Содержание
«Моя жизнь превратилась в ад». Молодые матери о послеродовой депрессии — Сноб
13% женщин страдают от послеродовой депрессии, у 10% депрессия начинается еще во время беременности. В России, где психические расстройства принято считать блажью, молодые матери сталкиваются с непониманием и осуждением. «Сноб» записал пять историй женщин, которые мечтали убить собственных детей и умереть, но пережили это
Фото: David Cheskin/TASS«Мне хотелось, чтобы меня спасли от моего материнства»
Марина, 24 года, Всеволожск. Была в депрессии три года
У меня двое детей, воспитываю их одна, родители помогают. О ребенке я мечтала очень долго и плакала, когда тесты показывали отрицательный результат. Я жутко завидовала беременным подругам. Ребенок был моей навязчивой идеей. Когда, наконец, я забеременела, то была на седьмом небе от счастья. Мою радость не омрачило даже расставание с отцом ребенка. Ничто не предвещало депрессии.
Беременность проходила легко, без токсикозов, угроз выкидыша, отеков и лишнего веса. Это было хорошее время: я бездельничала, занималась спортом, ходила на концерты и в театр.
Где-то на 30-й неделе беременности гормональный фон начал меняться. Сначала у меня появились тревога и страх. Я боялась, что ребенок умрет или я умру, что я не смогу его обеспечить, никогда не встречу достойного мужчину, меня отчислят, мне придется взять академ, я не смогу закончить учебу… Я перестала спать ночами. Решила досрочно сдать сессию, но перенервничала, что не сдам сложный экзамен. Мне и моему врачу привиделась угроза выкидыша, и я легла на сохранение в роддом. Там была гнетущая атмосфера, да еще я сессию не сдала. По ночам я плакала. Мне было страшно, грустно и одиноко.
После выписки меня продолжила мучить тоска и тревога. В день родов я рыдала и рожать пошла совсем не с тем настроем, какой планировала. Мне кажется, в депрессии отчасти виноваты всякие стимуляции и эпидуральная анестезия, потому что нарушается гормональный баланс.
Когда ему было два месяца, я стала писать подругам, что моя жизнь превратилась в ад. Я все время плакала. Потом у меня начались приступы агрессии: я срывалась на маму. Мне хотелось, чтобы меня спасли от моего материнства и разделили со мной тяготы и трудности. Когда ребенку было пять месяцев, мне было тяжело все: гулять, куда-то ездить, ходить в бассейн. Я не общалась с ребенком, на автомате кормила его грудью, носила в слинге и с ним спала. Никакой эмоциональной близости у нас не было. Я тупо лежала на диване и смотрела сериалы, дав ему грудь. Это было очень удобно: в эти моменты его как бы не было. При этом я постоянно чувствовала себя виноватой, и это усугубляло мое состояние. Через месяц я обратилась к психологу, который сказал, что никакой депрессии у меня нет.
Я нашла другого психолога. Через месяц она сказала, что мне понадобится лекарственная терапия. Я пошла к психотерапевту, который предложил обойтись без таблеток: твоя проблема не медицинская. Я согласилась и еще почти год жила в подвешенном состоянии, мне было то хуже, то лучше. В какой-то момент я влюбилась в лечащего врача, у нас были отношения, хотя он был женат. Так у меня возникло чувство вины не только перед ребенком, но и перед Богом. При этом я радостно ушла в отношения, потому что они очень отвлекали от материнства. Закончилось это попыткой суицида. Я наглоталась таблеток, запила их вином и сутки пролежала без сознания. Очнулась от того, что ребенок бил меня планшетом по голове (мы были одни дома, моя мама уехала в отпуск).
Отец моего второго ребенка вообще однажды сказал, что вся моя депрессия — промыслы дьявола
Мне назначили лекарственную терапию. Я стала принимать антидепрессанты, транквилизаторы, нейролептики. Стало лучше, появилась эйфория. Я жалела о том, что упустила столько времени из жизни своего ребенка, начались игры и общение. Потом началось привыкание к таблеткам, и я их бросила. Через полгода у меня случилась вторая попытка самоубийства. Меня увезли в больницу. Потом я опять попала в ПНД. Постепенно депрессия сошла на нет и перешла в стабильное унылое состояние подавленности от своего материнства. Я снова пила таблетки.
После расставания с психотерапевтом я встретила другого мужчину. Он был готов помогать с ребенком, поэтому мы очень быстро стали жить вместе и даже поженились. Это были очень токсичные отношения, но я продолжала в них существовать, потому что муж разгружал меня с ребенком.
При этом он плохо к нему относился, кричал, бил. Я вышла из декрета на работу. Нейролептики были очень тяжелые, я все время хотела спать, была в полупьяном состоянии и не могла работать, а однажды заснула прямо за столом. Муж потребовал, чтобы я бросила таблетки. На работе требовали то же самое. Я бросила сначала нейролептики, потом транквилизаторы и антидепрессанты, хотя психиатр считал, что мне надо продолжать их пить. Через месяц я узнала, что беременна. Я была в ужасе. Мне казалось, что второй ребенок — путь в ад, самоубийство. Но потом я поняла, что если сейчас не возьму в руки свою жизнь, то никогда уже этого не сделаю. Пить таблетки во время беременности я не могла, а делать аборт не стала. Я не осуждаю женщин, которые делают это вынужденно, но не скрываю раздражения к регулярным абортам из соображений комфорта. Тем не менее думаю, что запрещать аборты нельзя. Брошенные дети, ненужные, дети, страдающие от насилия в семье, — не меньшее зло. Сама бы я аборт не сделала никогда. При всем моем сложном отношении к детям и материнству, это для меня совершенно неприемлемо.
Вторая беременность была очень тяжелой, но депрессии со вторым ребенком у меня не было и нет. Когда я чуть больше устаю, расстраиваюсь, пугаюсь, мне кажется, что вернулась депрессия, хотя на самом деле я просто устала и не выспалась. Я не могу сказать, что сейчас со мной все нормально. Есть легкая депрессия, но с этим можно жить. Без таблеток.
Я постоянно сталкивалась с непониманием. Самый мягкий вариант: ты не чувствуешь того, что ты чувствуешь, тебе просто лень (это я слышала даже от первого психолога). Отец моего второго ребенка вообще однажды сказал, что вся моя депрессия — промыслы дьявола, а пить таблетки — грех, потому что это наркотики. А уж о том, что это просто блажь, говорят постоянно.
«Жизнь из цветной внезапно стала черно-белой, хотя ребенка очень хотела»
Мария, 28 лет, Ижевск, была в депрессии около года
До беременности я вела активный образ жизни: училась в аспирантуре, работала.
Это наш первый с мужем ребенок, запланированный и желанный. Беременность в целом прошла замечательно. Муж меня очень поддерживал. Еще в начале беременности я сказала ему: если меня накроет послеродовая депрессия, меня не слушай и разруливай ситуацию. Предчувствие было, потому что у меня довольно часто бывают перепады настроения, а иногда я зацикливаюсь на неприятных ситуациях и рефлексирую. Потом, когда я находилась в депрессии, я почему-то этого не осознавала. Как будто так и должно быть.
Мне сделали кесарево. Больше 12 часов я не видела ребенка. Организм, видимо, решил, что беременность прервалась: ребенка нет, значит, произошло что-то страшное. На третий день после родов меня как будто по голове ударили.
Несколько раз у меня были суицидальные мысли. Было ощущение, что, если бы я умерла, хуже никому бы не стало
Первый месяц после родов мы по настоянию моих родителей жили у них дома. При них даже нельзя было показывать, что мне грустно или я устала, потому что сразу же следовала фраза: «Да как ты вообще можешь так говорить! Вот некоторые женщины родить не могут, а у тебя такой замечательный ребенок! Ты еще и выпендриваешься». Мама меня, конечно, любит, но любит своеобразно. Мне кажется, для ее поколения характерна ориентация на ударный труд, на пользу обществу и на то, что подумают люди.
Из всех родственников лучше всего меня понимал и поддерживал муж. В первые четыре месяца после родов я ничего не могла делать по дому. У меня были проблемы с грудным кормлением, я все время лежала на диване, положив ребенка на грудь. Муж возвращался с работы, покупал продукты, готовил, убирался и ни разу меня не упрекнул. Я очень ему благодарна. Конечно, у меня случались моменты просветления, но это было нечасто. Муж всегда давал мне выплакаться. Вечером ребенка укладывали, а потом я ему в плечо утыкалась и ревела, что жизнь бессмысленна и я так больше не могу. Муж меня успокаивал. Без него я бы из этого состояния не вышла.
У подруг детей не было, поэтому разговаривать на эту тему с ними я не пыталась. Я общалась в интернете, читала статьи о послеродовой депрессии и усталости и о том, что это случается со многими.
Несколько раз у меня были суицидальные мысли. Было ощущение, что, если бы я умерла, хуже никому бы не стало. Один раз я стояла возле окна и подумала, что вот выпрыгнуть — и все это закончится.
Но потом сразу же: я выпрыгну, а ребенок останется один дома, муж придет с работы только поздно вечером — мало ли, что случится!
Сильные чувства, любовь к ребенку появились после восьми месяцев. Вину чувствую до сих пор. Первые полгода жизни ребенка для меня выпали, я практически ничего не помню. Если бы у меня не было фотографий, я бы не вспомнила, каким мой ребенок был через месяц или два после рождения. Я чувствую себя виноватой за то, что не смогла дать ему любовь в первые месяцы жизни, «доносить», как говорят психологи.
Я переписываюсь иногда с медсестрой из Нидерландов, которая ухаживает за новорожденными. У них отношение к послеродовой депрессии совсем другое. Когда я ей рассказала, она была в ужасе: «Как?! И никто из врачей тебе не помог?! И тебя не отправили на курсы?!» Странно было объяснять человеку, что в нашем обществе депрессия вообще считается не болезнью.
Сейчас я в декрете, подрабатываю на фрилансе, занимаюсь рукоделием. Планирую дописать кандидатскую.
Я хочу еще одного ребенка. Уже буду знать, к чему готовиться, и, если снова почувствую такие симптомы, обращусь к специалисту.
Вообще, я считаю, что у женщины должно быть право на аборт. Ситуации бывают разные, а даже перевязка маточных труб не дает стопроцентной гарантии отсутствия нежелательной беременности. Мне бы не хотелось прибегать к прерыванию беременности, но зарекаться я не могу, поскольку, опять же, ситуации бывают разные.
«Ребенок теперь не в животе — от него не отвяжешься»
Елена, 23 года, Барнаул, в депрессии семь месяцев
Я в депрессии с момента родов и не вышла из нее до сих пор. Муж очень хотел ребенка, я — нет, вообще. С тех пор как я узнала о своей беременности, это чувство только усиливалось. Наверное, поэтому адаптироваться после родов было сложно. Когда я приехала из роддома, постоянно думала, что этот ребенок ненужный, он теперь не в животе и от него не отвяжешься. Я виню себя за эти мысли. У нас с мамой были хорошие отношения.
Любовь и заботу я чувствовала постоянно. Моих родителей нет в живых, а родители мужа приходят раз в неделю посмотреть-полюбоваться малышом, но не помогают.
До родов я занималась переговорами с заказчиками — это довольно активная работа. Но у меня злость не потому, что эту часть жизни у меня отняли, а потому, что я не могу вволю поспать, заниматься своими делами. Ребенок посягнул на мое личное пространство. Сейчас весь мой мир раскрашен черным. У меня нет никакого желания что-то делать, и смысла в своих действиях я не нахожу. Меня больше не радует то, что радовало раньше. Муж и ребенок меня раздражают. Причем на ребенка даже злость бывает, плохо контролируемая. Иногда мне хочется его ударить. Я не могу сказать, люблю ли я его или нет. Все как-то неоднозначно. Бывает, что не люблю, но моментами вспыхивает «люблю!». Когда ребенку было два месяца, я пошла к психотерапевту. Он сказал: «Ты кормишь грудью, я ничего не могу тебе прописать». А муж считает, что переводить ребенка на смеси, во-первых, вредно для здоровья, а во-вторых, слишком дорого.
Врач отправил меня на курсы, но ходить я на них не стала — не понравился психолог. Я думаю снова пойти к психотерапевту, когда перестану кормить грудью. Про группы поддержки в городе я не слышала. У нас лечат психокоррекцией: это разговоры с психологом и таблетки.
Если снова забеременею, пойду на аборт, не раздумывая
Иногда я думаю о смерти. Несколько раз уже была и петля готова, но что-то в последний момент останавливало — наверное, моя нерешительность.
Муж с пониманием относится к моей депрессии. Поддерживает, старается облегчить мое состояние. На форумах в интернете я свою ситуацию не обсуждаю. Пыталась как-то, но там мне сказали, что я все придумала и депрессия — не болезнь. Только одна девушка сказала что-то ободряющее, а остальные 20 на меня накинулись: «Лучше ребенком займись». А заниматься ребенком у меня просто нет желания.
Сейчас я в декрете. Хочу отдать малыша в ясли и выйти на работу. Муж со скрипом, но идею поддерживает.
Будем думать, как это лучше организовать.
Я никогда не делала аборт, но если снова забеременею, сделаю, не раздумывая.
«Любовь к ребенку появилась, когда он начал разговаривать со мной, то есть когда на человека стал похож»
Екатерина, 24 года, Москва, была в депрессии три месяца
Я родила на четвертом курсе. Мы с мужем очень хотели ребенка. Я советовалась с мамой перед тем, как забеременеть. Она говорила: «Детишки — это счастье! Я с тобой отдыхала». Но у меня получилось не так.
Сначала все было хорошо. Беременность протекала легко. Ближе к родам у меня начались панические атаки, я не могла спать, мне все время казалось, что меня выгонят из университета — я не брала академ. Хотя все были настроены ко мне доброжелательно, мне казалось, что кругом враги.
Рожала я вместе с мужем, все прошло без проблем. Из роддома поехали к моей маме, чтобы она нам помогала. Но она много работала, ей было не до нас. Так что через месяц мы уехали обратно в общежитие.
Там жили семейные пары, в общем, условия вполне комфортные. Но как было учиться, когда ребенок не отлипал от меня ни на секунду и спал только на мне? Попытки сбагрить его маме или мужу были бесполезны. Я готовилась к экзаменам с ним под мышкой. Сессию сдала. Детки до трех месяцев спят много, можно было найти время. Потом надо было писать диплом. Но ребенок подрос и уже просыпался ночью, так что я даже ночью не могла учиться. Укладывание спать занимало от часа и больше. Я сижу с ребенком все это время в темной комнате, то грудь дам, то покачаю. Кладу в кроватку — начинает орать. И так по 50 раз: положила-взяла. Ребенок засыпает. Знаю, что проспит максимум час. За это время мне надо помыться-поесть-заняться дипломом. Через 20 минут он просыпается. И в этот момент мне хочется его убить. Слабо помню тот период: я плохо соображала и делала все на автомате. После защиты меня накрыло. Ребенку был уже год, с ним стало ощутимо легче. Муж помогал. Но я была в каком-то анабиозе: лежала и смотрела в потолок.
До антидепрессантов дело не дошло. В тот момент, когда я думала, что надо идти к психиатру, меня отпускало.
У нас с мужем была мечта родить минимум троих. Хочется, конечно, еще, но, когда вспоминаю всю ту жесть, становится страшно
После окончания университета я еще год сидела с ребенком и только недавно вышла на работу. Я работаю два-три дня в неделю на полставки. С ребенком в это время сидит мама. Она, по-моему, до сих пор не может избавиться от иллюзии, что все дети — сплошное мимими. Когда я говорила, что хочу сдохнуть и ненавижу все это, она отвечала, что вот у нее такого не было. Маме вроде как и жалко меня было, но она меня не понимала и не понимает: когда сидишь с ребенком два дня в неделю — это одно, когда круглосуточно — совсем другое.
Любовь к ребенку появилась, когда он начал разговаривать, мимику копировать, то есть когда он стал похож на человека. Говорят, что ребенок чувствует, когда его не любят. По-моему, если говорить о совсем маленьких детях, это хрень.
У нас с мужем была мечта родить минимум троих. Мы были такими юными романтичными идиотами. Грустно отказываться от мечты. Но все забывается, и дети — они же милые. Хочется, конечно, еще, но когда вспоминаю всю ту жесть, становится страшно. Я решила, что если будет второй, надо сразу брать няню и отдыхать хоть в какие-то дни. К абортам я отношусь плохо, сама никогда бы не сделала. Я за запрет или хотя бы за отказ от финансирования абортов по ОМС.
«Муж катил коляску, я шла за ним и рыдала от безысходности»
Татьяна, 26 лет, Симферополь, была в депрессии восемь месяцев
Моя мама прошла через послеродовую депрессию. После родов мама, по словам бабушки, резко начала меняться: она уходила в себя, была тревожной и не могла за мной смотреть. Меня растила бабушка, а мама с каждым днем отдалялась. Когда я стала чуть старше, мама пошла к врачу, который прописал ей психотропные препараты. Мама подсела на них — сейчас у нее II группа инвалидности.
Мой ребенок был очень желанный.
Мы с мужем очень ждали его, готовились к беременности. Роды прошли идеально. Когда я впервые посмотрела на сына, подумала, какой же у него некрасивый нос, и почувствовала неприязнь. Я не понимала, почему должна следить и ухаживать за ним, не хотела к нему подходить. Мне хотелось плакать. Я вроде бы должна была чувствовать радость, но ощущала горе. Когда сыночку был месяц, муж катил коляску, а я шла за ним и рыдала от безысходности. У ребенка были сильные колики и атопический дерматит, он постоянно плакал. Это усугубляло ситуацию. Один раз мне хотелось избить мужа, хотя я очень мирная и мухи не обижу.
Все заботились обо мне беременной, а когда появился ребенок, все исчезли. Никого не интересовали мои чувства
Я читала, что в Японии в первый месяц после родов ребенком занимаются родственники, а мама лежит и за ней ухаживают. Это очень правильно. Все заботились обо мне беременной, а когда появился ребенок, все исчезли.
В крайнем случае спрашивали, как дела у сына. Никого не интересовали мои чувства. Свекровь говорила: «Я вырастила двоих детей, у меня даже стиральной машинки не было! Ты обязана вырастить! Тебя теперь нет».
Муж взял отпуск и первый месяц помогал мне, сидел с ребенком, гулял. Теперь я понимаю, что мне от него нужна была другая помощь — сочувствие. Меня надо было обнять и сказать: «Ты такая молодец! Я вижу, как тебе плохо». Я понимала, что со мной что-то не так. Я поговорила с мужем, и мы за плату попросили мою подругу готовить и убирать в доме, потому что я была физически истощена. Это меня разгрузило, и я начала приходить в себя.
Депрессия обостряет страхи. У меня есть знакомые, которые, вспоминая то ужасное время послеродовой депрессии, больше не хотят детей. Из-за этой депрессии рушатся семьи. Без поддержки из этой ситуации выйти сложно. Психотерапия очень важна. Моя мама в нужный момент не получила ее.
Дети — большое счастье! Сейчас я чувствую абсолютную любовь к своему ребенку.
Столько узнаю о нем каждый день, наблюдаю, как проявляется характер. Думаю о том, чтобы родить второго.
Я считаю, что с момента зачатия ребенок — это не клетка, а человек, поэтому я против абортов. Понимаю, что бывают патологии, угроза жизни матери. Тогда семья сама решает, нужен аборт или нет. Если просто запретить аборты, начнутся подпольные — это не выход. Лучше родить и отдать ребенка бездетной паре, а не губить жизнь.
Депрессия во время беременности: История одной уязвимости
Сейчас много говорят и пишут о послеродовой депрессии, но у многих женщин депрессия может начаться во время беременности, могут также усугубиться имеющиеся проблемы с тревожностью или паническими атаками. Общественное мнение же таково: будущая мать должна сиять счастьем и не имеет права испытывать какие-то другие эмоции. Журналистка Лорин Танабе рассказывает о своем опыте депрессии, с которой она боролась, ожидая ребенка.
«Просто» беременность
Вот, что я искала в Google однажды ночью: «Можно ли убить себя, не навредив ребенку?» и второй запрос, посмотрев на мою спящую трехлетку: «Увеличивается ли риск депрессии для детей самоубийц?».
Ответ на первый вопрос, скорее всего, «нет». А на второй — точно «да». Тот план я считала выходом из депрессии, которая накрыла меня во время второй беременности. Когда я пришла к акушерке, борясь с утренней тошнотой и рассказала о том, что со мной происходит, она мило улыбнулась и отмахнулась: «Это просто беременность!» Я сказала ей, что никогда не была так несчастна в своей жизни, как сейчас. Она, наверное, подумала, что вот, еще одна мамочка, которая не может перетерпеть неудобства первого триместра. Она была совершенно неправа. Я сказала ей, что это не только из-за беременности. Она ответила, что подаст заявку на получение психологической помощи, но места найдутся только через 6 недель. Впрочем, мне так никто никогда и не перезвонил. Это все происходило в Детройте, где уровень материнской смертности превышает общенациональный в 3 раза. Для того, чтобы найти нормальное медицинское учреждение надо побегать, а про центр психологической помощи для мам я вообще молчу. Именно из-за этого я решилась на самолечение.
Гинекологи и психиатры
Я побывала на многих осмотрах и исследованиях во время моей беременности. Их было много и много совершенно бесполезных. Когда я говорила о своей тревожности, которая усилилась до невозможности в этот период, мне везде отвечали «Вы просто беременны» на описание любого моего симптома. Мне пришлось долго бороться за то, чтобы на мои жалобы обратили внимание. И это я — белая, образованная женщина со стабильной работой и приличным заработком. И я чувствовала себя совершенно бессильной. Как обращаются с мамами, которые не имеют этих привилегий, я могу только представить.
Я не могла избавиться от чувства вины. Когда я пробормотала, что не знаю, хочу ли снова быть мамой, мне сказали, что я вообще должна быть благодарна. Я была беременна после выкидыша, я переносила все: и эти косые взгляды и неловкие паузы, потому что сомневаться, хочешь ты быть мамой или нет — это такой «общественный грех». Даже моя мать сказала с горечью перед тем, как повесить трубку: «Когда-то ты была сильной».
Эти врачи в женских консультациях ничего не делали с моей депрессией. И тогда у меня начались панические атаки. Тогда мне прописали Золофт, самую маленькую дозу препарата, который я когда-то принимала и который не подействовал. Это было как бросить конфетку Tic Tac в пропасть. Я прочла в интернете о безопасности хорошего средства при тревожности и решилась принять его: наступало Рождество, моя дочка крутилась под елкой, ожидая подарков, а я лежала в обнимку с подушкой, желая только умереть. Я приняла Клоназепам. И вскоре уже обнимала малышку, улыбалась мужу, заворачивала подарки в красивую бумагу.
Я сказала о своем самолечении гинекологу. Меня сразу же отправили в отделение неотложной помощи. Там я ждала несколько часов в полном одиночестве прихода психиатра. Но доктор не пришла, ей никто не сообщил, что у нее прием, и она поговорила со мной по телефону. Она сказала, что принятый мною препарат относительно безопасен при беременности, но у гинекологов я была уже взята на карандаш как «плохая мать».
Альтернативная помощь
Я вступила в группу мам Детройта в соцсети, там мы много говорили о том, что сложно найти акушеров и психологов, которые с пониманием относятся к беременным и мамам новорожденных. К тем, кто чувствует, что их тело больше им не принадлежит и им грустно от этого. Благодаря группе, я наконец попала к психотерапевту, который работал в пригороде. Я наконец могла рассказать о своем гневе, о своих чувствах, и ко мне не относились как к гормональному бульону.
Психотерапевт дала мне контакты акушерок, которые тоже работали в пригороде и которые принимали потом у меня роды. Она договорилась о приеме в Институте психиатрии, где подтвердили, что я могу продолжать принимать свои таблетки от панических атак и тревожности.
Но я все равно не унималась: почему столько надо пройти, чтобы получить необходимую помощь? А что случается с женщинами, которые безоговорочно верят врачам и продолжают страдать? Я получила помощь, потому что я была «плохой пациенткой», я не слушала, что мне говорили, я искала тех, кто мне реально поможет.
Но это только потому, что я была достаточно грамотной и достаточно злой, чтоб защищать себя во время беременности. Потому что я боролась, пока во мне увидели женщину, а не только «плодоносящее лоно».
Но это только потому, что я была достаточно грамотной и достаточно злой, чтоб защищать себя во время беременности. Потому что я боролась, пока во мне увидели женщину, а не только «плодоносящее лоно».За несколько дней до родов моя старшая дочь спросила: а как сестричка найдет путь в темноте, как она выйдет, если не увидит свет? Она захотела присутствовать на родах и сжимала в руках фонарик, чтобы осветить путь новому человечку. Я была растрогана этим желанием. Я думала о том, что всю мою беременность тоже искала свет, а врачи часто оставляли меня во тьме. И как хорошо, что мне удалось пробиться к свету.
Источник: thelily.com
Иллюстрация: Lamiaa Ameen
— Читайте также: Елена Березовская: «В Украине беременность превратили в болезнь, навязывая женщинам ненужное лечение»Национальная служба поддержки SAMHSA | САМХСА
Ваш браузер не поддерживается
Переключитесь на Chrome, Edge, Firefox или Safari
Содержание главной страницы
Национальная горячая линия SAMHSA — это бесплатная, конфиденциальная, работающая круглосуточно и без выходных 365 дней в году справочная и информационная служба (на английском и испанском языках) для лиц и семей, страдающих психическими расстройствами и/или расстройствами, связанными с употреблением психоактивных веществ.
Также посетите онлайн-поиск лечения.
Национальная горячая линия SAMHSA, 1-800-662-HELP (4357) (также известная как Служба маршрутизации направлений на лечение) или телетайп: 1-800-487-4889 — конфиденциальный, бесплатный, круглосуточный Информационная служба, работающая 365 дней в году на английском и испанском языках для лиц и членов их семей, столкнувшихся с психическими расстройствами и/или расстройствами, связанными с употреблением психоактивных веществ. Эта служба предоставляет направления в местные лечебные учреждения, группы поддержки и общественные организации.
Также посетите онлайн-поиск лечения или отправьте свой почтовый индекс в текстовом сообщении: 435748 (HELP4U), чтобы найти помощь рядом с вами. Узнайте больше о службе обмена текстовыми сообщениями HELP4U.
Служба работает 24/7, 365 дней в году.
Английский и испанский языки доступны, если вы выберете возможность поговорить с представителем страны. В настоящее время служба обмена текстовыми сообщениями 435748 (HELP4U) доступна только на английском языке.
В 2020 году на линию доверия поступило 833 598 звонков. Это на 27 процентов больше, чем в 2019 году, когда на линию помощи поступило в общей сложности 656 953 звонка за год.
Справочная служба бесплатна. Если у вас нет страховки или она недостаточно застрахована, мы направим вас в учреждение вашего штата, которое отвечает за программы лечения, финансируемые государством. Кроме того, мы часто можем направить вас в учреждения, которые взимают плату по скользящей шкале или принимают программы Medicare или Medicaid. Если у вас есть медицинская страховка, вам рекомендуется связаться со своей страховой компанией для получения списка участвующих поставщиков медицинских услуг и учреждений.
Услуга является конфиденциальной. Мы не будем запрашивать у вас какую-либо личную информацию. Мы можем запросить ваш почтовый индекс или другую соответствующую географическую информацию, чтобы отслеживать звонки, направляемые в другие офисы, или точно определять местные ресурсы, соответствующие вашим потребностям.
Нет, мы не консультируем. Обученные информационные специалисты отвечают на звонки, переводят звонящих в государственные службы или другие соответствующие центры приема в своих штатах и связывают их с местной помощью и поддержкой.
Предлагаемые ресурсы
Что такое лечение наркомании? Буклет для всей семьи
Создан для членов семей людей, злоупотребляющих алкоголем или наркоманией. Отвечает на вопросы о злоупотреблении психоактивными веществами, его симптомах, различных видах лечения и выздоровлении. Решает проблемы детей, родители которых имеют проблемы с употреблением психоактивных веществ/злоупотреблением.Это не твоя вина (NACoA) (PDF | 12 КБ)
Уверяет подростков, чьи родители злоупотребляют алкоголем или наркотиками, что «это не ваша вина!» и что они не одни. Призывает подростков искать эмоциональную поддержку у других взрослых, школьных консультантов и групп поддержки молодежи, таких как Алатин, и предоставляет список ресурсов.После попытки: руководство по уходу за членом семьи после лечения в отделении неотложной помощи
Помогает членам семьи справиться с последствиями попытки самоубийства родственника. Описывает процесс лечения в отделении неотложной помощи, перечисляет вопросы, которые необходимо задать о последующем лечении, и описывает, как снизить риск и обеспечить безопасность дома.Семейная терапия может помочь: людям, выздоравливающим от психических заболеваний или зависимостей
Исследует роль семейной терапии в выздоровлении от психических заболеваний или злоупотребления психоактивными веществами. Объясняет, как проводятся сеансы семейной терапии и кто их проводит, описывает типичный сеанс и предоставляет информацию о его эффективности в восстановлении.Для получения дополнительных ресурсов посетите магазин SAMHSA.
Последнее обновление: 30.08.2022
988 Спасательный круг для самоубийств и кризисов
Ваш браузер не поддерживается
Переключитесь на Chrome, Edge, Firefox или Safari
Ресурсы и информация на этой странице предназначены для того, чтобы помочь штатам, территориям, племенам, специалистам в области психического здоровья и расстройствам, связанным с употреблением психоактивных веществ, и другим лицам, которые ищут информацию о предыстории, истории, возможностях финансирования и ресурсах реализации для укрепления профилактики самоубийств и психического здоровья. кризисные службы.Информация о 988
В 2020 году Конгресс определил новый телефонный код 988, который будет использоваться через существующую Национальную линию спасения от самоубийств. SAMHSA рассматривает 988 как первый шаг к преобразованию системы экстренной помощи в Америке.
- Отчет об ассигнованиях на 21 финансовый год Конгрессу
- 24 мая: Форум FCC по геолокации для 988
988 Partner Toolkit
988 Partner Toolkit предназначен для облегчения усилий партнеров по совместному и согласованному планированию коммуникаций 988.
- Ключевые сообщения
- Часто задаваемые вопросы
- Логотип и брендинг
- Совместное использование социальных сетей
- Заглушки для носителей
- Дополнительные ресурсы
Данные
В 2020 году в США каждые 11 минут умирал один человек в результате самоубийства. Самоубийство является ведущей причиной смерти людей в возрасте от 10 до 34 лет.
- 988 Показатели производительности сети Lifeline
- Национальное исследование SAMHSA по употреблению наркотиков и здоровью (NSDUH)
- Данные CDC о самоубийствах и членовредительстве в США | Национальный центр статистики здравоохранения
The Lifeline
Есть надежда.
Предоставление круглосуточной бесплатной и конфиденциальной поддержки людям, находящимся в суицидальном кризисе или эмоциональном стрессе. Lifeline ежедневно помогает тысячам людей преодолевать кризисные ситуации.- История спасательного круга
- 988 Вакансии Lifeline
988 Отдел новостей
- Последние новости 988
- B-ролики и звуковые фрагменты доступны для скачивания
- 988 Заглушки для носителей
Запросы национальных СМИ по телефону 988
[email protected]
240-276-2130 (нажмите 4)Partners
- Федеральная комиссия по связи
- Департамент по делам ветеранов США
- Главный хирург США
- Центры по контролю и профилактике заболеваний
- Индийская служба здравоохранения
- Департамент транспорта
- 988 Партнерское сообщество
SAMHSA 988 Финансирование
- 988 Соглашения о сотрудничестве в области реагирования племен Уведомление о возможности финансирования
- Соглашения о сотрудничестве между штатами и территориями для создания местных 988 грантов на создание мощностей
- Награды Lifeline Workforce и Infrastructure Grant
- Соглашение о сотрудничестве для национального приложения по предотвращению самоубийств
- Отслеживайте законодательство штата 988 на сайте НАМИ.
Предоставление круглосуточной бесплатной и конфиденциальной поддержки людям, находящимся в суицидальном кризисе или эмоциональном стрессе. Lifeline ежедневно помогает тысячам людей преодолевать кризисные ситуации.