Открытое письмо детям марина цветаева: Марина Цветаева: открытое письмо детям

Содержание

Сочинение на тему: письмо Марины Цветаевой детям

Это прекрасное письмо написанное Мариной Цветаевой и посвященное детям обязательно к прочтению всем нам. В своем обращении к детям она дает много правильных поучений, которые помогут нам избежать глупых и нерассудительных поступков в будущем.

Читая письмо Марины Цветаевой, ты понимаешь насколько нерассудительных поступков, мы совершаем в нашей жизни, которую мы начали только жить. Я считаю, что это письмо является поучительным, и автор обращается к детям с целью наставить на правильный путь в этой жизни. Сейчас я хочу рассмотреть некоторые ее наставления.

Первое, что она просит это не разливать зря воду. Нам кажется, воды у нас много и зачем ее

Письмо детям
Марины Цветаевой

жалеть, но это не так! Есть места, где вода является большим дефицитом и в засушливых странах некоторые люди просто умирают от ее нехватки.

Вы только представьте, что станет с нами, если и у нас пропадет вода, так может, стоит уже сейчас задуматься над словами этого замечательного человека, и подумать над тем как мы обращаемся с водой. Также она пишет и о хлебе, но я уже знаю о важности хлеба в жизни человека, мне об этом рассказали и в школе и родители.

А когда она просит нас не смеяться с человека, который попал в смешную ситуацию, это надо понимать, поставив себя на его место. Каждый из нас попадал в такую ситуацию, когда он нечаянно совершал какую-нибудь глупость, а некоторые, воспользовавшись этим, смеялись с вас. Да это было обидно, но как благородно помочь человеку, который попал в такую ситуацию, тогда ему будет не так обидно и в следующий раз он не будет с вас смеяться, а поможет вам. Это золотые слова, которые помогут нам жить с окружающими в добре и понимание.

Я полностью согласен с Цветаевой, что не надо придерживаться моды и идти на поводу окружающего мнения. Когда тебе говорят, а вот как делают все, а надо одеваться как все а мы кто не люди мы все индивидуумы и не надо убивать в себе все уникальные качества которыми нас одарила природа.

Много полезного я узнал с этого благородного письма:

Не надо стесняться уступать место в трамвае, надо стыдиться — не уступить!
Не различайте людей на бедных и богатых ведь все мы одинаковы, и все мы хотим, есть, спать и др.
Не торжествуйте победы над соперником, просто осознайте ее. Протяните руку проигравшему.
Доедая суп, наклоните тарелку в свою сторону, а не от себя к другому: если вы нечаянно прольете суп то не на скатерть и не на кого-нибудь, а на собственные колени.

Это все правильно и с ее словами я полностью согласен. Но больше всего я хочу выделить ее слова о родителях. Родители это те люди, которые дали нам жизнь, которые желают нам счастье и хотят чему-то научить. Никогда не надо обижаться на них, обманывать, а тем более судить.

Спасибо Марине Цветаевой за это письмо, оно мне дало многое, я много из него подчеркнул!

Сочинение Егэ По Тексту Цветаевой Письмо Детям – Telegraph

>>> ПОДРОБНЕЕ ЖМИТЕ ЗДЕСЬ <<<

Сочинение Егэ По Тексту Цветаевой Письмо Детям

Сочинения

Цветаева М. И.

Сочинение на тему: письмо Марины Цветаевой детям

Сочинения

Цветаева М.И.

Это прекрасное письмо написанное Мариной Цветаевой и посвященное детям обязательно к прочтению всем нам. В своем обращении к детям она дает много правильных поучений, которые помогут нам избежать глупых и нерассудительных поступков в будущем.

Читая письмо Марины Цветаевой , ты понимаешь насколько нерассудительных поступков, мы совершаем в нашей жизни, которую мы начали только жить. Я считаю, что это письмо является поучительным, и автор обращается к детям с целью наставить на правильный путь в этой жизни. Сейчас я хочу рассмотреть некоторые ее наставления.

Не надо стесняться уступать место в трамвае, надо стыдиться — не уступить!
Не различайте людей на бедных и богатых ведь все мы одинаковы, и все мы хотим, есть, спать и др.
Не торжествуйте победы над соперником, просто осознайте ее. Протяните руку проигравшему.
Доедая суп, наклоните тарелку в свою сторону, а не от себя к другому: если вы нечаянно прольете суп то не на скатерть и не на кого-нибудь, а на собственные колени.

Это все правильно и с ее словами я полностью согласен. Но больше всего я хочу выделить ее слова о родителях. Родители это те люди, которые дали нам жизнь, которые желают нам счастье и хотят чему-то научить. Никогда не надо обижаться на них, обманывать, а тем более судить.

Спасибо Марине Цветаевой за это письмо , оно мне дало многое, я много из него подчеркнул!

О себе Сочинение о себе Сочинение о себе Здравствуйте, меня зовут Александр Дорофеев и мне 12 лет. Я родился в Москве 23 авгу…

Родители играют важную роль в воспитании ребенка. Тем не менее, это нелегко быть хорошим родителем, к большому удивлению тех, кто считае…

Моя родина — Россия Моей родиной является Русская Федерация, или как ее обычно называют Россия. Россия является крупнейшей страной в …

Мой лучший друг Лучшие друзья Дружба очень важна для всех, в том числе и для меня. За время учебы в школе у меня было много др…

Сочинение: Предательство Измена — это одно из самых тяжелых испытаний в жизни человека. Почему? Наверное, потому, что предают нас те, о…

Имя существительное 1 Определите разряд одушевлённости-неодушевлённости существительных. Работать гусятницей, эмалированная гу…

Сочинение на тему «Что такое воспитанность» Воспитанность человека – это очень ценная черта, на которую стоит обратить внимани…

Используя материалы сайта без согласия владельца, вы нарушаете закон «об авторских правах»!…

Сочинение на тему: письмо Марины Цветаевой детям | Сочинение и анализ…
Открытое письмо детям . Размышления (Белявская Ольга) / Проза.ру
Сочинение -рассуждение на « Письмо детям » Марины Цветаевой
Сочинение — рассуждение «Читая письмо М. Цветаевой «
Помогите начать сочинение — ответ на письмо Марины Цветаевой , детям .
Итоговая Контрольная Работа 6 Класс Математика Виленкин
Сочинение Описание Любимого Уголка Природы 9 Класс
Реферат На Тему Зубы
Курсовая Работа На Тему Прибыль И Рентабельность
Количество Теплоты Внутренняя Энергия Контрольная Работа

Цветаева, Марина (1892–1941) — Еще двадцать стихотворений

«Марина Цветаева. Макс Волошин, 1911 год» — Wikimedia Commons

Эта работа может быть свободно воспроизведена, храниться и передаваться в электронном или ином виде в любых некоммерческих целях .
Применяются условия и исключения.

Содержание

Трехпрудный переулок (Трехпрудный переулок).
Такие Женщины.
Разлука с Софи Парнок.
Для Софи.
Для Осипа Мандельштама.
Осип в Петрограде.

Осип в Москве.
Александру Блоку.
После визита
Меня зовут Марина.
Последний призыв.
Орфический.
Отъезд в Берлин.
Эвридика – Орфею ( Цветаевой – Пастернаку ).
Моряк
Встреча умов ( За Пастернака ).
Поэма для моего сына.
Аресты.
Последнее стихотворение ( О встрече с Тарковским в тюрьме линия ).
Индекс по первой строке.

Трехпрудный переулок (Трехпрудный переулок)

Ты, кто еще глубоко мечтает,

Чьи шаги звучат тихо,

Приходи в Трехпрудный переулок,

Если ты любишь мои стихи.

О, как солнечно и как звездно,

Начался первый том жизни.

Умоляю вас, пока не поздно,

Немедленно посмотрите наш дом!

Мир, который будет разрушен,

Взгляни на него тайком,

Пока дом еще не продан,

Тополь не срублен.

Наш тополь! Вечером

Мы, дети, ютимся там;

Среди акаций, восходящая,

Цвета пепла и серебра.

Мир, безвозвратно прекрасный.

Быстро! Сделай наш дом своей целью,

Приходи на Три Пондс-лейн,

К этой душе из моей души.

1913

Такие Женщины

Имена у них, как удушающие цветы,

Взгляды их, как пляшущие языки пламени. ..

Есть женщины – их волосы шлем,

Они окутаны тонким роковым запахом.

Зачем, ну зачем – в тридцать лет –

Желать мою душу, душу спартанского ребенка?

День вознесения, четверг, 13 мая 1915 года

Разлука с Софи Парнок

Никаких мыслей, никаких жалоб, никаких споров.

Не спать.

Нет тоски по солнцу, луне, морю.

Ни паруса.

Нет ощущения тепла этих четырех стен,

Зелень сада.

Нет желания получить желанный подарок,

Нет ожидания.

Утром никакого удовольствия, в трамвае

Звенящий курс.

Не видя дня, забывчивый, я живу,

Ни числа, ни века.

Я словно ступаю по изнашивающемуся канату,

Я – маленькая танцовщица,

Я – тень, чужой тени,

Я – лунатик,

Под двумя темными лунами.

13 июля 1914 г.

Для Софи

Разлука цыганской страсти!

Встретились — уже порвались.

Я опускаю голову на руки,

И размышляю: глядя в ночь.

Никто, листая наши письма,

Не мог постичь их глубины,

Как мы были вероломны, то есть –

Как мы были верны себе.

Октябрь 1915 года

Осипу Мандельштаму

У нас ничего не взяли!

Мне сладко, что мы врозь.

Целую тебя – через сотню

Мили разлуки.

Я знаю, что наши дары — неравны.

Впервые мой голос стал тише.

Чего хотеть — юный Державин,

С моим бесхитростным стихом!

Ты доверяешь страшному полету:

Пари, молодой орел!

Неспеша, солнце ты несешь –

Так тяжел мой юный взор?

Нежно и непоколебимо,

Никто так не смотрел тебе вслед…

Целую тебя – через сотню

Годы разлуки.

12 февраля 1916 года

Осип в Петрограде

Откуда такая нежность?

Не первая — гладить те

Кудри — Я знала губы

Темнее твоих.

Звезды взошли и погасли,

Откуда такая нежность?

Глаза поднялись и погасли,

Перед моими глазами.

Никогда еще не слышал таких гимнов

Во мраке ночном,

Брак – О нежность! –

На грудь певице.

Откуда такая нежность,

Что с ней делать, мой мальчик,

Хитрый, менестрель гость,

С ресницами — уже нет?

18 февраля 1916 года

Осип в Москве

Болезнь странная его одолевала,

И сладостью объяла его,

Стоя, на все глядя,

Не видя ни звезд, ни рассвета

С зоркими глазами – ребенка.

И во сне – к нему прилетели орлы,

Громкокрылая стая,

Спорили над ним чудно.

И один – властелин скал –

Взъерошил клювом его кудри.

Еще, с зажмуренными глазами,

И ртом полуоткрытым – он спал:

Не видя тех ночных гостей,

Не слыша как, остроклювый,

Закричала златоглазая птица.

20 марта 1916 года

Александру Блоку

Ваше имя — синица в руке,

Ваше имя — лед на языке.

Одно быстрое движение губ.

Ваше имя – четыре буквы.

Мяч – пойманный в полете,

Во рту звенит серебро.

Камень, брошенный в тихий пруд,

Ни вздоха, ни имени твоего никогда.

Ночью легкий стук копыт,

Твое имя шумный гул.

Мы назовем твое благородное чело

Этим громким щелчком курка.

Тебя зовут — о, невозможно!

Поцелуй в глаза – твое имя,

В это нежное, холодное, застывшее время.

Твое имя — поцелуй в снегу.

В основе лежит голубая глотка льда.

Спи спокойно – с твоим именем.

15 апреля 1916 года

После визита

После бессонной ночи, ослабленная плоть

Родная, но ничья — не своя,

Стрелы еще живут в вялых жилах,

И ты улыбаешься людям — серафим.

После бессонной ночи ослабевшие руки

Глубоко равнодушны к врагам, друзьям.

В каждом случайном звуке радуга,

И внезапный запах холодной Флоренции.

Твои губы имеют более яркий блеск, тени

Золото возле запавших глаз. Ночь осветила

Это благородное лицо – и с ночной тьмой

Одно только темнеет, но – наши глаза.

19 июля 1916 года

Меня зовут Марина

Некоторые сделаны из камня; некоторые из глины –

Но я сделан из серебра и солнечного света!

Измена – моя профессия; мое имя – Марина,

Я смертная пена морская.

Некоторые из глины; некоторые из плоти –

Их гроб и надгробие…

В морской купели крестился – и

В полете – вечно ломаюсь!

Через каждое сердце, через каждую сеть,

Моя упрямая воля должна проникнуть.

От меня – видишь эти своевольные кудри?

Никакая земная соль никогда не будет получена.

Сильно стучать по твоим гранитным коленям,

С каждой волной — воскресать!

Да здравствует пена – игривая пена –

Высокая, поднимающаяся пена моря!

23 мая 1920

Последний призыв

Я знаю, я умру в полумраке! В каком из двух,

В каком из двух, не будет в моей команде!

О, если бы мой факел погас дважды!

Чтобы я мог уйти с рассветом и закатом.

Ушел, танцуя над землей! – Дочь небес!

Ее юбка усыпана розами! Не ломая ствол!

Я знаю, что умру в полумраке! Ястребиной ночью,

Бог не захочет призвать душу моего лебедя.

Моей нежной рукой оттолкнув нецелованный крест,

Я устремлюсь в щедрое небо, на тот последний привет.

В ранних сумерках – с ломаной улыбкой в ответ…

– До последнего хрипа я остаюсь поэтом!

Декабрь 1920

Орфический

Как спящий, пьяный,

Неосознанный и неподготовленный.

Бездна времени:

Неусыпное раскаяние.

Свободные розетки:

Мертвые и блестящие.

Мечтательный, всевидящий,

Пустой стакан.

Разве это не ты,

Не выдержал

Шорох ее платья –

Обратные витки Аида?

Не это ли,

Эта голова, полная серебристого звука,

Плывущий вниз

Сонный Хебрус?

25 ноября 1921 г.

Выезд в Берлин

Я ничуть не похорошела за эти годы разлуки!

Ты не рассердишься? Грубыми руками,

Что ухватились за черный хлеб-соль?

– Товарищество общего труда?

О, не будем прихорашиваться к встрече

Любовников! – Не пренебрегайте моим общим

Языком – опрометчивым и забытым:

Хроника моей речи из дробовика.

Разочарование? Скажи это, бесстрашно!

— Оторванные от друзей, от ласковых

Духи – в хаосе, питающие надежду,

Моя ясная хватка безвозвратно сломана!

23 января 1922

Эвридика – Орфею (

Цветаева – Пастернаку )
Оставившие свои последние лохмотья ,
Орфей, нисходящий в Аид?
Те, кто отказывается от своего последнего земного
Галстуки… на ложе лжи они лежат
И созерцать великую ложь –
На виду – встреча с ножом.
Я заплатил – за все эти кровавые розы,
За это бессмертие свободно сидящее…
До пределов Летейских,
Возлюбленный – мне нужен покой,
Забвение…ибо в доме духов,
Вот – твой призрак существует, но реален –
Я умер… что я могу тебе сказать, но:
«Теперь ты должен уйти и забыть!»
Не буду мешать! Не тянись к тебе,
Без рук, сюда! – Ни рта, ни губ
Встреча. Укушенный змеей, бессмертие
Покончил с женской страстью.
Я заплатил – помни мои стоны! –
За этот окончательный простор.
Незачем Орфею следовать за Эвридикой,
И брату не тревожить сестру.
23 января 1922
Моряк
Укачай меня, звездная ладья!
Моя голова устала от волн.
Слишком долго я искал причал –
Мой ум устал от чувств:
Гимны – лавры – герои – гидры –
Моя голова устала от этих игр.
Позвольте мне полежать на хвойной траве –
Мой разум устал от этих войн. ( Пастернаку )0003
Отрази меня.
В мире, где так много
Хочешь,
Я знаю – ты одна
Мне ровня.
В мире, где все –
Слизь и слюна,
Я знаю: только ты –
Мне ровня.
3 июля 1924
Поэма сыну
Наша совесть – не твоя!
Хватит! — Буть свободен! – Забыть все;
Дети, напишите свою собственную историю
О своих увлечениях и своем дне.
Здесь семья Лота –
В семейном альбоме!
Дети! – Вы должны свести счеты
с Содомом –
Радуйся. Не воюю с братьями,
Тебе решать, мой кудрявый мальчик!
Твоя земля, век, день, час,
Наш грех, крест, ссора, наша –
Ярость. Одет в изгнание
Тряпье от рождения –
Перестать совершать погребальные обряды
В том Эдеме, в котором ты
Никогда не жил! Среди фруктов – и просмотров
Такого вы еще не видели! Слепые, те
Кто ведет вас на такие обряды,
За народ, который ест
Хлеб, который вам дадут – раз
Вы вышли из Медона – на Кубань.
Наши ссоры – не ваши ссоры!
Дети! Устраните беды –
В свой день.
Январь 1932
Я не мстил и никогда не буду –
И не простил, и не прощу –
С того дня, как открылись глаза – до дуба
Гроб, я не опущусь – Бог знает,
Я не буду дальше гибельного спуска века…
– И все же некоторые этого заслуживают? …
Нет: Я напрасно боролся: ни с кем.
И я не простил: ни одной вещи.
26 января 1935
Аресты
Его нет — я не ем.
Черствый – вкус хлеба.
Всё – как мел.
Чего бы я ни достиг.
…Мой был хлеб,
И мой снег.
Снег не белый.
Хлеб неприятный.
23 января 1940
Последнее стихотворение (
О встрече с Тарковским в тюремной очереди )
‘Я накрыл стол на шестерых…’ Арсений Тарковский 9003 9 0 первая строка
Все повторяют передает слово:
‘Я накрыл стол на шестерых…’
Но вы забыли одно – седьмое.
Безрадостные шестеро из вас.
По лицам — струи дождя…
Как ты мог за таким столом
Забыть седьмой — седьмой?
Безрадостные гости,
Хрустальный графин простаивает.
Безутешны — они, безутешны — я.
Безымянный самый безутешный из всех.
Безрадостный и еще раз нерадостный.
Ах, они не едят и не пьют!
– Как ты мог забыть их номер?
Как ты мог ошибиться в сумме?
Как ты, смеешь, не знать
Что шестеро (два брата, третий –
Ты сам, жена, отец, мать)
Семь – раз я здесь, на земле?
Ты накрыл стол на шестерых,
Хотя шестой еще не умер.
Как пугало среди живых,
Я жажду быть призраком – с тобой,
(С ними) …робкий, как вор
Ой – души не тронет! –
Как некстати орудие,
Сижу, незваный седьмой.
6 марта 1941
Указатель First Line
Вы, кто еще глубоко мечтаете,
У них есть имена, как удушающие цветы,
Ни мысли, ни жалобы, ни спора.
Разлука цыганской страсти!
У нас ничего не забрали!
Откуда такая нежность?.
Его охватило странное недомогание,
Ваше имя – синица в руке,
После бессонной ночи ослабла плоть.

Некоторые сделаны из камня; некоторые из глины –.
Знаю, умру в полумраке! В каком из двух
Как спящий, пьяный,
Я ничуть не похорошела за эти годы разлуки!
Те, кто бросает свои последние лохмотья.
Укачай меня, звездная ладья!
В мире, где все
Наша совесть – не твоя!
Я не мстил и никогда не буду –
Он ушел — я не ем.
Все повторяют первую строчку,
Матери, дочери, матери | Стэнфордский гуманитарный центр
Через несколько недель я еду в Иллинойс, чтобы впервые увидеть свою племянницу Элли. Сегодня я сижу допоздна, пытаясь представить свою младшую сестру матерью. Это не легко. Для меня она по-прежнему остается девочкой, чьей самой большой мечтой в жизни было иметь новейшую куклу Strawberry Shortcake.
В поисках понимания я сняла с полки стихи русской модернистки Марины Цветаевой (1892-1941). В 1910-е годы она написала серию замечательных текстов о своей дочери Ариадне Эфрон (1912–1975) и для нее. Ей было за двадцать, и она была занята открытием мира и своей гениальности. Жизнь, литература и любовь были тесно переплетены: у нее были романы с поэтами Осипом Мандельштамом и Софьей Парнок, и об этих отношениях она писала головокружительные стихи. Само имя «Ариадна» дает представление о душевном состоянии Цветаевой в то время. Она назвала свою дочь в честь критской принцессы, которая научила Тесея, как сбежать из Лабиринта.
Никакие препятствия, никакие лабиринты, а главное, никакие гендерные нормы не сковывают ни ее, ни ее ребенка.
Особенно запомнилось первое стихотворение из ее цикла « Стихи о Москве » (1916). Я даже не буду пытаться воспроизвести ее звуковую игру или размер. Это вне меня. Быстрыми точными шагами она танцует между двумя крайностями, грубыми рифмами и полным отсутствием рифм. Что я могу предложить в переводе, так это ее телеграфный синтаксис, ее быстрые скачки мысли, ее игру слов и силу ее страсти:

Облака—вокруг.
Куполы—округ.
Над всей Москвой—
Сколько хватит рук!—
Возношу тебя, бремиа лучшее,
Деревцо мое
Невесомое!
В дивном сорте сем,
В мирном сорте сем,
Где и мертвой мне
Будет радостно,—
Царевать тебе, горевать тебе,
Принимать венец,
Мой первенец!
Ты постом—говей,
Не сурьми бровей,
И все сорок—чти—
Сороков церковь.
Исходи пешком—молодым шазкком—
Все привольное
Семихолмье.
Будет твоей дорогой:
Тоже—дочери
Передашь в Москву
С Нижней Горечию.
Мне же—вольный сын, колокольный звонок,
Зори ранние
На Ваганькове.
* * * * * * *
Облака — вокруг.
Купола — ок.
Над всей Москвой—
Сколько рук схватишь!
Я поднимаю тебя, лучшая ноша,
Мой невесомый
Саженец!
В этом чудном городе
В этом мирном городе
Где даже мертвый я
Был бы рад—
Царю тебе, скорбеть о тебе,
Взять венок,
О мой первенец.
Поститесь перед причастием,
Не омрачайте чела,
И чтите все сорок
Раз сорок церквей.
Пройдись — молодыми шажками —
Все вольное
Семь холмов.
Теперь твоя очередь.
Тоже — дочери
Ты Москву отдашь
Нежно-горько.
Для меня — сон желанный, колокольчик звон,
Ранние зори
В Ваганькове.
Поэма открывается видом на Москву с высоты птичьего полета. Цветаева «поднимает» свою «лучшую ношу», она же Ариадна, жест, который одновременно знакомит ребенка с мегаполисом и позволяет ей осмотреть свое будущее наследство, «чудесный город», в котором живет и пишет ее мать.
Глагол здесь, вознести , чаще используется в клише вознести молитву , чтобы «вознести молитву», и в этом моменте есть нечто большее, чем намек на священное. Этот тон сохраняется и за счет более позднего выбора слов, например, использования старославянского град вместо русского город для «город» и архаичного местоимения сем вместо современного этим .
Мысли Цветаевой обращены в будущее. Во второй строфе она представляет себя проводницей и опекуном для своего уязвимого, похожего на саженец ребенка, что бы ни случилось. Даже смерть не помешает ей выполнить свой долг. Она защитит ее от зла («царь ты»), разделит горести («по тебе погорюет»), разделит самые счастливые минуты ( принять венец , «взять венок» — сокращенное обозначение православного обряда бракосочетания).
Конечно, она может только надеяться, но не гарантировать, что всегда будет рядом. В третьей строфе она напрямую обращается к Ариадне. Сначала она дает дельный совет («Пост перед причастием») и велит уважать авторитет («Чти все сорок / Раз сорок церквей», пресловутое количество церквей в Москве).
Она как будто видит в Церкви возможного суррогатного родителя на случай, если с ней что-нибудь случится. Наконец, она осмеливается превратиться из инструктора и защитника в наставника. Она велит дочери исследовать, блуждать по семихолмье , семь холмов Москвы. Она должна быть «свободной», чтобы наслаждаться городом, открывать его чудеса и, по сути, занимать место своей матери в качестве городской празднующей. Такое блуждание рискованно — да и кому хочется подвергать риску собственного ребенка? — но дочери становятся взрослыми, и надо отпустить.
Это готовит почву для финальной строфы. Цветаева вновь встает перед вопросом о собственной смертности. Однако на этот раз она может позиционировать себя в женской линии. Ариадна когда-нибудь «нежно-горько» задумается о будущем собственной дочери. Цветаева будет похоронена на Ваганьковском кладбище в Москве, где, как известно, похоронена ее собственная мать Мария Александровна Мейн, пианистка концертного уровня. Утешенный таким видением матриархальной традиции, поэт сможет «добровольно» пойти к ней
вечный сын , ее «вечный сон».