Содержание
Хватит считать вторые роды «подарочными»: колонка о повторном родоразрешении
Когда моя беременность подходила к завершению, знакомые все чаще начинали говорить со мной о предстоящих родах. При этом они часто комментировали повторный процесс родоразрешения примерно так: «Ой, ну вторые роды легкие», «Вторые роды быстрые», «Вторые роды — это чепуха, у тебя уже есть опыт». Даже моя докторесса на последних контрольных осмотрах говорила: «Вторые роды — это как подарок за первые!». Все это создавало какие-то ожидания, которым мне с моим комплексом отличницы, конечно, хотелось соответствовать. Только сильно легче от всего этого не становилось, и вот почему.
Во-первых, никто не может с уверенностью прогнозировать, какими именно будут твои роды. Это утверждение верно и если роды первые, и если вторые, и если они двадцать вторые. Роды всегда остаются непредсказуемыми. В какой момент что-то может пойти не по плану, все всегда может в итоге закончиться экстренным кесаревым сечением (эту операцию, на минуточку, делают в развитых странах каждой третьей рожающей женщине).
А раз нет и не может быть никакой определенности, то и психологически сильно легче во второй раз не становится.
Кому-то вообще страшнее рожать во второй раз, потому что после первого раза слишком хорошо знаешь, какие в этом соглашении бывают неустойки.
Во-вторых, время идет, мы становимся старше и меняется наше восприятие боли. Не могу говорить за всех, но могу сказать за себя: во время вторых родов у меня лично уже не было такого сильного выброса адреналина, как во время первых, поэтому этот гормон не заглушал боль. Больше всего мне просто хотелось поспать между схватками, и усталость от всего родового процесса и от боли была, наверное, главным определяющим чувством.
В-третьих, помимо всяких схваточных прикидок, где-то там в моей голове пульсировала мысль о первом ребенке — как он там, что поделывает, все ли у него хорошо?
Моя соседка по постродовой палате сказала, что как только родился ее второй сын, она посмотрела на часы и воскликнула, обращаясь к мужу: «Ура, успеешь забрать старшего из сада без опозданий!».
К сожалению, готовые всегда быть на подхвате бабушки с дедушками есть не у всех.
А хорошее что-то было во вторых родах, спросите вы? Конечно! Мне действительно показалось, что в целом я смогла лучше контролировать свое тело, не вжиматься в стенку и не останавливаться во время схваток, а, наоборот, продолжать движение. Еще я смогла сразу обсудить с акушеркой возможность спонтанной дефекации и она сказала мне, что берет этот вопрос на себя и об этом мне точно не надо переживать (и это тоже облегчило весь процесс в прямом и переносном смысле). А еще сам период потуг был, правда, очень коротким, и моя дочка вылетела из меня, как спортсменка на бобслейной трассе. Это был очень крутой момент, я его никогда не забуду, но он не отменяет всей той схваточной мурни, которая была до.
Поэтому если перед вами находится женщина, которой предстоят вторые роды, лучше не говорите ей, что они обязательно станут подарочными и что вообще, это как в магазин сходить за кефиром.
Лучше просто пожелайте ей от всего сердца сил, терпения и классную бригаду акушерок в ее смену. А если ее вторые (третьи, пятые, десятые) роды действительно будут очень легкими и классными, она непременно вам об этом сама когда-нибудь расскажет, если захочет. Поверьте!
Ещё почитать по теме
Секс, шампанское, касторка: обзор народных средств для запуска родов
«Все говорили нам, что мы конченые, что семья развалится, что мужики для этого не предназначены»: мамы рассказали об опыте партнерских родов
Опубликованы лучшие фотографии родов 2020 года
Простые сложные роды. Финал – Sektascience: научно-популярный журнал
Дискоординация родовой деятельности, нерегулярные схватки разной интенсивности в течение долгого времени часто являются показанием для стимуляции.
Роды при заднем виде также считаются непростыми: ребенок идет через родовые пути широкой частью головы. В таких случаях велик риск разрывов и родовых травм у ребенка.
Нам с акушеркой Ариной Чак и доктором Татьяной Олеговной Нормантович в этой непростой ситуации удалось не только избежать стимуляции и анестезии в родах, но и идеально пройти период потуг, избежав разрывов и других негативных последствий: даже голова у Ромы после родов была идеально круглой, а не вытянутой, как обычно у детей, рождающихся в этом предлежании.
О том, как нам удалось это сделать, читайте в последней части моего рассказа о родах.
— Вы как в предыдущие разы рожали? С эпидуралкой? — спросил приветливый молодой доктор в приемном покое.
— Да…
— Наверное, и в этот раз будете так же? — с улыбкой спросил он, уверенный в положительном ответе.
— В этот раз я хочу попробовать другой сценарий.
— Ого, это интересно!
Представляете, именно с этого места должен был начаться мой рассказ.
Я начала писать его через несколько дней после родов, и какая же радость, что я решила отмотать назад и начать эту историю с самого начала: с того опыта, который привел меня в этот момент.
Даже в приемном покое роддома у меня не было уверенности, что я смогу. Я точно знаю предел боли, которую я могу выдержать. И у меня было ощущение, что другие женщины, возможно, сильнее меня или у них другой уровень боли — короче, чужие роды для меня покрыты тайной, но зато к третьему ребенку я была абсолютно уверена в знании своего предела, своего тела — я не могла загадывать, как будет, но у меня было много готовности следовать за процессом.
С Ариной у меня была договоренность: если я прошу анестезию, у нас есть еще два часа, чтобы попробовать обезболить процесс другими способами: водой, массажем и т. д. И еще я определила для себя шкалу боли и постоянно говорила: вот сейчас уровень боли на 3 или 4 из 10 (где 10 = я требую анестезиолога).
Около двух часов ночи, когда мы зашли в приемный покой ПМЦ, мои схватки уже были сильными, но терпимыми (на 3/4 балла).
У меня была надежда, что мои роды первый раз в жизни будут ночными, и я сделаю это в темноте и в тишине.
— Как давно идут схватки?
— С утра.
— Отлично, посмотрю вас на кресле.
Осмотр показал раскрытие около 4 см, и меня отправили в родильный блок. Мне выдали рубашку, халат и тапочки. Арину и Вадима сразу пустили со мной.
По пути мы зашли на УЗИ, я спросила девушку, какой вес малыша она прогнозирует. И вообще, мне было интересно, проверяет ли она свои прогнозы, а она рассказала мне, какие рекордсмены по весу у них рождались в последнее время. Короче, персонал в ПМЦ был в прекрасном расположении духа, все шутили в ответ на мои шутки, никто не ругался и не торопил, даже не пришлось заполнять кучу бумаг.
Мы поднялись в отделение «Домашние роды». Я уже знала этот коридор и эти палаты, несколько раз ходила на экскурсии в дни открытых дверей — и вот теперь одна из этих комнат станет для меня особенной.
03:00Кажется, наш родблок был третьим. В соседнем недавно родился маленький человек, о чем он бодро сообщал своим криком.
Я подумала: «Эх, мне до этого момента еще целая вечность. А кто-то уже отстрелялся». Не было никаких стонущих рожениц, атмосфера была сонной, не считая малышкового плача.
В нашей комнате была кровать-трансформер (для родов) и диванчик. Мне очень хотелось спать, и я легла на кровать, Вадим лег со мной, мы обнялись и заснули. Арина легла на диван.
05:38В какой-то момент моя голова отключилась совсем, и я перестала переживать об удобстве других. Появилось новое чувство: я — главный участник событий, а они здесь, чтобы помогать мне, и я должна говорить, что мне нужно для комфорта, или даже не так: я должна просто двигаться в своем ритме, а они должны быть рядом, когда нужна помощь.
Так мы начали проживать схватки в полусне. Когда волна подходила, я вставала на четвереньки на кровати, Вадим стоял рядом, положив руку мне на спину. Потом мы снова ложились. Я думала, что Арина спит, но, когда взглянула на нее, я поняла, что она считает схватки.
В какой-то момент я провалилась в сон.
Сквозь это состояние я поняла: схваток нет. Они просто пропали, и я сплю. Я сплю, и ничего не происходит. Я снова не рожаю. Но мне так хотелось отдохнуть, что я решила подумать об этом потом. Фоном Арина включила аудиозапись аффирмаций (что-то из гипнородов), она крутилась на репите, и я толком даже не разбирала слов, но она меня успокаивала, и под нее отлично спалось.
Мне хватило пары часов сна, чтобы перезагрузиться. Я открыла глаза, за окном начинался рассвет, и мы открыли жалюзи. Комната наполнилась мягким оранжевым светом, на стенах появились солнечные рисунки. Все вокруг стало таким приветливым и теплым, я почувствовала пространство, почувствовала процесс, в котором мы находимся и то, насколько далеко мы зашли. Мы были вместе уже сутки, и я знала, что самое интересное еще впереди.
Арина поставила мне КТГ, и, когда я приняла вертикальное положение, пришла новая волна. Мы делали КТГ на фитболе с опорой на кровать, что оказалось очень удобным. Я чувствовала, что схватки проходят эффективно, и я не просто так терплю боль.
8:20
8:20
8:20
Потом Арина посмотрела раскрытие: 6–7 сантиметров, целый плодный пузырь.
— Удивительно, но твои несколько ночных схваток повлияли на прогресс! Раскрытие идет, несмотря на то, что кажется, что ничего не происходит.
Я поражалась: родовой боли, какой я ее запомнила, не было. Вообще. Схватки — ну да, они проходили чувствительно, но я так радовалась, когда они приходили, что неприятные ощущения уходили на второй план.
«Я умею рожать! Все мои знания — даже те, которые я получила перед первыми родами, — все не зря. Сейчас, когда я не поторопилась, они наконец-то пригодились».
Схваток было мало, они были нерегулярными, но каждую из них я прорабатывала на максимум: старалась расслабить лицо, выдыхать через расслабленные губы, расслаблять мышцы тазового дна, представлять, как все раскрывается.
В процессе мы заказали завтрак. У меня был отличный аппетит и бодрое настроение. Хотелось веселиться. 🙂
Мы пошли в комнату ЛФК с фотоаппаратом.
Я попробовала все пропсы и девайсы, мы залезали на шведскую стенку, качались в гамаке, фотографировались.
Было сложно поверить, что у меня 7 см раскрытия, а я не умираю от боли, а наоборот: призываю схватки, стараюсь усилить их и сама работаю над этим. После ЛФК я решила снова полежать, попросила Вадима лечь так, чтобы я могла положить на него ногу. И в этот момент зашел Марк Аркадьевич Курцер с другими докторами. Кажется, у них был утренний обход.
Вместо роженицы на кровати (прямо на входе в палату) они увидели мужчину, который лежал лицом к двери.)) Мы, конечно, сразу вскочили, как школьники. Я поздоровалась:
— Здравствуйте, Марк Аркадьевич!
— Что это вы тут делаете?! — весело спросил М. А.
— Рожаем! — ответила Арина, — раскрытие 7 сантиметров!
— А по вам и не скажешь! 🙂
Очень скоро все ушли, и мы снова остались одни.
Я заметила, что ощущения на схватках усилились, и я решила попробовать ванну. Сначала лезть в воду не хотелось, но я сделала небольшое усилие, и вообще ни разу не пожалела об этом.
Схватки в ванной проживались великолепно, я меняла позы, дышала. В какой-то момент из моего выдоха «вввввввввввввв» мне захотелось перейти на другой звук, я начала постанывать, и Арина сказала мне: «Пой оооооооооооооом низким голосом».
8:50
8:50
И вот в этот момент я нашла опору, которая помогла мне пройти через 8-балльные, по моей шкале, схватки достаточно легко. Мне удавалось проходить через каждую схватку, как будто я владею ей, а не она мной. Это похоже на уровень умения, который возникает в определенный момент в любом деле, когда ты доходишь до сложного этапа, но у тебя хватает скилов для его прохождения, и от этого энергии становится еще больше.
Проблема была только в том, что периодически схватки затихали, в некоторых позах они проходили слишком легко, и я чувствовала, что прогресса нет. Роды шли уже достаточно долго, и я чувствовала, что малышу надо помогать. Поэтому мы приняли решение снова вылезти на сушу.
Было уже около 11 часов утра.
Там я снова лежала на кровати и вставала на четвереньки на каждой волне.
Мы снова отправились в зал ЛФК, только уже с серьезной целью: вызывать схватки движением и создавать больше давления на шейку покачиванием вниз во время схватки. Пузырь все еще был целым, поэтому для полного раскрытия не хватало давления.
Я сидела на фитболе и подтягивалась с использованием лестницы, расслабляя мышцы тазового дна. 10 таких подтягиваний — и схватка приходила, я пела «ООООООООММММ» — боль была уже сильной, и мне приходилось петь достаточно громко, и еще я продолжала пружинить на фитболе.
Я понимала, что мой «ОМММ» звучал так, как будто в меня вселился Шаляпин, и что звук этот разносится по всему этажу, и не сказать, что мне было совсем плевать — все-таки, было немного неловко. Но в то же время я уговаривала себя, что мне это действительно необходимо, и нет никакой альтернативы.
В какой-то момент мой голос на схватках стал срываться, и мой ОМММ перестал работать. Арина посмотрела меня и сказала, что раскрытие полное.
Я всегда была уверена, что в этот момент роды подходят к концу, и можно ложиться на кресло.
Но нет. Пузырь был целым, и схваток не хватало для того, чтобы он порвался, а голова прижалась плотнее. Я была полна решимости действовать: ходила специальным способом, прыгала на фитболе, казалось, вот-вот это произойдет.
Через какое-то время я попросилась полежать. Кровать стояла прямо напротив окна, я увидела, что наше солнечное майское утро поменяло свет, воздух даже через стекло казался наполненным озоном, ожиданием теплого дождя.
Я попросила Арину открыть нараспашку огромное окно, и, когда я вдохнула этот воздух, из моих глаз сами собой полились слезы. Я смотрела, как дождь начинается и набирает силу, такой нежный дождь, какие бывают в самые теплые летние дни. Я смотрела в окно и смотрела в себя. И в этом опять было какое-то освобождение.
11:00Мне казалось, что вселенная очень долго вела меня к этому моменту, как будто я заслужила свое собственное прощение или сострадание. Тело опять дало мне передышку от схваток, ничего не происходило, как будто все встало на паузу, чтобы я могла прожить этот момент, выпить его до самой капли.
Однажды у меня было такое: много лет назад я встречала рассвет в Хорватии, у окна в коридоре отеля, одна, в ужасном состоянии. Я мечтала только об одном: быть кем-то другим, только не собой. Тогда через большое отчаяние ко мне пришел вопрос: ты бы хотела легкой жизни? Забыть все, что ты знаешь, ради того, чтобы просто быть счастливой? Чувствовать меньший диапазон эмоций, чтобы было меньше боли?
— Конечно, нет.
Тогда я перестала ненавидеть свою природу и начала учиться жить с ней. И вот сейчас, через много лет, я испытывала огромную благодарность за этот путь. Из того утра в Хорватии тянется много нитей в моей жизни. Например, то, что всему свое время. И все обязательно будет, если ничего не хотеть и не загадывать. И то, что нет ошибок, но есть опыт, который важнее молниеносного успеха и безоблачного неба.
У меня ничего не получается просто так — все через ошибки, но в этом и есть моя сила. Спотыкаясь о каждый порог, я обретаю сверхспособность понимать каждого, кто споткнулся хотя бы об один.
Мой путь учит меня состраданию, и я не хочу другого.
Я заметила, что Арина одевается в какую-то специальную одежду и готовит все для малыша. Мне почему-то сложно поверить в то, что совсем скоро я обниму своего ребенка. Сама мысль об этом казалась мне фантастической, но она же и вернула меня в реальность. Надо было вставать и работать над схватками.
Через какое-то время я снова попросилась в ванну — у меня была надежда родить в воду, а вдруг получится? С нами была дежурный доктор, они с Ариной и Вадимом сели в ванной вокруг меня.
12:30Схватки были сильными, мой мозг выключался, но в некоторые моменты они пропадали совсем или проходили так легко, как будто я только начала рожать. Из женщины в самой активной фазе я превращалась в человека, который вообще не в процессе — и это были очень странные метаморфозы.
— Арина, как долго это может продолжаться?
— Долго, пока пузырь целый. Потрогай его!
Я много раз видела этот процесс на картинках: пузырь раскрывает шейку матки, входя в нее, как воздушный шарик.
Но мне этот сценарий казался слишком идеальным, практически неосуществимым. И вот мой пузырь в этот раз все-таки сработал идеально! Я трогала его руками и чувствовала, как на схватке он выходит больше, а после схватки уходит обратно.
— Что мне делать? Может быть, мне его порвать самой?? — спросила я Арину после нескольких схваток, когда поняла, что процесс стоит на месте, и пузырь так и ходит туда-обратно.
— Ну, если ты хочешь, ты можешь, — в голосе Арины читалось: «Это твое тело, доверяй себе, сделай то, что чувствуешь».
— А ты бы это сделала?
— Я бы сделала.
И вот на следующей схватке я попробовала ногтями ущипнуть и порвать оболочку пузыря — это оказалось не так просто. Он как будто состоял из нескольких слоев. Мне понадобилось несколько схваток, чтобы сделать это! Но вот я почувствовала, как отошли воды — чистые, прозрачные.
Удивительный, конечно, момент: я думала о том, как я бы поступила, если бы рожала совсем одна. Я думаю, что я бы в процессе трогала и пузырь, и голову уже потом, на полном раскрытии — это настолько помогает чувствовать правильный алгоритм действия на схватках, так соединяет с телом — жаль, что об этом так мало говорят.
Когда воды отошли, схватки сразу стали болезненными и захватили поясницу. Меня постоянно спрашивали, не тужит ли меня. Но меня не тужило. Я старалась принять вертикальное положение в ванной, чтобы сила тяжести помогала, но все казалось бесполезным, а боль становилась невыносимой.
— Так, все, я больше не могу!! — стонала я.
— Сейчас подожди, Татьяна Олеговна (Нормантович) зайдет, посмотрит тебя, поддаст акушерского драйва, скажет, что делать нужно.
Как-то мне очень понравилась эта фраза про акушерский драйв. Из ванной вылезать не хотелось совсем, но я кое-как переместилась на сушу.
— Как ты хочешь рожать?
Меня несколько раз спросили, но у меня совершенно не было ответа внутри. Мне не понравился стульчик для вертикальных родов, и я показала на ставшую уже родной кровать.
— Так, тут человек у нас в заднем виде, — сказала Т. О.
В этот момент я немного испугалась. Незадолго до этого Рита рассказывала мне, как тяжело прошли ее роды в том числе из-за этого положения ребенка.
Я слышала, что многим в этом случае делают кесарево: все-таки голова проходит родовые пути самой широкой частью, и у меня ни разу так не было. Зато стало понятно, почему схватки не давали результата и почему потуги не начинались: он просто немного застрял.
— Иногда надо прооооосто немнооооого помоооооочь — нежно и медитативно говорила Татьяна Олеговна, помогая головке прорезаться. Я уже поняла, что она делает — это был не осмотр, и никто не собирался меня отпускать из этого кресла. И я была только за.
— Тааак, дыши, дыши, дыши — манипуляции были достаточно болезненными, но мне очень помогло то, что это была Т. О.: я знала ее, мое тело доверяло ей на 100%, у меня было такое чувство, что мы в одной команде, что она ведет меня за руку через процесс, в котором знает наизусть каждую мелочь — профессионал, который делает свою любимую работу. Я соединилась с ней в этом процессе, и не сопротивлялась ни одному действию, какую бы боль оно ни вызывало, и следовала всем инструкциям, старалась помогать доктору делать ее работу.
— Ну, а теперь тужься! — и всю схватку я вкладываю все силы в это уже знакомое действие. Мне кажется, что меня сейчас разорвет, что мое тело вышло за пределы и боль взрывается с космической силой, но я готова идти дальше, потому что отступать некуда.
Я почувствовала, как головка вышла, как будто ровно наполовину, а схватка кажется закончилась, и в этот момент и Арина, и Т. О. начинают говорить:
— Так. Не тужимся! Расслабляйся, РАССЛАБЛЯЙСЯ! Дыши!
Я вспомнила про «огненное кольцо» — момент в родах, когда промежность растягивается, чтобы прошла головка, и работа в этом моменте определяет, будут ли разрывы или нет.
Я никогда не чувствовала боли такого качества… Казалось, что я горю в настоящем огне и все мое существо хотело потужиться еще, чтобы головка вышла полностью, а боль закончилась.
Казалось, что маленькое усилие может избавить меня от боли, но команда говорила мне: расслабляйся, дыши, дыши — и меня трясло, и я отпускала напряжение, как будто по ступеням, боль была жгучей, и я растворялась в ней.
Я думала, что мы ждем следующей схватки, а она не приходила. «Самое страшное, что она могла вообще не прийти — как и все предыдущие, растянуться на интервалы в 10 минут… А тут голова уже на половине пути. Вдруг я его сдавливаю?» — проносилось в голове. В этот момент я делала все, как мне говорят, и терпела все только ради ребенка. Но при этому у меня было такое ощущение, что у меня будут разрывы со всех сторон.
— Тужься! — и вот я чувствую, как это происходит. Он выскальзывает из меня, и Арина сразу кладет его мне на живот. Я жду секунду и слышу его первый крик. «Уфффффффффф! Неужели у нас все прошло хорошо?! Неужели мы сделали это?!».
Меня все еще немного потряхивает от боли, и я прижимаю его к себе, стараясь вернуться в себя. Я не могу пока посмотреть на него, не могу отключиться и наблюдаю за тем, как боль постепенно утихает — и я возвращаюсь из глубины боли в реальность.
— Оооох… Это был жестко! — качала я головой — Но как же это было круто!
Малыш лежал на мне, кожа к коже.
Неонатолог посмотрела его прямо на мне, потом я дала ему грудь.
Все это время пуповина пульсировала. Арина сказала, что это продолжалось довольно долго. Я спросила: нужно ли мне рожать плаценту прямо сейчас?
— А тебя еще тужит? Есть схватки? Можешь подождать, конечно! Когда захочешь, потужишься и родим ее.
Как и прежде, меня не тужило. Я взяла немного времени, чтобы отдохнуть и чтобы жжение внизу немного спало. Отголоски боли после огненного кольца еще были, и я думала, что у меня есть разрывы. Но все таки неприятные ощущения медленно угасали, и в какой-то момент я спросила:
— Можно я буду рожать плаценту с ребенком на груди?
— А почему нет? — со мной к этому моменту осталась Арина и дежурный доктор, она тоже все время была рядом с момента полного раскрытия.
Я родила плаценту очень быстро и легко, с Мироном мне отделяли ее вручную, и это было мягко говоря неприятно — для этого мне снова добавляли анестезию. С Ежи после родов меня зашивали с анестезией, и этот послеродовой этап меня, конечно, пугал.
Как я справлюсь без обезболивания со всеми этими осмотрами и манипуляциями?
Еще я отказалась от сокращающих препаратов. Я помню, что оба раза мне становилось плохо от них. Я постоянно советовалась с Ариной, и она поддерживала все мои идеи относительно процесса.
Через час я отдала Ромчика на взвешивание, измерение и одевание, а сама отдалась на осмотр.
— Представляешь, у тебя нет никаких разрывов! Вообще!!
У меня было ощущение, как будто мне поставили синяк. Все было чувствительно, и очень «в тонусе». Мне сложно объяснить, но после анестезии ты как будто чужими органами тазового дна пользуешься, все болит, но, в то же время, как будто неживое, и это не временный эффект от лекарства, а последствие на несколько дней-недель-месяцев. Да, он уходит, но очень медленно. Здесь все было иначе.
— Как насчет пообедать?
Забавно, но в родах я ела каждые 3–4 часа — такое вот у меня было чувство голода. И еще интересная вещь: мы решили не делать клизму перед родами, но первые 10 часов мой организм чистился сам, как никогда — я читала, что есть такой предвестник родов, но здесь это происходило прямо в процессе.
После родов мой живот под маткой просто провалился:
— Такая худая! Ты ешь вообще что-нибудь? — спросила доктор, ощупывая мой живот, проверяя сокращение.
— Ага, примерно в семь раз больше, чем я! — посмеялась Арина.
А я в свою очередь подумала о том, насколько пустой был у меня кишечник. И организм сделал это сам, без всяких вмешательств!
Потом мне принесли еду. Я попробовала все понемногу, питание в ПМЦ, конечно, топчик.)
Потом я аккуратно встала и пошла в душ — Арина все время помогала мне, а Вадим сидел с Ромой на руках. Несколько послеродовых обязательных часов в родблоке тянулись ооочень долго, хотя до этого 12 часов пролетели незаметно, нам очень хотелось сменить атмосферу и остаться втроем.
По пути в послеродовое мы обнялись с Ариной — наконец-то она ехала домой к детям, я была счастлива и благодарна ей за то, что она прошла этот путь длиной в 36 часов со мной, ни разу не показав усталость, или недовольства. Она всегда была рядом, внимательная, теплая, нежная, само воплощение материнства, сестринства — того, что женщина может дать человеку, нуждающемуся в поддержке.
В палате послеродового отделения мы открыли настежь окно, на улице началась гроза, и я снова чувствовала себя самым счастливым человеком во вселенной. Ромчик уютно сопел, не отрываясь от меня, мы валялись втроем на одной кровати, за окном шумел майский ливень, воздух в палате был просто невероятным…
К нам периодически заходили неонатологи, медсестры, все говорили, что у нас так хорошо и свежо, — хвалили нас, что мы не сидим в духоте и не боимся сквозняков.
— Ну, это понятно! У вас же третий уже!
Мне очень понравилась команда в послеродовом, особенно неонатолог. Она рассказала, что ее дочка занималась в Секте, и я очень порадовалась, даже расправила спину в этот момент. 🙂
Мы очень хотели уйти домой к вечеру, но нас попросили остаться до завтра, чтобы врачи могли посмотреть на Ромчика и на меня еще раз утром. Мы согласились. Отлично выспались втроем на односпальной кровати (палата у нас была самая обычная), спали так же — с открытым окном.
Утром нам принесли договор — никаких дополнительных платежей, 150 тысяч в рамках контракта — наверное, если бы я попросила анестезию или дополнительную палату, счет бы увеличился.
Потом нам провели все осмотры, поставили Ромчику прививку и отпустили, отдав все выписные документы.
Мы вышли из роддома, минуя выписную: через обычный выход. Сфотографировались с медсестрой и друзьями, которые нас встречали. Это была самая уютная выписка в моей жизни, все так спокойно и тепло, как и весь этот день — 9 мая 2019 года.
Уже вечером мы стояли на крыше дома и смотрели салют. Дома было так замечательно — я радовалась, что мы ушли из роддома чуть раньше, и теперь у нас было время в своем пространстве.
Эти роды стали для меня путешествием. Я поняла, что всегда тороплюсь и тороплю и себя, и других. Я спешу к результату, но не понимаю, что и результат, и процесс могут быть лучше, если я не буду спешить и нырну в глубину.
Я поняла, что я не могу повлиять на свои границы терпения боли, но боль может измениться, она может не приходить, не доходить до моих границ, не выходить за пределы. И тогда я смогу.
Я поняла, что моя привычка быть удобной не удобна тем людям, которые хотят помочь мне.
Вместо того чтобы быть в своем процессе, я отвлекаюсь от него на других, и мешаю потоку. Когда я позволяю себе быть собой — всем хорошо, потому что у нас все получается. Все, ради чего мы собрались.
Я поняла, что мой путь и моя женственность уникальны. Я продолжаю раскрывать это в себе, и я до сих пор думаю, что это только начало. Мы учимся, мы всю жизнь учимся. А еще мы всю жизнь лечим свою душу от тех ран, которые наносим себе сами излишней требовательностью, сравнением себя с другими.
Чем я старше, чем больше у меня опыта, тем меньше белых пятен на карте. Я понимаю, кто я, понимаю все глубже и глубже. Через глубокое принятие и понимание себя приходит столь же глубокое принятие других людей и их уникальности.
Была еще одна забавная деталь, которую мне рассказали: в разгаре моих схваток, когда я громко пела ОООООММММ, в другую палату привезли роженицу. Кто- то рассказал мне потом, что мои звуки так ее напугали, что она сказала: «Боже что там с ней делают??! Я так не хочу!! Я так не смогу! Можете мне, пожалуйста, поставить что-нибудь, чтобы я поспала?».
Je suis та девушка. Это — мой внутренний голос до моих третьих родов. Глядя на всех, кто рожал самостоятельно, я думала: они героини, но я так не смогу. Можно мне, пожалуйста, на ручки анестезиолога? Но по факту, когда я могу сравнить предыдущий опыт и этот, я могу сказать: роды с анестезией дались мне тяжелее и болезненнее, чем роды без нее.
И теперь я знаю главный секрет: не всегда то, что кажется невыносимым со стороны, является невыносимым. И не всегда то, что кажется легким на первый взгляд, легко в итоге.
Спасибо, что вы пишете мне комментарии, делитесь своими историями и чувствами — это вдохновляет меня садиться и писать. Я радуюсь, что эти тексты не оставляют вас равнодушными. Обнимаю каждую женщину, которая находится на этом пути.
Как бы ни было, все мы нуждаемся в поддержке, особенно, когда дело касается нашего опыта в материнстве. Надеюсь, мои тексты для вас станут той самой поддержкой и вдохновением.
Ольга Маркес
Кайли Дженнер делится видео о второй беременности, когда она родила 2022, 13:59 UTC
/ Источник: СЕГОДНЯРэйчел Паула Абрахамсон
Кайли Дженнер предлагает поклонникам кадры со дня, когда она родила второго ребенка, сына, ранее известного как Вольф.
24-летняя Дженнер и ее парень, рэпер Трэвис Скотт (настоящее имя: Жак Берман Вебстер II), приветствовали своего маленького мальчика 2 февраля. У них также есть 4-летняя дочь Сторми.
В 10-минутном видео, которое было размещено на YouTube в понедельник, красавица-магнат лежит на больничной койке со своей матерью, Крис Дженнер, и 30-летним Скоттом, которые поддерживают ее.
Когда Дженнер спрашивает Скотта, готов ли он завести еще одного ребенка, он отвечает: «Я готов!»
Бабушка Крис тоже.
«Я! Ву!» — кричит матриарх Кардашьян, вскидывая руки вверх.
Несколько мгновений спустя камера становится черной, но звук продолжается.
— Он вышел, — объявляет один из врачей. — Ваш сын здесь!
Хотя лицо новорожденного не показано, слышно, как он издает свой первый крик.
«Как дела, мальчик! Что случилось, большой мальчик? — восклицает Скотт.
«С днем рождения», — добавляет Дженнер. «22.02.22».
В монтаже также представлены особые моменты из путешествия Дженнер во время беременности, в том числе ее первое УЗИ и клипы с ее детского праздника в стиле жирафов.
На протяжении всего видео члены семьи делятся своим волнением по поводу скорого приезда Дженнер и Скотта.
«Я просто хочу, чтобы ты знала, что мы тебя очень любим. У нас есть ты на всю жизнь», — говорит сестра Дженнера Ким Кардашьян. «Я молюсь, чтобы вы любили семью, в которой вы родились, потому что мы особенные».
Мать Скотта, Ванда Вебстер, призналась, что отцовство было «лучшей вещью на свете» для ее сына. Затем она описала Дженнер как «замечательную» маму.
«Вы всегда думаете о Сторми в первую очередь», — говорит Вебстер. «Я так благословлен и так счастлив, что ты мать моих внуков».
В понедельник Дженнер объявила, что они со Скоттом передумали по поводу имени Вольфа.
«К вашему сведению, имя нашего сына больше не Волк. Мы просто не чувствовали, что это был он», — написала она в своей истории в Instagram. «Просто хотел поделиться, потому что я постоянно вижу Волка повсюду».
Новое имя малышки она не назвала.
Связанный:
Рэйчел Паула Абрахамсон
Рэйчел Паула Абрахамсон — репортер о стиле жизни, который пишет для родителей, здоровья и магазинов. Ранее она была старшим редактором Us Weekly. Ее подписи появились в The New York Times, Good Housekeeping, Redbook и других изданиях. Рэйчел живет в районе Бостона со своим мужем и двумя дочерьми. Подпишитесь на нее в Instagram.
Шей Митчелл рожает второго ребенка от Мэтта Бабела
4 июня 2022 г. | 21:40
Увеличить изображение
Шей Митчелл родила второго ребенка от Мэтта Бабеля. Шеймитчелл/Инстаграм; Getty Im
Это хорошенький малыш!
Шей Митчелл подтвердила, что она «недавно» родила второго ребенка от своего бойфренда Мэтта Бабеля — еще одну девочку.
«Недавно у меня родился второй ребенок, и поэтому все это намного слаще, потому что это первый раз, когда я действительно была вне дома с тех пор, как она родила», — сказала она E! на всплывающем мероприятии BÉIS в субботу в Лос-Анджелесе.
«Это действительно нечто особенное — приехать и навестить моего второго ребенка», — добавила выпускница «Милые обманщицы», имея в виду BÉIS, туристический бренд, соучредителем которого она стала в 2018 году.
35-летняя Митчелл рассказала о своей беременности в Февраль, оплакивая потерю бабушки.
«Прощаться с любимым человеком, одновременно испытывая радость приветствовать другого в этом мире, — это великий цикл жизни», — подписала она свой дебют с животиком.
Митчелл назвала этот опыт «самым сложным» в своей жизни.
В феврале актриса сообщила, что ребенок № 2 уже в пути. shaymitchell/Instagram«Я не могу не думать, что это был план Вселенной с самого начала, зная, что мне понадобятся другие мирские радости, чтобы смягчить удар потери одного одного из самых важных людей в моей жизни», — продолжил в то время уроженец Канады.
«Тем не менее, это доказательство того, что любовь, жизнь и потеря могут существовать одновременно. Грэм, я скучаю по тебе каждый день.
Малышка, мы так рады познакомиться с тобой. Я вздыхаю с миром, зная, что вы двое уже связаны таким космическим образом».
Автор «Блаженства» стала мамой в октябре 2019 года, когда она и Бабель, 41 год, приветствовали дочь Атлас, которой сейчас 2 года.
До зачатия девочки у Митчелл случился выкидыш на 14 неделе.
Шей Митчелл приветствовала дочь Атлас в октябре 2019 года. «Я до сих пор сочувствую тому, кого потерял».Митчелл отпраздновала второй год жизни своей здоровой дочери эмоциональным постом в Instagram от октября 2021 года.
«Раньше я смеялся над мамами, которые плакали в дни рождения своих малышей. Что было таким эмоциональным?» Митчелл подписал слайд-шоу в социальных сетях.
«Наслаждаюсь последними мгновениями того, что это только мы», — написала Шей Митчелл в Instagram в мае. ваш день рождения, дико близкое время, когда вы вошли в этот мир, и все перед вами размыто (главным образом, потому что я плачу, теперь я понимаю)», — добавила она.
— Я до сих пор не могу поверить, что ты мой.В ожидании ребенка № 2 Митчелл наслаждалась «последними моментами, когда мы были только нами», когда она отдыхала и «гнездилась» с Атласом и Бабелем.
Она и музыкальный журналист начали встречаться в 2017 году.
Митчелл рассказал E! Новости прошлого года, что она не верит, что брак для них «в картах».
«Думаю, мы оба согласны. Может быть, дело во мне», — сказала актриса в августе 2021 года.
«Мне нравится, что мы приходим домой, и каждый день я говорю: «Я выбираю тебя, а ты выбираешь меня»» 9.0003
Это решение делает их отношения «сексуальными», объяснила она, добавив: «Это держит нас в напряжении. Я такой: «Эй, я могу уйти. Мне не нужно обращаться к адвокату, я могу просто уйти». То же самое и с ним».
Рубрика: дети знаменитостей , знаменитости беременности , Шей Митчелл , 04.06.22
Поделиться этой статьей:
Читать дальше
Британцы сбиты с толку тем, что Алисия Киз поет «Empire State of Min.