биография, кратко о жизни и творчестве поэтессы, фото, муж и дети, причина смерти и произведения

Деятельность:

поэтесса, прозаик, переводчица

Место рождения:

Москва

Родилась:

8 октября 1892 г.

Умерла:

31 августа 1941 г. (в 48 лет)

Рост:

163 см

Знак зодиака:

весы

Замужем за:

Сергей Яковлевич Эфрон

Дети:

Эфрон Георгий Сергеевич, Ирина Сергеевна Эфрон, Эфрон Ариадна Сергеевна

Фото

1 из 12

Марина Цветаева — биография

Марина Цветаева — поэтесса Серебряного века. За годы творческой деятельности она успела оставить после себя солидное литературное наследие. Более десятка сборников стихов и еще столько же поэм.

Помимо собственно поэтического труда, Марина Цветаева прославилась как эссеист и переводчик. Именно проза сделала ее популярной за пределами родной страны, когда женщина находилась в эмиграции.

Поэтесса была очень сложным человеком. Хотя свидетельства современников разнятся чуть ли не противоположным образом. Кто-то характеризовал ее мягкой и поистине женственной натурой, с тонкой душой. Другие же называли Цветаеву надменной и высокомерной, с жестким характером.

Как бы то ни было, именно ее личностные качества помогали писать проникновенные стихотворения, которые многим приходились по душе.

Судьба Марины Цветаевой сложилась тяжело. Она долгие годы пребывала в вынужденной эмиграции. Ровно в момент, когда начались политические гонения, революции и гражданская война.

В то же время, и личную жизнь женщины нельзя назвать счастливой. Она знала, что такое нищенство, в свое время была вынуждена отдать дочерей в приют, из которого одна из них так и не вернулась.

В конце концов, не выдержав тягот времени, под влиянием сильнейшего творческого кризиса, Марина Цветаева покончила с собой.

Несмотря на трагический финал жизни, женщина успела написать около полусотни работ в разных жанрах. Ее наследие ценится любителями высокого искусства до сих пор.

Содержание

Детство и юность

Марина Ивановна Цветаева появилась на свет 8 октября 1892 года. Местом рождения поэтессы стал город Москва. Будущее девочки было частично предопределено ее происхождением.

Отцом Цветаевой был Иван Владимирович. Мужчина работал в Московском университете, активно преподавал. А также слыл известным и экспертным филологом, занимался искусствоведением. Происходил из среды интеллигенции. Любил читать, обладал хорошим литературным вкусом, который, впоследствии, передал своей дочери.

Мать девушки — Мария Мейн. Имела смешанное русско-польско-немецкое происхождение. Трудилась в качестве музыканта. Виртуозно играла на пианино. Ее наставником и преподавателем в свое время был Николай Рубинштейн.

Марина Цветаева была не единственным ребенком в семье. В свое время отец ушел от первой жены. От этого брака на свет появились брат и сестра будущей поэтессы. А через 2 года, в семье появился младший ребенок, сестра Цветаевой по имени Анастасия.

Оба родителя были интеллигентного происхождения, трудились на лоне высокого искусства. Отчасти, этот факт обусловил дальнейшую судьбу девушки. С матерью она занималась музыкой, осваивала пианино. С отцом — изучала иностранные языки, много читала.

Именно родители привили ей чувство прекрасного, которое впоследствии помогло девушке в творческом становлении.

В 90-е годы по характеру работы родители девочки часто бывали за границей. Вместе с ними она ездила по Европе.

Первый творческий опыт юная Цветаева получила в 6 лет. Она пробовала писать стихи. Причем дебютные произведения девочка создавала на французском языке, под впечатлением от поездок.

В 1901-1902 году Марину Цветаеву определили в женскую гимназию. Затем в течение нескольких лет девушка ездит по разным городам. То в связи с обнаруженным у матери туберкулезом, то по другим делам. В итоге, примерно в 15 лет девушка заканчивает первичное обучение. Она получает общее образование.

Какое-то время после окончания гимназии Марина Цветаева проводит в пансионах Германии и Швейцарии. Будучи за границей, она активно интересуется старофранцузской литературой.

Рвение в этом направлении становится настолько сильным, что девушка посещает лекции и занятия в Сорбонне. Несмотря на это интерес продлился недолго. Охладев к начинанию, будущая поэтесса бросает это дело и возвращается на родную землю.

По прибытии домой, Марина Цветаева начинает интересоваться творчеством поэтов-символистов. Знакомится с несколькими яркими представителями этого направления и даже посещает занятия при кружках, которые были организованы крупными литераторами.

Все меняется в 1917 году. Октябрьская революция и грядущая за ней гражданская война приводят девушку в настоящий ужас. Она не может смириться с тем, что происходит в ее стране.

Наибольшее отвращение Цветаева питала к искусственному разделению всех граждан на красных и белых. Хотя симпатии самой поэтессы были на стороне последователей царизма.

В разгар гражданской войны, когда стало понятно, чьей будет победа, супруг Цветаевой, Сергей Эфрон был вынужден эмигрировать, чтобы не подвергнуться репрессиям.

Очень скоро, в 1922 году, поэтесса последовала за ним. Она добилась разрешения выехать за границу и перебралась к мужу в Чехию.

В течение нескольких ближайших лет супруги переезжали из одной страны в другую Из Праги Цветаева отправилась в Берлин.

Следом муж и жена уехали в Париж, где задержались надолго. Самого Сергея Эфрона обвиняли в шпионаже и подготовке государственного переворота, участии в незаконных организациях. Дорога домой для него была заказана.

В то же самое время, Цветаева тяжело переживала тяготы эмиграции, не могла находиться на чужбине и рвалась обратно.

Творчество

Творческая биография Марины Цветаевой началась в детстве. В 6 лет она написала первые стихотворения, под впечатлением от заграничных поездок с родителями. А взрослый сборник молодая поэтесса опубликовала уже в 1910 г.

Дебютной работой стали произведения, которые девушка создавала еще в школьные годы. Они вошли в антологию «Вечерний альбом».

Интересно, что свои первые произведения женщина издавала исключительно за собственные деньги.

Сборник произвел приятное впечатление как на читателей, так и на среду творческой интеллигенции. О стихотворениях молодой поэтессы положительно отзывались многие символисты, коллеги по цеху. В том числе Максимилиан Волошин, Валерия Брюсова, Николай Гумилев.

Первые успехи окрыляли. Она начала писать с удвоенной активностью. Следующим выходит поэтический сборник «Волшебный фонарь».

А третьим по счету становится антология «Из двух книг», где явно просматривается творческий индивидуальный стих Марины Цветаевой.

Незадолго до октябрьской революции, женщина отправляется в город Александров, Ныне — Владимирской области. Здесь она гостила у сестры и ее мужа.

Как только грянула гражданская война, женщина не находила себе места. Какое-то время она продолжала продуктивно трудиться. Из-под ее пера вышло несколько произведений, в том числе поэму «Царь-девица», «Егорушка», «На красном коне».

Уже за пределами родной страны, которая трещала по швам, М. И. Цветаева выпустила еще две крупных работы. «Поэму Конца» и «Поэму Горы». Это были не единственные произведения женщины.

Многие из стихотворений, которые были написаны в эмиграции, так и не увидели света до самой смерти поэтессы.

За пределами родной страны Цветаева по большей части осталась непонятой. Хотя иностранцам довольно нравились ее работы в жанре прозы. Например, «Дом у старого Пимена», «Мать и музыка», а также статьи о поэтах и прозаиках, коллегах по цеху.

За время творческой активности Марины Цветаевой, вышло несколько десятков поэм, сборников стихов. Многие из них были опубликованы уже после кончины известной творческой натуры. Также поэтесса пробовала себя в жанре драматической прозы и эссе.

Эмиграция

Вынужденное пребывание Марины Ивановны Цветаевой за границей начался в 20-е годы. Она подала прошение на выезд из страны. Оно было одобрено.

Временным пристанищем женщины стала Прага. Затем вместе с супругом Сергеем Эфроном, поэтесса переехала в Париж, где и оставалась долгое время.

Здесь женщина пишет несколько произведений. Продолжает активно сочинять.

Переломным моментом становится 1928 год. В это время женщина пишет открытое письмо Маяковскому. Эмигрантская среда, которая почти целиком состоит из представителей белых, не принимает такой поступок. Женщину обвиняют в симпатиях коммунистам.

Из-за этого большая часть коллег по цеху отворачивается от Цветаевой. Ситуация оборачивается серьезным ударом по финансовому положению семьи.

Поэтессу больше не печатают, она становится изгоем в среде эмигрантов. Буквально в течение пары лет семья нищает на глазах. Денег катастрофически не хватает.

Единственный источник дохода — это немногочисленные творческие вечера. Цветаева пробует заниматься переводами, влиться в литературные круги Парижа. Но большого успеха это не приносит.

В 1930 году друзья и знакомые Марины, которые пока не отвернулись от нее, создают фонд помощи Цветаевой. Но денег все равно не хватает.

Ситуация скверная. Вернуться домой поэтесса не может, поскольку над мужем и над ней самой висит угроза уголовного преследования и репрессий.

«Здесь я не нужна, там я невозможна», как говорила сама поэтесса.

Возвращение на родину

В 1932 году Сергей Эфрон все чаще задумывается над тем, чтобы вернуться в Россию. К тому моменту — уже советскую. Он начинает хлопотать над тем, чтобы оформить паспорт нового государства.

Марина Цветаева воспринимает эту идею скептически. Но под давлением супруга и детей, все же решается на подобный шаг.

Другого выхода уже не было. Сторонников и друзей за границей у пары не осталось. Финансовые проблемы становились все серьезнее.

В 1939 году семья возвращается в страну. Но и на родной земле поэтессе лучше не становится.

Личная жизнь

Официальным супругом Марины Цветаевой был Сергей Эфрон. Они познакомились в 1911 году. Не последнюю роль в этом сыграл Максимилиан Волошин. Через полгода пара сочеталась браком. А еще через небольшой промежуток времени у супругов родилась дочь Ариадна.

Несмотря на официальный статус замужней женщины, Цветаева не отказывала себе в праве заводить романы на стороне.

В какой-то период времени она заинтересовалась Борисом Пастернаком. История их отношений насчитывала почти 10 лет.

Уже в Праге молодая женщина обращает внимание на Константина Родзевича, правоведа и скульптора. Бурный роман длился всего 6 месяцев. Именно под влиянием сильных чувств к мужчине Цветаева написала «Поэму горы».

Однако интрижка закончилась ничем. Родзевич быстро охладел к поэтессе. Его избранницей стала другая. Дошло до того, что Цветаева помогала невесте некогда своего возлюбленного выбирать свадебное платье.

В 1914 году поэтесса внезапно увлеклась девушкой. Она проявила интерес к Софии Парнок. Супруг страшно ревновал Цветаеву. Устраивал ей скандалы. В итоге женщина приняла решение уйти от мужа.

Но уже в 16 году однополый роман завершился, и поэтесса вернулась к супругу. В 1917 на свет появляется вторая дочь пары — Ирина.

Сразу после этого в жизни поэтессы начинается огромная и затяжная черная полоса. Разгорается революция, а затем — гражданская война. Работы нет, денег не хватает. Доходит до того, что семье нечего есть.

Муж отправляется в вынужденную эмиграцию, опасаясь репрессий и смерти от рук красных. Цветаева остается одна с двумя детьми. Чтобы хоть как-то выправить положение, она принимает нелегкое решение и отдает дочерей в подмосковный приют.

Ариадна выживает. А младшая, Ирина умирает от голода. На момент смерти ей было всего 3 года.

В 1925 на свет появляется последний ребенок поэтессы и мужа Цветаевой, Сергея Эфрона. Его называют Георгий. Мальчик получает ласковое прозвище «Мур». Как и прочие дети в семье, он растет довольно болезненным и слабым. Не может похвастаться здоровьем.

Несмотря на это, молодой человек уходит добровольцем, едва начинается Великая Отечественная. С фронтов Второй Мировой он так и не вернулся и погиб в 1944 году. Но мать Георгия этого уже не видела.

Сын Марины Цветаевой ГеоргийГеоргий Эфрон в юности

Конец жизненного пути

В 1937 семья принимает решение вернуться домой. В родную страну. Однако этот шаг становится для них роковым.

Советская власть не прощает эмигрантов. Дочка Ариадна была интернирована в лагеря. В общей сложности, в тюрьме по мнимым обвинениям она провела 15 лет.

Мужа ждала такая же участь, едва он вернулся домой. Однако выйти из мрачных застенков коммунистов он так и не сумел. В 1941 году с началом военных действий советская власть стала зачищать хвосты и убирать политически неблагонадежные элементы.

Сергей Эфрон попал под репрессивный каток и был расстрелян по сфабрикованному обвинению.

О смерти супруга Цветаева так и не узнала. Едва началась война, она и Георгий были эвакуированы в Елабугу. В военные годы поэзия Цветаевой перестала интересовать читателей.

Единственным шансом хоть как-то выжить было устроиться на работу. Марина берется за грязный и неблагодарный труд посудомойки. А буквально через 3 дня совершает суицид.

Марина Цветаева умерла 31 августа сентября 1941 года. Причиной смерти поэтессы стала асфиксия. Женщина повесилась в доме, куда ее с Георгия временно поселили.

Перед тем, как решиться на роковой шаг, поэтесса подготовила несколько записок. Одну — сыну, где просила прощения и объясняла свой поступок. Вторую — тем, кто будет заниматься погребением. Третью — эвакуированным людям.

Через несколько дней женщину похоронили на Петропавловском кладбище.

Интересные факты из жизни

• Марина Цветаева начала писать с 6-и лет. Причем сразу на иностранных языках. В основном — на французском.
• Первые сборник поэтесса издавала за собственный счет.
• Женщина страдала легкой близорукостью. Но в зрелые годы очки предпочитала не надевать. Видела мир размытым.
• Из-за творческого кризиса и катастрофического положения решилась на самоубийство.
• Личная жизнь Марины Цветаевой была настоящим калейдоскопом. Несмотря на официальный брак, она не отказывала в романах на стороне. Причем в числе ее интересов были не только мужчины, но и женщины. Что натолкнуло исследователей биографии поэтессы на мысль о ее бисексуальности.
• Собрать вещи перед эвакуацией Марине Цветаевой помогал Борис Пастернак. Перевязывая нехитрый скарб веревкой, мужчина полушутя сказал, что она настолько крепкая, что можно вешаться. Так и вышло. Именно на этой веревке Марина Цветаева повесилась.

Круги на воде. Марина Цветаева: путь в петлю

Библиография

Творчество Цветаевой:

Сборники стихов

• 1910 — «Вечерний альбом»
• 1912 — «Волшебный фонарь»
• 1913 — «Из двух книг»,
  «Юношеские стихи», 1913—1915
• 1922 — «Стихи к Блоку» (1916—1921)
• 1922 — «Конец Казановы»
• 1920 — «Царь-девица»
• 1921 — «Вёрсты»
• 1921 — «Лебединый стан»
• 1922 — «Разлука»
• 1923 — «Ремесло»
• 1923 — «Психея. Романтика»
• 1924 — «Молодец»
• 1928 — «После России»

Поэмы

• Чародей (1914)
• На Красном Коне (1921)
• Поэма Горы (1924, 1939)
• Поэма Конца (1924)
• Крысолов (1925)
• С моря (1926)
• Попытка комнаты (1926)
• Поэма Лестницы (1926)
• Новогоднее (1927)
• Поэма Воздуха (1927)
• Красный бычок (1928)
• Перекоп (1929)
• Сибирь (1930)

Поэмы-сказки

• Царь-Девица (1920)
• Переулочки (1922)
• Мо́лодец (1922)

Незавершённые

• Егорушка
• Несбывшаяся поэма
• Певица
• Автобус
• Поэма о Царской Семье

Драматические произведения

• Червонный валет (1918)
• Метель (1918)
• Фортуна (1918)
• Приключение (1918—1919)
• Пьеса о Мэри (1919, не завершена)
• Каменный Ангел (1919)
• Феникс (1919)
• Ариадна (1924)
• Федра (1927)

Эссеистская проза

• «Живое о живом»
• «Пленный дух»
• «Мой Пушкин»
• «Пушкин и Пугачёв»
• «Искусство при свете совести»
• «Поэт и время»
• «Эпос и лирика современной России»

Мемуары

• «Мать и музыка»
• «Сказка матери»
• «История одного посвящения»
• «Дом у Старого Пимена»

Ссылки

• Страница в Википедии

Эрос, Внимание, Принятие: Арсенал писателя…

Потом опять однажды тот, кто когда-то был молодым, узнает, что где-то на другом конце этой самой земли умер старший. Сначала она захочет написать, чтобы узнать. Но время спешит — письмо застыло во времени. Желание остается желанием.

– Марина Цветаева, «Письмо амазонке» (перевод Сони Франеты)

Ноябрь. Тьма откусывает куски дневного света раньше. Я перечитываю Письма: Лето 1926, сборник писем, которыми обменялись Борис Пастернак, Марина Цветаева и Райнер Мария Рильке. В ноябре 1922 года Цветаева писала Пастернаку: «Письмо подобно потустороннему сообщению, менее совершенному, чем сон, но подчиняющемуся тем же правилам». ¹

В августе 1926 года, когда у Рильке обострилась лейкемия, Цветаева прислала ему письмо с предложением того, что можно было бы расценить как эротическое свидание: «Ты — то, что мне приснится сегодня ночью, что приснится мне сегодня ночью. […] Чужой, я, в чужом сне. Я никогда не жду тебя; Я всегда тебя будю. Свою роль она представляет как своего рода поэтическую фантазию, добавляя: «Все, что никогда не спит, хотело бы заснуть досыта в твоих объятиях».

Цветаева говорит Рильке, о чем мечтать. В ее творчестве адреналин смелости сочетается с высокими ставками эмоционального безрассудства. Она не только любит риск, но и требует, чтобы читатель встретил ее там, раздвигая границы вежливости, упиваясь ее безграничностью, наблюдая, как она узурпирует закодированную мужчиной роль инициатора ухаживания или эмоционального агрессора. Это ее удовольствие.

Читать письма или прозу Цветаевой — это чувствовать себя прижатым к стене, с рукой на груди, с ароматом ее дыхания, бьющим в ноздри. Чувственная агрессия ее обращения эротизирует Другого, отвергая все социальные условности и границы между собой и собеседником. Это верно независимо от того, пишет ли она Пастернаку, Рильке или Софии Парнок, независимо от пола, жанра поэзии, критики, переписки и эссе. Стол переворачивается каждый раз, когда перо Цветаевой касается страницы. Разбивается стекло. Оскорблены чьи-то чувства. Чье-то эго оставляет на паркете следы от брызг.

Эта склонность к эротическим расстройствам пришла на ум, когда я читала книгу философа Джиллиан Роуз « Paradiso », которая осталась незавершенной из-за смерти Роуз от рака яичников. Философу нужны только три вещи, говорит Роуз: «Эрос, внимание, принятие». Эрос для Роуз означает «бесконечный интеллектуальный эрос: бесконечное любопытство ко всему». Внимание — это «способность обращать внимание: восхищаться тем, что находится перед вами, не хватаясь за это самостоятельно». Принятие опирается на интеллектуальное смирение и неуверенность, которые Роуз называет «принятием бездорожья (апория): что не может быть решений вопросов, только прояснение их постановки».

Те же три вещи необходимы и поэту, и критику, и эссеисту. Часть того, что значит думать, состоит в том, чтобы рассматривать идеи других, проявлять глубокий интерес к их опыту. Часто мы пишем о том, что является общим: фитиль, искра, общая тьма, непрерывное благоговение — эротика интеллектуального исследования.

Поэты используют эротическое любопытство через метафоры, укладывая непохожие друг на друга в постель. Метафоры способны изменить то, как человек воспринимает слово. Измененное восприятие меняет отношения между словами. «Надежда» — это штука с перьями», потому что Эмили Дикинсон оставила нам образ, связанный с птицами. В птицах самих по себе нет ничего обнадеживающего, но поэзия связывает птиц, перья и крылатых существ с надеждой, которая затем приводит к интерпретации или даже к какой-то несущей надежду птице, неожиданно взгромоздившейся в третьей строфе вашего собственного произведения. стихотворение.

Поскольку сила метафор зависит от контекста и коннотаций, выстроенных во времени, мы не можем знать, создаем ли мы метафоры других или сами создаем их. Вот как соблазняет метафора — отвлекая нас от неправдоподобности представляемого чуда. Можно увидеть его сверхъестественные сопоставления, такие как метафора тарелки, придуманная Уильямом Гассом в эссе из «О том, как быть синим», , «подобно той мяте без кармана, которая из-за того, что перебирала пальцами, стала развернутой, мы всегда сначала кладем на тарелку наши сексуальные объекты. Это изначальная причина, по которой мы читаем… единственная причина, по которой мы пишем».

Подобно эросу, внимание существует по отношению к насилию. «Чтобы восхищаться тем, что находится перед вами», — говорит Роуз, — нужно уметь всматриваться, не разрушая предмета, не принуждая увиденное выполнять свои приказы. Нужно убеждать и рисковать быть убежденным. Пристальное внимание предполагает готовность соблазниться.

Внимание поэта может пробудить нас звуками, образами или ритмом, как это делает У. Б. Йейтс, когда он начинает «Похвалу трезвости пьяного человека» с наставления, а затем переходит к соблазнению, превращая конечную рифму в своего рода танцевальный бит:

Погуляй, мой милый панк,
И держи меня в танце
Чтобы я мог оставаться трезвым человеком
Хотя я пью досыта.

Судебный запрет требует от читателя определенного внимания. При произнесении внутри повторения или такта, запрет выскакивает и обращается непосредственно к плоти. Прямое обращение Йейтса хватает нас за шиворот, уводит со стороны и помещает читателя внутрь стихотворения. Его внимание принадлежит нам.

Хотя предписания основаны на презумпции авторитета, поэтическое предписание отличается от провозглашения своей гибкостью: оно может продолжать отстаивать свою власть или переходить к убеждению и обману. Как и у поэта, внимание критика творческое — оно выделяет ту или иную сторону текста. Мое решение выделить строфу освящает ее или придает ей повышенное значение в этом отделении. Внимание критика делает отдельные части текста священными. Возможно, стремление писателя сделать священным — сильнейший аргумент против отношения к искусству как к религии, институту, управляющему обособленностью. Парадоксально, но религиозные институты оскверняют священное, монополизируя доступ к нему.

«Принятие бездорожья» Роуз делает все осязаемым, вообразимым, открытым для рассмотрения. Подобно философу, поэт говорит, чтобы приблизиться к невысказанному, невыразимому или нерешенному. Стратегии закрытия в поэзии удваиваются как методы раскрытия.

Поэзия делает невозможным поиск. Самость, как стиль или голос, меняется в зависимости от собеседника. Нео-некромантики могут оказаться застигнутыми в сарае для инструментов минималистов. Стихотворение, начинающееся как рейв, может быть загнано в угол из-за появления грустного ворона. Писатель может быть соблазнен далеко от их точки происхождения. Художник с рыбой на голове не нашел своего голоса (или самого себя) как рыбы; он просто играет со своим отношением к самости. Акцент на поиске себя и на том, чтобы быть собой, становится все более коммерческим. Поздний капитализм путает самопознание с самопроизводством. «Я» — это не то, чем человек может или будет быть — «я» — это сверхъестественная комбинация вещей во времени.

В стихотворении «Новогодняя ночь», которое Цветаева посвятила Рильке, она пишет: «Жизнь и смерть я давно поставила в кавычки, / Как измышления заведомо пустые». ² А потом она опирается на звездочку как на знак препинания, который может нести смерть:

Жизнь и смерть, я произношу с тайной
улыбнись — ты прикоснешься к ней своей.

Жизнь и смерть я произношу со сноской,
со звездочкой…

За этим текстовым обозначением звездочки, формы упавшей звезды, следует многоточие, открывающее окончание, включающее бесконечность. Цветаевская «звездочка» напоминает нам о том, что в тексте нет всего, что мог сказать писатель, и даже не всего, что писатель хотел сказать. Это вносит неопределенность и нестабильность. Он закрывается, закрывая закрытие.

Цветаева отказалась носить очки для коррекции близорукости — она сохраняла размытость мира, сохраняя определенную дистанцию ​​между восприятием и реальностью. Цепляться за неспособность читать свою комнату — значит принимать нерешительность или ухаживать за мечтательностью и непохожестью. Но это также побуждает не видеть себя ясно и проблематизирует возможность увидеть свое отражение в зеркале. Вы сами в своем размытом отражении?

Меня до сих пор удивляет, что Цветаева, страстный эпистоляр, чьи письма составляли важнейшую часть ее писательского корпуса, покончила жизнь самоубийством, не оставив записки. Интенсивная эротическая связь, которую она искала в писательстве, напоминает мне «белую жару» Жоржа Батая. Я подозреваю, что она зажгла белое пламя, чтобы пробудить себя, а не Другого, чтобы почувствовать себя живым, создавая вневременные отношения с этим Другим, чтобы томиться в интимных отношениях, которые она воображала, а не изображать трудности поэтических встреч в сталинском Советском Союзе.

В январе 1927 года Цветаева писала недавно умершему Рильке: «Любимый, приходи ко мне почаще во сне — нет, не то. Живи в моих мечтах». Какая наглость! Писатель обессиливает вечность, соблазняя духов.

Я думаю о Роуз — эросе, внимании, принятии — когда первые заморозки уничтожают папоротники в горшках на нашем крыльце. Мир со скрипом просыпается. Мой пёс Раду кладёт к моим ногам две птичьи кости. Я понимаю, что что-то умерло. Это не кусок пластика. Это не игрушка. Морозно, и я в бреду. Живу во сне, представляю Цветаеву, шепчущую призраку. Непостижимое волнение — самое опасное. Я могу узнать кости, но до сих пор не знаю, кто это. Или как крылатая штука забирается внутрь многих из нас.

¹ Если не указано иное, все переводы из Письма: Лето 1926 года.

Воскресная поэма: Марина Цветаева — Чтение Ильи Каминского и Жана Валентайна