Содержание
Медицинский центр «XXI век» — частная многопрофильная клиника Санкт-Петербурга
Медицинский центр «XXI век» — частная многопрофильная клиника Санкт-Петербурга 8 812 380 02 38Санкт-Петербург
Записаться на прием
Более 600 врачей разных специальностей
Медицинский центр основан в 1999 году
Услуги могут быть оказаны на дому
В настоящее время в группе компаний «Медицинский центр «XXI век» работают детские и взрослые врачи: педиатры, терапевты, кардиологи, аллергологи, гастроэнтерологи, гинекологи, дерматологи, логопеды, неврологи, нефрологи, ортопеды, отоларингологи (ЛОР-врачи), офтальмологи, психотерапевты, реабилитологи, стоматологи, травматологи, урологи, хирурги, эндокринологи: всего более 600 врачей разных специальностей.
На дому и амбулаторно нашими специалистами оказывается полный комплекс медицинских услуг: диагностика, все виды анализов, вакцинация, реабилитация, сестринский уход, капельницы на дому, массаж, физиотерапия, стоматология.
Работает цифровой рентген. В Стационарзамещающем операционном комплексе (СОК) выполняется широкий спектр хирургических, урологических, гинекологических, травматологических операций из разряда day case surgery (хирургия одного дня).
Амбулаторные отделения открыты для пациентов каждый день с 8:00 до 22:00, включая выходные и праздники.
Для удобства пациентов, все возможные медицинские услуги могут быть оказаны на дому, наши специалисты выезжают во все районы Санкт-Петербурга и Ленинградской области.
Новости, акции и статьи
Спасибо медсестре важно
#новость
Узнать больше
Исследование на 300 аллергенов Аллергочип Alex2 по специальной цене!
#акция
Узнать больше
Вызвать медсестру на дом для забора анализов теперь можно «на сегодня»
#новость
Узнать больше
Все новости Акции Статьи
Где мы находимся
Чтобы изменить масштаб, прокручивайте карту, удерживая клавишу Ctrl.
проспект Большой Сампсониевский, дом 45
07:30-22:00
переулок Моравский, дом 3, корпус 2
07:30-22:00
улица Гастелло, дом 22
07:30-22:00
улица Сикейроса, дом 7, корпус 2
07:30-22:00
проспект Коломяжский, дом 28
07:30-22:00
проспект Кима, дом 28
07:30-22:00
проспект Старо-Петергофский, дом 39а
07:30-22:00
улица Брянцева, дом 13, корпус 1
07:30-22:00
улица Пограничника Гарькавого, дом 15, корпус 3
07:30-22:00
проспект Маршака, дом 4
07:30-22:00
улица Валерия Гаврилина, дом 11, корпус 1
07:30-22:00
улица Щербакова, дом 11
07:30-22:00
проспект Богатырский, дом 49, корпус 1
07:30-22:00
улица Коллонтай, дом 4
07:30-22:00
улица Ленская, дом 17
07:30-22:00
улица Марата, дом 48
08:00-22:00
улица Шаврова, дом 26
07:30-22:00
проспект Энгельса, дом 107, корпус 4, строение 1
08:00-22:00
проспект Энгельса, дом 107, корпус 4, строение 1
08:00-22:00
улица Коллонтай, дом 6, корпус 1
08:00-21:00
улица Жукова, дом 18
08:00 – 18:00
проспект Энгельса, дом 107, корпус 4, строение 1
07:30-22:00
проспект Дальневосточный, дом 33, корпус 1
07:30-22:00
проспект Коломяжский, дом 28, корпус 2
09:00-21:00
;Онлайн запись
Заказать звонок коллцентра
Спасибо, ваша заявка принята и уже обрабатывается
Благодарим за обращение!
Наш специалист свяжется с вами в течение дня для уточнения деталей и записи.
Пожалуйста, будьте на связи. Если вам неудобно ждать или нужна срочная запись, пожалуйста, звоните 8 812 380 02 38.
Сообщение об ошибке
Спасибо, что помогаете сделать наш сайт лучше!
Мы используем cookies
Во время посещения сайта вы соглашаетесь с тем, что мы обрабатываем ваши персональные данные.
Подробнее
Отзывы
Главная
Поликлиника
Отзывы
Добавить отзыв о работе Cтоматологической поликлиники № 61
| Тема отзыва* | |
| Текст отзыва* | Ничего не найдено |
| Ваше имя* | |
| Ваш Email* | |
| Номер телефона | |
| Защита от автоматического заполнения | |
| Введите слово с картинки*: | |
Отзывы о работе поликлиники
Врач от Бога – просто Волшебник!
НатальяХочу выразить огромную благодарность Муршиеву Марату Мирзаевичу!
Большое счастье, что мне встретился такой Врач (именно с большой буквы!!!) Хожу только к нему уже больше года, когда возникают проблемы с зубами.
Впервые попала к нему после посещения другого стоматолога (проблема — киста в корне зуба и воспаление). Первый стоматолог предложил решение проблемы: операция по удалению кисты + имплант = 75 000. Решила сходить на консультацию еще к другому врачу и попала к Марату Мирзаевичу. Он вылечил мою кисту, сохранил зуб, поставил пломбу и все это – БЕСПЛАТНО!!!
Работу свою выполняет очень аккуратно и качественно, как говорится: «на совесть»! Если бы не Марат Мирзаевич, в свои 40 лет уже ходила бы со вставной челюстью!)))
Поскольку почти все зубы проблемные, часто посещала стоматологов и частных и в гос. поликлиниках и, как правило, сталкивалась либо с разводом на деньги, либо с полным пофигизмом. Желание написать отзыв возникло впервые, чтобы хоть как-нибудь выразить свою признательность чудесному Врачу с «золотыми руками» Муршиеву Марату Мирзаевичу!
Спасибо Вам огромное!
Поделиться:
Полезные ссылки
Укрепление общественного здоровья
Дни здоровья
Виртуальный музей
Здоровая Москва
Результаты независимой оценки качества оказания услуг организациями
Активный гражданин
Защита персональных данных детей
Анкета для оценки качества оказания услуг
Московский городской фонд обязательного медицинского страхования
Департамент здравоохранения города Москвы
Территориальное управление Росздравнадзора
Территориальное управление Роспотребнадзора
Министерство здравоохранения РФ
Здоровая Россия
ЕМИАС
Как справиться с болью после COVID-19 Витамин Д – уникальный нутриент XXI века Подготовка к магнитно-резонансной томографии (МРТ) с контрастом Какие факторы риска и заболевания снижают минеральную плотность костной тканиЯ мать, и я сделала аборт
Риторика вокруг права на аборт в США часто сводится к, казалось бы, взаимоисключающим выборам: аборт или роды.
Реальность репродуктивной жизни женщин более сложна. Каждая третья американка прерывает беременность в течение жизни. Из женщин, сделавших аборт, 6 из 10 уже имеют хотя бы одного ребенка. Трое из десяти имеют двоих или более детей.
Нет «женщин, делающих аборты» с одной стороны и «женщин-матерей» с другой; эти группы часто совпадают. Как рассказала Cosmopolitan.com Кэтрин Моррисон, открывшая родильный дом в своей клинике для абортов: «У меня есть пациенты, которые сделали аборт со мной, родили ребенка и сделали аборт, или родили ребенка, сделали аборт или сделала пару абортов и родила ребенка, потом сделала пару абортов».
Беременность, секс, роды, выкидыш, аборт и бесплодие — все это нормальные составляющие жизни женщины. Тем не менее, аборты остаются в тени, стигматизированные и стереотипно воспринимаемые как прерогатива безответственных молодых женщин. Реальность аборта такова, что он остается обычной медицинской процедурой, используемой женщинами любой религии, расы, класса и родительского статуса.
Здесь три женщины рассказали Cosmopolitan.com о своем опыте, выходящем за рамки стандартного повествования, в качестве матерей, которые также прервали беременность.
Шантае, 35 лет, штат Орегон
Когда я сделала аборт, у меня уже было двое детей: 3,5 года и 4 месяца. Я недавно переехал в Техас из Орегона и только что получил работу в архивном отделе больницы. Я все еще кормила грудью и изо всех сил пыталась понять, как заботиться о своих детях. У меня были отношения с партнером, который был безработным, и в итоге я забеременела.
Я не хотел говорить своему партнеру. Я не хотела быть с ним родителем, и это было не его решение. Я никогда раньше не прерывала беременность и никогда не думала, что окажусь в ситуации, когда мне даже придется об этом думать, поэтому я поговорила со своим двоюродным братом. Она пошла со мной в Planned Parenthood. Там были протестующие — у них были фотографии зародышей и тому подобное.
Из соображений безопасности мой двоюродный брат не мог пойти со мной в комнату, поэтому я был один. Мне пришлось использовать последнюю часть моей налоговой декларации, около 425 долларов, чтобы сделать аборт, потому что Техасская Медикейд не покрыла его. После того, как я прервала беременность, я пошла домой и легла спать.
В конце концов я решил вернуться в Орегон, чтобы быть ближе к своей семье. Я вернулась в школу, стала доулой и присоединилась к Backline, сети поддержки вариантов беременности. Некоторые из женщин, которым я помогаю в качестве доулы, либо находятся в той же ситуации, что и я, либо имеют дело с проблемами усыновления или аборта. Когда дело доходит до здоровья матери и женщины, аборт является лишь одним из аспектов общей картины, поэтому я придерживаюсь целостного подхода. В Backline я посвящаю свое время консультированию женщин по принципу «равный-равному», и теперь я сижу в совете директоров. Я также работаю с цветными женщинами, чтобы поговорить о том, как выглядит для нас репродуктивная справедливость.
Я прервала беременность 10 лет назад. Сейчас у меня еще двое биологических детей и два пасынка — всего шестеро детишек.
Если бы я не сделала аборт, моя жизнь была бы намного тяжелее. В то время я был практически одиноким родителем — у меня был партнер, но он не был отцом моих двоих детей. Было бы трудно вернуться в школу и найти хорошо оплачиваемую работу. Рождение еще одного ребенка, когда мне было 4 месяца, означало бы двух детей в подгузниках, а я едва мог позволить себе подгузники для начала. С беременностью приходит декретный отпуск, и если у вас нет никаких сбережений и вы живете от зарплаты до зарплаты, как я, вы должны зависеть от социальных услуг, которых недостаточно, чтобы жить.
Я также не был в эмоциональном состоянии, чтобы родить еще одного ребенка. У меня не было серьезных отношений с партнером, который у меня был. Я была бы привязана к нему до конца своей жизни, и сейчас, оглядываясь назад, я действительно счастлива, что это не так.
Я думаю, что в такие моменты мы принимаем лучшие решения, какие только можем. Это был очень трудный выбор. Но я не жалею об этом.
Когда матери думают о прерывании беременности, они часто делают это из любви и соображений о том, как в данный момент функционирует ваша семья, и пытаются выяснить: «Могу ли я финансово позволить себе этого ребенка? Могу ли я эмоционально позволить себе еще одного ребенка и все то, что это может поднять в моих нынешних отношениях? Будет ли справедливо по отношению к детям, которые у меня есть сейчас, если я не в состоянии обеспечить все, что я хотел бы для них — основы, такие как уход за детьми?» У меня не было машины. У меня едва было водительское удостоверение. А я жил на юге, а это не самое веселое место, чтобы быть бедным. Я не чувствовал, что у меня было достаточно поддержки семьи — они могли бы помочь мне в какой-то степени, но, в конце концов, вы должны воспитывать своих собственных детей.
Мы получаем сообщения о том, что женщины, делающие аборты, эгоистичны, они просто не хотят иметь этого ребенка, они хотят играть и тусоваться, и когда я был моложе, я помню, как говорил: «Я верю в женщин иметь возможность выбирать, но я бы никогда не сделал этого для себя», — пока это не произошло.
Тогда я понял.
Гретхен, 44 года, Айова
Мне было 18 лет. Я была наивной девушкой из Айовы. Подростком я ничего не знала о контроле над рождаемостью не потому, что информации не было, а потому, что я была глухой. Случайное обучение, источник стольких сведений о том, как двигаться в мире, было мне недоступно.
С 10 лет у меня была мечта поступить в Университет Галлодет в Вашингтоне, округ Колумбия, единственный в мире гуманитарный университет для глухих. Когда я добрался туда, это было первое место, где я почувствовал себя своим. И вот я здесь, в сотнях миль от дома, лежу в лазарете. Я был уверен, что умираю, но они сказали, что это просто инфекция мочевыводящих путей. Потом мне сказали, что я беременна.
Я не могла быть беременна.
Но мой парень был здесь, рядом с моей кроватью, вне себя от радости. «Мы поженимся!» он сказал.
Как он мог так пресыщаться тем, что моя жизнь, мое будущее разрушены? Я ходил в школу и собирался стать учителем или, может быть, консультантом.
Я никогда не собиралась иметь детей.
Мы поехали домой на Рождество, и я знала, что мне нужно сделать аборт. Как я узнал об абортах, но не о контроле над рождаемостью? Я не знаю.
Он заручился поддержкой моей матери, а она запретила мне делать аборт. Я тогда не понимал, что она не может этого сделать.
Значит, я не делала аборт. Мне пришлось бросить Gallodet, потому что я был очень болен — гиперемезис, они сказали мне.
Мой сын родился. Я хотел отдать его на усыновление. И снова вмешалась мама — его биологический отец к тому времени уже ушел из моей жизни. Она сказала мне, что заберет его у меня и получит над ним опеку. Я не могла так поступить со своим ребенком, как бы я ни чувствовала, что не готова стать мамой.
Этот ребенок мой старший сын. Сейчас ему почти 25. Когда я вернулся домой из Галлодета, я снова встретился со своей школьной любовью. Он ужасно ревновал моего сына, и в конце концов я с ним рассталась и начала встречаться с мужчиной, который станет моим первым мужем.
Когда моему сыну было около 9 месяцев, я поняла, что снова беременна. С ребенком моего бывшего парня.
У меня не было возможности родить еще одного ребенка. Помимо моей полной непригодности в качестве родителя и моих многообещающих отношений, мой врач предупредил меня, что мне нужно подождать по крайней мере год. Рождение моего сына было трудным; в конце концов он родился с помощью кесарева сечения, и моя матка медленно заживала.
Мой бывший парень дал мне деньги. Мой друг отвез меня в Айова-Сити. Ощущение было сюрреалистичным, может быть, потому, что я не совсем понимал, что происходит во время процедуры — было 19 лет.90, так что это была обычная процедура на основе аспирации. Я не говорила никому из своей семьи, но я рассказала мужчине, с которым встречалась. Он сказал мне, что хорошо, что я это сделал, потому что, если бы я этого не сделал, он бы порвал со мной.
Мы поженились. Он сразу усыновил моего сына, и у нас родился еще один сын.
Мы развелись спустя всего несколько лет. Я взял с собой своих мальчиков. Мне говорят, что я хорошая мама; Я, как и большинство матерей, считаю, что у меня это ужасно получалось.
Я начала встречаться с прекрасным мужчиной, который стал моим вторым мужем. Мы с ним были вместе 15 лет. Он по-прежнему один из моих самых близких друзей, но иногда люди просто не работают. Где-то там, когда моему старшему сыну было 14, мы взяли еще одного мальчика, которому тоже было 14. Он был лучшим другом моего сына.
Когда мне едва исполнилось 38, я переехала к мужчине, который был старше меня на шесть лет. Мы оба были разведены с детьми. Мы говорили о том, что ни один из нас на самом деле не хотел быть родителями; о большем не могло быть и речи. У нас была отличная сексуальная жизнь. К этому времени я знала о противозачаточных средствах и принимала Депо-Провера.
Но я забеременела.
Я немедленно позвонила в Центр планирования семьи.
Когда я пришел, поставщики Planned Parenthood провели необходимые обследования и УЗИ. Что-то было не так. Сделали трансвагинальное УЗИ. Что-то все еще было не так. Меня отправили в реанимацию. Моему партнеру и мне пришлось пройти многочасовые тесты, и люди постоянно уверяли нас, что с ребенком все в порядке. В конце концов, я не выдержала и сказала: «Я не буду продолжать беременность». Выражение лиц медсестры и специалиста УЗИ заставило меня почувствовать себя так, словно я пнула щенка.
Мне разрешили сделать аборт. На этот раз все было намного проще, потому что был доступен медицинский вариант. Я принял таблетку и пошел домой ждать, пока не придет время принять другую.
Я не сказал своим детям, потому что несколько недель спустя я обедал с ними и моим старшим сыном, который переживал воинствующую консервативную республиканскую фазу — я уверен, что восстал против его кровожадной либеральной матери. — резко осудил активистов, выступающих за выбор, как детоубийц.
Я просто не хотел боя в тот момент.
Я ни разу не пожалел об аборте, хотя на протяжении многих лет задавался вопросом, была ли первая девочка, которую я так и не получил. Я очень открыто рассказываю о своей жизни и опыте, несмотря на то, что не рассказал об этом своим детям. Я когда-нибудь.
Мелани, 61 год, штат Луизиана
Я поступила на первый курс колледжа в Новом Орлеане и, не подозревая об этом, уже была беременна. Это было осенью 1970 года. Я думал, что заболел, но меня так сильно тошнило, что одна из моих одноклассниц — моя «старшая сестра» по колледжу — так забеспокоилась, что позвонила моим родителям. Меня отвезли в реанимацию, где мне поставили диагноз «беременность». Моя мать кричала на меня всю дорогу домой.
Я был на четырехлетней стипендии в католическом колледже с пунктом о морали. Я должен был уйти.
Моя «старшая сестра» в колледже сообщила мне, что в пригородном приходе есть акушер-гинеколог, который делает аборты — это секрет Полишинеля.
Мои родители взяли кредит в кредитном союзе, чтобы оплатить его. Меня привела старшая сестра, потому что родители не могли себя заставить. Доктора звали доктор Сидни Найт. Сейчас он мертв, но он был героем для многих женщин Нового Орлеана в то время, когда аборты считались ужасным преступлением. Его могли посадить в тюрьму или убить, но он делал аборты сострадательно, компетентно и с большой долей мягкости. Его приемная в тот день была заполнена женщинами всех рас и возрастов. Внизу по улице был бар, где мужчины ждали, пока их вызовут из клиники, чтобы забрать жену, дочь, партнершу или подругу. Во время процедуры он успокаивающе разговаривал и автоматически выписал рецепт на противозачаточные средства. В самой сладкой манере он произнес слова примерно такого содержания: «Надеюсь, я больше никогда тебя не увижу».
В 1982 году у меня родился сын. Он замечательный человек, и он женится весной 2015 года. Я его обожаю. Его бы не существовало, если бы мне пришлось жить другой альтернативной жизнью.
Я не могу себе представить, какой была бы моя жизнь, если бы мне пришлось бросить колледж и родить ребенка не по своей воле. То, что я смогла прервать беременность таким образом, что это не нанесло вреда моему здоровью и не помешало мне впоследствии иметь детей, было большим подарком. Я всегда благодарен доктору Сидни Найту. Я никогда не прохожу мимо пустыря, где когда-то была его клиника, не думая о нем.
Я вырос католиком и всегда знал, что хочу стать священником. Взрослые подшучивали надо мной — звали в комнату и говорили: «Расскажи этим людям, кем ты хочешь стать, когда вырастешь», чтобы все могли посмеяться. Они сказали: «Ты не хочешь быть священником, ты хочешь быть монахиней». Но я уже в 6 или 7 лет знала, что не хочу носить одно и то же платье до конца жизни, поэтому не хотела быть монахиней. Я хотел проповедовать, и я хотел вести поклонение. Но в католической церкви нет возможности сделать это, поэтому я оставил церковь в старшей школе и вместо религии перевел все, что я чувствовал по поводу призвания, в работу по социальной справедливости.
Я боролся за Поправку о равных правах в Новом Орлеане и работал над доступом к здравоохранению.
Потом, когда родился мой сын, я основал унитарную церковь. Это была религия, которую я придумал в своей голове, но не осознавал, что она существует в мире. Внезапно для меня открылось служение — не было никаких препятствий для того, чтобы быть женщиной и быть священнослужителем, состоять в браке или быть ЛГБТИ. Двадцать один год назад я был рукоположен в сан священника-унитариста-универсалиста.
Я рассказал свою историю аборта с кафедры. В течение нескольких недель после того богослужения мне звонили женщины из собрания, которые тоже хотели поделиться своими историями об абортах или историями о том, как им не дали сделать аборт и заставили отдать ребенка на усыновление. и оплакивание этой потери, или истории о том, как в раннем возрасте вынудили родить ребенка и как это все изменило.
Есть старое выражение из первых дней феминизма: Если бы мужчины могли забеременеть, аборт был бы таинством.
Никто не ставит под сомнение автономию мужчин. Но каким-то образом это становится делом каждого, что женщина делает со своим телом. Для меня это была простая справедливость и справедливость, которую должны соблюдать все женщины — не только богатые женщины, которые могли прокрасться к своим личным врачам, которые делали аборты без лишнего шума, не только студентки, которые могли передавать друг другу имя и номер телефона, но все женщины — имеют доступ ко всем видам медицинской помощи, в которой они нуждаются. Это должно включать прерывание беременности, когда женщина нуждается и хочет этого.
Во время той конкретной беременности в то самое время на Глубоком Юге было огромное давление, чтобы выйти замуж за отца этого ребенка. Я бы закончила тем, что жила бы в этом рабочем пригородном приходе Нового Орлеана с ребенком и малоработающим мужем. Я почти наверняка стал бы жертвой домашнего насилия — этого парня действительно арестовали за проблемы с управлением гневом.
Я хочу начать плакать, просто думая об этом. Та женщина, та другая жизнь была бы такой усеченной, была бы такой… Я даже не знаю, была бы я сейчас жива.
Депрессия моей матери из-за того, что ее заставили работать домохозяйкой из пригорода на Глубоком Юге, привела к пристрастию к валиуму. Был бы я зависим от таблеток? Убил бы я себя каким-то образом? Это было бы как в тюрьме.
Если бы я не прервала эту беременность, человека, которого мир благословил иметь в ней, моего сына Стивена, не было бы в живых. Не то чтобы я могла родить Стивена с парнем, от которого я забеременела, когда я была ребенком. Не то чтобы все было так, как сейчас, за исключением того, что у меня было бы двое детей. У меня была бы совсем другая жизнь. Какое бы незначительное влияние я ни оказал на жизнь людей в собраниях, где я служил в Теннесси, Нью-Джерси и здесь, дома, в Новом Орлеане, после «Катрины», этого бы не произошло. Это была бы другая вселенная. Мне очень тяжело даже думать об этом.
СВЯЗАННЫЕ С:
Почему политики не борются за ваше право на аборт? Чтобы сделать аборт в Бразилии, я солгала и сказала, что меня изнасиловалиКак наш аборт изменил наши отношенияРазрушительная история об аборте, которая может изменить то, как вы голосуете
Подписывайтесь на Джилл в Твиттере.
Фото: Getty Images
Джилл Филипович
старший политический обозреватель
Джилл Филипович — пишущий журналист для сайта Cosmopolitan.com. Она автор Хорошо, бумер, давай поговорим: как мое поколение осталось позади и Точка H: феминистская погоня за счастьем . Еженедельный обозреватель CNN и автор статей для New York Times , она также юрист.
Связанные члены Совета директоров некоммерческой организации
Расчетное время чтения: 2 мин.В этой статье
- 1. Определение
- 2.
Почему это важно - 3. Общественная благотворительность
- 4. Частный фонд
Почему это важноЕсть несколько вопросов, которыми мы занимаемся больше, чем этот. То есть, как вы относитесь к связанным членам совета директоров вашей некоммерческой организации. Давайте начнем с определения того, что технически подразумевается под «связанным».
Определение
Для целей IRS отношения между членами правления имеют узкое определение, как правило, ограничивающееся кровными родственными отношениями, браком или внешними деловыми связями. Каждый из них также имеет ограничения. Кровные отношения — это члены семьи, простирающиеся на мать, отца, брата, сестру, сына, дочь и бабушку или дедушку. Как только дело доходит до тетушек, дядей и/или двоюродных братьев, вы, вероятно, выходите за рамки строгого определения кровного родства. Брачные отношения могут включать супруга, сына или невестку, а также мать или тестя. Что касается бизнеса, то два или более деловых партнера, входящие в состав совета директоров, в то время как в совокупности владеют 35% или более коммерческой компании, считаются связанными, как и сотрудники, находящиеся в отношениях вышестоящего/подчиненного в компании, в которой они работают.
для.
Бывшие супруги НЕ считаются родственниками.
Почему это важно
Налоговое управление считает, что связанные члены правления не являются полностью независимыми. Даже если рассматриваемые люди считают, что они не подвержены влиянию в силу этих отношений, IRS не купится на это. Они считают, что это конфликт интересов, который влияет на благотворительность. Таким образом, существуют строгие правила в отношении управления некоммерческими организациями, в которых участвуют соответствующие члены правления. Эти правила сильно различаются в зависимости от того, является ли некоммерческая организация общественной благотворительной организацией или частным фондом.
Общественная благотворительность
Общественные благотворительные организации являются наиболее распространенными 501(c)(3) организациями. Это также те некоммерческие организации, состав правления которых больше всего беспокоит IRS. IRS требует, чтобы в государственных благотворительных организациях не менее 51% членов совета директоров с правом голоса не были связаны между собой.
Помимо простого большинства, также важно, чтобы организация могла сформировать кворум директоров, не связанных между собой по большинству, для проведения официального заседания совета директоров. Для сравнения: если в совете директоров некоммерческой организации 7 членов, двое из которых состоят в браке, общий баланс в порядке. Но если только 4 директора могут присутствовать на заседании совета директоров, а 2 из 4 являются связанными директорами, кворум не достигнут.
Нам часто задают вопрос, например, о том, что две супружеские пары составляют доску, но ни одна пара не связана друг с другом отношениями. Оба человека в каждом браке связаны (очевидно!), но отношения рассматриваются отдельно, а не коллективно. Например, если собрание совета директоров проводится с участием 7 директоров, включая обе пары, у вас все равно будет приемлемый баланс, потому что между 4 людьми нет связи в отношениях.
Нас часто спрашивают о конкретном правиле Налогового кодекса, которое прямо и конкретно запрещает общественные благотворительные советы, связанные с большинством.
Часто, к разочарованию спрашивающего, мы не можем. Этот принцип является одним из многих правил IRS, которые экстраполируются из другого правила. Классификация в качестве общественной благотворительной организации является предпочтительным уровнем статуса 501 (c) (3), который обеспечивает самый высокий уровень допустимого налогового вычета доноров. Взамен IRS требует, чтобы совет организации был свободен от частной выгоды (inurement) и управлялся на расстоянии вытянутой руки от личных интересов тех, кто осуществляет управление. Хотя его нельзя цитировать по главам и стихам, IRS последовательно интерпретирует общественные советы по благотворительности, более половины членов которых связаны друг с другом, как нарушающие запрет на привлечение к ответственности. Это демонстрируется в Постановлениях о доходах, Процедурах о доходах, судебных делах и ежедневном управлении регулирующими органами.
Частный фонд
Правила для фондов совсем другие, хотя и не менее строгие. Поскольку частные фонды не считаются поддерживаемыми государством, нет никаких ограничений на состав правления, даже если все правление может состоять из членов одной семьи.