Содержание
Тише, Танечка… — Папинадочка — КОНТ
Cтихотворение Агнии Барто про плачущую Таню — истинный хит детской поэзии, в четырех строчках которого есть и боль утраты, и человеческое сочувствие, и начальные познания в физике и мироустройстве.
Ecли бы известный детский стишок написали другие поэты, он бы не утратил своей гениальности. Просто драматическая история с утешением в финале звучала бы по-другому.
Требуем Тань к ответу
Доколе топить вам мячик?!
Хватит поганить планету
Надрывно при этом плача
«Нет» говорим мы Таням
Тем, что мутят глубины
Все на защиту станем
Рек и мячей невинных!
В этом мире
Ничтo
Не вечно,
Вот и теперь
Матерись или плачь:
Прямо с берега
Сверзился в речку
Девочки Тани
Мяч.
Слезы хлещут
Из глаз у Тани.
Не реви!
Не будь
Плаксивою девой!
Пойдем за водой —
И мячик достанем.
Левой!
Левой!
Левой! Владимир Маяковский
Безутешно рыдает Татьяна,
Ей припала сердечная рана
От упавшего в речку мяча.
То прерывно вздыхает, то стонет,
Вспоминая былую игру.
Не печалься. Твой мяч не потонет —
Мы достанем его ввечеру. Александр Блок
Девица некая по имени Татьяна,
Умом изрядная и телом без изъяна,
В деревне дни влача,
Не мыслила себе досуга без мяча.
То ножкою поддаст, то ручкою толкнет,
И, заигравшись с ним, не слышит и вполуха.
Господь не уберег, случилася проруха —
Игривый мяч упал в пучину вод.
Рыдает, слезы льет несчастная Татьяна;
А водовоз Кузьма — тот, что всегда вполпьяна, —
Картуз совлек
И тако рек:
«Да полно, барышня! Сия беда — не горе.
Вот Сивку запрягу, и за водою вскоре
Помчуся вскачь.
Багор-то мой остер, ведро мое просторно —
Из речки я умело и проворно
Добуду мяч».
Мораль: не так просты простые водовозы.
Кто знает толк в воде, тот утишает слезы. Иван Крылов
Хороша была Танюша, краше не было в селе,
Красной рюшкою по белу сарафан на подоле.
У оврага за плетнями ходит Таня ввечеру,
И ногой пинает мячик — любит странную игру.
Вышел парень, поклонился кучерявой головой:
«разреши, душа-Татьяна, тоже пнуть его ногой?»
Побледнела, словно саван, схолодела, как роса.
Душегубкою-змеею развилась ее коса.
«Ой ты, парень синеглазый, не в обиду я скажу,
я его ногою пнула, а теперь не нахожу».
«Не грусти, моя Танюша, видно, мяч пошёл ко дну,
если ты меня полюбишь, я тотчас за ним нырну». Сергей Есенин
Белеет мячик одинокий
В тумане речки голубой —
Сбежал от Тани недалёкой,
Оставил берег свой родной…
Играют волны — ветер свищет,
А Таня плачет и кричит,
Она свой мяч упрямо ищет,
Под ним струя светлей лазури,
Над ним луч солнца золотой…
А он, мятежный, просит бури,
Как будто в бурях есть покой! М.Ю.Лермонтов
Татьяна, милая Татьяна!
С тобой теперь я слезы лью:
Река глубOка и туманна,
Игрушку чудную свою
С моста случайно уронила…
О, как ты этот мяч любила!
Ты горько плачешь и зовёшь…
Не плачь! Ты мячик свой найдёшь,
Он в бурной речке не утонет,
Ведь мяч — не камень, не бревно,
Не погрузИтся он на дно,
Его поток бурлящий гонит,
Течёт по лугу, через лес
К плотине близлежащей ГЭС.
.. А.С. Пушкин
Громко рыдает Татьяна, горе её безутешно;
Вниз с розопламенных щек слёзы струятся рекой;
Девичьим играм в саду беззаботно она предавалась —
Выпрыгнул резвый скакун, по склону вниз устремился,
С края утеса скользнув, упал в бурнопенный поток.
Милая дева, не плачь, утрата твоя исцелима;
Есть повеленье рабам — свежей воды привезти;
Стойки, отважны они, ко всякой работе привычны —
Смело пустятся вплавь, и мячик вернется к тебе. Гораций
Потеряла лицо Таня-тян
Плачет о мяче, укатившемся в пруд.
Возьми себя в руки, дочь самурая. Мацу Басё
Над седой равниной моря
Громко стонет наша Таня.
Брошен Танею в пучину
Гордо реет Танин мячик,
Круглой молнии подобный.
«Тише, Таня, не печалься, —
— говорит ей мудрый пингвин,
Поудобнее запрятав
Тело жирное в утесах, —
Мяч — фигня, оно не тонет,
Даже если б захотело.
Слушай лучше: грянет буря —
Вот тогда и будешь плакать».
Наша Таньен, златокудра
В кудрях, с золотым отливом,
От рыданий сотрясаясь
И от горя почерневши
Над мячом, упавшим в реку,
Слёзы льёт. Над ней кукушка,
Леса ласковая пташка,
Песнь поет для Таньен громко,
Заливается прилежно.
Так кукует эта птичка:
Тише Таньен, тише будь ты.
Мяч в потоке не утонет,
Он на дно не погрузится,
И река его не примет,
Мяч резиновый, а значит
Он судьбой своею связан
С каучуком, что из джунглей
Славный род ведет извечно.
По мотивам финского эпоса «Калевала»
Всё уходит — так или иначе,
Так или иначе предаёт.
Таня уронила в речку мячик
И от горя воет, как койот.
Постигай, доверчивая Таня,
Женскую нелёгкую судьбу:
Супермен твой мячик не достанет.
Так что не раскатывай губу.
Супермены, Таня, это сказки.
Грешный мир давно сошёл с ума.
Высморкайся, Таня. Вытри глазки —
и шуруй за мячиком сама.
Топкий берег. Тины по колено.
Комарьё. Лягушки. Камыши.
Всем плевать на Танину проблему.
Если не утонет — будет жить.
Выдох. Вдох. Вода до подбородка.
Руки Тани тянутся к мячу.
Таня-дура. Таня-сумасбродка.
Ну же… Ну… Ещё совсем чуть-чу…
Таня обнимает мяч покрепче.
Как пришла в себя на берегу,
Так сидит, дрожит и тихо шепчет:
«Ну пипец. Теперь я всё смогу». ©
То не змей из-под гор кричит лютым да покриком,
То не трубы взревели Царьградские медные,
То не войско идёт печенежское грозное —
Плачет дева на брезе, забаву в реку уронившая,
Над водою слезу проливает отчаянно.
Ты не плач, о девица, о мЯче утерянном —
Богатырь по тропинке пройдёт скорым временем.
Не боится реки он течения быстрого,
И вода не страшна для коня богатырского.
И добудет девичью усладу из пропасти.
Русские былиныНаша Таня громко плачет.
Уронила в речку: мячик,
деньги, линзы, документы,
чемодан, рулон брезента,
кактус, веник, сигареты,
керогаз, белье, конфеты,
камень, ножницы, бумагу,
честь, разборчивость, отвагу,
совесть, справку о доходах,
самолеты, пароходы,
монитор, процессор, мышку,
табурет, вторую книжку,
пылесос, кровать, мобилу,
альпеншток, лопату, вилы,
зажигалку, дреды, кеды,
понедельник, вторник, среду,
канарейку, распашонку,
припасенную тушенку,
масло, мыло, спички, печку,
гастарбайтера, уздечку,
песни, пляски, разговоры,
солнце, звезды,лес и горы;
Кострому, Саратов, Вятку,
попрыгучую лошадку,
бормашину, матюгальник,
руки, ноги, папу, маму,
патриарха, далай-ламу,
просветленье, счастье, горе.
Все к х**м уплыло в море. Народное творчество
Наша Таня громко плачет.
Уронила в речку мячик!
Громче, Танечка, заплачь –
Уплывает чертов мяч!
Слёзы льют из глаз дождём,
В-общем, мяч тут ни при чём!
Утром у Татьяны в школе
Голова болела, что ли,
И они с подружкой Ирой
Выпили немножко пива.
После пятого бокала
Директриса их застала.
Таня что-то разозлилась
И поскольку находилась
В состоянии поддатом,
То её послала матом!
Директриса завелась,
В-общем, драка началась!
Ну и, как это по-пьяни,
Поломали нос Татьяне.
Да, суть не в том,
Что глаз подбит,
Сердце у неё болит!
Таню без предупрежденья
Ну как тут не повеситься,
На четвертом месяце!!!
Всё бы было ничего,
Если б знала, от кого!
И в добавок, шла домой,
Мяч несла перед собой.
Мало в жизни неудач,
Уронила в речку мяч!!!
Таня смотрит с берега,
Таню бьёт истерика!
Тише, Танечка, не плач!
Не утонет чёртов мяч!!!
Команда Тише Танечка , НАЦИОНАЛЬНАЯ МИНИ-ФУТБОЛЬНАЯ ЛИГА. Официальный сайт
Команда
Краткая информация о команде
Тише Танечка
Календарь прошедших и будущих матчей
Прошедшие матчи
- Микс Кап 2022
12 ФЕВР.
2022 / 16:00Адреналин
3 Тише Танечка
1 - Микс Кап 2022
12 ФЕВР. 2022 / 15:00
0 ВГИК
2 - Микс Кап 2022
12 ФЕВР.
2022 / 13:30ARpeople
4 Тише Танечка
0 - Микс Кап 2022
12 ФЕВР. 2022 / 12:40
Тише Танечка
0 Москва
5 - Микс Кап 2022
12 ФЕВР.
2022 / 11:00Подиум Лайф
2 Тише Танечка
0
2022 / 16:00
2022 / 13:30
2022 / 11:00Короткометражный рассказ — Белая собака
Александре Ивановне все стало надоедать в мастерской этого захолустья — узоры, стук станков, жалобы покупателей; это была мастерская, в которой она работала подмастерьем, а теперь уже несколько лет закройщиком. Все раздражало Александру Ивановну; она ссорилась со всеми и оскорбляла невинных учеников. В числе других страдала от ее вспыльчивости Танечка, самая младшая из швей, еще недавно бывшая подмастерьем.
Поначалу Танечка молча терпела свои оскорбления. В конце концов она взбунтовалась и, обратившись к своему обидчику, сказала совершенно спокойно и приветливо, так что все засмеялись:
«Александра Ивановна, вы прямо собака!»
Александра Ивановна почувствовала себя униженной.
«Ты сам собака!» — воскликнула она.
Танечка сидела и шила. Время от времени она прерывала работу и говорила спокойно и размеренно:
.«Ты вечно ноешь. … Конечно, ты собака. … Собачья морда у тебя. … И собачьи уши. … И хвост виляющий. … Хозяйка тебя скоро погонит на улице, потому что ты самый отвратительный из псов, пудель.
Танечка была молодая, пухленькая, румяная девушка с невинным, добродушным лицом, обнаруживавшим, однако, след хитрости. Она сидела такая скромная, босая, все еще одетая в одежду ученицы; глаза у нее были ясные, брови высоко изогнуты на тонком, изогнутом белом лбу, обрамленном прямыми темно-каштановыми волосами, издалека казавшимися черными.
Голос у Танечки был ясный, ровный, сладкий, вкрадчивый, и если бы можно было слышать только его звук, а не обращать внимания на слова, то показалось бы, что она делает Александре Ивановне комплименты.
Другие швеи хохотали, ученицы посмеивались, закрывали лица черными фартуками и косились на Александру Ивановну. Что до Александры Ивановны, то она была в бешенстве.
«Негодяй!» — воскликнула она. «Я натяну тебе уши за тебя! Я не оставлю волос на твоей голове».
Танечка ответила нежным голосом:
«Лапы коротковаты. … Пудель не только лает, но и кусается. … Может надо намордник купить».
Александра Ивановна сделала движение к Танечке. Но не успела Танечка отложить работу и встать, как вошла, шурша платьем, хозяйка заведения, крупная, серьезная женщина.
Она сказала сурово: «Александра Ивановна, что это вы такое шумите?»
Александра Ивановна, сильно взволновавшись, ответила: «Ирина Петровна, я бы хотела, чтобы вы запретили ей называть меня собакой!»
Танечка, в свою очередь, жаловалась: «Она все время на что-то рычит.
Всегда придираюсь к малейшим пустякам».
Но хозяйка строго посмотрела на нее и сказала: «Танечка, я тебя вижу. Вы уверены, что не начали? Вам не нужно думать, что, поскольку вы швея, теперь вы важный человек. Если бы не твоя мать…»
Танечка покраснела, но сохранила невинный и приветливый вид. Она обратилась к хозяйке тихим голосом: «Простите меня, Ирина Петровна, я больше не буду. Но это была не совсем моя вина. …»
Александра Ивановна вернулась домой почти больная от ярости. Танечка угадала ее слабость.
«Собака! Ну, значит, я собака, — подумала Александра Ивановна, — но не ее дело! Смотрел ли я, змей она или лиса? Его легко найти, но зачем суетиться по этому поводу? Разве собака хуже любого другого животного?»
Томилась и вздыхала ясная летняя ночь, легкий ветерок с окрестных полей изредка обдувал мирные улицы. Взошла луна ясная и полная, та самая луна, которая когда-то взошла в другом месте, над широкой пустынной степью, родиной диких, тех, кто бегал на воле и скулил в своих древних земных муках.
Такой же, как тогда и в том регионе.
И теперь, как тогда, горели глаза больные тоской; и сердце ее, еще дикое, не забывавшее в городе великого простора степи, стеснялось; горло ее сжимало мучительное желание выть, как дикое животное.
Она хотела раздеться, но что толку? Она все равно не могла уснуть.
Она вышла в коридор. Теплые доски пола гнулись и скрипели под ней, а мелкая стружка и песок, покрывавшие их, не неприятно щекотали ей ноги.
Она вышла на порог. Там сидела бабушка Степанида, черная фигура в черной шали, худая и сморщенная. Она сидела, опустив голову, и казалось, что она греется в лучах холодной луны.
Александра Ивановна подсела к ней. Она продолжала смотреть на старуху искоса. Большой изогнутый нос ее спутника показался ей клювом старой птицы.
«Ворона?» — спрашивала себя Александра Ивановна.
Она улыбнулась, забыв на мгновение о своей тоске и своих страхах. Проницательные, как у собаки, глаза ее загорелись радостью открытия.
В бледно-зеленом свете луны морщины ее увядшего лица стали совсем незаметны, и она снова показалась юной, веселой и беззаботной, такой же, какой была десять лет назад, когда луна еще не звала ее лаять и лаять. ночей перед окнами темной бани.
Она подошла ближе к старухе и приветливо сказала: «Бабушка Степанида, я хотела спросить у вас кое-что».
Старуха повернулась к ней с темным лицом, изборожденным морщинами, и спросила резким старческим голосом, похожим на карканье:
«Ну что, милый? Иди и спроси».
Александра Ивановна сдержанно рассмеялась; ее худые плечи вдруг вздрогнули от холода, пробежавшего по спине.
Она говорила очень тихо: «Бабушка Степанида, мне кажется — скажи мне, правда ли это? не по злому умыслу я…»
— Давай, голубушка, не бойся, говори, — сказала старуха.
Она посмотрела на Александру Ивановну горящими, проницательными глазами.
«Мне кажется, бабушка — пожалуйста, теперь не обижайтесь, — как будто вы, бабушка, ворона».
Старуха отвернулась. Она молчала и только кивала головой. У нее был вид человека, который что-то вспомнил. Голова ее с резко очерченным носом склонялась и кивала, и наконец Александре Ивановне показалось, что старуха задремала. Дремала и что-то бормотала себе под нос. Кивая головой и бормоча какие-то старые забытые слова — старые волшебные слова.
На улице царила напряженная тишина. Было ни светло, ни темно, и все казалось заколдованным невнятным бормотанием старых забытых слов. Все томилось и казалось потерянным в апатии. Снова тоска сжала ее сердце. И это был не сон и не иллюзия. Тысячи запахов, неуловимых днем, стали тонко различимы и напомнили что-то древнее и первобытное, что-то забытое в долгие века.
Едва слышным голосом промямлила старуха: «Да, я ворона. Только у меня нет крыльев. Но бывают времена, когда я каркаю, каркаю и рассказываю о горе. И предчувствую я, милый мой; каждый раз, когда у меня есть один, я просто должен каркать. Люди не особенно стремятся меня услышать.
И когда я вижу обреченного человека, мне так хочется каркнуть».
Старуха вдруг сделала размашистое движение руками и пронзительным голосом дважды выкрикнула: « Кар-р , Кар-р !»
Александра Ивановна вздрогнула и спросила: «Бабушка, на кого ты каркаешь?»
Старуха ответила: «На тебя, мой милый, на тебя».
Стало слишком больно больше сидеть со старухой. Александра Ивановна ушла к себе в комнату. Она села перед открытым окном и прислушалась к двум голосам у ворот.
«Он просто не перестанет ныть!» — сказал низкий и резкий голос.
— А дядя, ты видел—? — спросил приятный молодой тенор.
Александра Ивановна узнала в этом последнем голосе курчавого, несколько рыжего, веснушчатого парня, жившего на том же дворе.
Наступило короткое и удручающее молчание. Потом она услышала, как хриплый и резкий голос сказал вдруг: «Да, я видела. Он очень большой и белый. Лежит около купальни и лает на луну.
Голос дал ей образ мужчины, с его лопатообразной бородой, низким, морщинистым лбом, маленькими свиными глазками и растопыренными толстыми ногами.
– А почему лает, дядя? — спросил приятный голос.
И опять хриплый голос не сразу ответил.
«Конечно, зря — и откуда это взялось, я не могу сказать».
– Как вы думаете, дядя, это может быть оборотень? — спросил приятный голос.
— Я не должен советовать вам проводить расследование, — ответил хриплый голос.
Она не совсем понимала, что означают эти слова, и не хотела думать о них. Она не чувствовала склонности слушать дальше. Каково было звучание и значение человеческих слов для ее ?
Луна смотрела ей прямо в лицо, и настойчиво звала и мучила. Сердце ее было беспокойно от темной тоски, и она не могла усидеть на месте.
Александра Ивановна быстро разделась. Нагая, вся белая, она молча прокралась через коридор; тогда она отворила наружную дверь — ни на ступеньках, ни снаружи — никого не было — и быстро побежала через двор и огород к бане. Резкий контакт ее тела с холодным воздухом и ног с холодной землей доставлял ей удовольствие.
Но вскоре ее тело стало теплым.
Она легла в траву на живот. Потом, приподнявшись на локтях, подняла лицо к бледной, задумчивой луне и протяжно заскулила.
— Слушай, дядя, скулит, — сказал кудрявый парень у ворот.
Приятный тенор заметно дрожал.
— Опять скулишь, проклятый, — медленно произнес хриплый, резкий голос.
Они поднялись со скамейки. Замок ворот щелкнул.
Они молча прошли через двор и огород вдвоем. Впереди шел мужчина постарше, чернобородый и сильный, с ружьем в руке. Кудрявый парень с трепетом следовал за ним и постоянно оглядывался.
Возле бани, в траве, лежала огромная белая собака и жалобно скулила. Его голова, черная на макушке, была поднята к луне, которая преследовала свой путь в холодном небе; его задние ноги были странно откинуты назад, а передние, твердые и прямые, сильно упирались в землю.
В бледно-зеленом и нереальном свете луны она казалась огромной, такой огромной собаки, наверное, никогда не видели на земле.
Он был толстым и толстым. Черное пятно, начинавшееся на голове и тянущееся неровными прядями вниз по всему позвоночнику, казалось распущенными женскими волосами. Хвоста не было видно, предположительно он был подвернут. Шерсть на теле была так короткая, что издалека собака казалась совершенно голой, а ее шкура тускло блестела в лунном свете, так что вообще она походила на тело обнаженной женщины, которая лежала в траве и лаяла на луну.
Человек с черной бородой прицелился. Курчавый парень перекрестился и что-то промямлил.
В ночном воздухе прозвучал выстрел винтовки. Собака застонала, вскочила на задние лапы, превратилась в нагую женщину, которая с окровавленным телом побежала, все время охая, плача и издавая отчаянные крики.
Чернобородый и курчавый бросились в траву и застонали от дикого ужаса.
Екатерина Маркова — IMDb
- Биография
- Награды
- Общая информация
IMDbPro
Екатерина Маркова родилась 18 ноября 1946 года в Иркутске, Иркутская область, Россия].
Актриса и писательница, известная по фильмам «А зори здесь тихие» (1972), «Третий в пятом ряду» (1984) и «Желаю успеха» (1980). Ранее она была замужем за Георгием Тараторкиным.
Родился 18 ноября 1946 г.
- Еще на IMDbPro
- Awards
Photos7
Known for
The Dawns Here Are Quiet
Tretiy v pyatom ryadu
Zhelayu uspekha
Ty u menya odna
Credits
Actress
Sapiens
- Короткий
Ты у меня одна
- Студент (как Е. Маркова)
до Александра Вашаша- Студент (как Е.
- 0003
- Larisa Sergeevna
- TV Movie
Tretiy v pyatom ryadu
Zhelayu uspekha
- Lida
Andrey Kolobov
- Belkina
- TV Movie
Вечно живые
- Танечка
- Телефильм
Дела сердечные
- Natasha
The Dawns Here Are Quiet
- Galina Chetvertak
Маркова)Writer
Chekharda
- Writer
Chuzhoy zvonok
- Writer
- Телефильм
Непохожая
- Писатель
- Телефильм
Третий в пятом ряду
- Writer
Personal details
- Alternative name
- E.
- E.
