Пикассо, Шагал, Барток, Штейн, Джойс и Т.С. Элиота превозносят как главный ключ в различных искусствах, обычный человек, вероятно, почувствует, что Искусство с большой буквы чаще ведет к преднамеренной мистификации, чем к общению, и что это его не главное дело. Поскольку почти столь же распространенная интуиция нашего времени утверждает, что обыкновенный человек, скорее всего, будет прав чаще, чем нет, его чувство, кажется, стоит изучить в начале этого исследования роли искусства как коммуникации.

Признание того, что художнику хорошо быть самовыраженным, — хорошо ли также, чтобы искусство было широко коммуникативным?

Давайте посмотрим на вкус обычного североамериканца в искусстве — на он стремится к ощущению широкого, а не инклюзивного сообщества — отмечая несколько углов, с которых можно подойти к предмету, и, наконец, сосредотачиваясь на одном из них.

Хотя здесь нужно много сказать о народном искусстве и особенно о кино, не будет предпринято никаких усилий, чтобы охватить все еще живую трактовку Гилберта Селдеса The Seven Lively Arts (1924) или его и других ». более свежие исследования кинофильмов.Хотя также следует изрядно сказать об «исключительности» в различных искусствах, не будет предпринята попытка охватить этот вопрос замечательными историческими перспективами главы «Искусства, снобы и демократ» в книге Жака Барзуна «». Свобода человека (1939). Оба рекомендуются из-за их больших размеров. Напротив, здесь упор делается на ограниченное количество идей, живо переданных в искусство в наше время, в частности на идеи об отношении человека к тому, что Льюис Мамфорд (1938) назвал вторым величайшим произведением искусства человека, современным городом, который установил условия массовых аудиторий и средств массовой информации, влияющие на все другие виды искусства.

Феномен урбанизированных писателей, таких как Штейн, Джойс и Элиот, по крайней мере, мог быть в уме антропологического лингвиста Эдварда Сепира (1930), когда он писал об определенных преднамеренных препятствиях для общения в своей статье «Коммуникация» «в Энциклопедии социальных наук : Возникает вопрос, не исправляется ли очевидное увеличение открытого общения постоянно, так сказать, созданием новых препятствий для общения. Страх быть слишком легко понятым во многих случаях может быть более точно определен как страх быть понятым слишком многими — даже настолько многими, что ставит под угрозу психологическую реальность образа увеличенного я, противостоящего не-я. (iv, 80).

Если это разумное психологическое объяснение поведения американских эмигрантов Штейна и Элиота и суперпатриотического ирландского поведения Джойса, то есть того, что они боялись или иным образом не желали встречаться с массовой аудиторией в ее самых больших измерениях, — тогда обычный человек интуитивно прав, чувствуя, что они не являются его важным делом. Он намеренно нарушит личную жизнь. Безусловно, популярные журналисты считают Штейна, Джойса и Элиота символами непонятности и, возможно, в этой степени нарушают их частную жизнь и превращают их в символы в средствах массовой информации; тем не менее, обычный человек принимает эти символы как любопытные, не вызывая особого любопытства.Менее обычный человек, возможно, желающий принадлежать к несколько эксклюзивной группе и таким образом поддерживать свой образ особого типа «я», может стать одним из круга посвященных.

Это крайняя интерпретация ограниченного общения изобразительного искусства, конечно, оскорбление многих решительных любителей литературы и искусства, которые приложили немало усилий, чтобы стать посвященными в том или ином искусстве. Это вызовет знакомые протесты «антиинтеллектуального» и «типичного литературного (или научного, или буржуазного) отношения.«И все же в Барзуне трудно не увидеть в нем значительную долю правды, подтвержденную собственными узнаваемыми импульсами к исключительности, и аналогичным поведением многих других людей. Связь искусства с магией, тайны, «престиж и власть различных аристократов, а не ясное общение — это старая история для всех, изучающих культуру.

Утверждать, что популярное искусство на ipso facto более достойно, было бы столь же крайним толкованием.Мы слишком много знаем о низких общих знаменателях и рекламных рэкетах в области, которая включает комиксы, обложки журналов и рекламу, формы и цвета товаров из десятицентовых магазинов, основные элементы музыки для радио и музыкальных автоматов, стереотипы из фильмов и преобладающий автомобильный дизайн. и архитектурные стереотипы. Поклонники исключительного искусства, скорее всего, осудят все это как эстетически плохие. Тем не менее, в них, вероятно, примерно такое же соотношение эстетического хорошего и плохого, что и в общей сумме всего, что создается во имя изобразительного искусства.Все, конечно, неплохо в картинах Диснея, Карри, Гранта Вудса, Уинслоу, Гомера и Нормана Роквеллов, гравюр Карриера и Айвса, Стивена Фостерса и Гершвинов, Китти Фойлза и мистера Дидса, Чаплинсов и Ингрид Бергманс, Radio Cities, соборы в неоготическом стиле и церкви в нео-Новой Англии, пересаженные здания Кейп-Код и нео-испанские и геометрические функциональные дома, мыло для глубокой печати и игривый «контейнер», обтекаемые автомобили, поезда и авторучки. Они передают эмоции.У них есть дизайн. Они проявляют значительную ловкость.

«Но разве они искусство?»

Если искусство является символическим выражением чувства и идеи в значительном дизайне — будь то язык, цвет, тона, дерево, камень, сталь или другие материалы, по отдельности или в сочетании, то они являются искусством, даже если они могут быть качественно меньше «значительно» в определенных отношениях, чем Пикассо или Штейн. Но кто осмелится в таком случае утверждать, что вызов реакции большой аудитории на определенные общие символы и ценности, которые они отстаивают, является менее важной функцией искусства, чем улавливание новых видений, аспектов и ценностей человеческого опыта?

Во всяком случае, Джордж Х.Мид (1934), философ-пионер общение, предлагает то, что кажется важным следствием наблюдения Сепира об исключительном искусстве:

Организация … социальных реакций позволяет индивиду вызывать в себе не просто отдельную реакцию другого, но, так сказать, реакцию сообщества в целом … Как ученые, мы скажем, что одно сообщество состоит из всех его коллег, но это сообщество включает всех, кто может понять, что говорится.То же самое и с литературой. Размер его аудитории является функциональным; если достижение организации получено, оно может быть любого размера. В этом смысле крупность может быть признаком качественного достижения (стр. 267–68).

Многие искусствоведы возразят, что само упоминание науки и литературы на одном дыхании высвобождает искусство, что эмоциональное искусство является полной противоположностью неэмоциональной науки, что литература с ее преданностью истории слишком часто является предателем искусства. , это искусство имеет свою чистую сущность формы в соответствии с особым гением использованного материала.

На все это нужно смотреть, пусть даже с краткими ассоциативными взглядами, как на способ сориентироваться.

Чистое и смешанное искусство Согласно общепринятым трюизмам, изобразительное искусство обычно бывает чистым, в то время как популярное искусство почти всегда смешано. Очевидно, что чистота лучше, чем ее противоположность.

Но разве предполагаемая чистота наших тонких искусств, то есть утонченность форм в одном средстве, действительно что-то более достойное восхищения, чем максимальное использование ограниченных ресурсов? Естественно, художник, который из соображений экономии или темперамента выбирает или вынужден работать только с холстом, глиной, чернилами и бумагой, с любовью рационализирует свою среду и свой контроль над ней — и даже с чердаком — в наиболее достойные восхищения. вещей.Очень хороший. Но разве не может быть более достойным восхищения владение сразу несколькими средствами массовой информации, особенно если оно может привлекать ответы людей с разными типами реакции — слуховой, визуальной, кинестетической? Пьеса Шекспира, популярная среди галерей и основателей елизаветинского Лондона, демонстрирует искусное владение словами, действием и музыкой, едва ли уступающее чистым линиям и цветам Мондриана, точности Пола Клее или стройным протоплазмам Миро.

В этом отношении некоторые из современных гигантов изящных искусств, кажется, отказываются от чистоты; либо потому, что они находят под рукой интересные разновидности материалов, либо потому, что чувствуют потребность в более разнообразных материалах, чтобы передать сложные ощущения современной жизни, либо и то, и другое.Что (Mackenzie, 1940) о слиянии Пикассо эффектов скульптуры и витражей в его картинах или о его фактическом смешении различных видов материалов в трехмерных монтажах (см. Таблицы VI, VIII, XI, XII и XIX)? Или тяжелая краска Ван Гога, предлагающая своего рода барельеф чувств? Или новые подвесные «мобильные» из веревок, проволоки и вырезов из окрашенного картона или листового металла, не только смешивающие материалы, но и добавляющие движения печатным и скульптурным размерам?

Все это может быть просто кратковременным отклонением от нормы в изобразительном искусстве.Тем не менее, это ставит под серьезные сомнения теорию чистого искусства как более тонкого искусства. Это может напомнить нам, что наше предпочтение греческим статуям без оригинальной окраски, вероятно, связано как с тем фактом, что мы привыкли к безкрашенным формам, так и с тем, что эти формы более чистые. Ранние нарисованные формы богов и героев были разработаны, чтобы приблизить их к древнегреческим, поскольку нарисованные мадонны и христы должны были приблизиться к людям в более поздние дни. Сегодня по разным причинам, которые могут иметь мало общего с искусством, искушенные люди предпочитают, как, несомненно, предпочитали некоторые из более поздних греков, держаться на большей психологической дистанции, которую принуждает чистый камень или простое дерево.

Технически, конечно, вероятность того, что не удастся найти гармонию, увеличивается с количеством факторов, задействованных в произведении искусства. Поэтому критики, несомненно, поступают мудро, советуя молодым художникам освоить одну среду. Но, как это ни парадоксально, они по-прежнему высоко оценивают произведения величайшего масштаба и даже смешанной привлекательности — Девятая симфония, эпическая поэма, Тайная вечеря, Сикстинская капелла, Шартрский собор. «Величина и порядок» Аристотеля, по-видимому, все еще остаются в силе. Что касается величины, разве величина аудитории не имеет значения? Или же искусство привлечения очень большой аудитории с помощью тщательно согласованного сочетания обращений может стать важным фактором при измерении масштабов творческого акта? Опять же, если художники и критики отрицают такую ​​возможность любого смешения средств массовой информации или каких-либо отношений между художником, инструментом и аудиторией, не делают ли они искусство намного менее свободным, чем художники обычно заявляют?

«рабство» может быть опасным для аудитории, но, возможно, есть более серьезные опасности в «рабстве» медиума.Когда художник влюбляется в материалы, с которыми он работает, его опыт работы с этим материалом может стать его самым захватывающим опытом, и он может быть в основном озабочен демонстрацией своей власти над этим материалом. В этом случае он почти не отличается от ученого, стремящегося продемонстрировать свою власть над материалами в лаборатории. Оба могут быть ценными для человечества при исследовании новых возможностей в «чистом искусстве» или «чистой науке», но оба находятся в опасности эгоистичного и безответственного потакания своим слабостям.

Литературная порча

Литературная зараза, конечно же, является главным современным преступником против чистоты в музыке или изобразительном искусстве. Это требует дополнительных исследований, поскольку языковые символы, очевидно, являются факторами социальной коммуникации, прежде чем они станут факторами самовыражения, в то время как субстанции других искусств, похоже, имеют другой вид существования. Звуки стремительного ветра или шагов, или форма и текстура деревянной палки, куска глины или камня, или пятно от ягод на волокнах, или современные аналоги этих примитивных материалов для искусства, не порождены каким-либо очевидным коммуникативным импульсом, и поэтому могут считаться существенно разными.Однако Платон задумал задачу скульптора просто найти говорящий образ уже в камне, и люди «жалко» упорствуют в мысли о природе как о говорящей с ними многими знаками и голосами.

Своеобразный гений краски — это, по-видимому, цвет, свет, тень и перспектива в ограниченном пространстве. Гениальность камня заключается в его трехмерности, будь то интимность или монументальность, не говоря уже о его прочности. Гениальность музыки — ее тональность во времени. Гениальность слов заключается в их мультисимвольном сочетании ясности и многозначительности.Безусловно, эти отличительные способности следует развивать в полной мере. В этом отношении художник мало чем отличается от ремесленника или машиниста, гордящегося своим владением материалом. Но чтобы отвергнуть другие силы, чтобы они проявили меньше своей полной силы?

В частности, насколько плохо для картины или музыкального произведения рассказывать историю, быть «литературным»? Если художник решит рассказать красками историю, которую ему лучше было бы рассказать словами, он может ошибиться.Тем не менее, его краска может рассказать определенные части истории с непосредственностью и одновременностью эффектов, которые невозможно передать словами. Некоторые человеческие истории бессловесны, но не бесцветны или бесформенны. Его собственный гений может быть для таких бессловесных историй. И уверены ли мы, в конце концов, что любой человеческий опыт может быть освобожден от хронологического, причинно-следственного, исторического измерения? Или что лучше для освобождения или для сокрытия этого измерения? Наверное, нет, несмотря на современные поиски сути материала.Какой была бы «Обнаженная, спускающаяся по лестнице» без игривого названия? Жизнь человека, употребляющего слова, — это повествование, которое постоянно пересматривается. Полностью удалить что-либо из этого повествовательного контекста — значит дегуманизировать это, как раз то, что художник возмущает в ученом, несмотря на так называемую «дегуманизацию» сюрреализма.

Это приводит к другому набору вопросов о гуманизации. и гуманитарные науки в целом.

Если нельзя переходить от литературы к другим видам искусства или от других искусств к литературе, то американское высшее образование за последние пятнадцать лет стремительно двигалось в неверном направлении.Самым заметным последним событием в образовании в колледжах стала разработка всеобъемлющих гуманитарных программ, в которых изобразительное и пластическое искусство, музыка и литература изучаются вместе для их общего символического выражения человеческих ценностей. В 193I было четыре таких программы для колледжей. Теперь их должно быть сотня в наших ведущих колледжах и университетах. Эти колледжи могут ошибаться. Но более вероятно, что наши узкоспециализированные художники и критики, которые настаивают на том, что каждое искусство уникально по своей сути, ошибаются и предаются тайнам знахаря, чтобы усилить свою собственную «магию».»Ибо высшая суть искусства заключается в человеке, его стремлении выражать и символически общаться.

Аналогичное свидетельство получено в результате еще более инклюзивных исследований в области коммуникации, как в наших колледжах, так и на неакадемических предприятиях. В нашей развивающейся философии коммуникации основной упор делается на символы коммуникации, а не на «человеческие ценности» гуманитарных наук, хотя символы, очевидно, подразумевают ценности. В такой книге, как «Пропаганда, коммуникация и общественное мнение» Смита, Лассуэлла и Кейси (1946), сообщается о сотнях исследований в области коммуникации.Практически все акцентируют внимание на символическом поведении человека. Многие выводы все еще являются гипотетическими, в том числе и о тонкостях символического процесса. Тем не менее, более грубые стадии символического поведения человека кажутся ясными: процесс выбора из потока впечатлений одного или нескольких, которые кажутся наиболее значительными, создание сокращенных образов или других знаков, которые будут их обозначать в уме, и их выражение. словами, картинками, музыкой, жестами.

Сапир, исходя из беспристрастной позиции антрополога, не считает язык принципиально отличным от невербальной символизации.

Лучше всего признать, что язык — это прежде всего голосовая актуализация тенденции видеть реальность символически.

Наблюдение Мида (1934) о символической природе языка может также распространяться на все искусства:

Значимый символ — не что иное, как часть действия который служит жестом для вызова другой части процесса, реакции другой (стр. 268).

Susanne K. Langer (1942), после предупреждения нас не обобщать Слишком свободно переходя от одного искусства к другому, и особенно чтобы не использовать фразу «язык музыки» в буквальном смысле, говорит о символической природе музыки следующее:

Убеждение, что музыка — это, по сути, форма самовыражения встречается с парадоксом в очень короткие сроки; философски он останавливается почти в самом начале.Ибо история музыки была историей все более и более интегрированных, дисциплинированных и артикулированных форм, во многом как история языка, которая становится важной только тогда, когда она отлучается от своего древнего источника в выразительных криках … выражение не требует художественной формы ….

Давайте теперь прямо откажемся от проблем музыки как стимула. и музыка как эмоциональный симптом, поскольку ни одна из этих функций (хотя обе, несомненно, существуют) не может быть достаточной, чтобы объяснить то значение, которое мы ей придаем; и давайте предположим, что его «значение» в некотором смысле является символом….

Музыка формулирует формы, которые язык не может выразить. Поскольку формы человеческого чувства намного больше соответствуют музыкальным формам, чем формам языка, музыка может раскрыть природу чувств с деталями и правдой, недоступными языку.

Я сильно подозреваю, хотя и не готов утверждать это догматически, что значение художественного выражения в целом одинаково во всех искусствах, как и в музыке — словесно невыразимый, но все же не невыразимый закон жизненного опыта, закономерности. аффективного и разумного существа.Это «содержание» того, что мы воспринимаем как «красивую форму», и этот формальный элемент является «идеей» художника, которая передается в каждой великой работе … По-видимому, именно это имел в виду Уолтер Патер в своей широко обсуждаемой доктрине. , «Все искусство стремится к состоянию музыки» (стр. 216-35).

В Знаки, символы и поведение Чарльз Моррис (1946) идет дальше, чем Лангер, называя все языки искусств:

Я не вижу веских причин не рассматривать искусство как язык… менее адекватен, чем разговорный язык для одних целей общения, но более адекватен для других.

Такие искусства, как музыка и живопись, могут … означать в любом из способов обозначения … конструктивно информативное, оценочно-ценностное и так далее.

Разделение изящных искусств в рамках искусств — пусть даже и детализированное — менее важно, чем признание того, что неголосовые знаки встречаются во всех способах обозначения и используются для всех целей (стр. 193-95).

В конечном итоге сама общность литературного, вероятно, является главной причиной снисходительности или осуждения, неизбежно возвращающей нас к исключительности, проанализированной Сапиром.Знакомство может вызвать восхищение или презрение. Обратите внимание на изменение отношения тех людей, которые любили «Вальс цветов» Чайковского или «Неоконченную симфонию» Шуберта, если знакомство с ними было признаком статуса в обществе. исключительная компания любителей симфонии, но которые снисходят до них сейчас, когда Чайковский и Шуберт стали привычными фаворитами даже скромно большого числа радиослушателей. Картины Джорджа Иннесса также были пробным камнем знатоков до тех пор, пока репродукции «Дома цапли» не стали украшать окна каждого создателя картин.Очевидно, что никаких изменений в художественном качестве или дизайне этих произведений не произошло. Изменения произошли в аудитории или в аудиториях. Искусство тогда кажется не чистым или абсолютным качеством, а также условием времени, места и обстоятельств общения, будь то узкое общение или широкое. Некоторые люди хотят обладать им только в том случае, если они редкие, есть у немногих или нет никого. Итак, с произведениями искусства в «Последней герцогине» герцога Феррары. Так что даже с девушками из исчезнувших клубов Браунинг.Этот вопрос о знакомстве заслуживает более подробного исследования, с особым упором на некоторые из упомянутых ранее популярных видов американского искусства.

Знакомство и популярность, любовь и презрение

Может ли искусство быть хорошим и популярным? Может ли «лучшее» искусство стать популярным и оставаться лучшим? Изящное искусство — лучшее искусство? Выполняет ли искусство свою главную социальную функцию до тех пор, пока оно не станет широко известным и понятным, то есть переданным или общедоступным? И, в частности, как мы должны думать об этом в Америке?

Престижные искусства не всегда были так далеки от общего или так резко отделены друг от друга, как сегодня в Северной Америке.Средневековый собор остается символом коммуникативного и выразительного союза искусств. Он трогает людей всех уровней и вероисповеданий. Это могло бы переместить очень искушенного и сомневающегося американца, такого как Генри Адамс, к книге вроде Мон-Сен-Мишель и Шартр, и поднять язык Лонгфелло девятнадцатого века до редких высот в его сонетах о Divina Commedia — как в самом начале:

Как странны скульптуры, украшающие эти башни.
Эта толпа статуй, в чьих рукавах свернуты
Птицы вьют гнезда; в то время как под навесом из листьев,
Парвис и портал расцветают, как решетчатые беседки,
И огромный собор кажется крестом из цветов!
Но злодеи и драконы на горгульях.
Наблюдайте за мертвым Христом между живыми разбойниками!

и окончание

Восстал сие стихотворение о земле и воздухе,
Это средневековое песенное чудо.

И собор, и сонет Лонгфелло предположительно следует отнести к «литературным» видам искусства. Ибо собор тоже рассказывает историю. Отчасти это «литературный» рассказ о Христе, отчасти архитектурный рассказ о темных и тайных сводах первых поклонников, выдвинутых над землей и заостренных до тех пор, пока они не доминируют над всей землей вокруг, но все еще остаются темными и похожими на свод. В свою очередь, сонет Лонгфелло — одно из немногих произведений Лонгфелло, до сих пор считающихся знатоками высокого искусства — берет на себя достоинства архитектуры.Было бы лучше быть чище? Или за то, что он менее литературный? Или менее знакомо?

Архитектура постоянно помнит историю своего собственного роста — рифленые колонны, напоминающие ранние постройки из тростника и прутьев, каменные балки и ранние деревянные опоры. Точно так же литература растет по литературе — Лонгфелло по Данте и обе по Библии. То же самое с музыкой и живописью. Здесь общение во времени, а также в пространстве. Очевидно, необходима значительная степень знакомства.

В Америке широкое распространение церковной готики и ее кузена, коллегиальной готики, конечно же, натолкнулось на сильный противодействующий импульс, символизируемый белой церковью Новой Англии. Церковь Новой Англии, рожденная протестантской и пионерской простотой, обеспечивает текст, отражающий глубоко укоренившееся и широко распространенное отношение Америки к нескольким искусства, которые нельзя игнорировать. Функционализм в архитектуре и мебели в церкви Новой Англии стало красотой. И хотя музыка и живопись никогда не продвигался дальше простых символов единства в мелодии старого гимна и белизну консервирующей краски, знакомство придало им вид фитнеса или красоты.Таким образом, функционализм стал одним из наших главных ценностей — и очень достойных восхищения — отсутствие статуса, придаваемого искусству, особенно музыка и живопись, что привело к ограничению популярного опыта работы с эти искусства и презрение к незнанию только сейчас широко преодолеваются (иногда с удвоенной силой!) через изобретения кино, радио, записи и цветная печать.

Конечно, это не просто американское дело. Наши британские наставники были похожими жертвами протестантизма, прагматизма и — да, здесь даже защитник литературы должен жаловаться на один аспект литература — Печать.Дело достаточно важное, чтобы вызвать несколько абзацев.

Не случайно возникновение книгопечатания и пуританства возникло вместе. в Британии в пятнадцатом и шестнадцатом веках. Печать стала возможной широко распространенное чтение Библии и чтение Библии обычным народ послужил основой пуританства, с его подозрением к идолам и другие искусства Вавилона. Тем не менее, это предположительно историческая случайность. эта печать вышла раньше других видов художественной репродукции, и что литература превратилось в буквы вместо картинок, как в действительности стало это вопрос картинок для многих «читателей» комиксов сегодня.

Что, если по какой-то случайности плюс изобретательность человека средневековье? человек открыл дешевую форму цветной литографии до того, как печатная пресса, и смог дать широкое распространение иллюстрированным историям до того, как он разработал недорогие книги? Он стал бы зависеть от буквенная печать для общения, как он все чаще делал между пятнадцатым а ХХ века? Стал бы он таким дальтоником, как он? появился, когда он все больше и больше приобретал свой цвет (как цвет в одежде и обстановке отклонил) через описание цвета в черно-белой печати? Или писатели приложили бы усилия, чтобы описать пейзаж или костюм? если бы у них были под рукой настоящие цветные иллюстрации?

Или рассмотрите другой вариант.Что, если Леонардо всего несколько спустя годы после того, как Гутенберг обнаружил, что игла на восковом диске может воспроизводить человеческий голос, а развили дешевое воспроизведение звука? Стали бы люди так же стараться научиться читать? Бы мы стали такими печально мыслящими и глухими, как многие из нас?

Мы, конечно, можем утверждать, что печать может произвести впечатление цвета, изображения или музыки, иногда замечательно хорошо, а также быть очень ясно об идеях, и представить их в прочной форме, чтобы человек мог прийти вернуться к с готовностью.Но если допустить вероятность того, что книги для печатной прессы будут стали важными, даже если воспроизведение цвета и звука пришли бы раньше, эти книги не понесли бы столько бремени или были настолько отделены друг от друга, что литература, музыка и изобразительное искусство теперь кажутся много людей, как обычных, так и опытных, чтобы иметь совершенно разные функции, вместо дополнительных коммуникативных обращений к нескольким смыслам.

Печать казалась прагматично достаточной для общения по много людей в Великобритании и Америке.Зачем тратить силы на развитие других искусств? Это не принесло результатов; это было признаком высших классов, которые могли позволить себе предметы роскоши и предметы первой необходимости. Таким образом, Библии казалось достаточным руководством к жизни, включая все, что нужно знать о коммуникации. В семнадцатом веке дети пуританской Америки научились читать, чтобы читать Книгу. Они видели несколько картинок. Их музыка наладила общение в одном важном смысле: она дала им чувство общности, единства. Но эти пуритане были людьми мыслящими и домашними, и их потомки остались в основном такими и сегодня, независимо от того, находятся ли они в Новой Англии или в тех больших частях Среднего Запада, куда многие из них мигрировали.Поскольку они стали символами старейшей и лучшей американской культуры, их примеру широко последовали. Любящие искусство южане могли бы измениться историю, если бы они не вступили в конфликт с этими буквальными Янки, но они действительно вступили в конфликт, и их любовь к искусству стала живописная и чуждая легенда, вместе с обществом, которое культивировало Это. Некоторые из этих вопросов пуританского влияния горячо обсуждались некоторыми Как вы помните, 25 лет назад антипуританский критик из Балтимора и либеральный профессор-янки из Иллинойса.Х.Л. Менкен считал, что мы должны бороться за освобождение от нашего пуританства, если наше искусство когда-либо выйдет из возраст. Стюарт Шерман считал, что мы должны максимально использовать наше пуританство и развивать наше искусство на его основе. Их ссора многим кажется странной читатели сегодня, но проблема была реальной и до сих пор с нами. Знакомый «Литературный» подход к искусству неизбежен для большинства американцев.

Американский или Европейский

Для большинства американцев изобразительное искусство было синонимом Европы. Так было с прагматичными коренными американцами.В другом смысле так было с иммигрантами из Европы. Для американских художников или меценатов это означало поиски Европы или, лучше сказать, поездку в Европу. Это означало европейские стандарты. А европейские стандарты означали что-то чуждое большинству американцев. В Европе художника интересовали вариации из четко определенного эпоса. В Америке художнику еще предстоит определить эпос. Отсюда наш поиск великого американского романа, великой американской симфонии. Те самые критики, которые горячо аплодировали европейскому искусству, сочли пересадку европейских техник неуместной.

Тем не менее, несмотря на эти разочарования, американцы разработали дошедшие до статуса суб-искусства — не совсем как народное выражение (ибо они не были произведены народом), но как народное общение с американским механическим мастерством (поскольку они были произведены для народа машина и получена ими). Самым влиятельным является кинофильм.

Даже несколько поднятых до сих пор вопросов, кажется, указывают на необходимость новой социальной эстетики, тесно связанной с исследованиями в области коммуникации.Любой любитель искусства хотел бы, чтобы можно было использовать в качестве текста некоторые захватывающие строки Джона Дьюи (1934):

В конце концов, произведения искусства — единственное средство полного и беспрепятственного общения между человеком и человеком, которое может происходить в мире, полном пропастей и стен, ограничивающих общность опыта (стр. 105).

Но для этого нужна такая квалификация, что это больше смущает, чем помогает. Эта новая эстетика должна включать четыре вопроса, в частности:

(1) Насколько близкое знакомство является условием эстетического творчества и отклика — любви к тому, что известно, подтверждения того, во что он верит?

(2) В какой момент знакомство становится тормозом реакции — порождая презрение и дух бунта?

(3) При каких условиях непосредственная функциональная полезность может быть главным условием приятной реакции?

(4) При каких условиях «плюс» — функциональный для наблюдателя, но не обязательно «функциональный» в материальном объекте — необходимое условие для постоянного эстетического удовлетворения?

В оставшихся двух разделах эти вопросы применяются к другим популярным предметам, упомянутым ранее.

Массовое производство и массовые коммуникации

Дисней, Чаплин, Норман Роквелл, Карриер, Айвз, Стивен Фостер, Гершвин, Китти Фойл, мистер Дидс, Ингрид Бергман, модернизированные поезда, автомобили и авторучки — все это результаты американской массовой коммуникации, созвучной американским массам. производство.

Крупность была главным условием американской жизни: большие природные ресурсы, большие расстояния, большие численность населения, масштабы промышленности, большие города.Он может быть, как намекает Мид, главным двигателем в чисто американском искусстве.

Не случайно американцы изобрели телеграф, телефоны, высокоскоростные печатные машины, кинофильмы, фонографы, самолеты, небоскребы, сборочные линии, чтобы справиться с большими размерами. Они были необходимы американскому сообществу. Массовое искусство необходимо также сообществу — общие взгляды, общие ценности — в иных терминах, чем локализованное народное искусство. Они, как правило, объединяются в таких работах, как фрески Бентона или Федерального художественного проекта, которые вызывают отклик участников у людей с сельскими воспоминаниями.

Механизированная народная басня Диснея, как и многие комиксы и анимационные мультфильмы, служит различным целям, но, в частности, сводит сложность городского поведения к естественной простоте — в изобретательности Микки Мауса (см. Крейзи Кэт и Игнатца Мауса Херримана). ранняя более изощренная версия), комические разочарования Дональда Дака, психологически обоснованные фантазии Белоснежки и Фантазии.

Служба Чаплина до Диснея по сокращению изумительной сложности до сатирически эстетической простоты привлекла этот комментарий от Дж.Б. Пристли (1946) в «Яркий день»:

Получив у тети Хильды выходной, я бы пошел во второй «дом» Императорского мюзик-холла … Трезво оглядываясь на эти концерты в мюзик-холле и делая все возможное для своей молодости и заразительного удовольствия от жизни. Дядя Майлз, теперь я вижу, что в этих шумных дымных залах, с их медными оркестрами, с их плюшевыми и потускневшими позолоченными, с их грубо раскрашенными прожекторами, падающими из галереи, мы купались в блестящем бабье лето популярного искусства, уникального народа. искусство, которое возникло из удовольствия и иронии, чувства пафоса и безграничного юмора английских промышленных людей, которые выдерживают это на своих фабриках и литейных заводах и в темных многолюдных городах; искусство, которое процветало, увядало и разлагалось в течение всей жизни человека, но которое, прежде чем потерять всю жизненную силу, разбросало свои семена, свои драгоценные семена богатого теплого человечества по всему темнеющему миру и послало малоизвестного шутника по имени Чаплин так далеко как Калифорния, чтобы его мерцающий образ мог выйти, чтобы покорить землю (стр.32-33).

Знакомство явно является ключевым элементом в них, знакомство с народными фигурами и сказками, о чем свидетельствуют куклы Диснея и «ночи» Чаплина. Тем не менее, они продолжались, потому что была глубина знакомства, а не просто внешнее сходство. Глубина важна для сдерживания скуки и презрения, скуки, которая вскоре приходит с трюком, жестом трюка или дизайном трюка. Это необходимо как для сохранения популярного искусства, так и для устойчивого развития изобразительного искусства.

Функциональная полезность также важна во всем, что часто повторяется.Дисней и Чаплин снова попадают сюда, потому что они дают определенные необходимые коммуникативные жесты в отношении общих несоответствий жизни, не предусмотренных более возвышенным искусством и литературой. Пантомимическое преувеличение может быть замечательно разыграно кинематографической средой. Тем не менее, его можно также хорошо обыгрывать краской или глиной. Действие добавляет еще кое-что. Это придает повышенное значение, например, различным типам подтяжек и пуговиц. при котором одежда остается более или менее на месте на бродягах и фигурах животных.Если кто-то позволит своей фантазии поиграть на этих блюдечках, таких как пуговицы и подтяжки с английскими булавками, и их связь с детской и взрослой жизнью в целом, он получит довольно хорошую иллюстрацию «глубины ниже глубины» во всем непреходящем искусстве. Эти сатирические «плюсы» неразрывно связаны с остальным. Украшение может добавить глубины, даже если оно не более важно, чем фигурки-камеи на тарелке Веджвуда.

Норман Роквелл? Карриер и Айвз? Они могут быть проигнорированы как Американа, жанровое искусство, искусство нашей культурной юности.Но и у них есть глубина, которая требует пересмотра. В гравюрах Карриера и Айвза присутствуют ценные глубины пространственных отношений, отличных от перспективы, и временные отношения, отличные от повествований о Днях благодарения, гонках на пароходах или трансконтинентальных поездах, пространственных отношениях дня, когда у людей было место для локтей, и временных отношениях день, когда у людей было время и когда они явно почувствовали опасность потерять и то, и другое. Это больше, чем ностальгия, хотя ностальгия — законная ее часть.Вопросы пространства и времени чрезвычайно важны в дизайне жизней, и они важны в искусстве по тем же причинам.

Норман Роквелл обладает некоторыми из тех же деревенских и деревенских качеств, как Карриер и Айвз, говоря с более мягким юмором, чем Аристофан, что городскому человеку лучше держаться некоторых старых ценностей; но его плюсом, как и у Уинслоу Гомера, является его визуальное восприятие текстуры домашней реальности. Фактура также является одной из забот Пикассо. Чувство текстуры Роквелла менее драматично, чем чувство Уинслоу Гомера к рыбакам. масленки, или бронзовый колокол, или смолистые доски шхуны Нассау; тем не менее, Роквелл очень показателен.Родившийся на Манхэттене, усыновленный Вермонтом, Роквелл сказал несколько важных вещей об относительных текстурах городских и сельских вещей и людей — о том, за какие текстуры нам лучше держаться в наши дни камня и стали. Это гораздо больше, чем «простое представление». В наши дни, когда Голливуд тоже озабочен текстурами, в основном гладкими, может быть столь же важно выразить текстуру в этой американской манере, как и качество света в мостах, прудах и железнодорожных станциях французских импрессионистов.Если можно выразить две вещи вместе, историю и текстуру, как единое целое, каждая из них может извлечь выгоду из другой.

Карриер и Айвз, Уинслоу Гомер, Роквелл: все они являются искусством «массового воспроизведения» и хорошо справились с ограничениями процессов массового воспроизводства, у которых также есть свои «дисциплины».

Гершвин, Стивен Фостер, «Голубая рапсодия», «Река Суонни»: вот «история» бездомных во всем мире. Еврей, негр, горожане всех мастей. Эти смешанные элементы должны быть гармонизированы и унифицированы.Они — величайшая проблема Америки. Здесь художник пошел навстречу ей дальше, чем государственный деятель. «Swannee River» искала свою гармонию в деревенских песнях о любви того времени, с по-прежнему острым смыслом для белого и черного, Севера и Юга, ребенка и родителя, любящего и любимого. «Рапсодия в голубом» с более широкой перспективой и более жестким мышлением восходит от первоначального вопля огненной сирены к рабочим песням и спиричуэлам плантационных негров (см. «Порги и Бесс» Гершвина). Мы чувствуем, что они становятся беспокойными и бездомными, принимая ритмы рэгтайма жизни Нового Орлеана; затем, двигаясь вверх по реке, уступите Мемфису и Св.Луи-блюз; затем повернув на восток, поймайте грохот Чикаго и «Чикагскую школу»; и наконец слились в Нью-Йорке с древней мелодией еврейского народа, вся история которого была поиском дома. В сопутствующей пьесе «Американец в Париже» он говорит о вещах, которые невозможно адекватно уловить словами и которые кажутся более глубокими, чем тематические вариации на тему «Духовный негр» в симфонии Дворжака «Новый мир». Слушание «A Rhapsody in Blue» летней ночью на стадионе Lewisohn в Нью-Йорке не оставляет сомнений в том, что у запыхавшейся публики есть нечто более глубокое, чем трюковые мелодии, что-то, что придает хаотической жизни и людям значительную форму, как Уитмен стремился сделать для неподготовленная аудитория прошлого века.

Китти Фойл и мистер Дидс или Джинджер Роджерс и Гэри Купер, если вам больше нравится? Это эпические символы или голливудские стереотипы? Трудно сказать, где заканчивается одно и начинается другое, как заметил поэт «Одинокого поезда» о Линкольне и людях. Гэри Купер, внешне и внешне похожий на Линкольна, всегда был пограничником или соотечественником, обращенным лицом к городу. Джинджер Роджерс, разносторонняя, не слишком красивая, чтобы поверить, девушка-белые воротнички, тоже смотрящая на город. Конечно, Кристофер Морли должен был написать свой роман о Китти Фойл задом наперед, чтобы ее восприняли всерьез (а не сенсационно, как в романе о девушке-холостяке в аптеке), но этот прием был в пределах досягаемости популярной аудитории.

Еще один незначительный вопрос перед тем, как перейти к вопросу о высших символах, которые ищут американские популярные артисты. На первый взгляд, последнее может показаться тривиальным: а как насчет оптимизации? Это нечто большее, чем применение причудливых, по сути нефункциональных пикантных линий в кухонных смесителях или детских колясках. В нем что-то говорится, даже в этих объектах, о необходимости интегрировать науку и искусство в нашу жизнь в спешке. В обтекаемых поездах, самолетах и ​​автомобилях, отстающих в достижении истинного художественного функционализма (отчасти потому, что заказчик, как говорят, предпочитает лишь скромные отклонения от привычного), адаптация формы к экономичному перемещению в пространстве зашла далеко.В строительстве домов «оптимизация» началась неудачно, предполагая, что объекты вот-вот улетят в космос. Затем произошло счастливое отклонение от идеи экономичного ограждения пространства, а не быстрого перемещения в пространстве, но с некоторым подходящим намеком на подвижность. Оптимизировать ручки? Реклама самых красивых ручек подчеркивает их хорошо сбалансированную форму в руках художников, созданных известным полупопулярным и полупрестижным художником. Несомненно, здесь есть что-то вроде талисмана, а также некоторая иллюзия, что линии обтекаемости будут означать скорость письма.Тем не менее, когда новизна настоящего предложения уходит, художник может показать, где обтекаемая функция столь же ценна, легко скользит в карман жилета и не оставляет квадратных краев, которые могли бы блокировать или захватывать карманные ноутбуки или футляры для очков. Ручка может показаться здесь символом большого диапазона промышленного искусства, о котором Рид и другие писали серьезно, а также «популярно».

Окончательный символ?

Последний вопрос о популярном коммуникативном искусстве в Америке, конечно же, превращает кино-кино в эксклюзив.Нынешние слабые границы между радио и кино, которые с каждым днем ​​становятся все слабее по мере того, как Голливуд берет на себя персонал или поставляет его, будут стерты в следующем поколении, если телевидение возьмет на себя радио.

Фильмы — главный вклад Америки в искусство, хорошее или плохое. Они внесли и другие вклады в искусство, которые стали почти неотъемлемой, если не неотъемлемой частью самих себя — афроамериканский джаз, различные виды оптимизации, монтажные эффекты, перспективы небоскребов, слоганы.Могут ли они когда-либо быть преобразованы в удовлетворительный интегральный составной символ — конечный, конечно, только в том смысле, что он отражает образец того, что является наиболее значимым на нынешнем этапе нашей сложной, технической, урбанизированной жизни?

Раньше мы слышали много серьезных разговоров о мифическом «великом американском романе». (Разумеется, этому соответствовали схожие мечты о великой американской симфонии, опере и архитектуре, если не о живописи.) Сегодня мы слышим о «великом американском романе» только в шутливом смысле.Он должен был передать форму и символизировать все, что было наиболее значительным в сбалансированном сельском и индустриальном обществе, служить современным эпосом, но не в стихах, а в идиоме, которую Уитмен пытался предвосхитить в своем компромиссе между стихами и прозой. Критик-импрессионист Хюнекер сказал, вероятно, самые мудрые слова об этой давней литературной мечте: «Великий американский роман будет во множественном числе; возможно, тысячи».

Роман очень хорошо подходит для приграничной и сельской Америки, а также для первой стадии роста наших городов: Хижина дяди Тома , The Hoosier Schoolmaster , Zury , The Rise of Сайлас Лапхам , Обитатели скал , Моя Антония , Итан Фром — хотя по популярности, романы все еще не могли соперничать с Библией, символы мигрирующей сельской жизни которой американцы научились читать в собственном эпосе. .

Но роман, несмотря на заметные достижения, так и не удалось запечатлеть любым по-настоящему удовлетворительным комплексным образом современный городской образец, в который каждый может вписаться — полностью предоставив понимание Норриса, Драйзера, Херрика, Эдит Уортон, Пула, Дос Пассоса, Фаррелла и великого Вулфа. После двадцати лет тщательного изучения американского городского романа я убежден, что в этом романе нет ничего такого, что фильмы не могли бы сделать более искусно, более эффективно, более экономично — короче говоря, это великая работа фильма.Огромное преимущество фильма заключается в его превосходном изображении трудных для понимания, часто фантастических одновременностей городской жизни. (В скобках я подозреваю, что популярность детективного романа в немалой степени объясняется тем фактом, что здесь, как для интеллигентных, так и для недалеких людей, несочетаемая одновременность городского насилия и упорядоченности наиболее удовлетворительно сочетается и всегда с обнадеживающим эффектом. знание того, что есть точное решение загадки, которое может найти гениальный человек.Возможно ли, что в этом скромном обличье наш наиболее многообещающий подход к «великому американскому городскому роману» во множественном числе застал нас врасплох? все выше, чем печать, которая должна представлять свои наблюдения по одному. В фильме их можно объединить. Он по-прежнему уступает сцене в реальной трехмерности, в том смысле, что люди вокруг одного, а не просто перед ним, но не уступает в этом отношении роману.Когда писатель не стремится к такому эффекту городской одновременности — Дос Пассос, вероятно, был наиболее успешным — он сразу же использует приемы кино (Глаз камеры, Кинохроника, монтаж), музыку, архитектурные перспективы и современные картины масс и людей. толчки.

В первых абзацах главы «Небоскреб» в « Manhattan Transfer » Дос Пассос (1946) играет на таких фантастических одновременностях с хорошим эффектом, здесь главным образом в архитектурных перспективах и монтаже уличных знаков:

Безработный, Джимми Херф вышел из Пулитцеровского здания.Он стоял у пачки розовых газет на обочине, глубоко вздыхая, глядя вверх на блестящую шахту «Вулворта». Был солнечный день, небо было голубым, как яйцо малиновки. Он повернул на север и пошел дальше по городу. Когда он ушел оттуда, «Вулворт» вытащил, как телескоп. Он шел на север через город сияющих окон, через город перемешанных алфавитов, через город позолоченных буквенных знаков.

Весна, богатая глютеном …. Богатая золотом, радость от каждого кусочка, ИХ ВСЕХ ПАПА, весна богата глютеном.Никто не может купить хлеба лучше, чем ПРИНЦ АЛЬБЕРТ. Кованая сталь, монель, медь, никель, кованое железо. весь мир любит природную красоту. СДЕЛКА С ЛЮБОВЬЮ в лучшем районе города Гумпель. Сохраните цвет лица школьницы … Джо Поцелуй, запуск, освещение, зажигание и генераторы.

Все заставляло его пузыриться от подавленного хихиканья. Было одиннадцать часов. Он не ложился спать. Жизнь была перевернута, он был мухой, шагающей по потолку топситурного города (с. 322).

Но Дос Пассос мог бы сделать более мощную статью за более короткое время, чем требуется, чтобы прочитать эти параграфы, если бы он мог работать с Фрэнком Капрой — и еще лучше, если бы у него было дальнейшее сотрудничество Джона Марина и Гершвина.Можно было сделать и похуже, чем совместить картину Марина «Центр города Нью-Йорка» (с намеком на здание Зингера, вырастающее из уличного знака и хаотичный фон в бледное узорчатое небо), резкое, беспорядочное начало «Рапсодии в голубом» Гершвина. «и абзацы о небоскребах Дос Пассоса — ведь все говорят об одном и том же. И они могли быть вписаны в серию Capra Mr. Deeds Goes To Town с отличным эффектом. В армейском фильме Капра фактически ввел части «Рапсодии в синем» в избранные эпизоды из документального фильма Штайнера-Лоренца-Мамфорда-Коупленда « Город ».

Еще лучше, однако, был бы новый фильм или множество фильмов, выходящих за рамки Город и Мистер Дело , класс AA. Здесь такие художники могли уловить масштабы и основной порядок (методы) города, невероятную одновременность квартирной жизни в десять этажей и деловой жизни в восемьдесят этажей, толкающиеся сообщества, которые дают людям ощущение идентичности в этих «городах деревень». «(Гринвич-Виллидж является символом, по его моде), уличные виньетки, которые лежат за каждым углом (поскольку они появляются там, где меньше всего ожидали в журнале The New Yorker ), а не просто Таймс-сквер, Пятая авеню и Империя Государственное здание или Радиогород.Нам нужны не только гладкие, но и домашние текстуры.

Все это может сделать только кино. Любой, кто видел ранние документальные фильмы о Париже и Берлине или Город , вряд ли может сомневаться в этой возможности. Стоит ли это делать? На мой взгляд, сегодня нет такой большой эмоциональной или интеллектуальной потребности, как потребность наших художников в разъяснении формы и смысла жизни городов, чтобы люди могли стать хозяевами городов, а не подчиняться им.Эта идея воплощается в большом количестве современного искусства, прекрасного и популярного. Наша Америка все больше становится городской Америкой, ищущей смысла образа жизни, пришедшего на смену сельскому образу жизни. Пока наша жизнь была в основном сельским образом жизни, Библия сельских евреев могла предоставить легко применимые символы ценностей. Как Уитмен почувствовал почти столетие назад, нам нужна расширенная Библия, новый наш собственный эпос, городской и сельский, рассказанный не в одном искусстве, а во всех доступных искусствах.

Устранит ли это необходимость в произведениях личного самовыражения или в общении, которое поначалу может быть сильно ограничено? Нисколько. Мы никогда не перестанем нуждаться в произведениях смелого новаторского самовыражения, которые могут быть произведены так же недорого, как стихотворение, картина или песня. Из них рождаются новые символы для нового опыта, иногда с удивительной скоростью перенимаемые нашим современным кинематографистом, сознательным населением. Подумайте, с какой скоростью стали известны сюрреалистические взгляды Сальвадора Дали.Дали постепенно начинает обозначать среднее положение между непонятливостью первопроходца и довольно широко распространенным общением, благодаря признанию рекламодателями способности Дали в витрине фокусировать внимание на флаконе духов, выставленном на голую «перспективную» равнину с длинными тенями или на гротескно-монументальные консольные скалы, или безвольные часы, фантастически играющие на наших представлениях о времени, или человеческие комоды, играющие на нашем фантастическом городском ощущении неуверенности в том, где мы остановимся и где начинается наша мебель, или фантазии Дали в книге Хичкока Spellbound .Вот сюрреалистический комментарий о свойствах пространства и времени, включающий некоторые из тех же основных чувств, что и выдающиеся Карриер, Айвз и Норман Роквелл.

Неужели растущая аудитория воспринимает такие сюрреалистические выражения именно в тех терминах, которые задумывали ранние сюрреалисты? Я сомневаюсь. Но обычный человек может ощущать здесь факторы, о которых протестующие художники-исследователи знали лишь отчасти. В сюрреализме он ощущает глубокое беспокойство городского разума — отрицание обычного времени, пространства, движения, идентичности — которое принимало одну форму у безродных парижан, а другую — у жителей Нью-Йорка.Он может даже почувствовать, что сюрреалистическое искусство может быть психологическим терапевтом для обычного человека, который делает для него недорого то, за что психоаналитик «эксклюзивов» берет тысячу долларов, и позволяет обычному человеку принимать только столько, сколько ему нужно. До недавнего времени обычным людям не требовалось много в нем, потому что они сознательно не столкнулись с проблемой города. Стереотипы старых фильмов позволили им сохранить контакт со старыми запомненными образцами жизни. Но все больше и больше сами фильмы демонстрируют новые закономерности.И все больше и больше обычных людей начинают видеть притчи в пространно упорядоченных «иррациональностях» Дали и в узорчатых искажениях Пикассо.

Все это приводит к одному заключительному вопросу: не могут ли массовые аудитории создавать из произведений искусства даже более великие произведения искусства, чем предполагали их создатели, в которых ограниченное общение художника превращается в всеобъемлющее общение людей? Я уверен, что так было с таким полупопулярным художником, как Теодор Драйзер, который ценил свои книги за их социальных бунтарей, в то время как его читатели ценили их за представление панорамы, против которой восставали бунтовщики.Я подозреваю, что это часто относится как к большему, так и к меньшему искусству.

Ссылки

Дьюи, Джон. Искусство как опыт . Нью-Йорк: G.P. Сыновья Патнэма, 1934 год.

Дос Пассос, Джон. Трансфер на Манхэттене . Нью-Йорк: Penguin Books, Нью-Йорк, 1946.

Маккензи, Хелен Ф. Понимание Пикассо . Чикаго: Издательство Чикагского университета, 1940.

Лангер, Сюзанна К. Философия в новом ключе . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета, 1942.

Мид, Джордж Х. Разум, Я и общество . Чикаго: Чикагский университет Press, 1934.

Моррис, Чарльз. Знаки, язык и поведение . Нью-Йорк: Прентис-Холл, 1946.

Мамфорд, Льюис. Культура городов . Нью-Йорк: Харкорт, Брейс и Ко, 1938.

Пристли, Дж. Б. Яркий день . Нью-Йорк: Харпер и братья, 1946.

Сапир, Эдвард. «Коммуникация.» В Энциклопедия социальных наук .7 томов. Нью-Йорк: Macmillan Co., 1957, iii: 78-80.

Смит, Брюс Ланн, Гарольд Д. Лассуэлл и Ральф Д. Кейси. Пропаганда, коммуникация и общественное мнение . Princeton: Princeton University Press, 1946.

вернуться к Домашняя страница CNST 433

Искусство и коммуникация | Искусство и восприятие

Это был комментарий в одном из элегантных постов Пола Бутци «Четыре соблазна», в котором я сказал: «Искусство — это общение».

Эта фраза была придумана писателем.Пол, цитируя или, возможно, перефразируя Стивена Дитца, сказал: «Искусство — это искусство». Я поднял зеркало напротив этого утверждения и снова использовал слово «примерно». Это была художественная формулировка более широкой идеи.

Искусство — это своего рода специализированное общение. Общение — это не обязательно искусство. Искусство не равно общению, но все искусство — это общение. С математической точки зрения искусство — это часть коммуникационной системы. Что отличает искусство от других и особенных, так это то, что коммуникация имеет значение и .

Люди рассматривают сообщение как искусство , если оно имеет достоинства, ценность или превосходство. Возможно, лучшим словом, чем ценность, было бы качество.

Так люди, обычные обыватели используют слово искусство. Здесь ничего не изобретено. Так что это не совсем «теория». Это наблюдение наблюдаемых явлений. Слово «искусство» используется для описания любого общения, которое можно оценить как совершенство.

Это действительно определение искусства. Качество связи.

Что интересно в этом способе понимания и анализа искусства, так это масштабы предсказаний и объяснений, которые в результате возникают. Рассматривая искусство как пример в классе коммуникации, мы получаем организационный принцип, который можно использовать для предсказания, измерения, улучшения или создания искусства. У нас есть способ помочь нашему собственному искусству, и у нас есть способ помочь другим художникам.

Например, если искусство — это общение, оно следует правилам общения. Если это слишком оригинально, людям будет сложно понять.Если это слишком неоригинально, это занудно. Слишком громко и это раздражает. Слишком тихо, и это не влияет. Если субъект не имеет отношения к опыту воспринимающего, его вряд ли можно понять. Если он обращается к предмету таким образом, который не стимулирует, его вряд ли будут ценить.

Во-вторых, мы видим, что можем отказаться от двоичной или двузначной логики применительно к искусству. Следовательно, это никогда не «искусство или не искусство»; скорее это градусов ст. Кто-то может попытаться доказать: «Если это правда, то все, — искусство.А это не может быть правдой ».

(Это так легко опровергнуть, что я даже не стану беспокоиться; скорее, я оставлю это в качестве упражнения для читателя. Если, конечно, вы действительно читаете это.)

Однако, учитывая, что искусство — это общение и что этот термин используется для описания качества общения, мы с по открываем поле для многих выражений, которые не всегда считались искусством, а ремеслом. Ремесло становится искусством, когда оно отрывается от механической функциональности и начинает «исходить».«Личная внешность становится искусством, когда выходит за рамки чисто функционального. Сама жизнь становится формой искусства, когда становится чем-то большим, чем просто выживание. Так что это правда, что искусство как качество общения расширяет определение.

Следовательно, это нетривиальная идея.

Как художники, мы слышали в своей жизни множество споров о том, является ли это искусством или это искусство. Это искусство заката? Граффити искусство? Могут ли животные творить искусство?

Но ответы на эти вопросы можно найти, применив вышеуказанный критерий.Вы воспринимаете это как передачу информации? Вы это цените?

Тогда да. Это искусство. Для тебя.

Конечно, мы слышали: «Красота в глазах смотрящего».

Но почему?

Это не что-то новое. Художники это «знали всегда». Они интуитивно понимают это, даже когда отрицают, что пытаются общаться, и это проявляется в их работе.

Как организующий принцип, искусство как коммуникация качества предсказывает , что искусство не является универсальным.Конечно. Мы знаем это. Но почему? То, что для одного будет искусством, не обязательно будет искусством для другого. Почему? Потому что искусство, как разновидность общения. Он успешен или терпит неудачу так же, как успешное или неудачное общение.

«Художественность» — это вопрос мнения, потому что значение — это вопрос мнения. Сколько бы вы заплатили? Почему картина кажется более ценной в одной среде, чем в другой? Почему продвижение работает ? (Подсказка: существует взаимосвязь между степенью внимания и степенью общения) Сама элитарность в искусстве объясняется этим принципом.Поскольку одна группа может видеть, что это искусство (или претендует на это), они, следовательно, более способны к восприятию, чем толпа, и, следовательно, превосходят ее. Что они делают? Они говорят: «Эта новая практика / вещь — ценное общение».

Вот и все.

Поскольку я сузил рамки этого эссе, я не рассматриваю здесь отношения между искусством и техникой. Но понимание здесь можно использовать, чтобы взорвать эту тему.

Можно сказать, что коммуникация должна иметь намерение, чтобы считаться «истинной» коммуникацией, но есть несколько способов опровергнуть это.Во-первых, намерение — это невыразимое качество, которое трудно или невозможно доказать или опровергнуть. Во-вторых, намерение может быть намерением не иметь намерения. В-третьих, нигде в любом обычном словарном определении не требуется намерения для применения слова «коммуникация». В-четвертых, требование, чтобы общались только живые существа, является специфической североевропейской традицией. Его не разделяет большая часть мира, как в Африке или Азии, где очень твердо верят, что «неодушевленные» объекты могут передавать и принимать сообщения.Для латыни нет ничего необычного в разговоре со своим мечом или пистолетом. В Японии существует традиция «видеть камни». Это «эманативные» камни. Когда их обнаруживают, обычно в реках, они высоко ценятся и получают специальные места в садах. Посетителей будут подводить к ним, не рассказывая о них, в качестве проверки чувствительности посетителя.

Можно также сказать, что если искусство действительно определяется, то о чем мы будем говорить?

Арт.

Чтобы показать возможности дискурса, я выбрал одну из моих любимых картин.Он назывался «Буря», но пришел позже. Никто не знает, как это назвал Джорджоне. Он так и не объяснил этого.

Давайте посмотрим. Люди обсуждали эту картину веками. Об этом написаны целые книги. Это «значение» всегда было большой загадкой.

Кто этот парень с палкой для стен? Это трость? Может, это древко копья. Фаллический объект сочетается с его преувеличенным гульфиком, как это было в то время. Он художник? Джорджоне был похож на этого человека.Он не смотрит на женщину. Он смотрит… куда-то и, кажется, думает. Возможно, он оглядывается назад во времени. Он странник? Солдат? У него ранка по ноге. Это важно? И женщина с ребенком. Она выглядит такой уязвимой в своей наготе, и все же то, как она смотрит на зрителя, совсем не уязвимо. Как будто она говорит: «Видишь? Такова жизнь.» Или она? Ее взгляд можно трактовать как винительный. Затем есть этот водораздел, этот водянистый ущелье между двумя фигурами, и эти две фигуры нарисованы по-разному.Мужчина имеет значительную фактуру, но женщина окрашена более гладко. Это важно? Он писал их в два разных периода? Как будто Джорджоне собрал их вместе на картинке, но на самом деле они находятся в разных странах. Это символично?

Это автобиографично? Неужели Джорджоне забеременела, а затем оставила ее на произвол судьбы? Кажется, это здесь происходит, но, возможно, парень умер , и это аллегорически. Может быть, женщина — друг художника, и он сочувствовал ее затруднению.

Затем на заднем плане — шторм. Мы знаем, что это Турин, но это фантастика, Романтический Турин. Есть ощущение чего-то неизбежного. Рок? Опасность? Изменять? И обратите внимание на то типичное здание позади мужчины. Мир пошатнулся.

Мы никогда не узнаем. Намерения Джорджоне, если они вообще были, неясны. Мы можем только догадываться.

Как вы думаете? (Ошибочных ответов нет.)

Эта картина демонстрирует несколько вещей. Это показывает, что намерения художников не обязательно должны быть известны, чтобы произошло общение; поэтому заявления художника о намерениях не имеют значения.В самом деле, это говорит о том, что художнику следует отказаться от тщеславия по этому поводу. Это предполагает, что искусство, которое будет считаться действительно великим, будет таким видом искусства, которое на самом деле будет завершено зрителем. Это необычайно замечательная характеристика искусства, которая вошла в историю как поистине великое. Очевидно, неоднозначность коммуникации в искусстве — это очень ценимая характеристика.

Я полностью проигнорировал здесь технику. Это было сделано намеренно, но возможность участия зрителя (двустороннее общение) в сочетании с великолепным виртуозным мастерством дает комбинацию нокаут-ударов , один, два, .

Но причина, по которой я выбрал именно эту картину, заключается в том, что она исторически демонстрирует удивительную способность стимулировать диалог . Это показывает, что то, что делает искусство самым ценным в глазах людей на протяжении веков, — это то, что порождает общение далеко за пределами своего времени. Это одно, что можно сказать наверняка о любом действительно известном произведении искусства.

Если когда-либо и было убедительное доказательство того, что искусство — это общение, так оно и есть.

Двадцать тысяч лет истории искусства кричат ​​об этом с горных вершин. Это написано огненными буквами по небу.

Но боюсь, я не смогу участвовать ни в каком диалоге, связанном с этой публикацией. Завтра я отправляюсь в дальний поезд на поезде, до рассвета, и как только я отправлю это, мне придется собирать вещи. Пожалуйста, не считайте меня грубым, если я не отвечу. Я еще раз посмотрю в понедельник, но до тех пор я не буду в сети.

Изобразительное искусство как средство общения

Многие люди продолжают рассматривать неприемлемые элементы в произведении искусства или допускают продвигающие характеристики, например, даже потрясающие структуры, типы или цвет , чтобы ограничить их от получения первичной концепции произведения искусства.

Неспособность человека увидеть концепцию может действительно помешать общению и, наконец, , навязываемое художнику с целью против намеренного изменения , на которое должна повлиять функция. Чтобы человек понял концепцию в связи с графическим искусством, он или она должны увидеть все работы в целом в дополнение к подумать о значении дизайна , типах, рисунках, а также попытаться связать цвета тела произведений искусства, чтобы понять их ценность.

Например, у многих африканских сообществ есть особые мотивы , которые отображаются в творческой структуре, инициируя диалог в уникальном стиле, основанном на традиционном стиле, чем обычно. Из-за этого художник, который создает картину с мотивами стульев в империи Ашанти в году, многозначительно говорит о ценностях королевской власти.

Кроме того, взаимодействие в графических произведениях является постоянным и неподвластным времени, так что различные десятилетия можно эффективно обслуживать только одним прекрасным предметом, например, произведениями искусства с различными интерпретациями, основанными на обстоятельствах, которые соответствуют потребностям нынешнего общества.

Например, Мона Лиза Леонардо Да Винчи , продолжает обсуждаться по-разному, так что нынешние интерпретации, предоставленные современными авторами-историками искусства, как-то отличаются от ответов первого писателя на одну функцию. Таким образом, мнения, представленные о произведении искусства возрастной давности, постоянно меняются, чтобы соответствовать нынешним интерпретациям произведений искусства по сравнению с той конкретной эпохой. Хотя некоторые часто передаются в разговоре о графике , некоторые сообщения нелегко распознать. Перед тем, как начнется разговор, необходимо определить индивидуальное соединение, используя предмет красоты, внимательно наблюдая за его составными частями. Обычно концепция в искусстве может оставаться не переданной из-за предполагаемого благоприятного изменения, на которое музыкант желает повлиять.

Art of the pe ople, как для народа, так и для народа. Так же, как у демократии был основной период в большинстве правительственных организаций , поэтому произведения искусства не могут быть отклонены на их обычном месте, особенно в решении социальных проблем / потребностей отдельных лиц в сообществе.Это означает, что в действительно демократичный мир , ремесло работает в нескольких сферах жизни. Вы можете найти системы, которые предоставляют вам варианты , чтобы вывести на передний план жизненно важные проблемы в направлении улучшения опыта сообщества , чтобы определять и контактировать с произведениями искусства в повседневной жизни общества.

Межвидовая коммуникация в искусстве

Поцелуй по-прежнему поцелуй, вздох — это просто вздох…

Добро пожаловать в место, где Музея языковых искусств решает проблемы и вопросы по тематике межвидового общения и его месте в искусстве.

об этой функции

В этой статье «Муза языковых искусств» исследует, общаться с другими животными или с растения с помощью словесные, физические или другие виды обмена.Муза также исследует включает ли общение с другими животными, если таковые имеются, обмен Изобразительное искусство.

В настоящее время ведутся большие научные и общественные дебаты о том, общаются ли люди и нечеловеческие животные или растения. друг с другом. Менее интересен вопрос о том, передавать искусство или информацию об искусстве.

Основное внимание в этом исследовании уделяется последнему вопросу. художественные аспекты человеческого и нечеловеческого общения.Поскольку может не будет художественного обмена, если нет общения в целом, вопрос художественного общения здесь исследуется в комплексе с вопросом коммуникации в целом; оба предмета идут рука об руку потому что у вас не может быть одного без другого.

Большое количество различных видов связи. исследуются учеными, лингвистами, философами и другими исследователями. Их основной упор в текущих споры ведутся о коммуникации посредством символических языков, но их Объем расследования также включает другие формы общения и различные средства массовой информации, такие как графические изображения, действия, звуки, рисунки или картины.

Передовые научные исследования по этим вопросам продолжаются, и многие стало известно, что противоречит предыдущим предположениям ученых и других мыслители на эти темы. Исследуются другие виды. Старые идеи и общепринятые взгляды подвергаются сомнению, и многие предыдущие результаты исследований опровергаются. Некоторые из этих исследователей открывают существенное сходство между развитием человеческого ребенка и коммуникативные способности, поведение, навыки, понимание, понимание, мысли, мнения, информация, юмор или другие эмоции, которые усвоены или одержимы нечеловеческими животными.

Способность различных видов к общению неизбежно вызывает вопросы о том, что передается и как это передается. Вопросы задаются спросил и ответил о том, какие виды поведение, навыки, понимание, понимание, мысли, мнения, информация, юмор или другие эмоции обмениваются между видами, что какие виды общения и как они это делают.

Один из ключевых наборов вопросов о межвидовых и внутривидовых общение возникает в связи с искусством.Некоторые люди думают, что некоторые животные, не относящиеся к человеку, обладают способностью создавать произведения, выполнять поведения или генерировать звуки, которые эти люди признают формами искусства. В свою очередь, некоторые животные, не относящиеся к человеку, ведут себя так, как будто они понимать и распознавать искусство в определенных произведениях, поведении или звуках порожденные людьми, те же самые работы, поведение, и звуки, которые другие люди коллективно идентифицируют как искусство, созданное людьми.

Но, к сожалению, в настоящее время проводится мало серьезных исследований, направленных на общение искусства между видами, потому что так мало известно о межличностных отношениях. и внутривидовая коммуникация, в которой акцент должен быть прежде всего на основах.Пока что актуальность общения искусства между людьми и нечеловеческие существа остаются предметом спекуляций.

Уточнение вопросов, касающихся коммуникации искусства между видами, которые необходимость решения в будущем — одна из целей этой функции.

Тайна межвидовой коммуникации представляет собой сложную научную и философская головоломка, связанная с субъективным качеством сознательного опыт, а не только количества, которые можно измерить.Мы даже не уверены в все вопросы, которые нужно задать, или все возможности для изучения. Мы не можем знать сейчас смогут ли когда-нибудь научные исследования объективно подтвердить, что определенные виды обладают или не обладают этими способностями; но мы тоже не можем будь уверен, что это не так. Мы никогда не сможем разгадать эту загадку, но мы не можем отрицать, что есть жизненная необходимость попробовать.

О межвидовой и внутривидовой коммуникации и искусстве

В общих чертах, коммуникация определяется как передача или обмен мыслями, мнениями или информацией устно, письменно или знаки; коммуникации — это вещи, которые обмениваются или передаются.

В биологическом смысле коммуникация узко определяется как деятельность один организм, который изменяет или может изменить поведение другие организмы; его фокус — передача информации от одной клетки или молекулы к Другая.

В этом биологическом смысле существует два класса коммуникации:

• Межвидовая коммуникация — это общение между животными или растениями. одного вида и животных или растений разных видов.
• Внутривидовые связь — это общение между животными один и тот же вид или растения одного вида.

В этом смысле существуют внутривидовые и внутривидовые коммуникации. исследованы в этой функции, за исключением того, что здесь передача считается происходят на уровне организма в целом, а не на уровне клетка.

Подробнее

---

Разговор с Алексом

Некоторые виды попугаев нередко говорить ограниченно, узко, в том смысле, что они могут произносить узнаваемые слова или фразы спонтанно или по сигналу их кросовки.Эта способность является источником выражения parrot , имея в виду человека, который, не думая и не понимая, просто повторяет словами или имитирует действия другого человека.

Некоторые виды птиц дают нам все основания полагать, что они обладают сознанием, самосознанием, разумностью и разумностью, но они всего лишь попугай; они имитируют человеческую речь. Виды птиц, такие как ара, какаду, попугаи, корелла и вороны, имитируют человеческие голоса, но не говорят в полном смысле этого слова.

Алекс другой. Алекс — говорящий попугай. Алекс делает больше, чем просто попугай; он может иметь смысл, умный разговоры с людьми.

Чтобы понять, как происходит такое межвидовое общение может работать, посмотрите видео ниже. Это видео — краткий образец реального межвидовое общение идет полным ходом.

Извините, ваш браузер не воспроизводит это видео!

Алекс Говорящий попугай

Алекс не одинок; при правильном образовании представители нескольких видов попугаев могут вести разговоры с людьми, а они не просто имитируйте человеческий голос; они проводят неформальную и интерактивную обмен мыслями, информацией, идеями и т. д.с помощью устных слов. Попугаи, которые разговаривают, а не просто имитировать, слушать человеческую речь и отвечать разумно, узнаваемо, правильно составленные слова и фразы, даже если их голосовой аппарат не физиологически человек.

Другой Попугай по имени Эйнштейн, который в настоящее время живет в Нью-Йорке, имеет словарный запас более тысячи слов. Он очень умен и особенно хорош собеседник. Алекс и Эйнштейн — африканские серые попугаи.Правильно образованный африканец Серые особенно талантливы в ведение межвидовых разговоров.

Африканские серые попугаи не единственные в мире попугаев, поскольку они способны продолжать значимый разговоры с людьми беспокоят. Hill MynasАзиатский птицы, принадлежащие к семейству скворцов sturnidae , составляют создать еще одну такую ​​группу. Из некоторых подвидов скворцов майны получаются чрезвычайно одаренные собеседники.

Попугаю значит повторять или подражать, не задумываясь или понимание; человек или животное, которое попугаев, просто повторяет словами или имитирует действия другого человека, не понимая, что он собой представляет говоря. Поскольку некоторые попугаи не являются попугаями, может показаться, что слово parrot не распространяется на все виды попугаев.

И, как мы увидим, исследуя другие страницы этой функции, есть основания полагать, что не только птицы могут разговаривать с людьми.

• Изучите демонстрацию общения между людьми и другими видами на Страница Muse Of Language Arts под названием Can We Talk To Животные: нажмите здесь.

примечание подробнее о алексе С сожалением сообщаем, что Алекс скончался естественной смертью в сентябре. 6 августа 2007 года в возрасте 31 года. Узнайте больше о его достижениях и о достижениях его исследователя-дрессировщика, животного психолог Ирен Пепперберг, посетив веб-сайт Википедии: кликните сюда.

---

Могут ли животные разговаривать друг с другом или с людьми? демонстрация

Что значит говорить? Люди используют термин , говорят свободно; Это может означать многое.Обращаться по номеру:

• Общайтесь или обменивайтесь идеями или информацией в устной форме .
• Проконсультируйтесь или сообщите .
• Передавать идеи другими средствами, кроме речи, например, письменно, жестами или сигналы.
• Издает звуки, имитирующие речь или напоминающие ее.
• Экспресс прописью; полный.
• Использование (указанного языка или идиомы) в разговоре или разговоре .
• Обсудить.

В этой функции Muse использует слово talk в общем смысле, проконсультироваться или проконсультироваться или общаться . Муза придерживается позиции, что бывают случаи, когда нечеловеческие животные могут говорить и говорят с людьми или друг с другом об искусстве.

Большинство людей скептически относятся к таким заявлениям. они уверены, что люди общаются друг с другом, разговаривая, но многие скептически относятся к могут ли люди и животные или растения общаться с помощью разговора, или вообще каким-либо образом.

Некоторые люди, среди них глубокие мыслители, даже сомневаюсь, что общение происходит между людьми. Работа великого австрийского философа, Людвиг Витгенштейн, например, ставит под сомнение возможность ожидайте чрезмерной точности от любого человеческого выражения. Согласно мысли Витгенштейна, людей больше нет. обоснованно полагать, что они способны к внутривидовому общение с другими людьми, чем они оправданы, думая, что другие виды не способны к межвидовому или внутривидовому общению.

За исключением, возможно, солипсистов и приверженцев философии г-на Витгенштейна, мало кто серьезно сомневается в том, что общение происходит между людьми, по крайней мере, на практическом уровне. Это когда такие претензии предъявляются к общение между людьми и не-людьми что многие проницательные, просвещенные и вдумчивые наблюдатели испытывают муки сомнения.

Итак, чтобы очистить воздух, необходимо установить доверие к межвидовой коммуникации.Может ли искусство передаваться между видами? Муза решила подтвердить достоверность этой гипотезы средства демонстрации.

• Изучите демонстрацию вербального общения между видами на странице Muse Of Language Arts под названием Can We Talk To Животные?: кликните сюда.

все еще под вопросом?

Если вы считаете, что межвидовое общение посредством языка невозможно, и вы все еще сомневаетесь после посещения страницы под названием Can Мы говорим с животными, Муза приглашает вас высказать свое мнение и объяснить Ваши доводы в дискуссионной группе по языковым искусствам: кликните сюда.

---

ETAF рекомендует

DVD об общении между нечеловеческими животными и людьми	DVD о нечеловеческих животных сознание, мышление и чувство	тезис этой книги, написанной ученым, заключается в том, что нечеловеческие животные испытывают те же эмоции, что и люди.Он объясняет, как люди могут чувствовать животных. эмоции и почему они должны.
Первоклассный обзор и введение в науку о межвидовой коммуникации Принципы общения с животными, Джек У. Брэдбери и Сандра Л. Vehrencamp — это учебник биологии о физических и математических принципах. вовлечены в общение с животными применительно к широкому кругу точек зрения, включая биологию, физику, химия, нейробиология, когнитивная наука, эволюционная биология, поведенческая экология и экономика.Он предназначен для студентов старших курсов или начинающих аспирантов. что может быть использовано в качестве основы для общее введение в исследования общения с животными или для более подробной информации специализированные и продвинутые курсы. В центре внимания книги — общение между нечеловеческими животными одного и того же или разных видов, а не при общении между людьми и другие животные, о которых Муза рассказывает на этих страницах.Тем не менее, это отличный текст для читателей, которые хотят понять, как далеко продвинулась наука в предметах, леченных или желающих копать глубоко в основы этой развивающейся области, и не следует упускается из виду. Рассматриваемые темы включают физику и физиологию сигналов. производство, распространение и прием, экономика сотрудничества коммуникаторы, и сложности, возникающие, когда отправитель и получатель не иметь одинаковых интересов во время общения. Объясняются различные методы анализа сигналов и эволюционные методы. продемонстрировано на примерах. Он объединяет все эти аспекты животного мира. коммуникации в его трактовке эволюции сигналов животных. Все сенсорные модальности обсуждаются. Выявлены нерешенные вопросы для будущих исследований. Иллюстрированный и перекрестные ссылки, с обширной библиографией и предложения для дальнейшего чтения.Почти 900 страниц. Дорогой, но того стоит для любого серьезного исследователя. Вы может захотеть пропустить книгу, чтобы прочувствовать предмет. Если твой интересы недостаточно велики, чтобы оправдать покупку копии, ищите это в университете или общественном библиотека.

Искусство как коммуникация — ARTS 209

Искусство как коммуникация — ARTS 209

CG • Раздел 8WK • с 11.08.2019 по 16.04.2020 • Изменено 11.01.2021

Описание курса

Этот курс предназначен для развивать понимание языка, эстетики и культурных влияний визуального общения.Основное внимание уделяется дискурсу, который способствует развитию идейных, аналитических и риторических навыков письма, необходимых для демонстрации критического мышления в процессе анализа и критики визуальных образов. Требуются две аналитические статьи, основанные на исследованиях визуальных образов, с акцентом на действие образа, социальные практики и эффекты его просмотра, а также специфика взглядов, принимаемых различными аудиториями, и литературный исследовательский документ, разрабатываемый последовательно. (Ранее ARTS 300)

Информацию о предварительных условиях для этого курса см. В каталоге академических курсов

Обоснование

Изобразительное искусство, как в традиционной, так и в цифровой форме, долгое время было средством человеческого общения и самовыражения.Отдельные лица и группы используют его для исследования, выражения и передачи идей, чувств и переживаний. Визуальное искусство — это сам по себе язык, являющийся основным способом символической коммуникации. Исследование, анализ и критика современных и исторических аспектов этих визуальных коммуникаций принесут пользу студентам, поскольку они позволят точно интерпретировать визуальное искусство. Поскольку этот курс преподается с христианской точки зрения, студент дополнительно извлекает пользу из анализа визуального искусства как средства передачи всего спектра человеческого опыта.

Измеряемые результаты обучения

После успешного завершения этого курса студент сможет:

1. Открывать и оценивать основные творческие теории и методологии.
2. Эффективно передавайте информацию с помощью различных творческих методов, при необходимости используя технологии.
3. Проанализируйте и оцените различные формы символики и выражения, чтобы определить их значение.
4. Продемонстрировать базовое понимание роли исследований и стипендий, чтобы применить их к творческим работам.
5. Свяжите творческое общение с участием в искупительной работе Бога.

Основы общего образования Результаты обучения: социальные и научные вопросы

После успешного завершения этого курса студент сможет:

• CIL 1: находить и оценивать информацию для достижения конкретной цели.
• CIL 2: Эффективная передача информации на английском языке в устной и / или письменной форме для различных целей с использованием соответствующих технологий.
• CIL 3. Анализируйте и оценивайте различные формы информации и выражения, чтобы определить их значение, используя соответствующие технологии.
• CIL 4: Продемонстрировать базовое понимание роли исследований и стипендий для их применения в различных контекстах.
• CIL 5: Свяжите коммуникативную и информационную грамотность с участием в Божьей искупительной работе.

Задание на курс

Чтения учебников и презентации лекций

Контрольный список требований к курсу

После прочтения программы курса и ожиданий студентов студент заполнит соответствующий контрольный список из обзора курса.

Обсуждения (3)

Обсуждения — это совместное обучение. Таким образом, учащийся должен предоставить ветку в ответ на предоставленную подсказку для каждого форума. Каждая ветка должна состоять из 250 слов и демонстрировать знания, связанные с курсом. В дополнение к теме, ученик должен ответить на две темы других одноклассников. Каждый ответ должен состоять из 150 слов. Это задание соответствует следующим FSLO: CIL 2, 3 и 5.

Задание по планированию проекта когнитивной теории

Этот проект будет завершен в 2 части: планирование и выполнение.После выбора целевой аудитории и сообщения студент создаст произведение искусства, призванное убедить зрителя в определенной идее. Конечный продукт (определяемый выбранным студентом средством) будет сопровождаться презентацией в PowerPoint, демонстрирующей творческий процесс студента. Это задание соответствует следующим FSLO: CIL 1, 2, 3 и 4.

Когнитивная теория Назначение на выполнение проекта

Этот проект будет завершен в 2 части: планирование и выполнение.После выбора целевой аудитории и сообщения студент создаст произведение искусства, призванное убедить зрителя в определенной идее. Конечный продукт (определяемый выбранным студентом средством) будет сопровождаться презентацией в PowerPoint, демонстрирующей творческий процесс студента. Это задание соответствует следующим FSLO: CIL 1, 2, 3 и 4.

Задание на проект по семиотике

Учащийся выберет носитель для создания произведения, имеющего семиотическое значение.Конечный продукт (определяемый выбранным студентом средством) будет сопровождаться презентацией в PowerPoint, демонстрирующей творческий процесс студента. Это задание согласуется со следующими FSLO: CIL 1, 2, 3 и 4.

Задание на гештальт-проект

Студент выберет среду для создания пьесы, которая использует гештальт-законы восприятия в качестве инструментов для создания акцента, фокус, единство и значение. Конечный продукт (определяемый выбранным студентом средством) будет сопровождаться презентацией в PowerPoint, демонстрирующей творческий процесс студента.Это задание соответствует следующим FSLO: CIL 1, 2, 3 и 4.

Документ по критическому анализу Задание

Учащийся напишет 2–3-страничный исследовательский документ в текущем формате MLA, который представляет критический анализ произведения искусства. Работа должна включать не менее 3 ссылок в дополнение к учебникам курса и Библии. Это задание соответствует следующим FSLO: CIL 1, 2, 3 и 4.

Тесты (4)

Каждый тест будет охватывать учебный материал для назначенного модуля (модулей): Неделя (и).