я считаю, что дети должны танцевать – Учительская газета

27 января гостьей программы «Легенда» на канале RTVi стала жгучая брюнетка с лучезарной улыбкой – Алла Духова. Этот стиль отличает нашу сегодняшнюю собеседницу. Алла Духова поистине живая легенда: известный во всем мире хореограф, руководитель балета TODES. Кажется, сама фамилия помогает этой женщине идти вперед и добиваться грандиозных целей. Более тридцати лет назад она создала маленький танцевальный коллектив в Риге, а сегодня имя Аллы Духовой внесено в Книгу рекордов Гиннесса – ее сеть танцевальных школ самая большая в мире. Но ее творческий путь начинался в цирке, где Алла получила травму и откуда ушла. А после судьба привела ее в хорео­графию, там она открыла для себя, а затем и для всей страны уникальный танцевальный мир. В эксклюзивном интервью «УГ» артистка рассказала, в чем залог ее успеха, о концертной деятельности и собственном театре. А также мы обсудили, возможен ли допинг в танцах и как строится работа в период пандемии.

Алла ДУХОВА
Фото из личного архива Аллы ДУХОВОЙ

– Алла Владимировна, не так давно (11 декабря) состоялся юбилейный конкурс красоты среди женщин с инвалидностью «Мисс Независимость»-2020. Девушки показывали свои танцевальные и творческие номера. Кавалерами участниц были артисты балета TODES. Расскажите об этом конкурсе. Что значит для вас принимать участие в подобных мероприятиях?

– Да, действительно, наш коллектив танцевал на этом конкурсе, мы поддерживали участниц. Я считаю, что подобная социальная вовлеченность обязательна. Меня всегда восхищали люди сильные, волевые, а люди с ограниченными физическими возможностями тем более вызывают уважение и восторг. Сами представьте, человек находится в инвалидном кресле, при этом занимается спортом, участвует в Олимпиадах и получает от жизни радость. Конечно, это восхищает! Когда нам предлагают выступить на подобных мероприятиях, мы сразу соглашаемся. В 2014 году мы участвовали в открытии XI Паралимпийских игр в Сочи, это было грандиозное и важное событие.

– Насколько я знаю, у вас в студиях тоже занимаются ученики с физическими ограничениями, инвалиды. Это действительно так?

– Да, в наших студиях занимаются такие детки, и я считаю, что это само собой разумеется. Если ребенок пришел и хочет танцевать, мы с радостью ему поможем и научим. Например, у нас есть девочка, у нее нет одной ручки, но она прекрасно танцует, чувствует музыку и очень пластична.

– Вы создали целую танцевальную империю. Конечно, это характеризует Аллу Духову как сильную и волевую личность. Откуда такая закалка характера и целе­устремленность?

– Мне сложно саму себя оценивать. Да, я руковожу огромным коллективом, и это, безусловно, меня характеризует как сильную женщину, но для меня это естественно, потому что за плечами долгий путь, все, что сейчас у нас есть, появилось не сразу. Это огромный труд, и не только мой, это совместная работа огромной команды, большого коллектива. Это колоссальный труд и безусловная любовь к своему делу. По-другому и не могло быть: если ты идешь по дороге, не сворачивая, рано или поздно она приведет тебя к победе.

Если говорить о сегодняшнем дне, то нашему коллективу 33 года, и за это время мы сильно разрослись. TODES – это самая большая в мире сеть танцевальных школ, мы даже занесены в Европейскую и Российскую Книгу рекордов Гиннесса. У нас есть театр танца TODES, свое собственное место, которому 6 лет, причем наш театр успешно работает без всякой рекламы, и, как правило, к нам приходят через сарафанное радио. В нашем репертуаре 7 спектаклей как для взрослых, так и для детей. Мы ежегодно проводили серии отчетных концертов и международные фестивали, но, к сожалению, на нашу активную деятельность повлияла пандемия. Но я оптимист и верю, что мы совсем скоро вернемся в прежний ритм работы.

– Как пандемия сказалась на деятельности коллектива? И существует ли формат онлайн-занятий? Недавно я беседовала с Николаем Цискаридзе, который сказал, что онлайн-занятия и балет – вещи несовместимые. А вы как считаете?

– Как только началась пандемия, мы сразу же переключились на онлайн-уроки, чтобы не прерывать активность людей, а, наоборот, поддерживать. Танец не просто физическая нагрузка, но и удовольствие! А в период пандемии важно поддерживать положительный настрой, создавать больше радости. Сейчас мы работаем и онлайн, и офлайн, соблюдая все меры предосторожности. Мы внедрили уроки в формате прямых трансляций через Zoom, и те, кто занимается дома онлайн, присоединяются к группе, которая в зале. Как и весь мир, адаптируемся к новым реалиям, сетовать на это нет смысла, поэтому подстраиваемся и продолжаем работать.

До пандемии у нас был очень активный график, проходили фестивали, летние и зимние интенсивы. Мы выезжали в Сочи, Казань, Воронеж, студийцы знакомились друг с другом, дружили, атмосфера в этом плане была невероятная. Ведь ребята не просто танцуют, они общаются, знакомятся, находят новых друзей и после фестивалей не хотят расставаться друг с другом. Танцы – это целая жизнь внутри коллектива – яркая, радостная, эмоциональная. Для детей важно и ценно время, которое они проводят вместе.

Другая часть активной офлайн-жизни – это телевизионные съемки, работа с артистами, участие в концертных программах. Танец развивает детей, борется с комплексами. Бывает, что и взрослые приходят зажатыми, а через время смотрим – раскрепощенная и яркая личность, фигура меняется, глаза блестят.

– Не все наши читатели знают о вашем театре. Вы всегда работали с артистами? Откуда возникло желание сольной работы?

– Балет TODES существует 33 года, и наша работа начиналась именно с сольных постановок. Мы работали с артистами, но не прекращали сольно выступать и давать концерты. Театр – это и есть настоящий TODES. Необходимость в собственном здании была всегда, и, к счастью, 6 лет назад у нас появился свой дом, где мы с радостью принимаем зрителей.

– Ваш профессиональный путь начинался в непростое время. Это были 90-е годы. Многие артисты, музыканты, хореографы уезжали пробовать себя в США. Ваш путь в этом плане был проще – из Риги в Москву. Не было желания реализовать себя там, за океаном?

– Нет, вы знаете, ни разу об этом не думала. Хотя по натуре я путешественник, очень люблю новые страны, города, особенно нетуристические. Для меня путешествия – это глоток свежего воздуха, но жить в другой стране для меня невозможно. Я очень люблю Россию, наших людей, а учитывая, что выросла я в СССР, для меня люди из всех бывших республик родные. К тому же куда я без своих близких? Даже не представляла, что могу бросить их и улететь ради карьеры. Каждый раз, когда я провожу долгое время за границей, с трепетом и радостью сажусь в самолет и лечу домой!

– Ваши детство и юность прошли в Риге, там находятся родные люди (семья родной сестры). Дом – это Рига или Москва?

– Сейчас точно Москва. Но Ригу я очень люблю, там мои родные и тоже дом. В Латвии стараюсь быть хотя бы пару раз в году.

– Какой руководитель Алла Духова? Вы улыбчивая и жизнерадостная женщина, а в работе?

– На этот вопрос вам бы ответили сами танцоры! (Улыбается.) Но, конечно, я строгая, требовательная. Руководитель и должен быть таким. Я перфекционист, человек очень организованный, и этого же требую от всех. Мне нужно, чтобы все было отработано в системе. Раздражает несерьезное отношение к работе. Я не понимаю, как можно танцевать «вполноги», выражаясь нашим языком. Такие моменты меня очень злят. Те танцоры, которые нами воспитаны, прекрасно знают меня и знают, чего я требую в работе. Без труда в своей профессии ничего не добьешься.

– Хороший танцор может стать хорошим хореографом?

– Не всегда. Слабый танцор может стать прекрасным хореографом, это да. В постановочной хореографии профессионал должен быть хорошим режиссером. Здесь важны видение и талант.

– Алла Владимировна, а в чем залог успеха?

– Люди мечтают, чтобы удача сопутствовала им всю жизнь, но так не бывает. Если человек ничего не делает и при этом хочет много, ничего не получится. Нужно любить то, что ты делаешь, и много трудиться. Основа успеха – трудолюбие. Оно не отменяет таланта и удачи, а вкупе эти вещи и приводят вас к олимпу.

– Мне интересно про допинг. Спортсмены его используют имен­но потому, что тело устает, сил с возрастом становится меньше. В танцах также проходят конкурсы и соревнования. Имеет ли место тема допинга здесь? И каким образом танцоры поддерживают форму?

– У нас тема допинга невозможна. Мы не в большом спорте, где сверхнагрузки. Да, нагрузки в танцах большие, но другого формата. Всех своих ребят я приучаю к сбалансированному питанию, приему витаминов, внимательно относиться к своему телу и прислушиваться к организму. Перед тренировкой обязательно нужно разогреться, это немаловажно для продуктивной работы и выдержки.

– Вы мечтали о строительстве базы в Подмосковье. На каком этапе находится строительство? И что будет собой представлять это место?

– Мы уже построили. Там проходят репетиции, есть несколько залов. Это отличный район со свежим воздухом.

– Ваш старший сын по профессии режиссер. Младший же занимается в студии TODES. Как я понимаю, никакого принуждения к танцу не было, вы не настаиваете на том, чтобы сыновья были в империи Аллы Духовой.

– Да, каждый идет своей дорогой, я решила не мешать им в выборе пути. Старший пишет музыку и чувствует себя реализованным в своем деле. А младший ходит в нашу студию, танцует, был на всех спектаклях и преданный фанат балета, что очень приятно! (Улыбается.) Он счастлив, когда выступает на сцене, он получает огромное удовольствие и от участия, и от просмотра спектаклей. Посмотрим, что будет дальше. Я не настаиваю на их участии в жизни TODES и уважаю выбор сыновей.

– Если сравнивать нас, россиян сегодняшних, с прежними, 30 лет назад, в начале вашего пути, мы стали более танцующей нацией?

– Мы всегда были танцующей нацией, наши русские народные танцевальные элементы исполняет весь мир! (Улыбается. ) А если говорить о том, как было 30 лет назад и сейчас, разница есть. Сегодня люди более осознанно относятся к своему здоровью, телу и к досугу. И, конечно, больше занимаются спортом, танцуют! Меня как человека, который прививает людям любовь к движению, музыке, это очень радует. Танцы в этом смысле эффективнее спорта, ведь здесь вы получаете наслаждение от процесса, а не только от результата.

– В Сети про вас нет скандальных новостей, вы не замечены в сплетнях. Хотя шоу-бизнес – это довольно токсичная среда. Как вам удается избегать или игнорировать эту сторону профессии?

– Все просто. У меня нет времени на светскую жизнь, я все время работаю, выхожу на мероприятия очень редко. Но со всеми коллегами, артистами очень дружу, у нас складываются доверительные, хорошие отношения. Мы относимся к работе и артистам с любовью и добротой. Эта атмосфера царит во всем нашем коллективе.

– Сегодня существует тенденция, когда родители нагружают своего ребенка всевозможными занятиями, в том числе танцами. А ребенок, например, не танцует. Вы можете подойти и сказать родителям, что лучше направить ребенка в другое русло?

– Все зависит от того, какую цель преследуют родители. Если сделать профессионала – это одна история. Если в качестве хобби – другая. Я считаю, что дети должны танцевать. И девочки, и мальчики. Часто родители боятся отдавать мальчиков в танцы, думая, что у них разовьется манерность. Ничего подобного, ведь у нас много танцевальных направлений: хип-хоп, брейк и другие! Ребята в нашем коллективе очень мужественные и сильные. Для ребенка танцы – это и физическая нагрузка, и развитие музыкального слуха.

 

Отражение ребенка в чашке Петри

Когда я впервые посмотрел в глаза Имане, я увидел горящую женщину. Ее яростная защита естественного процесса родов и грудного вскармливания заставила меня задуматься о том, как я тоже могу развить в себе горячую страсть, которая вызовет улыбку на моем лице и заставит меня вскакивать с постели, чтобы каждый день менять мир.

Чтобы встретиться с Имане, мы с моей подругой Лаурой солнечным утром среды взяли бирюзовое такси и отправились на поиски скейтборда в огромном парке Пердикарис в Танжере. Выйдя из машины, мы повернули направо и вошли в лесистую часть парка, идя по гравийной дорожке, окруженной такими высокими деревьями, что они, кажется, тянутся к зловещим облакам наверху. Я чувствовала себя девушкой-скаутом в лагере на севере штата Нью-Йорк, где я проводила один уик-энд каждый год в течение примерно десяти лет. Лора, к счастью, читает по-французски, но не увидела никаких вывесок со скейт-парком, только вывеску с надписью «спорт или отдых». Я начинаю волноваться, потому что из-за отсутствия сотовой связи или Wi-Fi в парке у меня не было возможности связаться с Имане, чтобы сказать ей, что мы заблудились.

Мы бродили десять минут, прежде чем оказались на краю обрыва, откуда открывался панорамный вид на побережье Танжера. Деревья росли вдоль скал, а средиземноморские волны разбивались о берег внизу, их ритм создавал успокаивающую мелодию. Я глубоко вздохнул и вдохнул свежее чувство надежды, что мы найдем пункт назначения. Я подумал, что мы прибыли, когда заметил спортивный парк с деревянными препятствиями, похожими на «Американский воин ниндзя». Но в парке, предназначенном для катания на скейтборде, не было хафпайпа или чего-то еще.

Решив сменить маршрут, мы вернулись через парк и перешли главную дорогу на другую сторону возле той дороги, где нас оставило такси. Лора заметила вдалеке белую лестницу, и мы отправились за ней, надеясь, что наша цель будет на другой стороне. И действительно, после более чем двадцати минут ходьбы мы оказались одни в скейт-парке вместе с роем пчел. Я почувствовал такую ​​резкую боль, что у меня слезились глаза. Я смертельно боюсь любого клопа, который ползает, летает и, тем более, жалит. Какая ирония, подумал я, потирая рану, что, несмотря на то, что я вырос в семье заядлых садоводов, мне до сих пор удавалось избегать укусов пчел. Наверное, для этого мне пришлось проделать весь путь до Танжера.

Взглянув направо, я заметил женщину в черном хиджабе и подходящем черном длинном платье, на лице которой расплывалась улыбка, элегантно спускавшуюся по белой лестнице. Хотя у меня не было возможности узнать, что это на самом деле Имане, я чувствовал, что это была она. Когда я потянулся к ней, я заметил, что за ней следуют несколько возбужденных детей, каждый из которых несет сумку с роликовыми коньками, шлемами и самокатами. Поначалу я почти ничего не говорил, кроме подтверждения того, что я был той женщиной, которая последние пару дней обменивалась с ней сообщениями в WhatsApp. Со всеми улыбками я дал Имане пару минут на то, чтобы ее дети экипировались, и убедился, что у всех были пристегнуты шлемы и затянуты ремни на роликовых коньках.

Схватив свой блокнот на спирали и ручку, я начал задавать основные вопросы, как только каждый из четырех детей катался на коньках или самокатах в парке. «Откуда ты?» Я спросил. «Сколько у тебя детей? Кем вы работаете?»

Я узнал, что Имане, ее муж и четверо детей родились и выросли в городке на северо-востоке Франции. Ее семья переехала в Танжер из Франции в 2016 году, через пять лет после того, как Франция запретила женщинам носить различные формы мусульманских головных платков — политика, возникшая в результате усилий по отделению всех религий от государственной школьной системы. Хотя она не сказала, что запрет на ношение хиджаба был единственной причиной ее отъезда из Франции, я полагаю, что это решение сыграло центральную роль. Имане и ее дочери являются традиционными мусульманками и с гордостью носят хиджаб. Марокко, в частности Танжер, приветствует различные религии и культуры и является идеальным местом для них, чтобы избежать стереотипов и боли, которые Франция причинила их семье, запретив мусульманские головные уборы. Еще одна причина, по которой они выбрали Танжер, заключалась в том, что город дал Имане новые возможности для работы.

Еще до интервью я знала, что Имане выступает за грудное вскармливание и естественные роды. Она работает волонтером в Танжере в GNO Provinces, клинике недалеко от кампуса UNE, которая поддерживает и предоставляет информацию матерям, заинтересованным в естественных родах или желающим узнать больше о грудном вскармливании. Эта организация является международной, с филиалом в США, основанным в 1956 году. Клиника проводит занятия по естественным родам каждые три недели.

Я заинтересовалась грудным вскармливанием с тех пор, как узнала, как оно укрепляет связь между матерью и ребенком, снижает риск развития у ребенка астмы или аллергии, укрепляет иммунную систему ребенка и снижает вероятность ушных инфекций или респираторных заболеваний, поэтому Я был рад выбрать мозг Имане.

Там, в скейт-парке, Имане объяснила мне, что «грудное вскармливание очень инстинктивно, и матерям нужно подражать другим. Это естественный процесс, но матерям нужно видеть, как другая мать кормит грудью». Женщина может не просто взять ребенка на руки и знать, что делать. Если мать может видеть, как другие кормят грудью, она сможет расслабиться и продолжить процесс.

Другим аспектом материнства, которым увлечена Имане, являются естественные роды. Она познакомилась с этой идеей во Франции. После обширных исследований Имане решила, что когда она будет беременна своим первым ребенком, она будет матерью «как наши предки». Чтобы «сблизиться с древними», ее дети тоже спали с ней, и она кормила их грудью до тех пор, пока они не захотели. Ее целью как матери было «уважать потребности ребенка».

Она и ее муж решили, что их первый ребенок будет рожден дома с акушеркой. Она не рассказывала своим родителям о родах до тех пор, пока не родилась ее дочь, так как предполагала, что они будут напуганы. Она описала этот опыт как очень личный и расслабляющий, позволяющий ей испытывать минимальную боль. Ее муж даже больше чувствовал себя частью процесса, минута за минутой, чем в больнице.

Многие женщины мечтают родить, переполниться радостью и любовью к своему новому ребенку. Как объяснила Имане, «роды — это духовный процесс, требующий уединения». Иман высоко отзывалась об известном французском акушере Мишеле Одене; она высоко оценила его книги, в которых объясняется, как «гормоны заставляют нас нуждаться в уединении, и что, если все условия не соблюдены и мать не чувствует себя в безопасности, уровень ее стресса возрастает». Адреналин играет важную роль в гормонах родов и обладает способностью ограничивать другие гормоны во время родового процесса и продлевать роды. Имане добавила, что «адреналин выделяется даже во время оргазма, что является очень важным ингибитором стресса».

После того, как я узнала, что многие акушерки используются в Марокко, мне стало любопытно, и я провела дополнительное исследование того, чем они занимаются и как становятся акушерками. Как я и предполагал, большинство марокканских акушерок имеют опыт работы в области сестринского дела, а затем получают аккредитацию вторичного акушерского сертификата. Они работают в больницах или клиниках и обучены сохранять спокойствие матери. Они кажутся популярным вариантом из-за их более низкой стоимости по сравнению с акушерами, и они позволяют матери чувствовать себя комфортно в своем собственном доме, приветствуя своего ребенка в мире. Лично для меня было бы трудным решением использовать акушерку вместо акушера. Но интересно узнать, что медсестры могут больше специализироваться в своей профессии.

Последние пару лет я читала все, что могла достать, о процессе формирования ребенка в утробе матери во время беременности — о том, как человеческое тело создает жизнь. Меня заинтересовало то, что я узнал от матери, что я был зачат в результате экстракорпорального оплодотворения. Я ребенок из чашки Петри. Я нахожусь на этой земле, потому что моя мама отчаянно хотела дочь, и чтобы получить ее — чтобы родить меня — она была готова делать бесчисленные уколы гормонов и в течение нескольких месяцев каждый день за два часа до рассвета ездила в репродуктологическую клинику больницы. Она рассказала о множественных неудачных беременностях, некоторые из которых продолжались даже до девятого месяца. Услышав эту историю, я не мог перестать представлять, как мои родители смотрят на чашку Петри, полную клеток, которые превратятся в их будущего ребенка, меня. Это было немыслимо. Это все еще так.

На протяжении всего интервью дети Имане прерывали ее, подвешивая к ноге, показывая Лоре и мне рисунки или блестящие бусинки на земле. Все это время Имане уделяла каждому из своих четырех детей одинаковое внимание и то, что я интерпретировал как чувство благодарности за то, что они живы. Я поблагодарил Имане за то, что она поделилась со мной своей историей.

Несмотря на то, что меня ужалила пчела, встреча с Имане открыла мне глаза на другую сторону родового процесса и новые возможности работы. Я заинтересован в том, чтобы заняться каким-то аспектом медицины, будь то медсестра, фельдшер или врач. Какое бы направление я ни избрала, я хочу продемонстрировать ту страсть, которую проявляет Имане, открывая глаза другим женщинам, заинтересованным в том, чтобы пережить рождение своего ребенка новым, менее медицинским способом.

Ребекка Крайски изучает медицинскую биологию в Университете Новой Англии.

Быть родителями тяжело! — Консультация по изменению приливов

8 марта

Автор: Николь Касвелл

Привет всем,

Я немного поленился вести здесь блог. Извини.

На днях кто-то сказал мне, что им нравится читать сообщения в блогах, и они подумали, что было бы полезно узнать больше о том, как поддержать своих детей, которые борются со своим психическим здоровьем, И помочь им, как родителям, справиться со всеми проблемами. их чувства по этому поводу, потому что РОДИТЕЛЬСТВО ТЯЖЕЛО!!!

Я говорю это, работая с родителями, которые переживают тяжелые времена, И в связи с моим личным опытом. Дети — непростые существа: они требовательны, эмоциональны, могут иметь довольно трудно управляемое поведение, могут швыряться вещами, могут кричать на вас и могут знать, что сказать, чтобы вывести вас из себя (по крайней мере, моя… скажите, я тут не одна?!?!) — а ведь мы их все равно любим и любим сильно!

Когда я был ребенком, я никогда, даже в самых смелых мечтах, не мог себе представить, насколько сложной будет эта работа. Мое терпение испытывается каждый день… иногда мое терпение остается нетронутым в конце дня, в другие дни не так много. Многие родители, с которыми я работаю, думают так же. У нас были ПОТРЯСАЮЩИЕ дни в качестве родителей, дни, когда мы были похожи на «ПРЕДВЕТ! Я потряс этот момент. Я крутой родитель», и тогда у нас есть дни, которые не полны удивительности, но полны вины. Вина за то, что мы потеряли хладнокровие, вина за то, что мы не уделяли достаточно времени уборке, вина за то, что мы забыли попрактиковаться в написании слов, чтении или математике (список можно продолжить), вина за то, что мы достаточно выходили на улицу, вина за то, что мы не у нас не было «достаточно хорошего» ужина, чувство вины за то, что мы слишком много времени уделяли экрану, чувство вины за то, что мы недостаточно времени проводили с нашими детьми, и чувство вины за то, что мы были недостаточно хорошими, что мы были недостаточно хорошими родителями. Поверьте мне. Был там, сделал это. Чувство вины может ВЕСОМАТЬ НАС!

Что ж, я здесь, чтобы сказать вам, что ВЫ ДОСТАТОЧНО ХОРОШИ! Вы ДОСТАТОЧНО ХОРОШИЙ родитель! Вы ДОСТАТОЧНО ХОРОШИЙ партнер! ВЫ ДОСТАТОЧНО ХОРОШИЙ ЧЕЛОВЕК!

Понятие «идеальное воспитание» — это миф!

ПОЧЕМУ??? Потому что мы такие же ЛЮДИ, как и наши дети. Мы путаемся. Мы делаем ошибки. Мы говорим то, чего не имели в виду. Мы делаем то, чего не хотели/не имели в виду. И здесь в игру вступает идея «достаточно хорошего» воспитания. Педиатр и психоаналитик Дональд Винникотт считал идеальное воспитание не только недостижимым, но и нежелательным. Да, младенцы нуждаются в немедленном внимании и удовлетворении всех их потребностей (поднимите этого плачущего новорожденного и яростно обнимите его), и по мере того, как они растут и становятся старше, им нужны родители, которые поддерживают их независимость. Наши попытки удовлетворить все потребности и желания наших детей могут в конце концов навредить им, потому что они не понимают, что реальная жизнь полна разочарований и борьбы. Обучение в раннем возрасте преодолевать невзгоды укрепляет сильные стороны. Это не означает, что вы оставляете своего ребенка JK одного на обочине улицы, чтобы пойти в школу. Я просто пытаюсь сказать, что есть гибкость и место для ошибок в реальной жизни и ограничения наших родительских способностей (при этом все еще удовлетворяя эти потребности вашего ребенка, встречая его / ее там, где они есть, и подтверждая их чувства).

Какое облегчение!

Итак, как вы можете быть «достаточно хорошим» родителем? Вот пять способов убедиться, что вы не пытаетесь быть совершенным:

• Разрешите себе срезать путь, если у вас плохой день . Дополнительный эпизод «Щенячьего патруля», еще несколько минут на iPad или доставка пиццы на ужин никогда не мешали ребенку отправиться в колледж.

• Будьте достаточно хороши для ВАС. Другие родители поступят иначе, постарайтесь не волноваться об этом. Делайте то, что работает для вас и вашей семьи. И если вы допустили ошибку и вам не нравится, как вы ответили, скажите: «Извините» (это имеет большое значение).

• Сделайте перерыв для своих детей. Они тоже не идеальны. Попытка придерживаться этого стандарта принесет больше вреда, чем пользы. (Это большой вопрос (возможно, это идея для другого поста в блоге).